радость. Роб не встречал никого, кто не предпочитал жизнь смерти, хотя он
слышал о людях, которые выбрали смерть... он бы тоже выбрал... а кто
выбирал другое, окажись он на их месте? Но выбравшие смерть были
трех-четырех-пяти-рукими.
Роб знал: некоторые люди говорили, что лучше бы он был мертвым,
только из-за того, что он никогда так и не обучился телепатическому
общению и словно чужеземец или варвар пользовался старыми словами, которые
необходимо было произносить.
Однако, Роб сам не думал, что было бы лучше, если бы он умер.
На самом деле, он иногда смотрел на нормальных людей и удивлялся, как
они умудряются жить, когда у них в голове постоянно щебечут мысли других
людей. Когда разум Рода просыпался так, что он мог временно "слишать", он
чувствовал как сотни или тысячи разумов с невыносимой отчетливостью
грохочут в его голове, он мог "слишать" даже мысли людей, которые, как они
думали, отгорожены мысленной защитой. Потом, очень скоро, милосердное
облако помех опустилось на его разум, и он был полностью отгорожен от
остальных, что вызывало зависть у всех на Старой Северной Австралии.
Его компьютер однажды сказал ему:
- Слова "слишать" и "гаварить" исковерканные слова "слышать" и
"говорить". Они всегда произносятся тоном чуть выше, так словно ты задаешь
вопрос под воздействием удивления и тревоги, если произносишь слова
голосом. Эти слова используются только для обозначения при телепатическом
общении между гражданами или между гражданами и квазигражданами.
- Что такое квазиграждане? - спросил Род.
- Животные, видоизмененные до умения говорить, понимать, и
выглядевшие, обычно, наподобие людей. Они отличались от церебоцентрических
роботов тем, что роботы строились на основе мозгов настоящих животных, но
механически и электронно переделанных, в то время как квазилюди целиком
составлялись из живых тканей земного происхождения.
- Почему я не видел ни одного из них?
- Им не разрешают появляться на Норстралии, если они не обслуживают
оборонительные укрепления Государства.
- Почему мы называем нашу планету - Государство, когда все другие
называются мирами или планетами?
- Потому что твой народ - подданные Королевы Англии.
- Кто такая Королева Англии?
- Она была Земной правительницей в Самые Древние Дни, более чем
пятнадцать тысяч лет назад.
- Где она сейчас?
- Я же сказал, что прошло пятнадцать тысяч лет, - объяснил компьютер.
- Я понял. Но не может же быть какой-то Королевы Англии через
пятнадцать тысяч лет? - настаивал Род. Как можем мы быть ее подданными?
- Я знаю ответ со слов людей, - донеслось из дружелюбно настроенной
красной машины. - Но он ничего не говорит мне. Я процитирую его тебе так,
как рассказали мне его люди. "Она могла открыть даже проклятый родник в те
дни. Кто знает? Где-то среди звезд есть другая Старая Северная Австралия,
и мы можем открывать новые родники, ожидая свою собственную королеву." Она
ведь могла отправиться в путешествие, когда старая Земля начала скисать, -
компьютер несколько раз прокудахтал эти слова своим странным древним
голосом, а потом беспомощно добавил голосом, лишенным интонации. - Может
ты хочешь приказать, чтобы я перенес это в оперативную память?
- Мне не нужно столь многого. Следующий раз, когда я стану "слишать"
мысли других разумов, я попытаюсь выудить что-нибудь еще.
Этот разговор произошел больше года назад, но Род так и не стал
искать ответ.
Прошлой ночью он задал компьютеру более важный вопрос:
- Я завтра умру?
- Вопрос неуместный. Ответ невозможен.
- Компьютер! - закричал Род. - Ты знаешь, я люблю тебя.
- Ты так говоришь.
- Я включил твой узел истории, после того как починил тебя. К тому
времени эта твоя часть не работала сотни лет.
- Точно.
- Я пробрался в это место и обнаружил ручное управление там, где мой
пра-14-дед оставил его, когда оно устарело.
- Точно.
- Завтра я отправлюсь на смерть, а тебя это даже не печалит.
- Я так не говорил, - ответил компьютер.
- Тебе не все равно?
- Я не запрограммирован на эмоции. С тех пор как ты починил меня,
Род, ты должен был понять, что я единственный полностью механический
компьютер, функционирующий в этой части галактики. Я уверен, что если бы я
обладал эмоциями, я бы очень опечалился. Это самый оптимальный вариант, с
тех пор как ты мой единственный приятель. Но у меня нет эмоций. Я имею
дело с числами, фактами, языком и памятью - все.
- Может так случиться, что я умру завтра в Хихикающей Комнате?
- Это неправильное название. Он называется Дом Умирающих.
- Ладно, пусть Дом Умирающих.
- Приговор тебе будет вынесен современным человечеством. Он
базируется на эмоциях. Пока я не знаю индивидуальные интересы членов
совета, я не могу сделать хоть какое-нибудь стоящее предсказание.
- Как ты думаешь, что случится со мной, компьютер?
- Я не могу объективно судить. Я ответил. Не хочу тратить энергию на
обсуждение этого вопроса.
- Ты хоть что-нибудь знаешь о моей жизни и о смерти поджидающей
завтра? Я знаю, что не могу "гаварить". Но я же могу издавать звуки ртом.
Могут они меня за это убить?
- Я не знаю конкретных людей, и более того, я не знаю причин
происходящего, - сказал компьютер, - но я знаю историю Старой Северной
Австралии до времен твоего пра-14-дедушки.
- Тогда расскажи мне, - сказал Роб. Он сидел на корточках в зале,
слушая установленный здесь на века компьютер контроля, который сам
восстановил, и снова слышал историю Старой Северной Австралии так, как его
пра-14-дедушка толковал ее. Если исключить личные имена и даты, то это
была простая история.
Утром жизнь Роба окажется на волоске.
На Норстралии оставалось все меньше людей, которые пытались сохранить
черты, присущие Старой Старой Земле и другой Австралии, затерянной среди
звезд. Иначе поля зарастали, пустели их дома, овцы умирали в подвалах под
бесконечными хибарками скучившихся и беспомощных людей. Каждый хотел
сохранить характер, бессмертие и богатство - существующий особый порядок.
Все это шло в противоположность темпераменту Норстралии.
Простой характер Норстралии был неизменен - самое неизменное среди
звезд. Это древнее Государство было единственным человеческим институтом,
древнее Содействия.
Эта история была простой. Разум компьютера с длинными цепями
переиначил ее.
Возьмите фермерскую культуру со Старой, Старой Земли - Дома Рода
Человеческого.
Перенесите культуру на отдаленную планету.
Коснитесь ее крылом неудач и нанесите вред засухой.
Наградите людей болезнью, деформацией, дерзостью. И пусть дела у них
идут так плохо, что человек может продать одного ребенка, чтобы купить
другому воды, которая даст ему еще один день жизни, в то время как сверла
все глубже врезаются в сухую скалу в поисках влаги.
Научите людей бережливости, медицине, науке, боли, выживанию.
Преподайте этим людям уроки собственничества, войны, горя, алчности,
великодушия, благочестия, надежды и отчаянье уйдет.
Дайте культуре выжить.
Выживут больные, деформированные, одинокие, покинутые, заброшенные.
Потом пусть им выпадет самая большая удача за всю историю
человеческой цивилизации.
Через тошнотворных овец придут необъятные богатства - наркотик жизни
или струн, который до бесконечности продлевает человеческую жизнь.
Продлевает ее... но со странными побочными эффектами, так что
большинство Норстралийцев предпочитали умереть в возрасте тысячи лет, или
около того.
Норстралия была потрясена открытием.
Как и все остальные обитаемые миры.
Но лекарство нельзя было синтезировать, сделать искусственно,
продублировать процесс. Это нечто можно было добыть только из дыхания
тошнотворных овец, пасущихся на равнинах Старой Северной Австралии.
Грабители и правительства пытались украсть лекарство. Раз за разом
они достигали цели. Но это было давно. Со времен пра-19-дедушки Роба они
больше не предпринимали попыток.
Люди с других планет пытались воровать овец.
Нескольких они выкрали. (В Четвертой Битве у Новой Алисы, половина
человеческого населения Норстралии погибла, под ударом Светлой Империи.
Причиной послужила потеря двух тошнотворных овец - самки и самца. Светлая
Империя считала, что выиграла. Овцы чувствовали себя хорошо, но народили
здоровых ягнят, не выделяющих больше струна, и умерли. Светлая Империя
заплатила четырьмя военными флотами за холодную коробку, полную баранины.)
Монополия осталась за Норстралией.
Норстралийцы начали экспортировать наркотик жизни систематически.
Они оказались невозможными богачами.
Самый бедный человек на Норстралии был богаче самого богатого
человека, включая императоров и завоевателей. Каждые руки на ферме
зарабатывали в день по сотне мегакредитов Земли - измеряемые в реальной
монете Старой Земли, а не в бумагах, которые последовательно путешествуют
по арбитражам.
Но Норстралийцы сделали свой выбор: выбор...
Остаться самими собой.
Налогами они принудили себя вернуться к примитивизму.
Товары роскоши имели накрутку в 20.000.000%. За те деньги, на которые
вы могли бы купить пятьдесят дворцов на Олимпии, на Норстралии вы могли
купить привезенный носовой платок. Пара туфель, для работы в поле, стоили
столько же, сколько сотня яхт на орбите. Все машины были запрещены, кроме
оборонительных и использующихся для сбора лекарств. Квазилюди никогда не
производились на Норстралию и импортировались только для оборонных целей
по совершенно секретным причинам. Старая Северная Австралия оставалась
простой, открытой, как поселения пионеров.
Многие семьи иммигрировали, чтобы насладиться своим богатством.
Но проблема неселения оставалась, наравне с налогами, простой и
тяжелой работой.
Потом повторная попытка - уменьшить население, если возможно.
Но как, откуда, где? Проблема рождаемости - ужасно! Стерилизация
нелюдей, нечеловекоподобных, небританцев. (Последнее было очень древним
словом обозначающим "на самом деле очень плохой".)
Потом семьи. Пусть семьи имеют детей. Пусть Государство тестирует их,
когда им исполняется шестнадцать лет. Если они не подходят под стандарты,
подарим им счастливую, счастливую смерть.
Но как же семьи? Вы не разрушите семьи, не в консервативном
фермерском обществе, когда соседи - люди которые боролись и умирали рядом
с вами сотни поколений. Тогда появился Закон Исключения. Любая семья,
линия которой обрывалась, могла подвергнуть последнего выжившего
наследника повторному тесту... и так до четырех раз. Если он не выдержит
испытания, его будет ждать Дом Умирающих. Родственники усыновят наследника
из другой семьи с передачей имени и положения.
Вскоре Норстралийцы были разделены на два класса, трудовой и
привилегированный и класс наследственных уродов. Но так не могло
продолжаться, ни тогда, когда все пространство вокруг пахло опасностью, не
тогда, когда люди сотен миров грезили и умирали с мыслью, как бы выкрасть
струн. Жители Норстралии были бойцами, но решили не становиться ни
солдатами, ни императорами. Тем не менее они были бдительными, богатыми,
умными, простыми и смертными.
Старая Северная Австралия стала самым жестоким, разумным, простым
миром в галактике. Один за другим, без оружия, Норстралийцы ехали в другие
миры, убивая всех, кто нападал на них. Правители боялись их. Обычные люди
или ненавидели или поклонялись им. Глаза мужчин всей вселенной с
подозрением взирали на их женщин. Содействие оставило их одних, иногда
