хотелось бы ему отвечать, и это: "Не знаю!". Так что не стесняйся,
Фрилинг. Расскажи мне еще разок, что произошло, почему это
произошло, почему мы не думали, что это может произойти, и как, черт
бы меня побрал, мы можем гарантировать, что такое не случится снова.
На это ушло несколько больше двадцати минут, но у них было время:
президентский самолет прибыл с опозданием, и когда Дэш появился,
Скэньон уже был готов, насколько он вообще мог быть готовым, к его
вопросам. И даже к бешенству на лице президента.
- Скэньон, - выстрелил президент с порога, - я тебя предупреждал.
На сей раз ты зашел слишком далеко, и кажется, мне придется заняться
твоей задницей вплотную.
- Человека нельзя высадить на Марсе без риска, господин президент!
Дэш несколько мгновений смотрел ему прямо в глаза.
- Возможно. Как состояние священника?
- У него сломана лучевая кость, но она срастется. Есть нечто более
серьезное. Он считает, что нашел на Марсе жизнь, господин президент!
- Да, я слышал, что-то вроде растения, - кивнул Дэш. - Но он же
умудрился потерять его!
- Пока. Кайман - надежный человек. Если он сказал, что нашел что-то
важное, это так и есть. Он найдет это снова.
- Я от всей души надеюсь на это, Верн. Но не увиливай. Почему это
могло случиться?
- Незначительное превышение контроля со стороны систем восприятия.
Все дело в этом, господин президент, и именно в этом. Чтобы он мог
реагировать быстро и сообразно, нам пришлось вмонтировать в него
системы оценки ситуации. Если нужно привлечь его внимание к
неотложным сообщениям, он видит изображение своей жены, говорящей с
ним. Если он должен отреагировать на опасность, он видит что-нибудь
пугающее. Так его мозг не отстает от рефлексов, вложенных в его
тело. Иначе он бы стал сумасшедшим.
- А сломать попу руку - не сумасшествие?
- Нет! Это был несчастный случай. Когда Кайман кинулся к ним, он
расценил это, как настоящее нападение. И отреагировал. Да, господин
президент, в этом случае он ошибся, и это стоило нам сломанной руки
- но предположим, что была настоящая угроза? Любая угроза? Он бы
встретил ее во всеоружии. Что бы это не оказалось! Он неуязвим,
господин президент. Ничто не сможет застать его врасплох.
- Угу, - покачал головой президент, и немного помолчав, добавил, -
Может быть, и так.
Потом на мгновение посмотрел в пространство над головой Скэньона и
спросил:
- А что с другим дерьмом?
- Каким дерьмом, господин президент?
Дэш раздраженно пожал плечами.
- Насколько я понимаю, там какая-то ошибка со всеми нашими
компьютерными прогнозами. Особенно с теми опросами общественного
мнения.
В голове у Скэньона зазвенели сигналы тревоги.
- Господин президент, - неохотно начал он, - на моем столе
скопилось множество бумаг, которые я еще не смотрел. Вы же знаете,
что в последние дни у меня было множество поездок...
- Скэньон, - прищурился президент. - Я ухожу. Прежде чем ты
займешься чем-нибудь еще, я хочу, чтобы ты разобрал бумаги на твоем
столе, нашел эту бумагу и прочитал ее. А завтра, в восемь утра, я
жду тебя в моем кабинете, и хочу услышать, что происходит. Конкретно
три вещи: первое, я хочу услышать, что с Кайманом все в порядке.
Второе - я хочу, чтобы эта живая штука нашлась. Третье - я хочу
знать, в чем дело с компьютерными прогнозами, и лучше бы им тоже
оказаться в порядке. До завтра, Скэньон. Знаю, сейчас только пять
утра, но тебе лучше не возвращаться в кровать.
К тому времени мы могли убедить Скэньона и президента в одном.
Предмет, который выкопал из почвы Кайман, действительно был формой
жизни. Мы восстановили изображение, увиденное глазами Роджера,
отфильтровали интерполяции и увидели точно то, что видел он.
Президенту и его советникам еще не пришло в голову, что можно
сделать такое, но это было возможно. Подробных деталей разобрать
было нельзя из-за ограниченных данных, но своей формой предмет
напоминал артишок с шершавыми листочками, загнутыми вверх, и немного
- гриб; его укрывала шапочка из прозрачного вещества. Кроме того, у
него были корни, и если только он не был объектом искусственного
происхождения (максимальная вероятность ноль одна сотая), то это
была форма жизни. Мы не сочли это особенно интересным, за
исключением, конечно, того, что это подстегнет общий интерес к
марсианскому проекту. Что же касается сомнений, брошенных на
компьютерные прогнозы развития ситуаций, этим мы были заинтересованы
гораздо больше. Мы уже давно следили за развитием событий, с того
момента, как аспирант по имени Байрн написал программу для системы
360, чтобы проверить результаты работы его настольной машины, в свою
очередь проверявшей некоторые результаты опросов общественного
мнения. И мы были обеспокоены этим ничуть не меньше президента.
Однако вероятность каких-либо серьезных последствий представлялась
весьма низкой, особенно теперь, когда все шло гладко. МГД генератор
был уже почти готов к последним коррекциям курса перед выходом на
орбиту; мы выбрали для него место установки в кратере Вольтер, на
спутнике Деймос. И почти вслед за ним летел корабль с 3070 и двумя
членами экипажа, в том числе Сьюли Карпентер. На самом Марсе уже
началось возведение постоянной станции. Они немного отставали от
графика. Инцидент с Кайманом замедлил работы, не только из-за того,
что тот вышел из строя, но и потому, что Брэд настоял на неполной
разборке и проверке ранцевого компьютера Роджера. Сбоев не было, но
чтобы они убедились в этом, потребовалось два дня, а потом, вняв
мольбам Каймана, они еще разыскивали его марсианскую форму жизни.
Брэд с Роджером нашли ее, или не именно ее, а десятки аналогичных
экземпляров, и оставили Каймана в посадочном аппарате заниматься
изучением, а сами взялись за сооружение купола.
Первым делом необходимо было найти участок с подходящим строением.
Поверхность должна была как можно больше напоминать земную почву, и
в то же время скальные породы должны были залегать неглубоко. Полдня
пришлось забивать в грунт взрывные заряды и прислушиваться к их эху,
прежде чем они убедились, что нашли именно то, что нужно.
Затем, с немалыми усилиями, были развернуты солнечные генераторы, и
они стали выпаривать подземные воды, содержавшиеся в горных породах.
При виде первого крошечного облачка пара над трубкой они устроили
настоящую овацию. Это облачко можно было просто не заметить:
совершенно сухой марсианский воздух жадно впитывал каждую молекулу
воды, не успевала она покинуть патрубок выпаривателя. Но если
нагнуться к самому отверстию, было видно еле заметное дрожание,
почти невидимый парок, искажавший очертания видимых за ним
предметов. Да, это был самый настоящий водяной пар.
Следующим шагом было расстелить три огромных круга мономолекулярной
пленки, самый маленький внизу, самый большой сверху, и плотно
соединить с грунтом края верхнего. Затем они сняли с вездехода на
проволочных колесах насосы и запустили их. Марсианская атмосфера
была чрезвычайно разреженной, но все-таки она была, и в конечном
итоге насосы наполнят купол, частично диоксидом углерода и азотом из
атмосферы, частично водяным паром, который они выпаривают из камней.
Ни в том, ни в другом, конечно же, не было кислорода, но за этим
дело не станет - они добудут его, точно тем же способом, как Земля
производит свой кислород: высадив фотосинтезирующие растения.
Чтобы наполнить внешний купол до запланированных четверти
килограмма давления, потребуется четыре - пять дней. Затем они
начнут надувать второй, этот до килограмма (из-за уменьшения объема
это повысит давление во внешней оболочке до полукилограмма).
Наконец, они наполнят внутренний купол до двух килограмм, и у них
будет среда, в которой люди смогут жить без скафандров, и даже
дышать - как только саженцы дадут им, чем дышать.
Конечно, Роджер не нуждался во всем этом. Он не нуждался в
кислороде, и растения были не нужны ему даже в качестве пищи, во
всяком случае, очень немного и очень редко. Вероятно, под
неиссякающим светом солнца он мог жить вечно, получая от него
основную энергию, плюс микроволны, которые потекут с МГД генератора,
как только он встанет на свое место. Той крошечной, незаметной части
животного, которая в нем еще оставалась, надолго хватит концентратов
с корабля, и только потом, где-то через пару марсианских лет, он
начнет зависеть от баков с гидропоникой и тех семян, которые уже
прорастали в герметичных парниках под куполом.
Все это заняло несколько дней, поскольку от Каймана большой помощи
ждать не приходилось. Даже облачение в скафандр было для него
бесконечной мукой, поэтому почти все время он оставался в посадочном
модуле. Когда дошло дело до переноски баков со старательно
собиравшимися нечистотами из туалета в купол, Кайман все же смог
протянуть им руку помощи. "Именно эту руку", заметил он, пытаясь
обхватить магниевый сборник здоровой рукой.
- У тебя неплохо получается, - подбодрил его Брэд. Во внутреннем
куполе давление уже было достаточным, чтобы поднять его над
головами, но еще слишком мало, чтобы сбросить скафандры. И это
только к лучшему, сообразил Брэд, так им не слышно, какой вонищей
они загаживают стерильную почву.
К тому времени, когда купол полностью расправился, давление в
куполе подошло к сотне миллибар. Таково давление воздуха на Земле,
на высоте около десяти миль над уровнем моря. Это, конечно, не та
среда обитания, в которой незащищенный человек может нормально жить
и работать, но в этой среде он погибнет, только если что-то убьет
его. Уже вполовину меньшее давление погубило бы его мгновенно -
жидкости в организме вскипели бы при комнатной температуре.
Когда внутреннее давление достигло уровня 100 миллибар, все трое
протиснулись через три последовательных шлюза, а потом Брэд и Дон
Кайман торжественно сняли свои скафандры. Потом они нацепили маски,
вроде загубников акваланга, чтобы дышать - внутри купола все еще не
было кислорода. Но они могли дышать чистым кислородом из баллонов на
спине, и теперь, внутри перенесенного кусочка Земли в сотню метров
диаметром и с десятиэтажный дом высотой, могли чувствовать себя
почти так же свободно, как и Роджер.
А под сводом купола уже проклевывались и прорастали ровные рядки
посаженных ими семян.
Тем временем...
Корабль с магнитогидродинамическим генератором достиг орбиты Марса,
с помощью генерала Гизбурга сравнял свою орбиту с Деймосом и
опустился в кратере. Это была безупречная посадка. Корабль выпустил
опоры, ввинтился ими в грунт и намертво закрепился. Короткий импульс
маневровых двигателей проверил его устойчивость: теперь корабль был
частью самого Деймоса. Системы генератора начали готовиться к выходу
в рабочий режим. Огонек ядерного синтеза разжег костер плазмы, радар
нащупал цель, захватил купол и энергия потекла. На поверхности
плотность энергии была настолько низка, что Брэд с Кайманом даже
ничего не почувствовали, а для Роджера это казалось согревающим
солнечным светом; полоски фольги на внешнем куполе собирали эту
невидимую микроволновую энергию, и направляли ее к насосам и
батареям.
Термоядерного топлива хватит на пятьдесят лет. По крайней мере на
это время у Роджера и его ранцевого компьютера будет энергия. Что бы
там не случилось на Земле.
А еще тем временем...
Происходили другие стыковки.
На долгой спирали от Земли к Марсу, у Сьюли Карпентер и ее пилота,
Динти Мейгана, было полно свободного времени. И они нашли, чем
заняться.
Половой акт в состоянии невесомости представляет некоторые
