умиления. В ней была какая-то неземная хрупкость и нежность,
казалось, тело ее светилось нетронутой нежностью и чистотой.
Я растерялся, не зная что делать, о чем говорить. А она
смотрела на меня с грустным опьянением, зрачки ее расшири-
лись и излучали силу, пронизывающую мне сердце. Я млел от
одуряющего сладострастия. Казалось, что и она не меньше меня
упивается безмолвием встречи. Она вся дрожала под моим прис-
тальным взглядом. Время от времени ее колени и бедра судор-
жно подергивались. Совершенно безотчетно я присел рядом с
ней и обнял ее голые теплые плечи. Она быстро вскинула руки
мне на шею, и мы застыли в немом об'ятии, наслаждаясь бли-
зостью тел. Теплота ее бедер разжигала меня. С ног до головы
я чувствовал себя во власти сладострастия. Сами собой наши
губы встретились в жарком обжигающем поцелуе. Как облако,
нас окутывал нежный аромат ее духов, смешанный с запахом те-
ла. Шелковистые кудри щекотали мне щеки. Я таял в сладос-
трастном восторге любовного опьянения. Оторвавшись от ее
губ, я стал играть золотом ее волос. Я вынул из них все за-
колки и цветы, распустил и стал своими десятью пальцами ко-
паться в них, чувствуя, как они переливаются, щекоча руку.
Она сидела молчаливая, сосредоточенная, погруженная в свои
мысли. Говорить ни о чем не хотелось, казалось, что малейший
звук может разрушить это тихое сказочное очарование. На шее
под волосами я нащупал маленькую пуговицу, которая держала
декольте. Я ее мимоходом расстегнул. Под тяжестью груди
платье опустилось. Она искоса взглянула на меня, склонив го-
лову набок. Ее глаза блестели и воспламеняли меня, казалось,
что сердце мое останавливается, и я радостно умираю. Легким
движением тела она освободилась от платья, оно сползло ей на
бедра, открыло моему взору чистую белую грудь. Потом она по-
рывисто встала и платье, мягко шурша, свалилось на пол. Как
ослепительная вспышка магния, блеснула мне в глаза мраморная
белизна ее тела, и только маленький треугольник редких каш-
тановых волос на лобке контрастно выделялся на фоне снежной
белизны. Блестящие сиреневые босоножки на стройных изуми-
тельных ножках гармонично дополняли ее и без того чудесную
красоту и изящество. Ни слова не говоря, она села ко мне на
колени, подставила губы для поцелуя. Я стал ее целовать,
трепетно ощущая руками бархатное тело. Простодушно, как меч-
тательное дитя, она сидела у меня на коленях. Я снял с ее
рук перчатки, чтобы еще больше оголить и стал целовать пле-
чи, ладони и каждый пальчик с маленькими заостренными ногот-
ками, блестящими как рубины. Она улыбалась, впитывая мои
ласки, как губка воду. Ее тонкие пальцы легко и проворно из-
гибались в моей руке. Это бесхитростное движение ее тела в
моем разжигало мою страсть, повергая в сладострастную истому
почти плотского удовольствия. Одна ее рука скользнула вниз
и, легко справившись с пуговицами штанов, проникла в трусы,
завладев уже напряженным членом. Она стала нежно и умело по-
жимать его, ласкать головку пальчиками, двигать кожицу то
вперед, то назад, доставляя мне невыразимое наслаждение. По-
том она расстегнула мою рубашку и стала исступленно целовать
грудь, потихоньку пощипывая соски. Каждой своей неземной
лаской она почти лишала меня сознания. Милая женщина смотре-
ла на меня с грустным опьянением и в ее глазах время от вре-
мени вспыхивали задорные искорки. Я встал, подхватил ее на
руки и, бережно держа перед собой, принес ее на кровать.
Непринужденно раскачивая в стороны колени, она спокойно наб-
людала за мной, пока я раздевался. Не торопясь ложиться в
постель, я еще раз осмотрел ее голое тело. Чтобы лучше ви-
деть, я подошел поближе к кровати. Она ничего не скрывала от
моего взора и, следя за моими глазами, принимала такие позы,
которые лучше всего позволяли рассматривать желаемое. Ее жи-
вот цвета слоновой кости со вдавленным пупком, мягкий и
вздрагивающий, как подушка из нежного атласа, был божествен-
но прелестен, хотелось положить на него голову, закрыть гла-
за и забыть все земное в сладостном сне. Капли пота увлажня-
ли кожу, придавали ей свежесть и липкость. Ощупав ее взгля-
дом до крашеных ногтей на пальчиках ног, я снова взглянул на
ее лицо. Оно пылало. Яркий румянец залил ее щеки. Глаза
сверкали, рот приоткрылся. Секунда, и я был возле нее. Об-
хватив тонкую, гибкую талию рукой, я прижал ее мягкий живот
к себе. Мой напряженный член уперся головкой в волосы лобка,
вторая моя рука проскользнула ей между ног. Палец нащупал
пухлые горячие губы влагалища и погрузился в узкое липкое
отверстие. Она издала тихий сладкий стон радости и шевельну-
ла бедрами.
- Тебе хорошо? - прошептал я.
- Молчи... Ни слова... Ах!
Я стал целовать ее груди и ложбинку между ними. Она гла-
дила своими руками мои спину и бедра. Постепенно я перелез
на нее. Безвольно раскинув ноги и закрыв глаза, она замерла
в ожидании. Мой член уперся в нее и нужно было одно движе-
ние, чтобы он вошел внутрь. С большим трудом, будто через
десятки резиновых колец, мой член стал медленно вонзаться во
влагалище, вызывая судоржные подергивания всего ее тела. На-
конец, он уперся во что-то твердое и горячее, щекотавшее го-
ловку. Девочка положила обе свои руки мне на ягодицы и при-
жала меня к себе, чтобы я не двигал телом. Я понял ее. Ни на
минуту не вынимая члена из нее, я стал кругообразно двигать
бедрами и его головка стала нежно и ощутимо тереться об уп-
ругое дно влагалища. Веки ее дрогнули и она открыла глаза,
светившиеся детской радостью и умилением.
- Как хорошо! - вздохнула она.
- Двигай медленней.
Она стала помогать мне, волнообразно изгибаясь. Прошел
час, а мы все пили и пили по капле безудержно растущее нас-
лаждение. Я давил головкой члена в глубине ее влагалища и от
прикосновения к чему-то твердому она нервно вздрагивала и,
прикрыв глаза, протяжно стонала. Среди общей все возраста-
ющей сладости судорги апогея наступили внезапно. И я и она
одновременно кончили. Несколько минут мы лежали молча и не-
подвижно на кровати, наслаждаясь блаженством бессилия.
- Ты доволен? - тихо спросила она.
- Очень доволен. А ты?
Она засмеялась и, повернувшись ко мне, поцеловала в гу-
бы. Потом спрыгнула с кровати и, грациозно двигая бедрами,
прошлась по комнате, искоса поглядывая на себя в зеркало.
- Как тебя зовут?
- Эфира.
Она подошла снова к постели, погладила тонкой изящной
рукой мою грудь и живот, присела с краю.
- Тебя, вероятно, удивила моя молчаливость? - сказала
она, мечтательно глядя куда-то вдаль, - это я такая до того,
как мужчина становится мне близок.
Я боюсь, что он каким-нибудь неосторожным словом спугнет
мое желание отдаться ему. Мне стыдно своего желания и стыдно
раздеваться.
- А у тебя много было мужчин?
- Нет, не много. Пять, ты шестой. И все вы совсем раз-
ные. Каждый следующий кажется лучше предыдущего.
- Расскажи мне о них.
- Разве это интересно?
- Конечно.
Она смущенно потупилась.
- Стыдно рассказывать. Да я и не умею.
- Ну, как умеешь. Расскажи, нечего стыдиться.
Эфира глянула на меня сладостным взглядом и прошептала:
- Я смогу рассказывать только тогда, когда ты будешь со
м ной. Я был уже готов и подвинулся, освобождая ей место ря-
дом с собой.
- Не здесь, - сказала она, - встань с кровати и сядь на
стул. Я выполнил ее просьбу. Эфира села верхом мне на ноги,
лицом ко мне и вставила мой член.
- Теперь ты сиди совсем спокойно, а я буду рассказывать.
Я положил свои руки ей на бедра и замер.
- Тебе, наверное, извесен художник, который нас нарисо-
вал? Он был первым моим мужчиной... Эфира двинула телом и от
острого наслаждения судоржно глотнула воздух.
- Он красив, статен и еще не стар. Я не успела опомнить-
ся, как он налетел на меня, сорвал с меня платье и с диким
рычанием повалил прямо на пол. Я почувствовала резкую боль,
пронзившую все мое тело, и потеряла сознание. Очнулась через
несколько минут все там же, на полу. Художник исчез. Было
сумрачно и тихо. Во всем теле я чувствовала какую-то разби-
тость. Ноги не держали меня. Я села на табурет. Немного бо-
лел живот и что-то липкое и неприятное мешало между ногами.
Я увидела кровь. Испугалась. Мне показалось, что он разрезал
меня. Я сунула вату в кровавую прорезь и палец. Он ушел глу-
боко и не достал дна. "Боже", - подумала я, -"Что же мне те-
перь делать?" Когда я вынимала палец из отверстия, почув-
ствовала неприятное жжение. Это было настолько неожиданно и
интересно, что я снова сунула палец внутрь и так сделала
несколько раз, пока все возрастающее наслаждение не повергло
меня в сумасшедший экстаз. Хлынули потоки густой слизи и
смыли кровь. Я увидела чистое небольшое отверстие, которое
не было похоже на разрез, и успокоилась. Через минуту я зас-
нула. Эфира вновь дернула бедрами. Я взглянул на часы. Было
5 часов 45 минут.
- О! Уже конец!
Обхватив девушку руками за талию, я стал двигать ее из
стороны в сторону. Через несколько секунд, издав крик радос-
ти, она кончила, излив на меня жидкость. За ней кончил и я.
Эфира вытерла свою промежность чистым платком и надела
платье. Я подал ей перчатки и цветы, которые вынул из ее во-
лос. Пока она расчесывалась, прошли последние минуты. Мы не
успели проститься, она исчезла.
- Друзья, пора спать, - закончил Рэм и, попрощавшись,
пошел к себе в кубрик.
Мы с Диком еще долго сидели вдвоем, молча, каждый
по-своему переваривая услышанную историю.
Глава 12
Рэм с нетерпением ждал нас и, заметив, выбежал
навстречу. Он выглядел свежим и помолодевшим. Новая
прическа придала его красивому лицу аристократический вид.
Теперь он мало был похож на того пропившегося матроса, с
которым я встретился несколько дней тому назад в баре. Мы
выпили по рюмке виски и Рэм продолжил свой удивительный
рассказ.
- Каждую из 53 женщин я так хорошо помню, что стоит мне
лишь закрыть глаза, я почти материально представляю любую из
них. Они незабываемы и, очевидно, неповторимы. На
следующий день вечером, часов около 10, ко мне зашла
хозяйка, она принесла белье, которое я отдавал в стирку.
Болтая о всякой всячине, она осматривала комнату с новой
мебелью и огромными книжными шкафами. Комната приобрела
более респектабельный вид. Случайно выяснилось, что ее сын
воевал во франции, и я его хорошо знаю. Пошли бесконечные
воспоминания. Не обошлось без слез. Фрау Пиммер слезно
оплакивала безвременно погибшего потомка, но ее больше всего
интересовало, насколько сообразительным и расторопным был ее
ганс на войне, и умел ли он пользоваться теми благами,
