четырнадцать готовы к приему гостей. Или что-нибудь в этом роде.
- А если они не поверят?
- В том, что они вас прослушивают, нет никаких сомнений. Но даже если
они и не поверят, что вы способны осуществить угрозу, уже одно то, что вы
знаете места их атаки, должно их насторожить.
Менеджер повернулся к Консультанту и раздраженно прокричал:
- Хватит болтать! Мне нужна помощь!
Консультант закончил разговор и бросил взгляд наружу. Их окружали.
Выстрелы раздавались теперь одновременно со всех сторон.
- Гений по-прежнему утверждает, что ничего страшного не происходит? -
не скрывая сарказма прокричал Менеджер.
Охотник поймал в перекрестье прицела бегущего солдата и плавно нажал на
курок. Солдат споткнулся на полушаге и рухнул лицом в грязь. Охотник на долю
секунды задержал на нем свой взгляд и стал искать новую цель. Он должен
довести начатое до конца. Ради сына. Ради самого себя. В поле зрения
Охотника попал очередной солдат. Опасливо озираясь, он выглянул из-за
укрытия и, чтобы лучше видеть, сбросил с головы капюшон. Охотник увидел его
лицо. Бледное, с рыжими веснушками. На мгновение Охотнику показалось, что он
узнал своего сына. Он задержал палец на спусковом крючке, и солдат успел
спрятаться. Охотник опустил винтовку и провел ладонями по лицу. Он должен
успокоиться. Ни к чему хорошему это не приведет. Его сын мертв. Мертв!
Охотник снова поднял винтовку и стал искать цель. Уже знакомый ему
солдат вскочил на ноги и одним броском преодолел несколько метров. Теперь их
разделяло не более двадцати шагов. Во всяком случае, волосы у солдата точно
такие же, как и у его сына. Тот же разрез глаз, нос... Ничего этого нет!
Нет! Он нажал на спусковой крючок, и в тот же момент все смешалось. Охотник
окончательно поверил в то, что перед ним его сын. "Миша!" - закричал он и
встал в полный рост. И тут же автоматная очередь буквально разрезала его
пополам.
На подготовку всей акции у Директора было не более получаса.
Консультант сообщил, чтобы он действовал по плану три-одиннадцать, и
отключился. Уточнять, что он хотел этим сказать, не имело смысла. Директор
оставил свой пост и направился к седьмому блоку. Именно по нему по прогнозам
Гения и должен был прийтись главный удар.
Седьмой блок представлял собой автомобильный гараж и несколько
небольших пристроек справа и слева от него. Вертолеты могли приземлиться
только на небольшой площадке непосредственно перед гаражом. Наземный удар
Директор практически исключал - исчезнет элемент внезапности.
Директор выкатил из гаража две бочки бензина и залил им всю площадку.
Оставалось только ждать.
Примерно через пятнадцать минут после начала стрельбы появились
вертолеты. Они пролетели над гаражом и, сделав полукруг, опустились на
площадку. Директор дождался, когда в вертолетах открылись дверцы и стали
выпрыгивать солдаты, затем поджег бензин и что было сил бросился прочь.
Мгновением спустя огненный смерч накрыл оба вертолета, и чудовищный взрыв
потряс землю.
Дважды над Продюсером пролетал вертолет, но ракетного удара так и не
последовало. Все-таки нападавшие не забывали, что в казарме находятся
заложники. В третий раз, когда вертолет поравнялся с ним, Продюсер полоснул
по кабине из автомата. В конце концов, это не игры - пора бы им это понять.
Вертолет резко ушел вправо и больше в пределах видимости не появлялся.
Атаки с земли особой опасности для Продюсера не представляли. Патронов
у него было в избытке, а умения атакующим явно недоставало. Гораздо труднее
приходилось Менеджеру и Консультанту. Со стороны КПП долетали раскаты
взрывов, а автоматный огонь не прекращался ни на секунду. Но помочь им
Продюсер ничем не мог. Консультант поставил перед ним вполне конкретную
задачу, и по мере сил он ее выполнял.
Внезапно на востоке небо озарила яркая вспышка, а мгновением спустя
докатился раскатистый взрыв.
Вскоре после этого звуки боя стали затухать, и войска отошли за пределы
базы.
ГЛАВА 66. Среда, 15 октября - 3 часа ночи.
Никоноров не мог оправиться от удара. Его лицо было пепельно-серым, а в
глазах стояли растерянность и страх.
- Этого просто не может быть, - бормотал он, глядя мимо Пустырского в
сторону полыхавшей базы. - Два вертолета! Тридцать человек личного состава!
- Надеюсь, ты не подозреваешь меня? - прямо спросил Пустырский. - Ведь
о готовившейся акции до самого последнего момента знали только мы двое!
- Нет. Конечно, нет! Но, черт побери, что все это значит?! Каким
образом террористам стало о ней известно?
- Возможно, им просто... повезло.
- Нет, о везении речь может идти один раз, другой. А затем нужно
говорить о закономерности!
- Речь и идет о закономерности. Пока здесь был Львов, все именно так и
обстояло. А сейчас террористам просто повезло. Да и мы вполне могли
допустить ошибку, и они догадались, куда будет нанесен главный удар. Но ведь
от ошибки никто не застрахован, не так ли?
- Ты действительно так считаешь или просто пытаешься меня утешить?
- Я лишь пытаюсь найти разумное объяснение случившемуся. Меня моя
версия вполне устраивает. В любом случае, теперь уже ничего не изменишь. К
тому же, в какой-то степени мы были готовы к подобному результату.
- Готовы? - ошеломленно пробормотал Никоноров.
- Ну, как же! Ты ведь сам сказал, что провал операции как нельзя лучше
отвечает интересам Трущенко.
- Да, наверное... Я... Я просто забыл о нем.
Пустырский щелкнул кнопкой радиотелефона.
- Надеюсь, он не забыл о нас!
Услышав телефонный звонок, Дотов бросил взгляд на часы, осторожно встал
с кровати и направился к выходу из спальни.
- Что-нибудь случилось? - встревожено спросила за его спиной жена.
- Ничего. Спи. Скорее всего, это с работы, - стараясь скрыть
раздражение, бросил он. Меньше всего ему хотелось сейчас с ней
разговаривать.
Жена откинулась на подушку и до самого подбородка натянула на себя
одеяло.
- Ты слишком много работаешь, милый!
- Спи! - Дотов прикрыл за собой дверь и вышел в кухню.
Прежде чем снять трубку, он выпил полстакана воды. Ничего хорошего этот
звонок не предвещает.
- Да, я слушаю, - по крайней мере, ему удалось справиться с волнением.
Голос звучал твердо и властно.
- Это Львов, Герман Олегович. Извините, что беспокою так поздно.
- Скорее, уж рано. Надеюсь, у вас есть на то причины?
- Да, конечно. Час назад Никоноров и Пустырский совместными усилиями
пытались выбить террористов с базы.
Дотов почувствовал, как оборвалось сердце. Он слишком рано поверил в
реальность своих планов.
- И чем... - он судорожно сглотнул. - Чем это закончилось?
- Тем, чем и должно было закончиться. Они напоролись на засаду и
потеряли два вертолета с личным составом. А это по меньшей мере пятьдесят
человек!
- Что с террористами? Они по-прежнему на базе?
- Разумеется. Террористы по-прежнему на базе, и по-прежнему у них в
руках химическое оружие. Остается только надеяться, что они не рискнут им
воспользоваться. Фактически Никоноров и Пустырский вас подставили. Ведь
террористы наверняка решат, что они действовали с вашего ведома. С другой
стороны, нет никакой гарантии, что именно этого они и не добивались.
- Что вы хотите этим сказать?
- Все наши неудачи на руку Трущенко. Кстати говоря, вскоре после акции
Пустырский звонил ему домой. К сожалению, содержание их разговора мне не
известно. Мы запеленговали их слишком поздно. Но догадаться, о чем они
говорили, мне думается, несложно.
- Что ж, Павел Игнатьевич, спасибо за звонок.
- Не стоит, Герман Олегович. Что касается вашего последнего
распоряжения...
- Не по телефону!
- Да, конечно. Я только хотел сказать, что обо всем позаботился.
Террористов будет ждать неприятный сюрприз.
Звонок Пустырского лишний раз убедил Трущенко, что спешить с выводами
не стоит никогда. Всего несколько часов назад ему казалось, что его планы
рушатся, но прошло совсем немного времени - и все изменилось. Фактически вся
команда Дотова уже заверила его в своем сотрудничестве. Он даже пожалел, что
отозвал из поездки в Прибалтику Потапчука. Кто знает, возможно, сейчас он
там нужнее. Трущенко снял телефонную трубку, повертел в руках и, несмотря на
поздний час, все-таки решил позвонить. Судя по тому, что трубку сняли после
первого же гудка, в квартире Потапчука не спали. Ответил заплаканный женский
голос.
- Пригласите, пожалуйста, к телефону Валентина Андреевича, -
предчувствуя недоброе, попросил Трущенко.
Женский голос тут же разразился рыданиями.
- Андрей Дмитриевич? Простите, не сразу вас узнала. Валя не может
сейчас подойти к телефону. Два часа назад его увезла "скорая".
Все-таки они до него добрались!
- А что случилось?
- Он вернулся из аэропорта в совершенно растрепанных чувствах. Сказал,
что срыв поездки в Прибалтику может обернуться для банка настоящей
катастрофой. Предположил даже, что это какая-то провокация. Пытался
дозвониться до вас, но не смог. Затем поужинал и направился в свою комнату.
А спустя какое-то время раздался его крик. Я и двое телохранителей прибежали
в его комнату, выломали дверь. Вероятно, Валентин хотел встать с кровати, но
поскользнулся и неудачно упал. В итоге - перелом запястья. Кто бы мог
подумать! Все это произошло фактически на ровном месте!
Трущенко не сумел сдержать вздох облегчения.
- Вы же знаете: в жизни и не такое бывает. А как он сейчас?
- Только что звонил из больницы. Ему наложили гипс, и с минуты на
минуту я ожидаю его возвращения домой.
- Что ж, прекрасно! То есть я хочу сказать, что глубоко вам сочувствую.
В таком случае, в Латвию отправится Зорин, а Валентин Андреевич пусть
немного отдохнет. Поможет мне в банке. Кстати, наверное, мне следовало сразу
об этом спросить: надеюсь, он не собирается на больничный?
ГЛАВА 67. Среда, 15 октября - 7 часов утра.
Мэр слушал Львова с задумчивым видом. За несколько минут до прихода
полковника ФСБ секретарь принес свежую прессу. Дотов успел ее только
просмотреть, но что-то в ней ему не понравилось. Документы, которые передал
Радужинский, были опубликованы, но что-то в них было не так - это точно.
Кроме того, мысли Дотова занимали деньги. В данный момент Нистюк и Груша
принимали первые поступления в соседнем кабинете.
- Вам понятно, Герман Олегович? - спросил Львов. - Или я слишком
усложняю?
Дотов нахмурился и потер лоб.
- Дело, скорее, не в вас, а во мне. Сегодня я что-то туго соображаю.
Если вас не затруднит, повторите еще раз.
Львов кивнул.
- Действует мина довольно просто. Взрыватель устанавливается на общую
фактическую массу. После того, как террористы сядут в машину, посылается
радиосигнал, который зафиксирует исходный вес. Если хотя бы один из
террористов покинет машину или, напротив, кто-то в нее сядет, масса
изменится и взрыватель автоматически сработает. Шансы на то, что кто-то из
них останется жив, практически равны нулю.
- Неплохо, совсем неплохо, - рассеянно пробормотал Дотов. - Пожалуйста,
продолжайте.
- Вероятность того, что террористы обнаружат мину, крайне мала. Но
все-таки она есть. На тот случай, если это произойдет, я отдал приказ во
время штурма стрелять на поражение.
- Разрешите, Герман Олегович, - в кабинет заглянул Груша, и Львов
