Неустрашимость и храбрость ее императорского величества войск известны уже всему свету, а потому и при сем важном и решительном сражении, к преодолению всех упорств от бывших в крайнем отчаянии злодеев и бунтовщиков, всеми военными людьми оказанная ревность заслуживает генерально имя достойных и неустрашимых воинов, а особливо гг. штаб и обер-офицеры, предводительствуя своими подчиненными, при всяком встречном случае всеусердно и ревностно исполняли свои должности.
23-го числа чрез разосланные партии привезено пленных до 400 человек, да явилось дезертиров из Бердинской слободы 10 человек оренбургских казаков: последние объявили, что по разбитии злодеев в главной их толпе, то есть в Бердинской слободе, сделалось между ними замешательство, и что сам изменник Пугачев, прибрав к себе яицких казаков, часть ссылочных и заводских людей, однако ж всех навс° не более 2000 человек, вознамерился спасать себя бегством и пробраться прямо степью к Яицкому городку так, чтобы пройти ему до Переволоцкой крепости, оставляя здешнюю дорогу в левой стороне, и артиллерии-де взял он с собою только 10 пушек; остальная-де часть бунтовщиков, как башкирцы и прочие, отделились от него и пошли к Ново-Московской дороге. По сим известиям, чтоб пресечь оному злодею дорогу, в тот момент приказал его сиятельство отрядить к совершенному истреблению оного злодея сильный деташемент с подполковником и кавалером Бедрягою, дав в командование его два баталиона пехоты, два эскадрона гусаров и карабинер с 10-ю орудиями, подтвердя накрепко, чтоб он как возможно наискорее занял Переволоцкую крепость и имел бы примечание на все движения пораженных и бегущих злодеев.
25-го числа уведомлено, что самозванец Пугачев с сообщниками своими остановился в хуторах от Переволоцкой крепости верстах в 30-ти, и старается пробраться оттуда прямо к Ново-Сергиевской крепости, а потому и отрядил его сиятельство г. полковника Ильина с двумя эскадронами, придав ему 100 человек егерей и 100 лыжников, с тем, чтоб занял он Переволоцкую крепость; а подполковнику Бедряге, вышед из оной, велено маршировать к Ново-Сергиевску, и так сделать связь от Татищевой до Ново-Сергиевской крепости. Сего ж числа явилось дезертиров 67 человек.
26-го числа получил его сиятельство сообщение от оренбургского губернатора, г. генерал-поручика и кавалера Рейнсдорпа, что он, будучи от дезертиров уведомлен о победе, одержанной в Татищевой крепости над известным злодеем Пугачевым, и зная о побеге его Пугачева, не преминул взять с своей стороны надлежащие меры, да и послал вслед оного часть войска; также отрядил некоторую часть и к занятию Чернореченской крепости и Берлинской слободы, оставленной злодеями, где покинуто от них около 60 пушек, знатное число провианта и фуража; что вс° приказал он перевозить в Оренбург. Таким образом, к преграде и пресечению злодейского побега, учреждена по означенным местам связь от самого Оренбурга даже до крепости Ново-Сергиевской, а от оной и до Сорочинской крепости велено иметь частые разъезды. В сей позиции находились войска до 30 числа; злодеи ж, усмотря, что им здесь прекратя и намерение свое сдержать никоим образом не можно, оставя оное, обратились назад, и пошли опять к Каргалинской слободе.
Между тем командующий г. генерал-маиор упражнялся в том, чтоб из готовленного в Сорочинской крепости магазейна, как можно скорее, доставить в Оренбург довольное число провианта и фуража, куда все назначенные транспорты были уже доставлены.
29-го числа взятые в плен в течение вышеозначенных чисел, при достаточном конвое, отправлены были по Сакмарской линии; а важных арестантов до 600 человек отправлено при корпусе.
Сего ж числа получил его сиятельство подлинное известие, что злодей Пугачев, узнав, что со всех сторон к пресечению побега его на Яик взяты меры, со всею своею толпою обратился назад чрез Общий Сырт, с намерением занять Каргалинскую слободу: почему в самой скорости и отправлены туда передовые войска, под командою г. полковника и кавалера Хорвата. В ту ж самую ночь получены подтвердительные известия из Чернореченской крепости о настоящих движениях злодейских, и что самозванец Пугачев прямо стремится к помянутой слободе, видя везде путь себе прегражденный, а потому и обнадеялся в оной слободе найти еще свое убежище; а хотя обе оные подгородные слободы, то есть Каргалинская и Бердинская, и заняты были небольшими партиями от легких войск, высланных из города Оренбурга, но оные партии, находя себя не в состоянии сопротивляться злодейским силам, принуждены были ретироваться: к тому же было не безызвестно, что бунтовщики, усиливавшись, заняли было не малым своим числом Берду, да и намеревались тут, как в прежнем своем гнезде, сонмище свое еще сделать; а потому командующий г. генерал-маиор князь Голицын приказал полковнику Хорвату с крайнею поспешностью следовать к Оренбургу, да и всему корпусу назначил поход с полуночи; генерала ж маиора Мансурова оставил в прежней позиции, для охранения крепостей Ново-Сергиевской, Переволоцкой и Татищевой, в том рассуждении, чтоб тем подвоз провианта и фуража из Сорочинской крепости мог быть беспрепятственно продолжаем, да и коммуникацию б отнять у бунтовщиков с Яицким городком. В команду помянутому г. генерал-маиору поручено войско: три баталиона пехоты, в том числе один егерьский и пять эскадронов конных с достаточным числом артиллерии.
30-го числа корпус сделал форсированный марш до Чернореченской крепости, где получен рапорт от г. полковника Хорвата, что он занял уже Бердинскую слободу, а злодей в Каргале и в Сакмарском городке, и что он по верным известиям узнал, якобы состояние бунтовщиков переменилось, и предводитель их получил к себе в шайку более 2,000 башкирцев, да из разной сволочи обратно к нему ж приобщились не мало, так, что число всех оных простирается до 5,000 человек, а потому и признал он г. полковник за лучшее обождать тут прибытия корпуса.
31-го корпус следовал до слободы Бердинской, которая расстоянием от Черноречья 17 верст. Марш сей продолжался лугами и по реке Сакмаре, а частию озерами. По прибытии в оную слободу, соединился корпус с передовым деташементом, где его сиятельство получил верное известие, что самозванец Пугачев положил намерение тут остаться и приумножить свои силы, заготовляя тут довольное себе пропитание. Сего ж числа отправился его сиятельство с одним легким конвоем в город Оренбург, до которого от Бердинской слободы считается 7 верст, куда прибыв, от г. генерал-поручика и кавалера, оренбургского губернатора Рейнсдорпа встречен и принят он был с отменною радостию, при общем восклицании всех городских жителей, которые, за неимением пищи, находились в великой уже слабости; радость свою оказывали они, проливая слезы и прославляя монаршую к ним милость доставлением избавления сего близ самой погибели бывшего города, который, будучи утеснен несносным гладом, в скором времени неминуемо и совершенно погиб бы со всеми его жителями; а как скоро получил его сиятельство от здешнего г. губернатора обо всех обстоятельствах сведение, то, нимало не мешкав, и выехал из города в тот же самый день, взяв в прибавок войск несколько пехоты и один эскадрон легких драгунов, да казаков яицких и оренбургских до 300 человек; но понеже оные казаки (будучи в шестимесячной осаде) потеряли всех своих лошадей, то его сиятельство нашел способ снабдить их оными, собрав от всего своего корпуса и истребовав у штаб и обер-офицеров, кои усердствуя к службе всемилостивейшей своей монархине, последних лошадей своих охотно отдали. Таким образом признал его сиятельство за самую нужность, чтоб, нимало не теряя времени и не давая скопляться и усиливаться вышеозначенному злодею, атаковать его всеми силами в помянутой Каргалинской слободе.
1-го числа апреля по полуночи учрежден был марш в три колонны; авангард был под командою г. полковника Бибикова, которой передовые войска приближась к Каргале, приметили, что злодеи находятся в оной слободе якобы не с большим числом; но самозванец Пугачев в самое приближение корпуса прибыл туда со всею его толпою, в намерении, чтоб пробраться ему оттуда в Бердинскую слободу, думая, что войска продолжаются еще в Татищевой крепости, или не пришли еще в сию слободу. Местоположение около Каргалы примечено весьма неспособным и наполнено рвами и дефилеями; один только проход был к ней, да и тот самый нужный: почему и не можно было иначе здесь действовать, как только одною малою частию войска. Злодеи против самой дороги поставили свою батарею из 7 пушек, и стремились удержать баталионы капитан-поручика Толстова и полевых легких команд подполковника Аршеневского, которые отряжены были к атаке; по наступлении оных, злодеи нашли себя недостаточными вступить в сражение, и затем, вышедши из слободы, спустились на реку Сакмару, покрывая свою ретираду пушками и надеясь дойти до Сакмарского городка. Его сиятельство, как скоро уведомлен был о их выступлении из Каргалы, отрядил тотчас полковника и кавалера Хорвата с 3 эскадронами гусаров и один эскадрон карабинер Архангелогородских, дабы на первый случай несколько их поудержать; а между тем тогда же послан батальон капитан-поручика Толстова; но злодеи еще поспешнее ретираду свою продолжать начали, занимая дефилеи. Кавалерия, как ни стремилась их сбить, но сильною их канонадою удерживана была, продолжая свой путь более 3 верст; но как наконец подоспели наши пушки, и из последнего дефилея злодеев выбили, то без помешательства уже следовали, пользуясь весьма тесным проходом. В продолжение оного г. полковнику Бибикову с батальоном велено было занять гору, которая была на левой нашей стороне. Храбрый и достойный похвалы Хорват приметил, что ему дозволяет место ударить на бунтовщиков, с отменною неустрашимостию атаковал их, не взирая на превосходное число толпы их, отбил пушки, обр
атил их в наглый бег и преследовал за ними 8 верст. Самозванец сперва покушался было удержаться в Сакмаре, где собрав остальные свои силы и изготовился к обороне; но храбрые гусары преследовали их столь жестоко, что с бегущими вскакали в самый городок. Самозванец Пугачев как всегда имел готовых к побегу береженых лошадей, подхватя тут четыре заводные лошади, бежал оттоль далее по дороге на Пречистенскую крепость. Полковник Хорват не упустил догонять его еще столько, сколько дозволяли силы, на усталых лошадях; но не мог его достигнуть, за крайним утомлением лошадей своих. При сем решительном сражении бунтовщик Пугачев потерял без остатка все свои силы; пленных взято 2,800 человек, убито 400, между первыми найдены все первые самозванцевы старшины, а именно: Подуров, Горшков, Жилкин и прочие; в добычу получено 9 пушек, одно знамя Симбирского баталиона, взятое злодеями у полковника Чернышева, и несколько их злодейских значков, весь их обоз, заготовленный провиант и фураж, словом, часто помянутый бунтовщик и самозванец так здесь поражен, что при сем случае потерял он здесь все свои силы.
При сем важном и знаменитом сражении отменно против прочих отличил себя г. полковник и кавалер Хорват: быв первым участником в сражении злодеев, с своим полком отбил у злодеев все пушки, и не дал им засесть в Сакмарский городок, атаковал их тут, и преследование сделал столь сильное, что в скорости и последовало совершенное разбитие и поражение их, причем доказал он все качества неустрашимого и храброго начальника.
Гвардии капитан-поручик Толстой был отряжен с батальоном на подкрепление кавалерии, который поспешно следовал, подоспевая всегда облегчать оную в своих оборотах, и чрез поставленные от него пушки принудил злодеев ретироваться; об отличившихся же при сем поражении обер-офицерах Изюмского гусарского полка представлен особливый список.
Примечено также, что согласные яицкие казаки, будучи предводимы старшиною их Бородиным, доказали свою храбрость и усердие к службе ее императорского величества, находясь всегда впереди в преследовании злодеев. Чугуевского казацкого полка ротмистр Тутолмин и Гончаров, которые отряжены будучи с одними казаками, еще до приближения корпуса к Каргалинской слободе, храбро удерживали злодеев, дав время между тем подойти пехоте, и при поражении злодеев обще с кавалериею всегда были напереди.
