Настоящие глаза киборга, расположенные за бутафорскими человеческими,
были настроены на ночной вариант. Они нащупывали дорогу впереди, создавая
монохроматический образ, где все было видно отчетливо, как в солнечный
полдень. Все, проносившееся мимо, складывалось в мозгу в одно целое,
позволяя ему выбрать один-единственный самый правильный вариант движения,
что делало его самым надежным водителем в мире.
- Все вижу, - небрежно ответил Терминатор, что могло бы показаться
откровенным хвастовством, не будь он машиной.
- Классно, - сказал Джон, несколько успокоившись.
Сара по-прежнему не верила своим глазам. Той Саре, которая постоянно
опаздывала в "Биг Банз", где она много лет тому назад работала
официанткой, потребовалась всего секунда или две на то, чтобы свыкнуться
со своим новым положением. Затем она повернулась к самому важному человеку
в ее жизни - Джону, сидевшему на заднем сиденье.
- Ты в порядке?
Он кивнул.
Она повернулась к нему, и у Джона забилось сердце. Раньше у матери не
было времени на проявления любви к собственному сыну, ко сейчас она самым
натуральным образом его обняла. Возможно, она изменилась за это время.
Возможно, он дорог ей сам по себе, а не только из-за этой его дурацкой
миссии в будущем. Счастливый, он обхватил мать руками за шею. Но она его
не обняла, она просто гладила, проверяя, не ранен ли он. Джону это
напомнило клинику: так ветеринар обычно ощупывает собаку, проверяя, не
поломала ли она какую-нибудь кость. Да, Сара явно заботилась о нем.
Только у нее не было к нему настоящей любви.
Он сердито отодвинулся от нее. Причем, был абсолютно искренен в
проявлении своих чувств. Он ненавидел мать за то, что она считает его
какой-то ценной вещью, которая может разбиться или сломаться.
- Я же сказал - со мной все в порядке.
Сара строго посмотрела на сына.
- Ты сделал величайшую глупость в своей жизни.
Джон едва поверил своим ушам. Да, мать должна злиться, если сын
сделал что-то не так. Но сейчас ему выговаривали за то, что он спас ей
жизнь. Черт знает что! Не успел он рта раскрыть, как она снова набросилась
на него:
- Проклятье, Джон, пора бы тебе поумнеть! Ты представляешь в будущем
такую ценность! Ты не имеешь права рисковать, даже ради меня, ясно?! Я и
сама могу за себя постоять! Господи Иисусе, Джон, да тебя ведь чуть не
убили!
У мальчика задрожал подбородок. На него нахлынули былые обиды. Опять
она воздвигает этот образ будущего супермена и пытается втиснуть в эти
рамки Джона. Образ явно не для него, но ей на это наплевать. Все как
прежде... Чтобы не разреветься, Джон сказал:
- Я... я должен был вызволить тебя оттуда... Прости, я...
Джону казалось, что в пустых глазах киборга больше сострадания, чем в
глазах родной матери. Его буквально душили слезы. Не желая показывать
матери свою слабость, он отвернулся, но она увидела, что его тело
сотрясается от рыданий. На этот раз в ее голосе появилось сострадание.
- Перестань! Ну же! Ты не должен плакать, Джон. Не имеешь права.
Терминатор перевел взгляд с дороги на Джона, размазывающего по щекам
слезы. Он порылся в своей памяти, пытаясь найти какое-нибудь объяснение
увиденному, но, увы, безрезультатно. Может, мальчик ушибся?
- Что у тебя с глазами?
- Ничего, - отрезал Джон, утирая рукавом нос.
Сара перевела дух. Ее била нервная дрожь. Перед ее мысленным взором
возникали какие-то эпизоды. Все устоявшееся в ее прежней жизни,
разлетелось на клочки, и сейчас она лихорадочно пыталась соединить их
воедино. Она смутно догадывалась, что снова вела себя со своим сыном не
так, как следовало бы... Матери-одиночке вообще трудно растить ребенка,
ну, а когда твоему дитяти суждено стать великим лидером, который, в
буквальном смысле слова, спасет человечество, тут и вовсе становится не
под силу. Сара была вынуждена ожесточиться, научиться выживать, убивая в
себе самое дорогое. За все приходится платить. Нормальной жизнью они с
сыном никогда не жили. Только и знали, что занимались подготовкой к
глобальной войне. И это обошлось им очень дорого. Сара очень любила сына и
делала все, чтобы окружить его теплом и заботой. Но она опасалась, что он,
ее мальчик, вырастет слабым и изнеженным. Ему нужна сила, мудрость, он
должен уметь обращаться с оружием. Зачем ему любовь?.. Господи, но сколько
же ненависти в его глазах.
Да, дорого им все обошлось.
Тем временем Сара автоматически на все обращала внимание. Снова
бросила настороженный взгляд на Терминатора и обратилась к нему:
- Ну, и что ты нам скажешь?
ИРОНИЯ СУДЬБЫ: ГОСУДАРСТВЕННАЯ КЛИНИКА ПЕСКАДЕРО, 12:23 ДНЯ
На лужайке валялись люди в черно-белых одеяниях. Кареты "Скорой
помощи" с трудом протискивались между испуганных сотрудников клиники,
пациентов. Санитары тащили доктора Силбермана к машине, а он что-то
бормотал себе под нос. От возбуждения он говорил бессвязно, но даже говори
он нормально, смысла в его словах не обнаружил бы никто. Силберман
говорил:
- ...Все оказалось правдой, мы все умрем, а этот парень переменился,
я видел, как он менялся, прямо у меня на глазах, он прошел через прутья
решетки, словно их нет, вы должны поверить мне, не подумайте, что у меня
сейчас психическое расстройство, я доктор, и я разбираюсь в подобных
вещах, я говорю вам...
Его пристегнули к каталке и закрыли за ним дверцу машины. Его карьера
психиатра была окончена. Ленард Силберман, которому посчастливилось
остаться в живых после нападения первого терминатора много лет тому назад,
стал незадачливой жертвой второго.
Судьба и впрямь склонна пошутить.
Т-1000 двинулся к главным воротам, возле которых толпились
полицейские. Один из них, ехавший на мотоцикле, увидев офицера Остина,
замедлил ход.
- Все в порядке?
Т-1000 понадобилось ровно четырнадцать микросекунд, чтобы оценить
мотоцикл, после чего он сказал:
- Ба, вот это мотоцикл!
Никто из двадцати восьми полицейских и детективов не видел, как
Т-1000 укатил на мотоцикле. А тело настоящего полицейского обнаружили
только через несколько часов - в баке для мусора. И никому даже в голову
не пришло, что это убийство каким-то образом связано с офицером Остином.
Что на всей земле "он" был самым опасным механизмом, получившим задание
одним удачно нанесенным ударом свести счеты с человечеством.
Полицейские были слишком заняты тем, что записывали фамилии возможных
свидетелей.
В ЛОГОВЕ: ЗА ЛА МЕСА, КАЛИФОРНИЯ, 04:16 УТРА
Терминатор гнал машину, не сбавляя скорости. Сара все еще размышляла
над тем, что только услышала - она уже немного успокоилась,
сосредоточилась и превратилась в Сару-стратега, интересующегося всем на
свете.
- А этот Т-1000... что происходит, когда по нему стреляешь?
- Баллистическое проникновение приводит его в гидростатический шок,
но всего лишь на две-три секунды. Судя по последним наблюдениям, он может
менять свою молекулярную структуру и переходить в жидкое состояние, что
позволяет пулям проходить сквозь него. И менять свою внешность.
- Его можно уничтожить?
- Неизвестно. Однако, весьма вероятно, что при затвердевании, когда
Т-1000 нужно превратить в оружие собственную конечность или пойти в бой,
его молекулярная структура становится хрупкой. Тогда-то он, наверное,
наиболее уязвим для ударной волны.
Несколько мгновений они ехали молча, затем Сара что-то увидела
впереди: какой-то неоновый свет в темноте.
- Заезжай туда. Нам нужно избавиться от этой машины.
Терминатор заехал на заправочную станцию "Бентик Петролеум". Над ней
горела неоновая вывеска, но никого не было видно. Они медленно проехали
мимо пустой конторки. В одном окне была табличка: "ПО ВОСКРЕСЕНЬЯМ
ЗАКРЫТО". Они подкатили к задней двери гаража.
Терминатор вылез из машины, резким движением сбил замок с двери и
открыл его. Сара скользнула за баранку и загнала машину в гараж.
Терминатор закрыл за ними дверь.
На мгновение они оказались в блаженной безопасности.
Сара включила свет. Они с Терминатором посмотрели друг на друга. Он
был весь в ранах, которые кровоточили. У Сары пропиталась кровью сорочка -
она была ранена в лопатку.
- Ну и видок у тебя, - бросила Сара. - Чучело, да и только.
Терминатор запустил эти слова на экран и просмотрел целый список
разговорной речи. За долю секунды выбрал нужное и сказал вслух:
- Ты не лучше.
Сара чуть было не улыбнулась.
Вскоре они вскрыли в конторке аптечку первой медицинской помощи и
взяли несколько не слишком грязных бинтов, пузырек со спиртом для
растирания и кое-какие инструменты. Терминатор промакнул раны, и Джон
протянул ему чистый бинт.
Сара сидела на пустом ящике рядом с киборгом. Тонким проводом, снятым
с обмотки генератора переменного тока, Терминатор накладывал ей на рану
шов. Прежде чем начать операцию, Терминатор прокалил провод паяльной
лампой, и теперь он отливал тускло-красным. Саре вспомнилось, что говорил
ей когда-то Кайл: боль можно подчинить себе, сублимировать, разложить на
составные части. Перед ее мысленным взором возникло лицо Кайла, кольнуло
сердце, помутился разум. Нет, нужно забыть обо всем, обо всем - ее разум
ей еще пригодится. Терминатор с точностью машины продевал проволоку сквозь
ее бледную кожу, пользуясь иглообразными щипцами.
На какие составные части можно разложить эту боль?..
Терминатор улавливал малейшие изменения в ее лице, вызванные болью, и
автоматически реагировал на них, стараясь облегчить ей страдания. Сара
почувствовала, что уже не так больно. Она не знала, что это заслуга
киборга, но так или иначе ей бы все равно не пришло в голову его
поблагодарить.
Он небрежно бросил:
- Я хорошо разбираюсь в человеческой анатомии.
Пускай она немного расслабится, думал он, пусть ее сердце бьется не
так учащенно - иначе она потеряет много крови.
Это не сработало. Сара уставилась на Терминатора, пульс участился,
она едва скрывала враждебность. Ей не нравилось, что он так близко от нее,
не говоря уже о том, что он причинял ей боль.
- Ну еще бы. Благодаря этому из тебя вышел такой отменный убийца,
верно?
- Совершенно верно, - бесстрастным тоном ответил Терминатор,
продолжая накладывать ей швы.
Джон не спускал с них глаз. Он был благодарен Терминатору за то, что
тот лечит мать, но не понимал, почему она испытывает к нему враждебность.
В конце концов киборг - всего-навсего инструмент, запрограммированный
Джоном в будущем, чтобы защитить их сейчас. Терминаторы не обязательно
должны быть злы - все зависит от того, как их использовать. Равно как и
оружие. Ему хотелось объяснить это Саре, но для этого было явно
неподходящее время.
Через несколько минут настала очередь киборга. Его кожаная куртка
была вся в дырках от пуль. Сара с Джоном стащили ее с него и увидели
широкую мускулистую спину, покрытую множеством кровоточащих дырочек. Руки
и ноги тоже были в ранах. К счастью, все они были от пуль девятого калибра
- маленькие, поверхностные.
- Больно? - спросил Джон.
- Я ощущаю повреждения. Вероятно, данные, поступающие ко мне, можно
назвать болью.
Сара принялась промывать ранки спиртом, и ей вдруг вспомнилось, как
однажды холодной ночью она неумело перевязывала рану одному молодому
человеку в канализационной трубе. В тот раз она впервые перевязывала рану
в боевых условиях. Молодой человек похвалил ее. И...
Снова это лицо! Оно хочет завладеть ее сердцем. Нет, все пути к нему
