зар-раза, радио не слушает даже нашего, газет не читает, книг со школы в
руках не держал... Пьянствует водку и ни хрена не делает. Ничем его не
пугнешь...- загружаясь в машину, он хрипло, протяжно вздохнул,- Житуха
наша скотская... В Управление,- велел он совсем иным, железным голосом и
беспощадно захлопнул дверцу.
И тут я понял, что произошло.
У меня что-то словно взорвалось внутри. Я побежал за ними. Бежать не
было сил, по бедру бил баллон, и горбы под пиджаком тряслись, как у верблюда
на скаку.
- Стойте! - кричал я,- Ну стойте же! Я никуда не хочу!.. Они же
пропадут без меня, пропадут!.. Не надо курицу, только газ наберем!..
Вылечите меня!!!
Раскачиваясь и скрежеща рессорами на песчаных ухабах проселка,
государство уехало от меня. Само. Осела пыль. Задыхаясь, я остановился.
Цвела сирень.
И вокруг беседки цвела сирень. "О!" - говорил я. "О!" - отвечало эхо
из чаши потолка. "Ого!" - отвечала жена и прятала счастливое лицо в
благоуханных кистях...
Распрямиться. Немедленно распрямиться.
До города километров шестьдесят, за полтора дня дойду. И полтора назад.
В общем, успеваю. Вот только курица на обратном пути может прокиснуть, а
весь холодильник мне не донести. Тьфу ты, господи, да если б и донес -
включить-то его по дороге куда? Ну, скиснет, так скиснет. Я ее пожарю перед
выходом.
Да, ведь еще баллон.
Телефон снимут. Сегодня мне никак до Синопской не добраться, снимут,
сволочи, телефон. Как же мои будут? "Неотложку", скажем, вызвать...
Обязательно снять с книжки все деньги. Часть оставить дома, а часть
принести сюда.
Привести в порядок все черновики. Вдруг кому-нибудь когда-нибудь
пригодятся.
Интересно, на какую высоту меня поднимет? Хорошо бы повыше, в
стратосферу, там бы я задохнулся...
Не забыть талон на билеты.
1989
