- Ты меня понимаешь, правильно? Тогда ступай к стенке. Иди не
останавливаясь и не оборачиваясь.
Херндон стал ждать. Протей сформировал ноги и, шатаясь, нетвердой
поступью побрел по истертым булыжникам. Девятьсот тридцать пять стеллоров,
с горечью отметил про себя еще раз Херндон, и вытащил иглопистолет.
Протей продолжал пересекать базарную площадь в направлении моря.
Кто-то закричал:
- Эй, эта тварь собирается броситься в море! Может быть, лучше
остановить ее?
- Протей принадлежит мне, - холодно отозвался Херндон. - Держитесь от
меня подальше, если вам дорога собственная жизнь.
Несколько человек ошарашенно глядели на него, но никто не посмел
пошевелиться. Протей подошел уже почти вплотную к парапету и в
нерешительности остановился. Даже для самых низших форм жизни
самоуничижение не может быть желанным, несмотря на то, что это может
принести, наконец, избавление от невыносимых страданий.
- Полезай на стенку, - велел ему Херндон. Протей слепо повиновался.
Палец Херндона нежно поглаживал спусковой крючок иглопистолета. Он стал
прицеливаться в протея, который уже взобрался на невысокую стенку и теперь
глядел вниз, в мутную воду бухты, и сосчитал до трех.
При счете три Херндон выстрелил. Тонкая иглообразная пуля молнией
просвистела над булыжниками и вонзилась в спину протея. Смерть должна была
наступить мгновенно. Игла содержала нервно-паралитический яд, действующий
безотказно на все известные формы жизни.
Схваченное в самой середине стадии очередного превращения, несчастное
созданье на какое-то мгновенье замерло на стенке, затем перекувыркнулось и
бухнулось в воду. Херндон спрятал оружие в кобуру. Он видел, как качали
головами свидетели этой сцены, и услышал, как кто-то произнес шепотом:
- Только-только уплатил за него почти тысячу, и первое, что сделал -
это тут же пристрелил.
Да, недешево обошлось ему это утро. Херндон развернулся, намереваясь
уйти, но обнаружил, что путь ему преградил какой-то невысокий человек с
морщинистым лицом, вынырнувший из толпы, которая собралась в связи с
распродажей бриллиантов.
- Меня зовут Боллар Бенджин, - представилась крохотная пародия на
человека. Голос незнакомца был похож на сиплое карканье, тело казалось
высохшим и сплющенным. На нем была тесная, обшарпанная куртка
неопределенного цвета. - Я видел, что вы только что сделали.
- Ну и что из этого? Разве ликвидация раба в общественном месте
является нарушением закона? - спросил Херндон.
- Только определенный тип людей может себе позволить такое, не так
ли? - произнес Боллар Бенджин. - Или жестокий человек, или безрассудно
смелый. К какому типу вы сами себя относите?
- К обоим, - ответил Херндон. - А теперь разрешите мне пройти...
- Всего одну минуту, - каркающий голос неожиданно стал напоминать
удары бича. - Давайте поговорим. Если вы не пожалели тысячу стеллоров,
чтобы купить раба, которого тут же убили, так не пожалейте же несколько
слов для меня.
- Что вам от меня нужно?
- Ваши услуги, - сказал Бенджин. - Я мог бы воспользоваться помощью
такого человека, как вы. Вы сейчас свободны и ни от кого не зависите?
Херндон подумал о тысяче стеллоров - почти половине своих денег,
которые он только что выбросил на ветер, подумал о Властителе Креллиге,
которого ненавидел всей душой и которого поклялся убить во что бы то ни
стало. И о морщинистом человеке перед собою.
- Я ни с кем не связан какими-либо обязательствами, - сказал он, - но
моя цена высока. Что вы хотите и что вы можете предложить?
Бенджин криво усмехнулся и стал копаться во внутреннем кармане
куртки. Когда он вытащил руку, на его ладони сверкали полыхающие солнцем
бриллианты.
- Я ими торгую, - сказал он, и за услугу плачу хорошо. - Бриллианты
тут же исчезли в кармане. - Если вы заинтересовались, - произнес Бенджин,
- то ступайте за мной. - Херндон кивнул. - Да, меня это привлекает.
2
Херндон покинул Борлаам ровно год тому назад. А еще годом раньше - на
семнадцатый год правления Властителя Креллига - банда мародеров ворвалась
в его родную деревню на материке Зоннигог, неся смерть и разрушение. Семья
Херндонов не избегла общей участи - отец и мать были убиты сразу же,
младшего брата угнали в рабство, сестру изнасиловали и в конце концов
умертвили.
Деревня была сожжена дотла. И только Барр Херндон сумел избежать
смерти. Перед тем, как уйти из деревни, он взял с собой двенадцать тысяч
стеллоров, принадлежавших его семье, и успел убить восемь лучших офицеров
из армии Властителя.
Он покинул эту планетную систему, отправился в состоявшую из
девятнадцати планет Федерацию Мельд, и на планете Мельд-17 приобрел себе
за немалые деньги новое лицо, которое не было отмечено печатью черт,
характерных для аристократов материка Зоннигог. Исчезли острые, почти как
лезвие бритвы, скулы, бледная кожа, широко посаженные черные глаза,
выступающий из-под самого лба нос.
За восемь тысяч стеллоров хирурги на Мельде убрали все эти черты и
дали ему новое лицо: широкое там, где было узким прежнее, смуглое, с
узкими, близко расположенными глазами, с величественным, слегка
крючковатым носом, совершенно непохожим на нос любого из уроженцев
Зоннигога. Вернулся он, маскируясь под космического бродягу, вольного
стрелка, безработного наемника, готового заключить контракт по самой
высокой таксе.
Хирурги с Мельда изменили его лицо, но не поменяли ему сердце.
Херндон пылал желанием отомстить Креллигу - Креллигу неумолимо
безжалостному, Креллигу неуязвимому, который прятался за огромными
каменными стенами своей крепости, страшась ненависти народа.
Херндон мог быть терпеливым. Но он поклялся убить Креллига,
уничтожить рано или поздно.
Сейчас он стоял на узкой улочке, вливавшейся в Бронзовое авеню,
застроенной самыми высокими зданиями и являвшейся одной из всего того
множества извилистых улиц, что образуют древний квартал Борлаам-Сити,
столицы планеты этого же названия. Он молча пересек всю центральную часть
города, не докучая разговорами своему, похожему на гнома, компаньону,
тяготясь только собственными мыслями и своей ненавистью.
Бенджин показал на черные металлические двери слева от них.
- Сюда, - сказал он и прижал ладонь к двери. Она рывком поднялась
вверх и скрылась в карнизе над проемом. Бенджин прошел внутрь. Херндон
последовал за ним, и вдруг будто ниоткуда появилось нечто, похожее на
гигантскую руку, и как бы зажало его в своей ладони. Не поняв поначалу, в
чем дело, Херндон стал отчаянно бороться с наброшенным на него полем
стасиса.
- Черт вас побери, Бенджин, высвободите меня!
Хватка стасис-поля не ослабевала. Карлик спокойно обработал Херндона,
забрав у него иглопистолет, четырехкамерный бластер и кортик.
- Вы безоружны? - спросил Бенджин и сам же ответил. - А как же.
Должны быть. Теперь можно и отключить поле.
Херндон рассердился не на шутку.
- Могли бы меня предупредить об этом. Когда мне будет возвращено мое
оружие?
- Позже, - ответил Бенджин. - Старайтесь сдерживать свой буйный нрав.
Идите за мной.
Бенджин привел его в комнату, где за деревянным столом сидели трое
мужчин и женщина. Лицо одного из них безошибочно выдавало благородное
происхождение, двое же других мужчин были весьма вульгарными
простолюдинами. Что касается женщины, то она вряд ли заслуживала того,
чтобы взгляд останавливался на ней дважды - неряшливая, с отвислой,
бесформенной грудью и одутловатым лицом, она несомненно была любовницей
одного из мужчин или даже всей группы.
- Это Барр Херндон, - представил Бенджин. - Вольный космический
бродяга. Я познакомился с ним на рынке. Он только что приобрел на аукционе
протея почти за тысячу стеллоров. Я наблюдал за тем, как он велел этому
созданию идти к морю, а затем вонзил иглу ему в спину.
- Если он так свободно расшвыривается своими деньгами, - заметил
сочным басом показавшийся благородным мужчина, - то какая у него нужда
наниматься к нам?
- Расскажите, почему вы убили своего раба, - сказал Бенджин.
Херндон мрачно улыбнулся.
- Меня это позабавило.
Один из простолюдинов, которые были одеты в кожаные костюмы, пожал
плечами и произнес:
- Эти бродяги из космоса ведут себя не так, как нормальные люди.
Бенджин, я против того, чтобы пользоваться его услугами.
- Но мы в нем нуждаемся, - резко произнес худосочный Бенджин, и вновь
обратился к Херндону. - А может быть, это было чем-то вроде рекламы?
Демонстрацией вашей готовности убивать и полнейшего безразличия к
моральным ценностям человечества?
- Точно, - солгал Херндон. Ему бы только повредило, если бы он стал
объяснять этим людям истинную причину, по которой он сначала приобрел, а
затем убил протея - только для того, чтобы избавить это несчастное
существо от длящихся не одно столетие невыносимых страданий. - Я
пристрелил эту тварь ради забавы. Что сослужило мне неплохую службу, а
именно: привлекло ваше внимание ко мне.
- Вот и прекрасно, - улыбнувшись, сказал Бенджин. - Позвольте
объяснить, кто мы такие. Во-первых, наши имена: вот это Хейтман Оверск,
младший брат лорда Моариса.
Херндон взглянул на аристократа. Второй сын - ах да! Знакомая
ситуация. Вторые сыновья, не владеющие наследственной собственностью, но
несущие в себе искру благородного происхождения, частенько сворачивают на
скрытые в тени тропинки.
- Я имел удовольствие перешибить вашего братца на торгах сегодня
утром, - не без гордости заявил Херндон.
- Перещеголять Моариса? Невероятно! - Херндон пожал плечами. -
Госпожа вызвала его к себе в разгар аукциона, и он вынужден был уйти. В
противном случае протей принадлежал бы ему, а у меня в кармане было бы на
девятьсот стеллоров больше.
- Этих двоих, - сказал Бенджин, указывая на простолюдинов, - зовут
Доргель и Резамод. У них обоих решающий голос в нашей организации - мы не
придерживаемся социальных разграничений. А это, - он сделал жест в сторону
девушки, - Мария. Она принадлежит Доргелю, но отнюдь не возражает против
краткосрочных займов.
- Я не собираюсь брать ее взаймы, - сказал Херндон. - Ну, а какая же
роль в вашей организации отводится мне, Бенджин?
- Принеси один экземпляр, Резамод, - произнес ссохшийся карлик.
Загорелый простолюдин поднялся и направился в темный угол тускло
освещенной комнаты. Некоторое время он что-то искал на ощупь в ящике
стола, затем вернулся с драгоценным камнем, ярко искрящемся в его согнутых
пальцах. Но как только он выложил его на стол, камень сразу же потускнел,
его свечение резко уменьшилось. Херндон сразу же обратил внимание на то,
что ни Хейтман Оверск, ни Доргель, не позволяют себе задерживать взгляд на
самоцвете более, чем на секунду. И он сам, так же, как и они, повернул
голову в сторону.
- Возьми его, - сказал Бенджин.
Самоцвет был холоден, как ледышка. Херндон, шутя, перекатывал его по
ладони и ждал.
- Не торопитесь, - подстрекал Бенджин. - Постарайтесь его изучить.
Испытайте таящиеся в нем глубины. Поверьте мне, это превосходный
экземпляр.
Херндон нерешительно раскрыл свою сжатую ладонь и бросил взгляд на
камень. У него были широкие грани, излучавшие яркий свет и - у Херндона
перехватило дыхание - внутри камня он увидел лицо. Лицо женщины. Томное,
манящее, оно, казалось, взывало к нему из морской глубины...
Херндона прошиб пот по всему телу. Усилием воли он оторвал взгляд от
