мне кажется, контрибуция не покроет издержек. Мы пересидели здесь по
крайней мере десять лишних лет.
- И сколько народов вы облагаете таким налогом? - спросил примат.
- Не знаю точно, но наверняка не меньше тысячи.
- Значит, вы - маленькие повелители Галактики, да? Тысячи миров до-
водят себя до гибели, чтобы способствовать вашему благоденствию. Но вас
можно назвать и иначе... - Дикарь пронзительно закричал: Вы - стервятни-
ки!
- Стервятники? - переспросил Деви Ен, стараясь соотнести это слово с
чем-нибудь знакомым.
- Пожиратели падали. Птицы, живущие в пустыне, которые ждут, пока
какая-нибудь несчастная тварь не погибнет от жажды, а потом опускаются и
пожирают ее.
От нарисованной картины Деви Ену чуть не стало худо, к горлу подсту-
пила тошнота.
- Нет, нет, мы помогаем всему живому, - едва слышно прошептал он.
- Вы, как стервятники, ждете, пока разразится война. Если хотите по-
мочь - предотвратите войну. Не спасайте горсточку выживших. Спасите
всех. Хвост у Деви Ена задергался от внезапного волнения.
- А как предотвратить войну? Вы можете сказать мне это? (Что такое
предотвращение войны, как не противоположность развязыванию войны? Чтобы
узнать одно, необходимо понять другое.) Но дикарь медлил. Наконец неуве-
ренно сказал:
- Высадитесь на планету. Объясните положение вещей. Деви Ен почувс-
твовал острое разочарование. Из этого много не извлечешь. К тому же...
- Приземлиться среди вас? - воскликнул он. - Об этом не может быть и
речи.
При мысли о том, что он вдруг очутится среди миллионов неприрученных
крупных приматов, по телу его пробежала дрожь.
Возможно, отвращение так ясно отразилось на физиономии Деви Ена,
что, несмотря на разделявший их биологический барьер, дикарь понял это.
Он попытался кинуться на харрианина, но был буквально пойман в воздухе
одним из маувов, которому стоило лишь чуть-чуть напрячь мускулы, чтобы
сделать дикаря недвижимым. Однако он успел крикнуть:
- Так сидите и ждите! Стервятник! Стервятник! Прошло немало дней,
прежде чем Деви Ен смог заставить себя вновь повидать дикаря.
Он чуть было не забыл проявить должную почтительность по отношению к
Главному инспектору, когда тот потребовал дополнительных данных, необхо-
димых для полного анализа психики диких крупных приматов.
- Я не сомневаюсь, - осмелился сказать Деви Ен, - что материала для
ответа на наш вопрос более чем достаточно.
Нос Главного инспектора задергался; он задумчиво облизал его розовым
языком.
- Для приблизительного ответа, возможно, да, но я не могу полагаться
на такой ответ. Мы имеем дело с очень своеобразным видом крупных прима-
тов. Это мы знаем. И не можем позволить себе ошибаться... Ясно одно: мы
случайно напали на дикаря с высоким уровнем умственного развития. Ес-
ли... если только это не норма для данной разновидности. - Мысль эта,
видимо, привела Главного инспектора в расстройство.
Деви Ен заметил:
- Дикарь нарисовал мне ужасную картину... этот... эта птица...
этот...
- Стервятник, - подсказал Главный инспектор.
- Если так рассуждать, вся наша миссия здесь предстает в совершенно
ложном свете. С тех пор я почти ничего не ем и не сплю. Боюсь, мне при-
дется просить отставки.
- Не раньше, чем мы окончим дело, которое на нас возложено, - твердо
заявил Главный инспектор. - Полагаете, мне доставляет удовольствие ду-
мать об этом... этом пожирателе пад... Вы должны, вы обязаны получить
больше данных.
Деви Ен кивнул. Он все прекрасно понимал. Главному инспектору, как и
любому другому харрианину, не очень-то улыбалась мысль искусственно раз-
вязать атомную войну. Вот он и оттягивал решение, насколько возможно.
Деви Ен свыкся с мыслью, что он должен еще раз увидеть крупного при-
мата. Свидание это оказалось совершенно невыносимым и было последним.
На щеке дикаря красовался кровоподтек, словно он снова сопротивлялся
маувам. Так оно и было. Он делал это бесчисленное множество раз, и как
ни старались маувы не причинять ему вреда, время от времени они случайно
задевали его. Казалось бы, видя, как его оберегают, дикарь должен был
утихомириться. А вместо этого уверенность в своей безопасности словно
толкала его на дальнейшее сопротивление. "Эти крупные приматы злы, злы",
- печально думал Деви Ен. Больше часа разговор вертелся вокруг малоинте-
ресных предметов, и вдруг дикарь произнес воинственным тоном:
- Сколько времени, говорите, вы, макаки, пробыли здесь?
- Пятнадцать лет по вашему календарю.
- Подходит. Первые летающие блюдца были замечены сразу после второй
мировой войны. Сколько еще осталось до атомной? Деви Ен машинально ска-
зал правду:
- Мы бы и сами хотели это знать... - и вдруг остановился. Дикарь
произнес:
- Я думал, атомная война неизбежна. В прошлый раз вы сказали, что
ждете лишних десять лет. Значит, вы уже десять лет назад надеялись, что
война начнется?
- Я не могу обсуждать с вами этот вопрос.
- Да? - дикарь снова кричал. - Что же вы намерены предпринять?
Сколько вы еще будете дожидаться? А почему бы вам не ускорить события?
Вы не ждите, стервятник, вы сами начните войну. Деви Ен вскочил на ноги
- Что вы сказали?
- А почему же тогда вы еще здесь, чертовы... - он проглотил совер-
шенно непонятное Деви Ену бранное слово, затем продолжал - Разве не так
поступают стервятники, когда несчастное животное, а иногда и человек ни-
как не могут расстаться с жизнью? Им некогда мешкать. Они кружат над
своей жертвой и выклевывают у нее глаза. Они дожидаются, пока она окон-
чательно не обессилеет, а потом помогают ей побыстрее сделать последний
шаг.
Деви Ен приказал немедленно увести его, а сам удалился в свою спаль-
ню. Его мутило. Всю ночь он не спал. В ушах у него пронзительно звучало
слово "стервятник", а перед глазами неотступно стояла нарисованная при-
матом картина.
- Ваше главенство, - твердо сказал Деви Ен, - я больше не могу иметь
дело с дикарем. Если вам нужна еще информация, обратитесь к кому-нибудь
другому. Главный инспектор заметно осунулся.
- Я знаю. Вся эта история насчет стервятников... Ее трудно перева-
рить. А ему, вы заметили, хоть бы что. Для крупных приматов все это в
порядке вещей. Они бесчувственны, бессердечны. Таков, видно, склад их
ума. Ужасно!
- Я больше не могу представлять вам данные.
- Успокойтесь. Я вас понимаю... Кроме того, все дополнительные дан-
ные только подкрепляют первоначальный ответ, ответ, который я считал
предварительным, от всего сердца надеялся, что он лишь предварительный.
- Он обхватил голову поросшими седой шерстью руками. - Мы уже выяснили,
как помочь им развязать атомную войну.
- О! Что же для этого нужно?
- Все так просто, так примитивно. Мне никогда не пришло бы это в го-
лову. И вам тоже.
- Что же это. Ваше главенство? - Деви Ена уже заранее била дрожь.
- Почему они не начинают войну? А потому что ни одна из почти равных
по силе сторон не решается взять на себя ответственность за нарушение
мира. Однако если бы одна сторона начала, другая - будем глядеть правде
в глаза - отплатила бы ей той же монетой. Деви Ен кивнул. Главный инс-
пектор продолжал:
- Если одна-единственная атомная бомба упадет на территорию любой из
враждующих сторон, пострадавшие предположат, что сбросила ее другая сто-
рона. Вряд ли они станут дожидаться дальнейших атак; не пройдет и часа,
как последует мощный удар. Другая сторона ответит тем же. И через нес-
колько недель все будет кончено.
- Но как же мы заставим их бросить первую бомбу?
- Это вовсе не обязательно, капитан. В том-то и штука. Мы сами бро-
сим эту первую бомбу.
- Что?!- у Деви Ена подкосились ноги.
- Это единственный выход. Проанализируйте склад ума крупных прима-
тов, и вы увидите, что иного и ждать нельзя.
- Но как это осуществить?
- Мы изготовим бомбу. Это нетрудно. Затем наш корабль спустится вниз
и сбросит ее над каким-нибудь населенным пунктом.
- Населенным?!! Главный инспектор отвел глаза и виновато сказал:
- В противном случае это не даст нужного эффекта.
- Да, конечно, - пробормотал Деви Ен. Перед его глазами парили стер-
вятники; он ничего не мог с этим поделать. Он представлял их себе в виде
огромных чешуйчатых птиц (вроде маленьких безвредных летающих созданий в
Харрии, но во много раз больше), с крыльями, которые обтянуты кожей, на-
поминающей резину, с длинными, острыми клювами. Они кругами спускались
вниз и выклевывали глаза у умирающих животных. Он прикрыл руками лицо и
сказал дрожащим голосом:
- Кто поведет корабль? Кто сбросит бомбу? Голос Главного инспектора
дрожал не меньше, чем у Деви Ена.
- Не знаю.
- Только не я, - прошептал Деви Ен. - Я не могу. И ни один харрианин
не согласится на это. Ни за что на свете!
Главный инспектор стал раскачиваться взад и вперед. На него жалко
было смотреть. - Может быть, дать приказ маувам...
- Кто решится дать им такой приказ? Главный инспектор тяжело вздох-
нул.
- Я вызову Совет. Сообщу им все данные. Пусть они что-нибудь приду-
мают.
И вот, пробыв на Луне без малого пятнадцать лет, харриане демонтиро-
вали свою базу.
Ничего так и не было сделано. Крупные приматы Земли так и не начали
атомную войну. Возможно, они ее никогда и не начнут.
И несмотря на то, что ему предстояло пережить, Деви Ен был вне себя
от счастья. К чему думать о будущем, когда сейчас, в настоящем, он уле-
тал все дальше от этого самого жуткого из всех жутких миров.
Он смотрел, как Луна остается позади и превращается в сверкающую
крупинку, а затем и планета и само солнце этой системы, пока вся она не
затерялась среди остальных созвездий.
И только тогда в душе его проснулись и другие чувства, помимо чувс-
тва облегчения. И только тогда в уме его шевельнулась мысль о том, что
все могло быть иначе.
- А вдруг все бы еще кончилось хорошо, если бы мы проявили побольше
терпения, - сказал он Главному инспектору. - Как знать, возможно, они
все-таки начали бы атомную войну.
- Сомневаюсь, - ответил Главный инспектор. - Психоанализ... Он оста-
новился, и Деви Ен понял, что он имел в виду. Дикаря спустили на плане-
ту, постаравшись причинить ему при этом как можно меньше вреда. События
последних недель были стерты из его памяти. Его оставили возле небольшо-
го населенного пункта, неподалеку от того места, где его похитили. Его
соотечественники решат, что он заблудился, и сочтут, что он исхудал и
потерял память из-за лишений, которые ему пришлось испытать.
Но какой вред причинил он сам!
Если бы они только не привозили его на Луну! Выть может, они прими-
рились бы с мыслью, что им придется начать войну. Быть может, сами доду-
мались бы сбросить бомбу и разработали бы для этого какую-нибудь сложную
систему, пригодную для дальних расстояний.
Но картина, нарисованная перед ними диким приматом, особенно одно
слово, всему положили конец. Когда все сведения были отосланы домой, в
Харрию, впечатление, произведенное на Совет, было настолько сильным, что
приказ демонтировать базу не заставил себя ждать. Деви Ен сказал:
- Я никогда больше не буду принимать участие в колонизации.
- Боюсь, никому из нас не придется этого делать, - мрачно заметил
Главный инспектор. - Дикари этой планеты выйдут в космос, а если крупные
приматы, при их образе мышления, окажутся на свободе в Галактике, это
будет конец... конец...
Нос Деви Еда передернула судорога. Конец всему: всем тем благодеяни-
ям, которые Харрия уже совершила в Галактике, всем благодеяниям, которые
она продолжала бы оказывать в будущем. Он произнес: "Мы должны были
сбросить..." - и не кончил. Какой смысл было говорить это? Они не могли
сбросить бомбу даже ради блага всей Галактики. Иначе они сами уподоби-
лись бы крупным приматам, а есть вещи похуже, чем просто конец всему.
