замолчал. - Вот документы, представленные банками. Вы должны ознакомиться с
ними и расписаться.
- Спасибо, Павел Игнатьевич. Я все понял. Можете идти.
Дотов проводил Львова взглядом и повернулся к Груше.
- Что с деньгами, Александр Александрович?
- На данный момент доставлено только двенадцать миллионов. Но время еще
есть.
- Хорошо. Проследите, чтобы все было оформлено, как положено. Да, и вот
еще что! Постарайтесь, чтобы к деньгам имело доступ как можно меньше людей!
Едва за Грушей закрылась дверь, Дотов тут же достал газеты. Бросив
беглый взгляд на "официальную" прессу, мэр раскрыл "Утренний вестник".
Статья Прокуророва, как обычно, занимала всю первую полосу. Но на этот раз
не она привлекла внимание Дотова, а небольшая заметка редактора газеты.
"Как нам стало известно из достоверных источников, Дотов и компания
(вот, значит, как они теперь его называют!) готовят провокацию против
известного журналиста Романа Васильевича Прокуророва. Их цель - очернить
доброе имя журналиста, унизить его в глазах людей. Для этого в спешном
порядке состряпана дезинформация самого низкого пошиба. В ней вы встретите
весь пропагандистский набор времен Геббельса: откровенную ложь, сплетни и
слухи, а также фотоподделки. Сегодня мы публикуем одну из таких фотографий.
Если присмотреться, на ней отчетливо видны пальцы человека, прикрывающего
настоящую фамилию журналиста. Скорее всего, подобные фотографии и
соответствующие им материалы появятся в печати уже в самое ближайшее время.
Но вне зависимости от того, появятся они или нет, Роман Васильевич
Прокуроров намерен защищать свои честь и достоинство в суде. Мы надеемся,
что телевидение и центральная пресса не оставят этот факт без внимания. О
том, как будут развиваться события в дальнейшем, "Утренний вестник"
обязательно проинформирует своих читателей."
Дотов заглянул на последнюю страницу. По сравнению с предыдущими днями
тираж газеты увеличился почти вдвое.
Он смял и швырнул газету на пол. Теперь понятно, кто подбросил
документы в кабинет Радужинского, а также, кто является их истинным
"автором"! Какие цели Прокуроров преследует, тоже достаточно очевидно.
Власть! Совсем не для Трущенко он старается. И как только старый идиот до
сих пор этого не понял?!
Дотов придвинул к себе телефон и нервно набрал номер Трущенко.
- Доброе утро, Андрей Дмитриевич! Ничего, что беспокою так рано? Ну,
разумеется, разумеется! Кто же в наше время просто так звонит? Я хочу
предложить вам сделку.
- Сделку? - Трущенко насторожился. - Какую сделку?
- Вы отдаете мне Прокуророва, а я в свою очередь гарантирую вам, что
через несколько месяцев назначу новые выборы. А там в честной борьбе мы и
определим, кто из нас более достоин занять кресло мэра.
- Ваше предложение для меня несколько неожиданно. К тому же, я не
совсем понимаю, что значит это ваше "отдаете мне Прокуророва".
- Вы думаете, сейчас он на вашей стороне? Это не так. Раскройте
"Утренний вестник", и вы сразу поймете, какую игру он ведет.
- Я уже просмотрел эту газету. По-моему, все поднятые ей темы на
сегодняшний день более чем актуальны.
- Но, судя по всему, вы не заметили главного: Прокуроров нацелился на
кресло мэра. Иначе зачем ему подымать скандал вокруг своего имени?
- Мне кажется, это абсолютно нормальная реакция человека, которого
столь грубо и примитивно подставили! Я имею в виду ваши газетенки.
- Черт побери! Я не имею к этим фотографиям никакого отношения!
- То есть вы хотите сказать, что их опубликовали без вашего ведома? - в
голосе Трущенко послышался откровенный сарказм.
- Нет, - твердо произнес мэр. - Я дал добро на их публикацию. Но сделал
это в порыве несдержанности. Сейчас я уже жалею об этом. Прежде чем
публиковать материалы, их нужно было проверить. А также выяснить, кто их
настоящий автор. Я этого не сделал, и это моя единственная ошибка. Но
теперь, мне кажется, я знаю "автора". Скажите, откуда Прокуроров мог узнать
о содержании материалов до их публикации?
- А вы считаете, что подобную информацию можно удержать в секрете? Не
забывайте, в какое время мы живем!
- Не нужно все так усложнять, дорогой мой Андрей Дмитриевич! Прокуроров
начал свою игру. Завтра он обольет помоями уже вас (а, согласитесь, к этому
ему ни привыкать!) и останется в гордом одиночестве перед креслом мэра. Я
просто боюсь представить, к чему это может привести!
Трущенко надолго задумался.
- Единственное, что я могу вам обещать: это то, что непременно подумаю
над вашими словами.
- Подумайте, Андрей Дмитриевич, подумайте! Но, боюсь, что времени на
принятие решения у вас уже практически не осталось.
ГЛАВА 68. Среда, 15 октября - 8 часов утра.
Александр Александрович Груша лихорадочно искал выход. То, что он
случайно услышал в кабинете мэра, потрясло его до глубины души. Оказывается,
Дотов решил взорвать машину с террористами! Не остановило его и то, что в
машине наверняка будут лежать деньги. Тридцать миллионов долларов! Нужно
быть сумасшедшим, чтобы не попытаться эти деньги спасти! Но Дотов не похож
на сумасшедшего. Совсем не похож. В чем же тогда дело? Возможно, он решил не
отдавать эти деньги террористам? Но, в таком случае, они просто не сядут в
машину. А если вместо денег в мешках будут "куклы"? Мало вероятно.
Террористы без труда это выяснят. Что же тогда? Зачем Дотову избавляться от
террористов? Так избавляются только от неугодных свидетелей. Но свидетелей
чего? Может быть, террористы и Дотов работают в одной связке? Безумная
мысль. Но Александр Александрович привык в этой жизни ничему не удивляться.
С другой стороны, с трудом верится, что Дотов пойдет на подобный шаг. Есть
гораздо более спокойные способы делать деньги. Но совершенно очевидно, что
Дотов что-то задумал. Хорошо, а если он решил отдать террористам только
часть денег? Тогда многое, если не все, объясняется. У террористов просто не
будет выхода. Либо они принимают его правила игры, либо их всех ждет смерть.
Впрочем, смерть их ждет в любом случае. Дотову ни к чему свидетели.
Нужно попытаться предупредить зятя. Выйти из мэрии в ближайших пару
часов вряд ли удастся, а позже в этом уже не будет никакого смысла. В том,
что его телефоны прослушиваются, Груша нисколько не сомневался. Можно,
конечно, позвонить из холла, но это будет выглядеть подозрительно. Значит, в
любом случае, звонить придется из своего кабинета. Груша набрал номер Гения,
но к телефону никто не подходил. Александр Александрович нажал на рычаг и
снова набрал номер. Неужели Гений отключил телефон? И в этот момент трубку
сняли.
- Да? - Груша с трудом узнал голос зятя.
- Макс? Я не разбудил?
- Нет, Александр Александрович. Я был в ванной и просто не слышал
звонка.
- Как Татьяна? Встречался с ней?
- Нет. Пока нет. Может быть, вечером. С утра у меня много работы.
- Понятно, - Груша помолчал, а затем заговорил, тщательно подбирая
слова: - Как навестишь - позвони мне. Кстати, ты как-то упоминал, что твои
друзья ищут машину?
- Какие друзья, Александр Александрович? - в голосе Гения отчетливо
прозвучал испуг.
Груша про себя трехэтажно выругался. Идиот! Неужели он не может лучше
скрывать свои чувства?!
- Ладно, ладно, не притворяйся, что не понимаешь меня! Я слышал ваш
последний разговор.
- Но я действительно не...
- Так вот, я знаю, что они договорились с одним парнем. Но, можешь мне
поверить, - эта машина никуда не годится.
- Не годится?
- Зачем мне тебя обманывать? Знаешь, что обычно говорят в таких
случаях? Сесть-то они в нее сядут, а вот в том, что им удастся из нее выйти,
я откровенно сомневаюсь.
- Да, Александр Александрович. Мне кажется, я вас понимаю.
- Вот и умница! Позвони им. Только не откладывай. Времени практически
не осталось.
Двое сотрудников ФСБ, прослушивающих разговоры из здания мэрии,
переглянулись.
- Звонок из кабинета Груши. Но я не уверен, его ли это голос?
- Его, его, можешь не сомневаться! Ты заметил номер, по которому он
звонил?
- Нет, но это можно легко выяснить.
- Займись этим! А я - на доклад к Львову.
Тридцать миллионов разместились в трех объемных прорезиненных пакетах.
На каждом из них стояла восковая печать, а также значились росписи Нистюка и
Груши. Дотов опустился в кресло, придвинул к себе ближайший пакет и
осторожно, стараясь не производить шума (нет никакой гарантии, что его
кабинет не прослушивается), его вскрыл. Затем выложил на стол деньги. Они
заняли примерно четверть стола. Немало, но и немного. Откровенно говоря, он
рассчитывал, что они займут больше места. Все-таки десять миллионов
долларов.
Дотов подошел к книжной полке и снял несколько книг, а свободное
пространство заставил книгами из второго ряда. Затем сложил из книг стопку,
аналогичную той, что представляли собой деньги. После чего аккуратно
заполнил книгами пустой пакет. Гораздо больше беспокойства вызывала у него
печать, но Дотову удалось аккуратно приклеить ее на место. Теперь
определить, вскрывался пакет или нет, было практически невозможно. Дотов
положил пакет рядом с двумя другими и достал из шкафчика дипломат,
аналогичный тому, с которым его ежедневно видели на работе. Если деньги не
поместятся в один дипломат, он воспользуется вторым. Но едва он стал
перекладывать деньги, в дверь постучали. На мгновение у Дотова оборвалось
сердце. Впрочем, он тут же взял себя в руки. Догадаться по шуму, чем он тут
занят, было невозможно, а в том, что здесь могут быть установлены
видеокамеры, он откровенно сомневался. Но даже если и так, он всегда сможет
объяснить, для чего ему понадобилось перекладывать деньги.
Стук повторился.
- Кто там? - раздраженно спросил Дотов. Десять минут назад он лично
проинструктировал трех охранников, чтобы они никого и близко не подпускали к
двери в его кабинет.
- Это Львов, Герман Олегович!
Дотов огляделся, затем, не найдя другого выхода, сорвал с окна штору и
накрыл ею стол. После чего открыл дверь.
- Что-нибудь случилось? - спросил он.
- Кажется, мы выявили информатора террористов, - Львов бросил взгляд на
стол, затем на окно. - Кто бы вы думали им оказался?
- Я что, должен угадать с трех попыток? - раздраженно отреагировал
Дотов.
- Извините... Это ваш второй заместитель Груша.
Дотов поморщился.
- Чушь!
- Но у нас есть неопровержимые доказательства!
- Знаю я эти ваши "неопровержимые доказательства"! Записали, небось,
какой-нибудь его разговор, который можно трактовать так или иначе. Вижу,
вижу, что угадал! Все, можете быть свободны! Меня сейчас мало занимают ваши
версии. Я и сам могу придумать их с десяток. Кроме того, Груше я доверяю как
самому себе!
Львов, явно в расстроенных чувствах, выскочил из кабинета. Дотов запер
за ним дверь и вернулся к столу.
Значит, Груша? Что ж, по крайней мере, это не явилось для него
неожиданностью. В какой-то степени Груше повезло. Если бы Дотов согласился с
выводами Львова, ему пришлось бы прослушать запись, затем выслушать
объяснения сторон, но на все это у него не было времени.
Дотов снял штору. Несколько пачек упали на пол, но он не стал их
подымать. В любом случае, в один дипломат все не вместится. Он откинул
крышку и аккуратно, стараясь не оставлять свободного места, заполнил
дипломат. На столе осталось чуть меньше половины. Дотов принес второй
