акрополь простирался до Эридана и Илиса, охватывая Пикн, а в противоположной
к Пикну стороне гору Ликабет, притом он был весь покрыт землей, а сверху,
кроме немногих мест, являл собой ровное пространство. Вне его, по склонам
холма, обитали ремесленники и те из землепашцев, участки которых были
расположены поблизости; но наверху, в уединении, селилось вокруг святилища
Афины и Гефеста обособленное сословие воинов за одной оградой, замыкавшей
как бы сад, принадлежащий одной семье. На северной стороне холма воины
имели общие жилища, помещения для общих зимних трапез и вообще все то по
части домашнего хозяйства и священных предметов, что считается приличным
иметь воинам в государствах с общественным управлением, кроме, однако,
золота и серебра: ни того ни другого они не употребляли ни под каким видом,
но, блюдя середину между пышностью и убожеством, скромно обставляли свои
жилища, в которых доживали до старости они сами и потомки их потомков,
вечно передавая дом в неизменном виде подобным себе преемникам. Южную
сторону холма они отвели для садов, для гимнасиев и для совместных летних
трапез, соответственно ею и пользуясь. Источник был один на месте
нынешнего акрополя; теперь он уничтожен землетрясениями, и от него остались
только небольшие родники кругом, но людям тех времен он доставлял в
изобилии воду, хорошую для питья как зимой, так и летом. Так они обитали
здесь стражи для своих сограждан и вожди всех прочих эллинов по доброй
воле последних; более всего они следили за тем, чтобы на вечные времена
сохранить одно и то же число мужчин и женщин, способных когда угодно
взяться за оружие, а именно около двадцати тысяч.
Такими они были, и таким образом они справедливо управляли своей
страной и Элладой; во всей Европе и Азии не было людей более знаменитых и
прославленных за красоту тела и за многостороннюю добродетель души.
Теперь, что касается их противников и того, как шли дела последних с
самого начала. Посмотрим, не успел ли я позабыть то, что слышал еще
ребенком, и выложу свои знания перед вами, чтобы у друзей все было общим.
Но рассказу моему нужно предпослать еще одно краткое пояснение, чтобы вам
не пришлось удивляться, часто слыша эллинские имена в приложении к
варварам. Причина этому такова. Как только Солону явилась мысль
воспользоваться этим рассказом для своей поэмы, он полюбопытствовал о
значении имен и услыхал в ответ, что египтяне, записывая имена
родоначальников этого народа, переводили их на свой язык, потому и сам
Солон, выясняя значение имени, записывал его уже на нашем языке. Записи эти
находились у моего деда и до сей поры находятся у меня, и я прилежно
прочитал их еще ребенком. А потому, когда вы услышите от меня имена,
похожие на наши, пусть для вас не будет в этом ничего странного вы знаете,
в чем дело. Что касается самого рассказа, то он начинался примерно так.
Сообразно со сказанным раньше, боги по жребию разделили всю землю на
владения одни побольше, другие поменьше и учреждали для себя святилища и
жертвоприношения. Так и Посейдон, получив в удел остров Атлантиду, населил
ее своими детьми, зачатыми от смертной женщины, примерно вот в каком месте:
от моря и до середины острова простиралась равнина, если верить преданию,
красивее всех прочих равнин и весьма плодородная, а опять-таки в середине
этой равнины, примерно в пятидесяти стадиях от моря, стояла гора, со всех
сторон невысокая. На этой горе жил один из мужей, в самом начале
произведенных там на свет землею, по имени Евенор, и с ним жена Левкиппа;
их единственная дочь звалась Клейто. Когда девушка уже достигла брачного
возраста, а мать и отец ее скончались, Посейдон, воспылав вожделением,
соединяется с ней; тот холм, на котором она обитала, он укрепляет, по
окружности отделяя его от острова и огораживая попеременно водными и
земляными кольцами (земляных было два, а водных - три) все большего
диаметра, проведенными словно циркулем из середины острова и на равном
расстоянии друг от друга. Это заграждение было для людей непреодолимым, ибо
судов и судоходства тогда еще не существовало. А островок в середине
Посейдон без труда, как то и подобает богу, привел в благоустроенный вид,
источил из земли два родника один теплый, а другой холодный и заставил
землю давать разнообразное и достаточное для жизни пропитание.
Произведя на свет пять раз по чете близнецов мужского пола, Посейдон
взрастил их и поделил весь остров Атлантиду на десять частей, причем тому
из старшей четы, кто родился первым, он отдал дом матери и окрестные
владения как наибольшую и наилучшую долю и поставил его царем над
остальными, а этих остальных архонтами, каждому из которых он дал власть
над многолюдным народом и обширной страной. Имена же всем он нарек вот
какие: старшему и царю то имя, по которому названы и остров, и море, что
именуется Атлантическим, ибо имя того, кто первым получил тогда царство,
было Атлант. Близнецу, родившемуся сразу после него и получившему в удел
крайние земли острова со стороны Геракловых столпов вплоть до нынешней
страны гадиритов, называемой по тому уделу, было дано имя, которое можно
было бы передать по-эллински как Евмел, а на туземном наречии как Гадир. Из
второй четы близнецов он одного назвал Амфереем, а другого Евэмоном, из
третьей старшего Мнесеем, а младшего Автохтоном, из четвертой Эласиппом
старшего и Местором младшего, и, наконец, из пятой четы старшему он нарек
имя Азаэс, а последнему Диапреп. Все они и их потомки в ряду многих
поколений обитали там, властвуя над многими другими островами этого моря и
притом, как уже было сказано ранее, простирая свою власть по ею сторону
Геракловых столпов вплоть до Египта и Тиррении.
От Атланта произошел особо многочисленный и почитаемый род, в котором
старейший всегда был царем и передавал царский сан старейшему из своих
сыновей, из поколения в поколение сохраняя власть в роду, и они скопили
такие богатства, каких никогда не было ни у одной царской династии в
прошлом и едва ли будут когда-нибудь еще, ибо в их распоряжении было все
необходимое, приготовляемое как в городе, так и по всей стране. Многое
ввозилось к ним из подвластных стран, но большую часть потребного для жизни
давал сам остров, прежде всего любые виды ископаемых твердых и плавких
металлов, и в их числе то, что ныне известно лишь по названию, а тогда
существовало на деле: самородный орихалк, извлекавшийся из недр земли в
различных местах острова и по ценности своей уступавший тогда только
золоту. Лес в изобилии доставлял все, что нужно для работы строителям, а
равно и для прокормления домашних и диких животных. Даже слонов на острове
водилось великое множество, ибо корму хватало не только для всех прочих
живых существ, населяющих болота, озера и реки, горы или равнины, но и для
этого зверя, из всех зверей самого большого и прожорливого. Далее, все
благовония, которые ныне питает земля, будь то в корнях, в травах, в
древесине, в сочащихся смолах, в цветах или в плодах, все это она рождала
там и отлично взращивала. Притом же и всякий нежный плод и злак, который мы
употребляем в пищу или из которого готовим хлеб, и разного рода овощи, а
равно и всякое дерево, приносящее явства, напитки или умащения, например,
непригодный для хранения и служащий для забавы и лакомства древесный плод,
а также тот, что мы предлагаем на закуску пресытившемуся обедом, вс" это
тогда под воздействием солнца священный остров порождал прекрасным,
изумительным и изобильным. Пользуясь этими дарами земли, цари устроили
святилища, дворцы, гавани и верфи и привели в порядок всю страну, придав ей
следующий вид.
Прежде всего они перебросили мосты через водные кольца, окружавшие
древнюю метрополию, построив путь из столицы и обратно в нее. Дворец они с
самого начала выстроили там, где стояло обиталище бога и их предков, и
затем, принимая его в наследство, один за другим все более его украшали,
всякий раз силясь превзойти предшественника, пока в конце концов не создали
поразительное по величине и красоте сооружение. От моря они провели канал в
три плетра шириной и сто футов глубиной, а в длину на пятьдесят стадиев
вплоть до крайнего из водных колец: так они создали доступ с моря в это
кольцо, словно в гавань, приготовив достаточный проход даже для самых
больших судов. Что касается земляных колец, разделявших водные, то вблизи
мостов они прорыли каналы такой ширины, чтобы от одного водного кольца к
другому могла пройти одна триера; сверху же они настлали перекрытия, под
которыми должно было совершаться плавание: высота земляных колец над
поверхностью моря была для этого достаточной. Самое большое по окружности
водное кольцо, с которым непосредственно соединялось море, имело в ширину
три стадия, и следовавшее за ним земляное кольцо было равно ему по ширине;
из двух следующих колец водное было в два стадия шириной и земляное
опять-таки было равно водному; наконец, водное кольцо, опоясывавшее
находившийся в середине остров, было в стадий шириной.
Остров, на котором стоял дворец, имел пять стадиев в диаметре; этот
остров, а также земляные кольца и мост шириной в плетр цари обвели
круговыми каменными стенами и на мостах у проходов к морю всюду поставили
башни и ворота. Камень белого, черного и красного цвета они добывали в
недрах срединного острова и в недрах внешнего и внутреннего земляных колец,
а в каменоломнях, где с двух сторон (сiплоус) оставались углубления,
перекрытые сверху тем же камнем, они устраивали стоянки для кораблей. Если
некоторые свои постройки они делали простыми, то в других они забавы ради
искусно сочетали камни разного цвета, сообщая им естественную прелесть;
также и стены вокруг наружного земляного кольца они по всей окружности
обделали в медь, нанося металл в расплавленном виде, стену внутреннего вала
покрыли литьем из олова, а стену самого акрополя орихалком, испускавшим
огнистое блистание.
Обиталище царей внутри акрополя было устроено следующим образом. В
самом средоточии стоял недоступный святой храм Клейто и Посейдона,
обнесенный золотой стеной, и это было то самое место, где они некогда
зачали и породили поколение десяти царевичей; в честь этого ежегодно
каждому из них изо всех десяти уделов доставляли сюда жертвенные начатки.
Был и храм, посвященный одному Посейдону, который имел стадий в длину, три
плетра в ширину и соответственную этому высоту; в облике же постройки было
нечто варварское. Всю внешнюю поверхность храма, кроме акротериев, они
выложили серебром, акротерии же золотом; внутри взгляду являлся потолок из
слоновой кости, весь изукрашенный золотом, серебром и орихалком, а стены,
столпы и полы сплошь были выложены орихалком. Поставили там и золотые
изваяния: сам бог на колеснице, правящий шестью крылатыми конями и головой
достающий до потолка, вокруг него сто Нереид на дельфинах (ибо люди в те
времена представляли себе их число таким), а также и много статуй,
пожертвованных частными лицами. Снаружи вокруг храма стояли золотые
изображения жен и всех тех, кто произошел от десяти царей, а также
множество прочих дорогих приношений от царей и от частных лиц этого города
и тех городов, которые были ему подвластны. Алтарь по величине и отделке
был соразмерен этому богатству; равным образом и царский дворец находился в
надлежащей соразмерности как с величием державы, так и с убранством
святилищ.
К услугам царей было два источника родник холодной и родник горячей
воды, которые давали воду в изобилии, и притом удивительную как на вкус,
так и по целительной силе; их обвели стенами, насадили при них подходящие к
свойству этих вод деревья и направили эти воды в купальни, из которых одни
были под открытым небом, другие же, с теплой водой, были устроены как
зимние, причем отдельно для царей, отдельно для простых людей, отдельно для
женщин и отдельно для коней и прочих подъяремных животных; и каждая
купальня была отделана соответственно своему назначению. Излишки воды они
