но все ж ему ей пришлось уступить,
А после он бросил ее и бежал,
чтоб ужина не пропустить.
Но камни не плачут, и дева молчит -
что было, то в сердце хранит.
А следующей ночью тот парень погиб,
споткнувшись у старых ракит.
Нашли его скоро: где песня реки затихла
в глубоком пруду,
На дне он лежал глубоко-глубоко,
где рыбы находят еду.
Семьи старый друг как-то в гости зашел
и сел рядом с ней на кровать.
Сказал ей: "Дитя! Как ты подросла!
Могу ль я тебя целовать?"
Они щекотали друг друга, смеясь,
их на пол игра увлекла,
Но время пришло, и он кончил игру,
что детской уже не была.
Не много минут пролетело и вот -
в чем дело она поняла.
Дня жалкий остаток, как ночь, пролетел,
и ночь тоже быстро прошла.
К рассвету друг старый был хладен и мертв,
ему отомщен был разврат -
Из чаши покоя отравы испил и,
верно, отправился в ад...
А дева решила в раздумье ночном:
"Мужчин привлекает разврат!"
Она постарается дать им и флирт,
и все, что они захотят.
Им нежные ласки охотно даря,
к кончине их всех приведет -
Будь юноша пылкий, будь жадный старик,
но каждого смерть стережет.
Так вспомни о ней, встретив девичий взгляд,
что вам улыбнется в ночи.
Она посулит и блаженство,
и рай при свете огарка свечи.
Там ждет волшебство, упоенье,
и ты за это ее не кори:
К рассвету остынет твой труп,
и тебе не встретить грядущей зари.
Внезапно песня оборвалась, когда фатоватый и шумный щеголь, сидевший
за одним из столов у самого очага, сцапал проходившую мимо служанку за
бедра и посадил себе на колени.
- А вот еще одна, которая хочет чего-то в этом роде! - рассмеялся он.
Его собутыльники за столом тоже принялись ухмыляться и насмешничать.
Среди остальных посетителей раздалось всего два или три неуверенных
смешка. Затем раздался громкий взрыв смеха, когда служанка ухитрилась
извернуться и ударить обидчика по щеке тыльной стороной руки. С внезапной
яростной гримасой, мгновенно исказившей рот, он изо всех сил ударил
девушку кулаком в лицо, и она распласталась на полу. В наступившем
молчании голос Кевина прозвучал четко и ясно:
- Грязная скотина!
Надменное лицо снова исказилось, и недобрые глазки устремились в
дальний темный угол.
- Ты не должен так разговаривать с господами, пьяное деревенское
быдло! - воскликнул он.
Раздался стук опрокидываемых стульев и шорох быстрого движения, когда
Кевин встал из-за стола и все сидевшие поблизости бросились освобождать
ему дорогу. Он медленно пошел вперед, давая возможность убраться с прохода
всем, кто там находился, в том числе и паре задремавших на полу собак. В
спешке кто-то опрокинул стол. Девушка незаметно исчезла. Кевин остановился
прямо перед мужчиной и стал с холодным вниманием изучать наглое лицо,
полуприкрытые веками глаза и слишком аккуратно подстриженную в
соответствии с городской модой бороду.
- У меня нет никаких господ, - негромко сказал он.
Мужчина рассматривал его с медленной, холодной улыбкой.
- Нам придется это выяснить. Позволь, я представлюсь. Мое имя -
Лестер из Милфорда, и я...
- Это правда - то, что здесь говорили о жителях Верхнего Вейла? -
перебил Кевин. - Правда ли, что они настолько глупы, что не могут нащупать
в темноте свою девушку без посторонней помощи?
В комнате повисла напряженная тишина, нарушаемая негромким шепотом,
доносящимся со стороны собутыльников Лестера. Кевин чувствовал себя
совершенно трезвым, сосредоточенным и беспощадным. За то короткое время,
пока он шел через комнату, он снова привел себя в знакомое состояние
готовности к бою и знал, что рука не задрожит и ноги не подведут. Он был
уверен, что его слова прозвучат кратко и выразительно. Иногда и демон на
плече тоже оказывался на его стороне.
Тем временем Лестер сделал своим собутыльникам знак замолчать, а его
всепоглощающая улыбка поблекла:
- Мне кажется, юноша, что ты оскорбил и оклеветал нас. Мне кажется...
- Много же тебе понадобилось времени, чтобы это понять. Должно быть,
все рассказы о Верхнем Вейле - правдивы.
Лестер из Милфорда вскочил. Он был одет в прекрасную одежду из
тонкого полотна, его изукрашенный плащ и сверкающие ботинки резко
контрастировали с грязно-бурыми и полинявшими одеяниями всех остальных
посетителей таверны. С вышитого пояса свисал легкий меч.
- Ты что, вызываешь меня? - его улыбка больше походила на волчий
оскал.
Кевин улыбнулся в ответ.
- Почему бы тебе не разобраться в этом самому? Я думаю, это должно
быть нетрудно, - сказал Кевин, небрежно указав рукой в сторону мужчин,
сидящих за одним столом с Лестером. - Или ты считаешь, что раз ты ешь и
одеваешься с помощью этих ублюдков, то они понадобятся тебе и для того,
чтобы справиться со мной?
Раскер заговорил с ним из прошлого:
- Изолируй противника, заставь его выйти против тебя в одиночку!
Лестер напрягся, теперь его самодовольная улыбка исчезла:
- Для того, чтобы справиться с таким, как ты, мне не нужна ничья
помощь!
Кевин выглядел совершенно счастливым.
- Кажется, я тоже получил вызов? - мягко спросил он.
- Мое положение не позволяет мне драться на дуэли с таким низкородным
мужланом, как ты, но я непременно задам тебе хорошую трепку в наказание за
грязные оскорбления, которые ты нанес мне! - он круто повернулся к одному
из сидящих за столом мужчин. - Подай мне тот шест, вон он, у очага.
- Принеси два! - вмешался Кевин.
Человек, побежавший за шестом, вопросительно обернулся к Лестеру,
который в свою очередь озадаченно уставился на Кевина.
- Ты собираешься драться со мной?
- Если ты думаешь, что я собираюсь стоять смирно и получать от тебя
удары, то ты действительно так глуп, как о тебе говорят.
Лестер некоторое время изучал Кевина. Нечто похожее на запоздалое
раскаяние промелькнуло в его глазах, но быстро потухло, зато его щеки
зарделись алым.
- Очень хорошо, - сказал он, кивая. - Я окажу тебе эту любезность,
хотя шесты вовсе не подходящее оружие для человека благородного
происхождения.
- Вот почему ты их выбрал. - Кевин выскользнул из плаща и швырнул его
на ближайший стул.
Он ждал этого, но...
Академия. Снова Раскер:
- Всегда должны быть мужчины, которые умеют сражаться и умеют
сражаться хорошо! Но не дай бог, парни, вам это придется слишком по вкусу,
иначе вы сами превратитесь в то, против чего сражаетесь.
У вас, парни, есть немаловажная обязанность, долг перед товарищами и
перед самим собой. Вы не должны причинять никому вреда просто потому, что
вы это можете и умеете. Нападать на беззащитного, нападать на человека,
который владеет оружием хуже тебя - это оскорбление вашей собственной
чести и позор для академии. Это низко и недостойно вас...
Очень хорошо, Раскер... но я могу преподать урок этому надутому и
наглому отродью уличной проститутки.
- Ваше... "оружие", сэр. - Лестер насмешливо протянул ему шест. Кевин
быстро осмотрел его: дубовый и довольно толстый. Отлично! И он отвесил в
сторону Лестера насмешливый поклон.
- Мне следует предупредить благородного Лестера из Милфорда, что в
результате нашего небольшого поединка он будет вынужден всю оставшуюся
жизнь ходить весьма странной походкой.
Лестер презрительно улыбнулся и, быстро размахнувшись, направил
оружие по дуге, словно намереваясь снести Кевину голову с плеч, но Кевин
нырнул, и шест только безопасно просвистел в воздухе, сбив Лестера с
позиции. Кевин ответил увесистым ударом между лопаток противника, который
он нанес концом своего шеста.
- Очко! - сказал он.
Лестер развернулся и снова взмахнул шестом. Кевин легко отбил и
ударил в грудь.
- Два очка.
Следующую яростную атаку Кевин встретил прямым блоком. Раздался
громкий треск столкнувшихся шестов. Кевин ловко повернул свое оружие
вокруг шеста противника и коснулся его головы.
- Три очка.
Легкий вздох одобрения пронесся по притихшей в испуге публике. Лестер
ждал, тяжело дыша. Затем он выбрал более подходящее положение и начал
атаку более продуманно. Шесты сталкивались с сухим треском в фейерверке
ударов и контрударов со стороны Кевина.
- Четыре очка.
- Пять очков.
- Шесть. Ты что, не умеешь считать?
В этот раз приветственные крики прозвучали громче, призывая Кевина
атаковать самому.
- Врежь ему, парень!
- Пусть у него глаза на переносицу вылезут!!
- Пошли его домой без кой-чего!!!
Остальные жители Верхнего Вейла за столом Лестера собрались в кучу, и
выражения их лиц постоянно изменялись от простой озабоченности до
ненависти. Лестер с хрипом дышал, воздух словно застревал у него в глотке.
Но и Кевин начинал задыхаться, несмотря на то, что в драке он прилагал
гораздо меньше усилий, чем его противник. Тем не менее он пока не нанес ни
одного атакующего удара.
- Семь очков.
- Восемь.
Лестер издал отчаянный, хнычущий звук и сделал выпад в живот Кевина,
действуя своей палкой, словно копьем. Кевин отбил выпад в сторону. Бросив
свой шест, он перехватил руками шест Лестера, повернул в руках и вырвал
его у врага. Его концом он поразил Лестера в пах.
- Девять. Достаточно!
В зале раздался гром приветствий, быстро сменившийся угрозами и
оскорблениями в адрес верхневейльцев, угрюмой группой стоящих в окружении
остальных посетителей. Лестер стоял согнувшись и, скаля зубы, с ненавистью
смотрел на Кевина.
- Грязное волчье отродье! - выругался он и, конвульсивным движением
выхватив свой меч, бросился на Кевина.
В тот же миг Кевин пригнулся, крепко схватил шест обеими руками и
хмуро уставился сопернику в центр грудной клетки. Меч опустился и
встретился с деревом. Меч при этом дрогнул и зазвенел, а вокруг полетели
щепки. Лестер задыхался от недостатка воздуха, и каждое его усилие
сопровождалось звериным рычанием. Удары его становились тише и
неуверенней, очевидно, он был в отчаянье.
В тот момент, когда Лестер замахивался, чтобы нанести еще один
яростный удар с размаха, держа меч обеими руками, Кевин внезапно выгнулся,
словно кот, и встретил удар на полдороги, вложив в контрудар немалую силу.
Клинок зазвенел как колокол, отломанный конец его отлетел на пол,
ударившись о железную решетку камина. В тот же миг Кевин ударил его под
вздох концом иссеченного шеста.
- Десять! Слышишь, скудоумный ублюдок, навозная муха! Больше не
получишь!
А затем, словно вдруг увидав в Лестере воплощение всех своих
разочарований, сосредоточие всех причин, которые когда-то вызывали его
гнев и бессильную ярость, Кевин с силой ударил его шестом по правой
