себе путь. Если, как вы говорите, она действительно имела внебрачного
ребенка и шла по стезе греха - кого тут винить? - Он грустно покачал
головой. - Если бы они имели хоть немного гордости... хоть малейшее
представление о чести, ничего бы этого не было. И дело не только в Нэнси -
сколько еще подобных ей?
- Жизнь сложная штука, мистер Берин. Кто не допускает ошибок? Но так
жестко расплачиваться...
Бутылка опустела наполовину, прежде чем я взглянул на часы и
поднялся.
- Уже поздно. Вельда меня съест.
- Я был рад вашему приходу Майк. Вы хороший человек. Приходите ко мне
завтра. Я хочу знать, что происходит.
На пороге мы пожали друг другу руки и, спускаясь по лестнице, я
слышал, как закрылась дверь. Портье был на месте: прижимал палец к губам и
умолял меня сохранять тишину - я, черт побери, не мог не свистеть!
"Осталось совсем немного", - подумал я, выводя машину со стоянки.
Вельда отчаялась меня дождаться. Я заметил ее, когда она переходила
улицу, как тростью размахивая своим зонтиком.
- Кто-то обещал прийти через полтора часа! - гневно сказала Вельда.
- Извини, радость, замешкался.
- Ты всегда мешкаешь.
Она становилась дьявольски хорошенькой, когда выходила из себя.
Мы расписались в книге ночных посетителей, и сонный лифтер вознес нас
на четвертый этаж. Вельда искоса поглядывала на меня, стараясь сдержать
любопытство, и, наконец, не выдержала:
- Обычно я знаю, что происходит, Майк.
- Камера. Рыжая фотографировала.
- Естественно.
- А фотографии можно было использовать для шантажа. Из-за этого и
заварилась каша... И нам они понадобятся как доказательства.
- Ага.
Она не поняла, но решила, что все ясно. Позже мне придется рассказать
ей подробно. Позже, но не сейчас.
Мы дошли до конторы, и Вельда своим ключом открыла дверь и включила
свет. Я так давно здесь не был, что комната показалась мне чужой. Пока
Вельда поправляла перед зеркалом прическу я подошел к столу.
- Где квитанция, крошка?
- На самом виду, у тебя под носом.
- Не вижу.
- О-ох, ну вот же... - Ее взгляд медленно скользнул со стола на меня,
глаза расширились. - Она пропала, Майк.
- Пропала! Как это?!
- Отлично помню, что перед уходом положила ее на стол. У меня всегда
все в порядке...
Вельда замолчала. Ее рука опустилась на чистую записную книжку. Лицо
утратило всякий оттенок.
- Говори же!
- Вырвана страница... та, где я записала телефон и адрес Лолы.
- Боже!
Я распахнул настежь переднюю дверь, рассматривая ее на свету. Вокруг
замочной скважины блестели мелкие царапины, оставленные отмычкой. Я,
наверное, закричал, потому что в ушах стоял пронзительный звук" когда я
мчался но лестнице. Ступеньки прыгали перед глазами, сливаясь в дрожащий
серый ряд.
Акселератор был вжат в пол до предела, но моя нога дрожала от
напряжения, стараясь вдавить его еще глубже. Стрелка спидометра
подпрыгнула к ограничителю и там остановилась. Тормоза протестующе визжали
на поворотах. Я был благодарен дождю и позднему часу: мне не мешали ни
прохожие, ни машины. Мои глаза смотрели только вперед, а рука намертво
вцепилась в руль.
Я не смотрел на часы, но время, казалось, растянулось, и прошла целая
вечность, прежде чем я бросил машину у подъезда. Ни разу не оступившись в
кромешной тьме, я добежал до двери, рванул ее, и крик застрял в горле
твердым комком.
Лола лежала на полу с распростертыми руками; верх платья был пропитан
кровью. Я свалился рядом на колени и приподнял ее голову. Рана в груди
клокотала. Она еще дышала.
- Лола...
Ее веки дрогнули. Она увидела меня, и губы, совсем недавно такие алые
и сочные, разошлись в слабой улыбке.
- Лола...
Я пытался помочь ей, но ее глаза сказали мне, что было слишком
поздно. слишком поздно. СЛИШКОМ ПОЗДНО.
Каким-то образом она сумела указать пальцем на телефон, потом на
дверь, и рука ее бессильно упала. Лола не издала ни звука, но губы
шевельнулись, и она сказала в последний раз: "Я люблю тебя, Майк". Я
наклонился и нежно, мягко поцеловал ее, ощутив соленый привкус слез.
Ее глаза закрылись - Улыбка осталась на лице, но Лола была мертва.
Знай - я люблю тебя. Знай, что всегда, всегда буду любить тебя. Только
тебя.
Я был опустошен. Внутри у меня все выгорело - ни эмоций, ни боли. Да
и что чувствовать, что делать?.. Я закрыл глаза и произнес молитву,
молитву без слов. Когда я открыл глаза, Лола все также указывала на дверь
- даже сейчас, мертвая, пыталась мне что-то сказать.
Пыталась сказать, что убийца притаился на лестнице, не успев
убраться! Он ждал от меня очевидного: что я вызову врача и полицию и, тем
самым, подарю ему драгоценные секунды. Но если есть что-нибудь святое на
свете, он не уйдет! И тут я услышал шорох...
Ну нет!!!
Я не старался не шуметь, я перепрыгивал через ступеньки, едва не
отрываясь от перил на площадках. Убийца тоже больше не пытался таиться и
бросился на улицу; взревел мотор. Я влетел в машину, и мы почти
одновременно вырвались на шоссе.
15
Кто бы ни сидел за рулем, он явно осатанел от ужаса и несся по дороге
без малейшего опасения за свою жизнь. Может быть, он услышал мой дикий
смех, когда расстояние между нами начало сокращаться; может быть, он
мысленно видел мое лицо: глаза, горящие жаждой мщения, и зубы, стиснутые
так, что крошилась эмаль.
Тело превратилось в клубок мышц, раздираемых яростью. Я не мог
дышать, я мог только втягивать воздух, задерживать его как можно дольше и
выпускать с протяжным свистом. За нами погнались было полицейские машины,
но быстро отстали и затерялись.
Каждую секунду видеть, как уменьшается расстояние, каждую секунду
подбрасывать еще больше угля в огонь, разъедающий мои внутренности и
затуманивающий зрение, пока не остался один только узкий туннель света и в
конце его - машина. Мы ехали уже почти бампер к бамперу, и я чувствовал,
как становлюсь на два колеса при поворотах. Страх заставил меня
притормозить - страх, что потеряю его. На крутом вираже он выиграл время и
вырвался на полквартала вперед. Я знал, куда он стремится - на
Вестсайдскую автостраду, надеясь побить меня там в скорости.
Не уйдешь. От смерти нельзя уйти. Под капотом рвались и кричали от
напряжения сто сорок черных лошадей, а я смеялся, как безумный, пока по
щекам не покатились слезы. Автострада выросла внезапно, и он попытался
свернуть на нее, отчаянно ударив по тормозам. Колеса с диким визгом
скользнули по бетону, машина пошла юзом и влетела в дорожное ограждение.
Раздался скрежет металла, во все стороны брызнули осколки стекла.
Скрежетанье моих тормозов добавило новую ноту к этой неземной симфонии
разрушения.
Из разбитой машины выскочил Финней с пистолетом в руке, но я выскочил
еще раньше и упал на землю. Пуля только раздробила ограждение за моей
спиной, я уже тянулся к револьверу. И тут Финней побежал.
Беги, Финней, беги. Беги, пока твое сердце не будет готово выпрыгнуть
из груди и разорваться, и тогда ты свалишься бездыханный, не в силах
шевельнуться, но видя приближающуюся смерть. Беги, беги, беги. Беги. БЕГИ.
Слушай, как ноги позади тебя бегут только чуть быстрее. Остановись на одну
секунду - и ты будешь мертв.
Он повернулся, выстрелил наугад и забежал в какой-то склад, утонувший
в кромешной тьме. Не раздумывая, я последовал за ним, налетел на груду
ящиков и замер. В наступившей тишине послышался шум падения тела и
сдавленные ругательства. Я хотел закрыть глаза - они, казалось, пылали так
ярко, что могли выдать меня в темноте. Предметы медленно начали принимать
очертания: башни коробок и ящиков, громоздившихся до потолка, и черные
проходы между ними. Я скинул туфли и беззвучно нырнул во мрак.
С противоположного конца помещения доносилось судорожное дыхание
загнанной лошади - Финней Ласт ждал, пока я подойду к зияющему проходу и
стану виден на синем фоне спящего города.
Но его нервы не выдержали, и он выстрелил. Пуля просвистела в
нескольких дюймах от моей головы, но я его засек, и когда увидел руку с
пистолетом, снова возникшую из чернильной тьмы, я послал пулю прямо в
середину этой ненавистной руки и прыгнул ей вслед.
Я ударил Финнея ногами в грудь, он захлебнулся собственным криком, и
мы, сплетясь в дергающийся, неистовый клубок, рухнули в пыль.
Мне не нужен был револьвер... только руки. Мои кулаки молотили в
бледный овал его лица, пальцы рвались к горлу. Он подтянул ноги, и я едва
успел увернуться и принять удар на колено.
Мои руки, наконец, сомкнулись у него на горле. Финней тщетно пытался
прохрипеть "Нет!", а я сжимал пальцы и яростно, с исступлением колотил его
головой о бетонный пол, пока не исчез твердый звук удара, и раздавалось
лишь мерзкое чавканье.
Только тогда я с трудом разжал руки и посмотрел на Финнея, или на то,
что от него осталось. Меня стошнило.
Надрывное завывание сирен, крики. Завизжали тормоза, захлопали дверцы
машин. Как сквозь туман до меня донеслись голоса. Я сидел на полу, пытаясь
отдышаться, и рылся в карманах Финнея, пока не нащупал продолговатую
карточку, которая стоила Лоле жизни.
Меня вывели на свет прожекторов и выслушали то, что я сказал. Потом
связались но рации со штабом, и Пат подтвердил, что я не сумасшедший
бандит, а частный детектив, действующий по заданию полиции.
Проверка привела к Лоле. Решающий аргумент лежал в кармане у Финнея -
обагренный кровью нож.
Я оказался в некотором роде героем, и со мной были очень любезны -
даже не потрудились снять показания. Меня отвезли домой в полицейском
фургоне, а коп пригнал мою машину. Полицейские были участливы: завтра, все
завтра, сегодня мне следует отдохнуть.
В квартире надрывался телефон. Я машинально ответил, слушая, как
кричит в трубку Пат, обещает приехать... Я оборвал разговор, даже не
сказав ни слова.
Пат был забыт, все было забыто. На ватных ногах я спустился по
лестнице и, обогнув дом, постучал в дверь моего приятеля Джо.
Через минуту зажегся свет, и на пороге появился Джо. Мужчина способен
понять мужчину и, когда надо, промолчать. Джо закрыл за мной дверь и
опустил шторы. Потом, не говоря ни слова, прошел за стойку, достал с полки
бутылку и щедро плеснул в стакан.
Я не ощущал вкуса.
Я выпил еще и снова ничего не почувствовал.
- Потише, Майк, - заметил Джо. - Все, что хочешь, но потише.
Раздался голос, мой голос. Он лился сам по себе, незнакомый и
отчужденный.
- Она была прекрасна и любила меня больше всего на свете, а я только
начинал любить ее. Все могло быть так хорошо... Он убил ее, ублюдок, и я
сделал кашу из его головы. Даже дьявол теперь его не узнает.
Я полез в карман за сигаретами и наткнулся на квитанцию. Имя - Нэнси
Сэнфорд, адрес - отель "Морской" на Кони-Айленде.
Он заслужил смерть. Он хотел убить и рыжеволосую, но тут все обошлось
без него. Парень с большими амбициями и большими планами. Он убил
блондинку, он убил Лолу. Он собирался прикончить и меня, но то а его
отговорили - меня еще рано было убивать, незапланированное убийство
слишком легко раскрывается.
Мне вспомнилось, что перед тем, как зайти в контору Мюррея Кандида, я
видел закрывающуюся дверь и слышал кашель. Это был Финней. Он засек меня в
клубе и предупредил Мюррея. Было ли у него кольцо? Каким образом оно тут
замешано?!
Я слепо уставился на полку бара. Кольцо с геральдической лилией,
кольцо Нэнси. Где оно сейчас?
