придти к тебе на несколько часов?
- Хорошо, - сказала она. - Девочки уже спят, и я не хочу их будить.
Голос ее заколебался, но она взяла себя в руки, и, стараясь не
выдавать тревоги, спросила:
- Что-то серьезное, что-то важное?
- Нет, - ответил Джонни. - Сегодня закончились съемки, и я подумал,
что мы можем встретиться и поговорить. Может быть, смогу мельком взглянуть
на девочек. Я постараюсь не разбудить их.
- О'кэй, - сказала она. - Я рада, что ты получил роль.
- Спасибо, - ответил Джонни. - Увидимся через полчаса.
Подъехав к своему прежнему дому в Беверли Хиллз, Джонни несколько
минут посидел в машине. Он помнил слова крестного отца о том, своей жизнью
он может распоряжаться сам. Шансов больше, если ты знаешь, что хочешь. Но
чего он хочет?
Первая жена ждала его у двери. Она была милой итальянкой, невысокой
загорелой девушкой, дочерью соседей, никогда не имела дела ни с кем
другим, и это было для него очень важно. "Желает ли он ее еще", - спросил
себя Джонни. Ответ мог быть только один: "Нет". Во-первых, он не может ее
любить, они слишком давно знают друг друга. Кроме того, было несколько
вещей, не связанных с сексом, которые она ему никогда не сможет простить.
И все-таки, они оставались друзьями.
Она приготовила кофе, и вместе с домашними булочками, подала ему на
стол в гостиной.
- Располагайся поудобней на диване, - сказала она. - Ты выглядишь
усталым.
Он снял пиджак, туфли, развязал галстук, а она уселась, с едва
заметной улыбкой на лице, в кресло напротив него.
- Странно, - произнесла она.
- Что странно? - спросил Джонни Фонтена, отпивая кофе.
- То, что великий Джонни Фонтена остался без девушки.
- Великому Джонни Фонтена исключительно везет, когда у него вообще
встает.
- В самом деле?
Он редко бывал так откровенен.
- Случилось что-нибудь? - спросила Джинни.
Джонни улыбнулся.
- У меня было свидание с девушкой, и она оттолкнула меня. И знаешь,
мне полегчало.
К своему удивлению, он увидел на лице Джинни тень гнева.
- Не волнуйся за своих маленьких шлюх. Она, конечно, думала, что
таким способом сумеет возбудить интерес к себе.
Джонни с удовлетворением подумал, что Джинни, собственно, сердится на
девушку, которая оттолкнула его.
- А, пошла она к черту, - сказал он. - Мне надоел этот материал. Надо
взять себя в руки. Теперь, когда я не могу больше петь, у меня будут,
наверное, трудности с женщинами.
- В жизни ты выглядишь гораздо лучше, чем на фотографиях, - успокоила
его Джинни.
Джонни покачал головой.
- Я становлюсь холодным и жирным. К черту! Если этот фильм не сделает
меня снова великим, пойду учиться печь пиццы. А может быть, устрою тебе
протекцию в кино, ты выглядишь великолепно.
Она выглядела на свои тридцать пять лет. Красота молодых девушек,
словно грибы, наполнивших город, сохраняется год-два. Некоторые из них так
красивы, что способны остановить человеческое сердце, но погоня за славой
и наживой смывает красоту, точно краску. Обыкновенные женщины не способны
с ними состязаться. Ты можешь сколько угодно говорить о личном обаянии и
уме - все решает естественная красота. Не будь этих красоток так много,
появились бы шансы и у замечательных женщин с обыкновенным лицом и
фигурой. Джонни Фонтена способен обладать всеми (или почти всеми)
красотками Голливуда, и Джинни понимала, что его слова - обыкновеннейшая
лесть. В этом смысле он всегда был щедр. Всегда, даже находясь на самой
вершине своей славы, он был вежлив с женщинами и не скупился на
комплименты. Он не забывал вовремя поднести им зажигалку или открыть
дверь. Все это производило впечатление. Он относился одинаково ко всем
девушкам, даже к тем, с которыми его связывала одна ночь, к девушкам типа
"не-знаю-как-тебя-зовут".
Она дружески улыбнулась ему.
- Ты меня уже устраивал, Джонни. Двенадцать лет. На меня ты не должен
стараться произвести впечатление.
Он вздохнул и растянулся на диване.
- Кроме шуток, Джинни, ты выглядишь великолепно. Дай бог мне так
выглядеть.
Она не ответила. Ей было ясно, что он чем-то удручен.
- Ты считаешь, что фильм удался? Он пойдет тебе на пользу? - спросила
она.
Джонни утвердительно кивнул головой.
- Да. Он может вернуть меня наверх. Если получу эту штуку из Академии
и правильно использую свои козыри, сумею добиться прежней славы даже без
пения. Тогда, возможно, смогу больше давать тебе и детям.
- Мы и так получаем более, чем достаточно, - сказала Джинни.
- Я хочу чаще видеть девочек, - сказал Джонни. - Хочу немного
остепениться. Почему бы мне не приезжать каждую пятницу? Каждый уик-энд
буду проводить с девочками.
Джинни положила ему на грудь пепельницу.
- Не возражаю. Я и замуж не вышла, потому что хотела, чтобы ты
остался их отцом.
Она сказала это без тени волнения в голосе, но Джонни Фонтена понял,
что это был отказ от тех слов, которые Джинни произнесла тогда, когда их
брак начал распадаться, и когда его звезда начала закатываться.
- Кстати, угадай, кто звонил мне, - сказала она.
Он не хотел заниматься гаданием.
- Кто? - спросил он.
- Хотя бы раз мог сам догадаться.
Джонни не ответил.
- Да твой крестный, - сказала она.
Джонни и в самом деле был удивлен.
- Он никогда ни с кем не говорит по телефону. Что он тебе сказал?
- Попросил помочь тебе, - ответила Джинни. - Он сказал, что ты можешь
стать не менее великим, чем ты был, что ты на верном пути, но нуждаешься в
людях, способных в тебя поверить. Я спросила, с какой стати я должна это
делать. "Потому что он отец твоих детей", - ответил он. Такой
замечательный старикан, а они еще рассказывают про него всякие ужасы.
Вирджиния ненавидела телефоны и позаботилась о том, чтобы два
телефона, находившиеся в квартире, были установлены в спальне и на кухне.
Раздался телефонный звонок на кухне. Она побежала отвечать, и через минуту
вернулась в гостиную с выражением удивления на лице.
- Это тебя, Джонни, Том Хаген говорит, что у него важное дело.
Он пошел на кухню и взял трубку.
- Да, Том? - сказал он.
Хаген говорил ледяным тоном.
- Джонни, крестный отец хочет, чтобы я поехал в Калифорнию и уладил
там несколько дел, которые помогут тебе теперь после того, как съемки
закончились. Он хочет, чтобы я летел утренним самолетом. Сможешь встретить
меня в Лос-Анжелесе? О вечере не беспокойся, я в тот же день возвращаюсь
домой.
- Разумеется, Том, я тебя встречу, - сказал Джонни. - И не волнуйся,
если я потеряю один вечер. Оставайся на ночь, отдохни немного. Я устрою
вечеринку, и ты сможешь познакомиться с несколькими деятелями кино.
Он всегда предлагал это: не хотел, чтобы старые друзья думали, будто
он их стыдится.
- Спасибо, - поблагодарил Хаген. - Но мне придется возвращаться
первым самолетом. О'кэй. Так придешь встретить в 11.30 самолет из
Нью-Йорка?
- Конечно, - ответил Джонни.
- Оставайся в своей машине, - сказал Хаген. - За мной пошли одного из
своих людей.
- Порядок.
Джонни вернулся в гостиную, где Джинни вопросительно посмотрела на
него.
- У моего крестного появились планы, как помочь мне, - сказал Джонни.
- Не знаю, каким образом, но ему удалось достать для меня роль в этом
фильме. Но дай бог, чтобы больше он не вмешивался.
Джонни снова присел на диван. Он чувствовал сильную слабость.
- Почему бы тебе эту ночь не поспать в гостиной и не возвращаться так
поздно домой? - спросила Джинни. - Сможешь позавтракать вместе с детьми.
Меня очень сердит мысль о том, что ты один дома. Разве ты не чувствуешь
иногда одиночества?
- Я редко сижу дома.
- Значит, ты не изменился, - сказала она и засмеялась.
- А почему я не могу переночевать в твоей спальне? - спросил Джонни.
Джинни покраснела.
- Нет, - сказала она.
Джонни и Джинни обменялись улыбками. Они все еще были друзьями.
Проснувшись утром, Джонни понял по лучам солнца, пробивавшимся через
опущенные шторы, что уже поздно.
- Эй, Джинни, - заорал он. - Мне еще полагается завтрак?
- Секундочку! - раздался из кухни ее голос.
И действительно, не прошло больше секунды. Все, наверняка, было давно
готово, потому что не успел Джонни закурить первую в тот день сигарету,
как отворилась дверь и, подталкивая тележку с подносом, вбежали две его
дочурки, такие красивые, что у него защемило сердце. У них были чистые
личики и жизнерадостные глазки, полные любопытства и страстного желания
броситься к нему. У них были длинные косы и одеты они были в длинные
платьица и белые кожаные ботиночки. Они стояли возле тележки и ждали,
когда же, наконец, он потушит свою сигарету и позовет их к себе. Он
протянул к ним руки, и они подбежали к нему. В дверях появилась Джинни.
Она подтолкнула тележку к кровати, потом присела, налила кофе и намазала
масло на тосты. Девочки сидели на диване в спальне и смотрели. Они были
уже слишком велики для "подушечного боя" или для того, чтобы их
подбрасывали в воздух. О, боже, скоро они вырастут, и голливудские
дон-жуаны начнут их преследовать.
За едой он поделился с ними тостами со свининой, предложил несколько
глотков кофе. Это было их давней традицией, еще из тех времен, когда он
пел с оркестром и редко бывал дома: девочки любили делиться с ним едой в
те необычные часы, когда он ел - за послеобеденным завтраком или утренним
ужином. Им нравилось есть бифштекс с жареной картошкой в семь часов утра
или жареную свинину с яичницей - в обед.
Только Джинни и несколько друзей знали, как он любит своих дочерей.
Это было самым трудным местом в разводе и уходе из дому. Единственным, за
что он боролся, был его статус отца. Ему удалось дать понять Джинни, что
не обрадуется, если она выйдет замуж, и не потому, что будет ревновать ее
к новому мужу, а потому, что будет ревновать девочек к их новому отцу.
Денежную сторону развода он оформил так, что Джинни, выйдя вторично замуж,
теряла бы многое. В составленном ими договоре было оговорено, что она
может иметь любовников, но они не имеют права вмешиваться в семейные дела.
Но Джинни всегда была удивительно стыдливой и консервативной в вопросах
пола. Голливудские паразиты немало потрудились, вынюхивая, каким будет
договор о разводе и какую выгоду можно извлечь из ее знаменитого бывшего
мужа.
Ни он, ни она не хотели возврата к прежнему. Она понимала его тягу к
красоте, к молодым женщинам. Было известно, что он непременно должен хоть
раз переспать со своими партнершами по фильму. Они не могли устоять перед
его чарами, как не мог устоять и он перед их красотой.
- Придется тебе одеваться, - сказала Джинни. - Самолет Тома скоро
прибудет.
Она вывела девочек из комнаты.
- Да, - ответил Джонни. - Кстати, Джинни, ты знаешь, что я развожусь?
Скоро снова буду свободным.
Она смотрела на него, когда он одевался. Он всегда держал здесь
чистую одежду.
- Через две недели Рождество, - напомнила Джинни. Ты собираешься
придти к нам?
В те времена, когда ему еще не приходилось волноваться за свой голос,
праздники приносили ему самый большой доход. Второй раз подряд он упускает
Рождество. В прошлом году он находился в Испании и ухаживал за своей
второй женой, уговаривая ее выйти за него замуж.
- Да, - сказал он. - Накануне Рождества и в само Рождество.
Он не упомянул канун нового года. Это будет одной из тех сумасшедших
ночей, в которых он время от времени нуждался.
Джинни помогла ему надеть пиджак и почистила его щеткой. Он всегда
