- Мы не беремся утверждать, но у нас есть теория. Эта глыба в саду... мы нашли в ней дырку как раз размером с жука. Поэтому нам пришло в голову, что они вылезли оттуда.
- Ты мне не поверишь, сынок, - сказал я, - но я думаю точно так же. Но я никак не могу понять, какой энергией они пользовались. Что заставляло глыбу двигаться?
- Ну, пап, этого и мы не знаем. Но есть еще кое-что. Они могли питаться этой глыбой, пока летели. Скорее всего, поначалу их было только несколько штук. Они залезли в глыбу, это была их еда, ее могло хватить на несколько лет. И вот они ели агат, проели в нем пустоту, и он смог лететь быстрее. Ну, если и не быстрее, то двигать его стало немножко легче. Но они были очень осторожны и не проели в нем ни одной сквозной дыры, пока не приземлились и не пришло время вылезать.
- Но агат же просто камень...
- Ты плохо слушал, пап, - нетерпеливо произнес Билли. - Я ведь тебе говорил, что агат - единственная приманка, которая их привлекает.
- Рэндолл, - сказала Элен, направляясь по дорожке к гаражу. - Если ты не возражаешь, я хотела бы взять машину и съездить к Эми. Она хочет, чтобы я ей все рассказала про этих жуков.
- Езжай, - согласился я. - Как ни крути, все равно день пропал. Я могу остаться дома.
Машина выехала из гаража и направилась к шоссе, а я сказал Билли:
- Отложи-ка все, пока я не вернусь.
- А ты куда?
- Хочу повидаться с Добби.
Я нашел Добби развалившимся на скамейке под яблоней. Лицо у него прямо-таки перекосилось от раздумий, но это не помешало ему болтать.
- Рэндолл, - сказал он, едва заметив меня, - у меня сегодня день печали. Всю свою жизнь я гордился, что профессионально точен в выбранной мною области науки. Но сегодня я не сдержался и сознательно, намеренно нарушил каждый из принципов экспериментального наблюдения и лабораторной техники.
- Ужасно, - сказал я, не понимая, что он имеет в виду. Впрочем, в этом не было ничего необычного. Говоря с ним, частенько приходилось задумываться о том, куда он клонит.
- Это все ваши чертовы жуки! - выпалил он.
- Вы хотели иметь несколько штук. Билли вспомнил и принес их вам.
- Я тоже о них помнил. Мне хотелось продолжить их изучение, Вскрыть одного из них и посмотреть, как он устроен. Возможно, вы помните, что я упоминал о твердости их панцирей?
- Да, конечно, помню.
- Рэндолл, - печально произнес Добби, - поверите ли вы мне, что этот панцирь оказался настолько твердым, что я не смог с ним справиться? Я не смог его разрезать и не смог проколоть. И знаете, что я тогда сделал?
- Понятия не имею, - объявил я несколько раздраженно. Я надеялся, что он быстро доберется до сути, но торопить его было бесполезно. Предоставленное ему время он всегда использовал полностью.
- Ну, так я вам скажу! - вскипел Добби. - Я взял одного из этих мерзавцев и положил на наковальню. Затем я взял молоток - и отвел душу. Скажу вам честно, я не горжусь тем, что сделал. Это во всех отношениях наиболее неподходящий лабораторный прием.
- Меня это мало волнует, - сказал я. - Могли бы просто упомянуть об этом, как о необычном обстоятельстве. Важно, как мне кажется, то, что вы узнали о жуке... - Тут мне в голову пришла страшная мысль. - Только не говорите, что молоток его не взял!
- Как раз наоборот, - отметил Добби с некоторым удовлетворением. - Он прекрасно сработал. Разнес его в порошок.
Я уселся на скамейку рядом с ним и приготовился ждать. Я знал, что он мне все расскажет - дай только время.
- Удивительная вещь, - молвил Добби. - Да, удивительнейшая. Жук состоял из кристаллов - или еще из чего-то, что выглядело как чистейший кварц. В нем не было протоплазмы. Или, по крайней мере, - рассудительно отметил он, - я ее не нашел.
- Кристаллический жук! Но это невозможно!
- Невозможно, - согласился Добби. - Конечно, по всем земным стандартам. Это противоречит всему тому, что мы знаем. Но возникает вопрос: могут ли наши земные стандарты хотя бы в некоторой степени быть универсальными?
Я сидел, молчал и чувствовал большое облегчение от того, что кто-то еще думает так же, как я. Это доказывало, хотя и неопределенно, что я еще не свихнулся.
- Конечно, - сказал Добби, - подобное должно было когда-нибудь случиться. Рано или поздно какой-нибудь инопланетный разум нас бы отыскал. И, зная это, мы воображали чудовищ и всякие ужасы, но у нас не хватило фантазии представить себе истинную степень ужа...
- Пока нет никаких причин, - резко произнес я, - опасаться этих жуков. Они могут оказаться полезными союзниками. Даже сейчас они с нами сотрудничают. Похоже, они предлагают своего рода сделку. Мы предоставляем им место для обитания, а они, в свою очередь...
- Вы ошибаетесь, Рэндолл, - с важным видом предостерег меня Добби. - Это чужаки. И не пытайтесь даже на секунду поверить в то, что у них с людьми могут быть хоть какие-то общие цели. Их жизненные процессы, какими бы они ни были, совершенно не схожи с нашими. Такова же должна быть и их точка зрения. По сравнению с ними даже паука можно назвать вашим кровным братом.
- Но у нас в доме были муравьи и осы, и они прогнали их.
- Может, они их и прогнали. Но это не было, я уверен, проявлением доброй воли. С их стороны это не было попыткой сблизиться с человеком, на чьей планете им случилось найти прибежище, или разбить лагерь, или захватить плацдарм - называйте это как хотите. Я сильно сомневаюсь, что они вообще осознают ваше присутствие, разве что вы им кажетесь таинственным и непонятным чудовищем, которым пока нет времени заняться. Да, они убили насекомых, но для них это было действие, совершенное на уровне, сходном с их собственным. Насекомые могли просто путаться у них под ногами, или они увидели в них возможную угрозу или помеху.
- Но даже если так, мы все равно можем использовать их, - нетерпеливо сказал я, - чтобы контролировать численность насекомых-паразитов или переносчиков инфекции.
- А можем ли? Что заставило вас так подумать? Ведь это будут не только паразиты, а все насекомые вообще. Согласитесь ли вы лишить растения тех, кто их опыляет?
- Возможно, вы и правы, - согласился я. - Но не станете же вы утверждать, что нам следует бояться жуков, пусть даже кристаллических? Даже если они и станут опасны, мы сможем найти способ справиться с ними.
- Я сидел тут, думал и пытался во всем разобраться, - сказал Добби, - и мне пришло в голову, что здесь мы, возможно, имеем дело с социальной концепцией, которую еще не встречали на своей планете. Я убежден, что жуки обязательно должны действовать по принципу коллективного разума. Мы имеем дело не с каждым поодиночке и не со всем их числом, а с неким целым, неким единым разумом и единым выражением целей и средств.
- Если вы действительно считаете их опасными, то что же нам делать?
- У меня есть наковальня и молоток.
- Бросьте шутить, Добби.
- Вы правы. Это не предмет для шуток и даже для молотка с наковальней. Мое лучшее предложение заключается в том, что всю округу следует эвакуировать и сбросить сюда атомную бомбу.
Я увидел, что по дорожке сломя голову несется Билли.
- Папа! - вопил он. - Папа!
- Успокойся, - сказал я, сжав его руку. - В чем дело?
- Кто-то ломает мебель, - выпалил Билли, - и потом выбрасывает ее на улицу.
- Постой, ты в этом уверен?
- Сам видел! - вопил Билли. - Боже, что мама скажет?!
Я не стал мешкать и со всех ног помчался к дому. За мной по пятам топал Билли, замыкал цепочку Добби, бакенбарды которого тряслись, как козлиная борода.
Дверь в кухню была открыта, словно кто-то распахнул ее пинком, а на улице возле ступенек валялась куча мятой ткани и обломков разломанных стульев.
Я взлетел на крыльцо одним прыжком. Но, оказавшись у двери, я увидел летящую в меня кучу обломков и отскочил в сторону. Сплющенное и искореженное кресло, кувыркаясь, вылетело в дверь и приземлилось на кучу хлама.
К этому моменту я успел хорошо разозлиться. Я наклонился и выудил из кучи ножку стула. Ухватив ее покрепче, я бросился через кухню в комнату. Дубинку я уже держал наготове, словно видел того, на кого хотел ее обрушить.
Но в комнате никого не было. Холодильник снова стоял в центре, а вокруг него громоздилась куча кастрюль и сковородок. Из нее под дикими углами торчали пружины от бывшего кресла, а по ковру были рассыпаны болты, гайки, гвозди и несколько кусков проволоки.
Я услышал за спиной странное потрескивание и быстро обернулся на звук.
В углу медленно, умело и любовно разбиралось на части мое любимое кресло. Обивочные гвозди плавно вылезали из своих гнезд и падали на пол, тихонько позвякивая. Пока я смотрел, на пол упал болт, у кресла отвалилась ножка и оно опрокинулось. Гвозди продолжали вылезать.
Наблюдая эту картину, я почувствовал, как моя ярость медленно испаряется, а ее место занимает страх. Я похолодел, по спине пробежали мурашки.
Я начал потихоньку выбираться на улицу. Я не решился повернуться спиной к комнате, поэтому аккуратно пятился, держа дубинку наготове.
Наткнувшись на что-то, я взвизгнул, резко обернулся и замахнулся ножкой стула.
Это был Добби. Я вовремя остановил руку.
- Рэндолл, - спокойно сказал Добби, - это снова ваши жуки.
Он указал на потолок. Я поднял голову. Потолок был покрыт сплошным слоем золотистых спинок.
Увидев их, я успокоился и снова стал понемногу злиться. Я замахнулся и уже собрался бросить дубинку в потолок, когда Добби схватил меня за руку.
- Не надо их трогать! - крикнул он. - Откуда мы знаем, что они в ответ сделают?
Я попытался вырвать руку, но он повис на ней и не отпускал.
- Мое продуманное мнение таково, - произнес он, продолжая удерживать меню, - что ситцами зашла слишком далеко, чтобы с ней справилось частное лицо.
Я сдался. Было несолидно пытаться вырвать руку из цепких пальцев Добби, к тому же я стал соображать, что дубинка - неподходящее оружие для борьбы с жуками.
- Может быть, вы и правы, - сказал я.
Я заметил, что в дверь подглядывает Билли.
- Уходи отсюда! - рявкнул я. - Ты сейчас на линии огня. Они почти покончили с креслом и сейчас выбросят его через дверь.
Билли исчез.
Я пошел на кухню и порылся в выдвижном ящике стола, пока не отыскал телефонного книгу, потом позвонил в полицию.
- Сержант Эндрюс слушает, - раздалось в трубке.
- Выслушайте меня внимательно, сержант. У меня здесь жуки...
- А у меня их разве нет? - весело спросил сержант.
- Сержант, - повторил я, стараясь говорить как можно рассудительней. - Я знаю, что это звучит смешно. Но это особый вид жуков. Они ломают мою мебель и выбрасывают ее на улицу.
- Вот что я тебе скажу, - все еще весело отозвался сержант. - Ложись-ка ты в постельку и постарайся проспаться. Если ты этого не сделаешь, мне придется засадить тебя в участок.
- Сержант, - сказал я. - Я совершенно трезв.
В трубке раздался щелчок. Телефон смолк. Я позвонил снова.
- Сержант Эндрюс.
- Вы только что повесили трубку! - заорал я. - Что вы хотели этим показать? Я трезвый, законопослушный, платящий налоги гражданин и прошу защиты. Даже если вы со мной не согласны, то хотя бы ведите себя вежливо. И если я говорю, что у меня жуки...
- Ладно, - устало произнес сержант, - ты сам напросился. Имя и адрес.
Я сказал.
- И еще, мистер Марсден.
- Что еще?
- Хорошо, если у вас действительно окажутся эти жуки. Для вашей же пользы. Не дай Бог, если их не будет.
Я швырнул трубку и обернулся. В кухню ворвался Добби.
- Посмотрите! Летит! - крикнул он.
Мое любимое кресло - вернее, то, что от него осталось - со свистом пронеслось мимо меня, ударилось о дверь и там застряло. Оно сильно задергалось, высвободилось и плюхнулось на кучу мусора на улице.
- Изумительно, - пробормотал Добби. - Просто изумительно. Но это многое объясняет.
- Так расскажите мне, что именно это объясняет! - гаркнул я.
Мне уже осточертело его бормотание.
- Телекинеэ, - произнес Добби.
- Теле... что?
- Ну, возможно, всего лишь телепортация, - робко уточнил Добби. - Это способность перемещать предметы усилием мысли.
- И вы считаете, что эта самая телепортация подтверждает вашу теорию коллективного разума?
Добби взглянул на меня с некоторым удивлением.
