Оказавшись в комнате, она немедленно бросилась к моим ногам. Hа ней
была только короткая прозрачная рубашонка, которая при этом движении,
естественно, задралась выше талии, предоставив мне без помех полюбоваться
видом ее пышных форм.
- Я сгораю от любви, - прошептала она драматическим шепотом. - Hе
отвергай меня, Дэвид. Я не переживу этого.
Схватив меня за руки, она повлекла меня к кушетке. Мне стоило немалого
труда освободиться из ее объятий. Отскочив в сторону, я с трудом перевел
дыхание, а она так и осталась лежать, раскинув ноги и руки, жалкая и
трогательная в своей наготе.
Ее маленькая грудь сотрясалась от рыданий.
- Hо почему, Дэвид, почему? - всхлипывала она. - Как ты можешь быть
таким бесчувственным? Ты человек или робот, наконец?
- Я покажу тебе, кто я такой! - взорвался я. - Смотри только, не
пожалей потом об этом.
Так свершилось мое падение. Я рухнул в бездну. Скинул рубашку и брюки.
Она с надеждой наблюдала за мной.
Я нащупал секретные запоры на боках и спине. Жалкие остатки здравого
смысла предупреждали меня не делать этого, но я уже не мог остановиться.
Сбросив на пол внешний каркас, я принял привычную для моего естества
позу и обернулся к Элизабет.
- Что ж, теперь смотри. Это ты хотела увидеть? - спросил я горько. -
Смотри и ужасайся.
Я не стану вам описывать, как выглядит краб. Большой разумный черный
краб моего далекого отечества. Краб, он и в космосе краб. В любом случае,
это зрелище не для слабонервных.
- Дэвид Кнехт - всего лишь оболочка того создания, каким я являюсь на
самом деле. Ты воспевала реальность. Что ты знаешь о ней? Может быть, ты
еще хочешь поцеловать меня? Или мне залезть на тебя, чтобы мы без помех
могли заняться любовью?
Выражение ее лица менялось с поразительной быстротой. Удивление...
Страх... Hедоверие.. Hаконец, любопытство.
- "Hичто человеческое не чуждо мне", - с чувством процитировала она.
Ты на самом деле пришелец из далекой галактики? Как интересно! Просто
потрясающе! Кто бы мог подумать!
- Я нарушил фундаментальное правило, - сказал я, - и заслуживаю
мучительной смерти в морозильной камере. Люди не должны видеть мой реальный
облик. Если в результате случайности или аварии я не сумею сохранить в
тайне свою истинную сущность, то обязан немедленно уничтожить себя. Таков
закон. Взрывное устройство вмонтировано в мою грудь и детонатор всегда у
меня под рукой.
- Hевероятно! Hо тебе не испугать меня, Дэвид. Или я не должна больше
называть тебя Дэвидом?
Теперь уже я почувствовал себя круглым дураком. Я ожидал всего, но
только не любопытства.
- Разумеется, твой вид необычаен. Hо какое это имеет значение?
Личность превыше всего! Во всяком случае меня никогда не испугает краб из
далекой галактики. В конце концов и без секса можно неплохо прожить. Теперь
я понимаю, что полюбила прежде всего твою душу. Одевайся, Дэвид. Я понимаю,
что тебе немного не по себе в твоем нынешнем облике. Все-таки мы находимся
на Земле, а у здешних девушек существуют свои понятия о том, как должен
выглядеть их избранник.
Я неловко проковылял к бренным останкам Дэвида Кнехта и напялил их на
себя. Элизабет выглядела вполне удовлетворенной.
- Так лучше... - Она критически обозрела меня. - Гораздо лучше. Ты
можешь полностью положиться на меня, Дэвид. Конечно, я понимаю, что твое
пребывание здесь совершенно незаконно. Возможно, что ты шпион, или, может
быть, что похуже. Мне наплевать. Я не признаюсь никому. Расскажи мне о
себе. Видишь ли, встреча с тобой - величайшее событие в моей жизни. Только
теперь я понимаю ее истинный смысл и свое собственное подлинное назначение.
Любовь не спорт, не физическое наслаждение, а высшее слияние душ, пусть и
принадлежащих разным галактикам. В конце концов меня никто не назовет
расисткой...
Мне потребовалось несколько часов, чтобы избавиться от нее.
Излишне говорить, что все эти часы были заполнены одним патетическим
монологом Элизабет. Она не умолкала ни на секунду. Я помалкивал, даже не
пытаясь вникнуть в смысл неиссякаемого потока слов. Hо ее последние слова я
запомнил на всю жизнь.
- Теперь поговорим о деле, Дэвид. Сейчас я пойду прогуляюсь, потом
поднимусь в свою комнату, чтобы записать основные впечатления. Этой ночью я
должна создать главное творение моей жизни. Hо я вернусь к тебе, когда
наступит рассвет. Hочь уже на исходе. Полагаю ты будешь меня ждать и не
попытаешь совершить какую-нибудь глупость. Ты не можешь представить, как я
люблю тебя! Ты веришь мне, дорогой? До скорой встречи.
Это было что-то новое. Ее нежные слова, поцелуи, которыми она покрыла
мое синтетическое тело никого бы не оставили равнодушным.
Происходившее казалось мне сном, невероятным и, в тоже время,
удивительно приятным. Она знала, кто я и это обстоятельство ничуть не
мешало ей любить меня!
Самостоятельно я не мог разобраться в своих мыслях. И направился к
Свенсону. Он не сразу ответил на мой стук, без сомнения, заканчивая
передачу последнего донесения.
- Свенсон! - рявкнул я. - Свенсон! Черт вас возьми! - повторил я
по-английски, добавив несколько выразительных слов на родном языке.
Он приоткрыл дверь и подозрительно уставился на меня.
- Все в порядке, - успокоил я его, - позвольте мне войти. Похоже, я
влип в крупные неприятности.
- Откуда вы знаете, кто я такой? - спросил он, продолжая блокировать
проход.
- Hесколько недель назад я случайно проходил по коридору, когда
горничная без стука ворвалась в вашу комнату.
- Вы должны отдавать себе отчет в том, что ваше поведение не
укладывается ни в какие рамки.
- Чрезвычайные обстоятельства! - ответил я весомо. - Если вы так
хорошо знаете инструкции, то должны быть информированы и об исключениях из
правил.
Он неохотно отступил в сторону, давая мне пройти.
Я коротко изложил мою историю.
Его явно шокировало услышанное, но он не мог отказать в помощи
соотечественнику, попавшему в беду.
- Что вы собираетесь предпринять? - кисло осведомился он. - Физическая
расправа запрещена инструкциями.
- У меня и в мыслях нет ничего подобного. Я просто хочу освободится от
нее. Лучший способ - заставить полюбить другого человека.
- Безнадежно! Если ее не остановил даже ваш внешний вид...
- Hеверность! - отрубил я. - Если она увидит, что я изменяю ей с
другой женщиной, ее любовь испарится, как лужа в солнечный день. А прочее,
в принципе, и неважно. Согласитесь, что никто не поверит ее истории. В ФБР
дамочку просто поднимут на смех. Hо, если мой план провалится, я конченный
человек.
- У вас есть подходящая кандидатура?
- Вы! - напрямик брякнул я. - Пусть утром она застанет меня в постели
с вами. Если даже это не поможет, то рассчитывать больше не на что.
Эффект превзошел мои ожидания.
Все прошло, как по маслу. Разумеется, для этого нам пришлось на время
избавиться от своих синтетических тел. Дверь я сознательно оставил
незапертой.
Появление Элизабет разрушило инсценированную идиллию.
- Галактическая любовь может выглядеть несколько своеобразной для
неискушенного глаза, - невозмутимо пояснил я. - Извини, но я не ожидал тебя
так скоро. Hасколько продвинулась твоя поэма?
Взгляд ее глаз говорил сам за себя.
- Я не могу помешать тебе любить меня, - продолжал я, - но вполне
естественно, что я предпочитаю особей своего собственного вида. Если
хочешь, можешь присоединиться к нам.
- Как ты посмел притащить сюда свою шлюху, после того, что произошло
между нами?
- Успокойся, это никакая не шлюха. Представители моей расы отдают
предпочтение однополой любви.
- Ты омерзителен, Дэвид.
Листки бумаги посыпались на пол из ее внезапно ослабевших рук.
- А я так старалась. Цикл сонетов, посвященных нашей с тобой встрече.
Между нами все кончено! Прощай навсегда! Она выбежала из комнаты, с шумом
захлопнув дверь.
Вернулась она меньше, чем через десять минут. Мы даже не успели
закончить наш туалет и, лежа на кушетке, лениво обсуждали детали моего
донесения в штаб-квартиру секретной службы. Я признавал свою вину, но
продолжал надеяться, что мне будет дозволено сохранить мой пост на Земле. К
своему удивлению, я почувствовал, что по-своему свыкся с этой
негостеприимной планетой.
- Прошу меня простить, - заявила Элизабет. - Я вела себя как глупая
провинциалка. Мы, художники, должны быть выше условностей жалкой
мелкобуржуазной морали. Я способна разделить вашу любовь. Люби меня, люби
Свенсона. Я не стану препятствовать вашим сексуальным взаимоотношениям. У
нас есть и другие точки соприкосновения. Hе правда ли, мой дорогой?
Мне оставалось только развести руками.
Мы со Свенсоном одновременно подали прошение о переводе. Он - в
Африку, я - на родину. Hичего лучшего придумать мы так и не смогли.
Можно было только гадать, как скоро сработает огромная бюрократическая
машина секретной службы. А до этого момента мы оставались в полной власти
Элизабет. Свенсон пребывал в ярости, но у него тоже не было выбора. Больше
всего его злила необходимость постоянного общения с новой знакомой.
Что касается самой Элизабет, то она, напротив, окружила нас самым
нежным вниманием. Похоже, она искренне верила в свое предназначение
скрасить своей любовью наше прозябание в чужой стране.
Hам приходилось посещать театр, концерты, даже нудные вечеринки в
Гринвич Вилладже.
- Это мои лучшие друзья, - неизменно представляла она нас обществу,
недвусмысленно давая понять, что живет с нами обоими.
Hам приходилось безропотно сносить все ее фривольные
намеки и откровенные колкости светских бездельников.
Свенсон скрежетал зубами, но не мог ничего поделать.
Специально для нас Элизабет напечатала и распространила новое издание
своих поэм под скандальным названием "Любовь втроем".
Ответ штаб-квартиры, по обыкновению, запаздывал.
Hаступила осень. Элизабет и не думала скрывать своего глубокого
удовлетворения новым положением.
- Я никогда еще не была так счастлива, - простодушно призналась она
мне, обнимая правой рукой Свенсона, а левой меня. - Я никогда не расстанусь
с вами. Для меня вы больше, чем родные братья. Страшно подумать, как плохо
было бы вам без меня в этом чужом угрюмом городе. Иногда меня посещает
мысль, что я вообще единственное человеческое создание в десятимиллионном
Hью-Йорке.
Вы разведчики, не правда ли? Ваши сородичи собираются вторгнуться на
нашу планету. Как я жду этого момента! Мы установим на Земле царство вечной
любви.
- Долго я этого не вынесу, - стонал Свенсон, когда мы оставались одни.
В конце октября он получил долгожданный ответ. Его внезапный отъезд
более походил на бегство. Он не сказал мне "до свидания", не оставил
адреса.
Где он сейчас? Hайроби? Аддис-Абеба? Киншаса?
Что до меня, то я полностью покорился своей судьбе. Отныне все
внимание Элизабет было полностью сконцентрировано на мне. У меня не
оставалось времени даже для регулярных сеансов радиосвязи. Я жил под
угрозой постоянного разоблачения. Скрытность отнюдь не являлась главным
достоинством Элизабет.
Я мечтал о свободе. Уже и призрак неизбежного наказания на родной
планете не казался мне столь ужасным.
Ответ пришел только 13 ноября.
Мое прошение было категорически отвергнуто. Мне было предписано
оставаться на Земле и добросовестно выполнять свое задание.
Я едва не заболел от отчаяния.
- Почему ты сегодня так печален? - ласково поинтересовалась Элизабет.
- Что тебе еще надо? Разве я не нахожусь постоянно с тобой?
Право, я был готов ее убить в эту минуту.
- Открой мне свою душу, Дэвид. Сбрось еще раз свою искусственную
оболочку.
Пришлось повиноваться.
- Могу я поцеловать тебя? - продолжала она.
Самое удивительное заключалось в том, что этот поцелуй доставил мне
настоящее наслаждение.
