Мак-Клуски подошел к стенному шкафу и начал переодеваться в гражданскую
одежду. Кончив одеваться, он позвонил жене и сказал, что вечером будет
занят на работе и ужинать не придет. Он никогда не рассказывал жене про
свои дела. Она была уверена в том, что они живут на его зарплату. Мать
думала то же самое.
Мак-Клуски очень рано познал тайны своей профессии. Первым учителем
был его собственный отец. Отец служил в полиции сержантом. Раз в неделю он
брал сына за руку и водил по кварталу, представляя его лавочникам: "Это
мой малыш". (Мак-Клуски было тогда шесть лет).
Лавочники пожимали мальчику ручку, потом со звоном открывали кассы и
дарили ему кто десять, а кто и пятьдесят долларов. К концу дня карманы
маленького Мак-Клуски оттопыривались от множества бумажек, и он ходил
гордый от того, что друзья отца так его любят. Отец, разумеется, клал
деньги в банк - на учебу в колледже, а Марк получал монетку в пятьдесят
центов.
Когда дяди-полицейские спрашивали его, кем он будет, когда вырастет,
Марк лепетал: "Полицейским". Гости заливались громким смехом. И в самом
деле, несмотря на уговоры отца пойти в колледж, Марк сразу по окончании
школы поступил на курсы полицейских.
Когда-то, давно, он был смелым и честным полицейским. При виде его
хулиганы, наводившие страх на целые кварталы, убегали, а потом и вовсе
исчезали из его района. Он был очень суровым, но честным полицейским. Он
никогда не брал с собой сына, делая обход местных лавок и принимая подарки
от лавочников за незначительные нарушения закона (правила о вывозе мусора,
стоянке автомобилей и т.д.); он брал деньги без стеснения, так как считал,
что вполне заработал их. Будучи назначен в патруль, он никогда не исчезал
в кинотеатре и не сидел в ресторане, как это делали другие. Он аккуратно
делал свои обходы. Лавочники были обеспечены надежной защитой. Когда в его
район забредали пьянчуги из Бовери, то он избавлялся от них так
решительно, что больше они не появлялись. Торговцы района очень его
ценили, и не только на словах...
На его иждивении находилась большая семья. Ни один из его четырех
сыновей не стал полицейским. Все они учились в университете Фордхэйма, и
Мак-Клуски, который из ефрейтора превратился в лейтенанта, а из лейтенанта
- в капитана, ни в чем им не отказывал. Уже в те времена он пользовался
репутацией немилосердного сборщика податей. Владельцы игорных домов его
района платили больше, чем их коллеги в любом другом районе города, но
ведь надо было дать высшее образование четырем парням.
Мак-Клуски не находил ничего дурного в частых взятках. Разве обязаны
его сыновья учиться в местном колледже или ехать в никому неизвестный
университет на юге только потому, что полиция недостаточно заботится о
своих людях? Он рискует жизнью, защищая этих людей, и в его личном деле
полно благодарностей за храбрость, проявленную в борьбе с грабителями,
шантажистами и сутенерами. Он так сильно ударил по всей этой нечисти, что
она буквально ушла под землю. Он защищал этот маленький уголок города и
был достоин, черт побери, большего, чем несчастной стодолларовой бумажки в
неделю. Он никогда не жаловался на свою низкую зарплату, он понял, что
должен сам о себе заботиться...
Бруно Татаглия был его старым другом. Бруно учился в Фордхэйме вместе
с одним из его сыновей, потом открыл ночной клуб, и теперь, когда
семейство Мак-Клуски решало покутить (что случалось нечасто), к их услугам
было кабаре и напитки - все за счет клуба. Накануне нового года они всегда
получали приглашение от имени правления клуба, и им обычно отводили места
за лучшим столиком. Бруно заботился о том, чтобы Мак-Клуски был
представлен знаменитостям, посещавшим клуб: известным певцам и
голливудским звездам. Разумеется, его иногда просили о небольшой услуге.
Обычно речь шла о хорошей характеристике, без которой невозможно было
получить разрешение на работу в клубе. Мак-Клуски был рад помочь.
Мак-Клуски старался никогда не показывать, что понимает намерения
людей, просивших его об услуге. Когда Солоццо обратился к нему с просьбой
оставить старого Корлеоне без защиты в больнице, Мак-Клуски не спросил для
чего это нужно. Мак-Клуски знал, в чем дело. Он не колебался. Корлеоне был
одним из самых крупных в стране деятелей мафии, его политическим связям
мог бы позавидовать сам Капоне. Тот, кто ликвидирует его, окажет большую
услугу всей стране. Мак-Клуски получил деньги вперед и сделал свое дело.
Получив по телефону сообщение от Солоццо, что двое из людей Корлеоне все
еще находятся у больницы, он рассвирепел. Он арестовал всех людей Тессио,
избавился от детективов, которые стояли на пороге палаты Корлеоне. Он
человек честный, и ему придется возвратить полученные десять тысяч
долларов, которые он уже успел отложить на образование для внуков. Можно
себе представить его настроение в момент, когда он избивал Майкла
Корлеоне.
Но все сложилось как нельзя лучше. Он встретился с Солоццо в клубе
Татаглия, и они заключили еще более выгодную сделку. И на этот раз
Мак-Клуски не задавал вопросов - ответы были ему известны наперед. Никогда
не приходило ему в голову, что он сам может подвергнуться опасности. Мысль
о том, что кто-то может решиться убить офицера полиции Нью-Йорк-Сити
показалась бы ему фантастической. Самый сильный и здоровый из членов мафии
должен был вытягиваться в струнку перед рядовым патрульным, и тот мог
безнаказанно отвесить ему оплеуху. Убийство полицейского не сулило никаких
выгод. Потому что после этого один за другим начинали погибать ребята из
мафии: кто при оказании сопротивления властям, кто - при попытке к бегству
с места преступления.
Мак-Клуски вздохнул и направился к выходу. Проблемы, вечные проблемы.
Только что умерла в Ирландии сестра жены. Много лет она боролась с раком,
и этот рак влетел ему в копеечку. Теперь придется раскошелиться на
похороны. Дяди и тети, которые остались на родине, нуждаются в помощи для
содержания своих картофельных огородов, и он послал им недавно деньги. В
таких делах он не скупился. Когда он с женой поехал на родину, он
удостоился поистине королевского приема. Война кончилась, и они могут себе
позволить съездить туда этим летом еще разок. Мак-Клуски сказал
диспетчеру, где его искать в случае необходимости. Он не видел надобности
в мерах предосторожности. Всегда можно будет сказать, что Солоццо - его
осведомитель. Выйдя из участка, он прошел несколько кварталов а потом
поймал такси, которое повезло его к месту встречи с Солоццо.
Том Хаген должен был уладить все дела, связанные с выездом Майкла за
границу: достать фальшивый паспорт, удостоверение моряка, место на
итальянском грузовом судне, которое остановится в одном из сицилийских
портов. В тот же день в Сицилию были посланы люди, которые должны были, с
помощью главаря местной мафии, спрятать Майкла в горах.
Сонни позаботился о том, чтобы Майкла у выхода из ресторана, где
состоится его встреча с Солоццо, поджидала машина с верным водителем. Быть
водителем вызвался сам Тессио. Машина на вид потрепанная, но мотор в ней
новенький. Номер на ней будет, разумеется, поддельным.
Весь день Майкл провел в обществе Клеменца, который учил его
обращению с пистолетом. Это был пистолет 22 калибра. Специальные пули с
мягким наконечником оставляют при входе дырочку размером с игольное ушко,
а при выходе - огромную рваную рану. Майкл убедился в том, что пистолет
точен на расстоянии не более пяти шагов. Курок был тяжелым, но Клеменца
обработал его с помощью напильника, и он сделался намного легче. Решили не
пользоваться никакими глушителями: на случай, если кто-нибудь из
посетителей ресторана не поймет, в чем дело, и решит вмешаться. Шум
выстрела разгонит всех.
Клеменца продолжал наставлять Майкла:
- В момент, когда пистолет будет тебе уже не нужен, брось его, просто
дай ему упасть возле себя. Никто не обратит на это внимания. Все будут
думать, что ты все еще вооружен. Уходи оттуда быстро, но не беги. Не
смотри ни кому в глаза, но и не отворачивайся от них. Помни, они будут
тебя бояться, поверь мне. Никто не вмешается. На улице тебя будет
поджидать Тессио с машиной. Вскочишь в машину, а остальное предоставишь
ему. Увидишь, как быстро улаживаются подобные дела. Теперь надень эту
шляпу, посмотрим, как ты выглядишь.
Он протянул Майклу серую фетровую шляпу. Майкл, который никогда не
носил шляп, скривил губы, но Клеменца успокоил его:
- Это помешает опознанию. Об отпечатках пальцев не беспокойся.
Рукоятка и курок покрыты особой лентой. Не притрагивайся ни к какой другой
части пистолета помни об этом.
- Сонни уже узнал, куда берет меня Солоццо? - спросил Майкл.
Клеменца пожал плечами.
- Пока нет. Солоццо ведет себя очень осторожно. Но ты не должен
волноваться тебя он не тронет. Пока ты не вернешься, посредник останется у
нас. Если с тобой что-нибудь случится, то он заплатит за это.
- А с какой стати он сует голову в петлю? - спросил Майкл.
- Он получает за это много денег, - ответил Клеменца. - Небольшое
состояние. Кроме того, это важный человек в семействе. Солоццо не сможет
допустить, чтобы с ним что-нибудь случилось. Для Солоццо твоя жизнь менее
ценна, чем жизнь посредника. Так что ты будешь в полной безопасности. Весь
ад достанется нам.
- До какой степени обострится ситуация? - спросил Майкл.
- До самой крайней, - ответил Клеменца. - Это означает войну между
семействами Татаглия и Корлеоне. Остальные семьи пойдут с семейством
Татаглия. Этой зимой санитарной службе придется вынести с улиц немало
трупов. - Он пожал плечами. - Подобные вещи непременно должны случаться
раз в десять лет или что-то вроде этого. Это своеобразная очистка крови.
Кроме того, если мы уступим им в мелочах, они все захотят прибрать к
рукам. Надо остановить их в самом начале. Как надо было остановить Гитлера
еще в Мюнхене.
Майкл вспомнил, что буквально то же самое говорил его отец в 1939
году, еще до начала войны. "Если бы министерством иностранных дел
управляло наше семейство, война никогда бы не вспыхнула бы", - подумал он
с легкой улыбкой на губах.
Они вернулись на аллею к дому дона, где Сонни продолжал руководить
своим штабом. Майкл поразился тому, что Сонни может так долго не выходить
из дома. В конце концов, он вынужден будет высунуть нос. Они застали Сонни
дремлющим на диване. На столике валялись остатки позднего обеда: кусочки
бифштекса, хлебные крошки и полупустая бутылка виски.
Кабинет отца, в котором обычно было очень чисто, начал принимать
запущенный вид. Майкл растормошил брата:
- Почему бы тебе не позволить убрать комнату?
Сонни зевнул.
- Чем ты занимаешься? Проверяешь казармы? Майк, мы еще не знаем, куда
эти выродки Солоццо и Мак-Клуски собираются тебя вести. Если так и не
узнаем, то куда, черт побери, нам нести пистолет.
- А я не могу взять его с собой? - спросил Майкл. - Может быть, они
не станут меня обыскивать, а если обыщут, то необязательно должны его
обнаружить. А если и обнаружат - что из этого? Они просто отнимут пистолет
и ничего мне не сделают.
Сонни покачал головой.
- Нет, - сказал он. - Мы должны позаботиться о том, чтобы это
оказалось верным ударом по Солоццо. Помни, его ты должен трахнуть первым,
если это только возможно. У Мак-Клуски более замедленная реакция и он не
так сообразителен. У тебя будет масса времени, чтобы прикончить его.
Клеменца сказал тебе, что ты должен бросить пистолет?
- Миллион раз, - ответил Майкл.
