население выросло до десяти миллиардов, и остаётся таким
последние восемь тысяч лет. Как раз достаточно, чтобы
насладиться нашей и другими планетами системы, и чтобы каждому
хватало всего и ему не приходилось ради чего-нибудь биться. Мы
воспользовались ресурсами всех прочих ПВ миров, берём немного
здесь, немного там, но не столь много, чтобы нанести заметный
ущерб. Да, в нескольких местах мы оставили свои следы, например,
пустыни в Дакоте или Гоби на Четвертом уровне - но серьезного
вреда не нанесли нигде.
- Если не считать того случая, когда примерно пять тысяч
паралет назад на Третьем уровне был взорван весь Южный Островной
Континент, - заметил Торфа Карф.
- Конечно, достойный сожаления инцидент, - признал Веркан
Вэлл. - А посмотрите, как много мы узнали из опыта других
временных линий. После четвёртой межпланетной войны, в эпоху
Кризиса, мы могли бы принять схему "Диктаторства Избранных",
предложенную Палнарн Сарном, если бы не увидели, что натворила
точно такая же схема в цивилизации Джак-Хакка на Втором уровне.
Когда Палнарн Сарну рассказали об этом, он решил убедиться сам и
отправился в паравремя, а когда вернулся, с ужасом отозвал свое
предложение.
Торфа Карф кивнул. Он не совершит ошибки, передав свой пост
перед уходом в отставку Мавраду Нерросскому.
- Да, Вэлл, знаю, - сказал он. - Но когда ты просидишь за
этим столом столько же, сколько и я, то и у тебя будут неприятные
моменты, и не так уж редко.
Синий огонек вспыхнул над одной из кабинок. Веркан Вэлл
встал, снял куртку и повесил её на спинку своего стула, потом
пошел через комнату, закатывая правый рукав. В кабинке стояло
кресло с подлокотниками, над ним располагался голубой
пластиковый шлем. Он взглянул на экран индикатора, чтобы
убедиться, что получит именно то, что заказывал, а затем уселся
в кресло и опустил шлем себе на голову, вставив в уши маленькие
наушники и закрепив ремешок на подбородке. После этого он
приложил к левой руке инъектор, лежавший на подлокотнике кресла,
и одновременно включил стартер.
В наушниках зазвучала мягкая, спокойная музыка. Невидимые
пальцы введенного препарата блокировали его чувства одно за
другим. Музыка постепенно смолкла, и слова гипнотической формулы
погрузили его в сон.
Он проснулся, услышав бодрые звуки танцевальной музыки.
Некоторое время он лежал, расслабившись. Затем выключил прибор,
вынул наушники, снял шлем и встал. Где-то в его подсознании
находилась полная информация о венерианских ночных гончих. Он
мысленно произнес это слово, и информация тут же потоком
заструилась в его сознании. Теперь он знал эволюционную природу
животного, его анатомию, особенности, привычки питания и
размножения, способы охоты и схваток с врагами, как она избегает
преследования и как лучше всего её можно выследить и убить. Он
кивнул. План, позволяющий ему справиться со сбежавшей любимицей
Гавран Сарна, уже начал возникать в его голове.
Он вынул из раздатчика пластиковую чашку, наполнил её из
охлаждаемого бачка янтарным вином со специями, выпил и выбросил
чашку в корзину утилизатора. На подлокотник кресла он положил
новый инъектор, который пригодится кому-нибудь в следующий раз.
Затем он вышел, взглянув на наручные часы Четвёртого уровня и
мысленно переведя их показания в шкалу Первого уровня. Прошло
три часа, сведений об этом звере пришлось усвоить больше, чем он
предполагал.
Торфа Карф сидел за своим столом, покуривая сигарету.
Казалось, он не сдвинулся с места после того, как Веркан Вэлл
его покинул, но спецагент знал, что тот успел пообедать,
посетить несколько совещаний и сделать ещё многое другое.
- Я проверил твоего попутчика, Вэлл, - сказал шеф. - Он не
стоит беспокойства. Это член некоей организации под названием
"Христианские Мстители" - одна из типичных Евро-Американских
групп, объединенных расово-религиозной ненавистью. Он из того
пояса, который образовался после победы Гитлера в 1940 году, что
бы это ни означало. Нечто неприятное, скажу я тебе. Мы ему ничем
не обязаны; подобных типов следует давить, как тараканов. И он
уже не получит больших неприятностей в той временной линии, куда
ты его забросил, чем те, что он уже получил. Он оказался в поясе
полной социальной и политической анархии, и кто-нибудь,
вероятно, пристрелил его сразу, как только он появился, потому
что на нём была не та форма. Кстати, 1940-й год чего?
- Это число абсолютных лет от момента рождения некоего
религиозного лидера, - пояснил Веркан Вэлл. - А выяснили
что-нибудь о ружьё?
- Да, конечно. Это репродукция оружия под названием модель
Шарпа "37.235 Ультраскоростной Экспресс". Изготовлено в
прилегающем паравременном поясе компанией, которая отошла от дел
67 абсолютных лет назад. Разница между поясами заключается во
Второй Войне между Штатами. Я всё равно не знаю, что это такое - я
не очень силён в истории Четвёртого уровня - но как бы то ни
было, в твоей линии этого оружия нет. Может, это и хорошо для
них, хотя они наверняка имеют что-то подобное, столь же
смертоносное или ещё хуже. Я подал жалобу в Отдел снабжения и
раздобыл для тебя запас патронов и инструментов для
перезаряжания. А теперь расскажи, что ты намерен делать с этой
гончей.
Когда Веркан Вэлл закончил, Торфа Карф некоторое время
молчал.
- Ты ввязываешься в очень рискованную затею, Вэлл, - сказал
он наконец. - В твоем плане все преимущества будут на стороне
зверя. Они столь же хорошо видят ночью, как ты днем. Наверное,
ты об этом знаешь. Конечно, ты же теперь специалист по ночным
гончим.
- Да. Но они приспособились к горячим болотам Венеры, а в
северо-восточной секции Северного Континента последние две
недели стояла сухая погода. Я услышу её задолго до того, как она
подойдет близко. К тому же на голове у меня будет мощный фонарь.
Когда я его включу, она на мгновение ослепнет.
- Ладно, как я уже говорил, ты теперь по ним специалист. Вот
коммуникатор, заказывай все, что тебе нужно, - он прикурил новую
сигарету от горящего кончика старой. - Но будь осторожен, Вэлл.
У меня ушло почти сорок лет, чтобы сделать из тебя
паравременника, и я не хочу повторять все сначала с кем-нибудь
другим, пока не отойду от дел.
Трава была сырой, когда Веркан Вэлл - он напомнил себе, что
здесь его зовут Ричард Ли - шел по двору в ранних осенних
сумерках от фермерского дома к полуразвалившемуся сараю. Дождь
пошел утром, когда страторакета доставила его из Дхергабара к
Хаграбанской фабрике синтетики на Первом уровне; не подверженный
влиянию вероятностей человеческой истории, тот же дождь шел и
над старой фермой Кинчуолтера возле форта Раттер, на Четвертом
уровне. И не прекращался весь день.
Это ему не понравилось. Сырой лес станет заглушать шаги его
противника, исключая тем самым его единственное преимущество над
ночным хищником, за которым он охотился. Тем не менее у него
даже не возникло мысли отложить охоту. Более того, дождь только
усилил его стремление поскорее разделаться с гончей. Это
существо с горячих венерианских болот станет страдать от холода,
а приученное годами одомашнивания отыскивать тепло среди людей,
может проникнуть в какой-нибудь отдельно стоящий фермерский дом
или, что ещё хуже, в одну из маленьких деревушек в долине. Если
он не убьет её сегодня ночью, то инцидент, который он прибыл
сюда предотвратить, произойдет почти наверняка.
Войдя в сарай, он разложил на заднем сидении джипа старую
попону, положил сверху ружьё и вывел джип задним ходом на улицу.
Затем он снял куртку, вынув из кармана табак и трубку, и
расстелил её на мокрой траве. Он открыл прихваченный с собой
пакет и вынул из него маленький пластиковый
пистолет-распылитель, привезенный с Первого уровня, направил его
на куртку и давил на спуск до тех пор, пока не кончился заряд.
В воздухе повисла едкая тошнотворная вонь - запах гигантского
ядовитого клопа с Венеры, к которым гончие испытывали врожденную
и непреодолимую ненависть. Именно из-за яростного стремления
атаковать и убивать смертельно ядовитых клопов первые
люди-поселенцы на Венере тысячелетия назад стали приручать
уродливых и диких гончих. Он вспомнил, что семья Гавран обязана
своим титулом огромным поместьям в венерианских тропинках, и что
Гавран Сарн, который привез это существо на Четвертый уровень,
родился на Венере. Когда Веркан Вэлл оденет эту куртку, он
станет живой приманкой для убийственной ярости существа,
которого искал. На мгновение, когда он, борясь с тошнотой,
надевал куртку, он меньше думал об опасности, чем об этой едва
переносимой вони, ради которой вчера вечером пришлось
пожертвовать ценным экспонатом Дхергабарского Музея внеземной
зоологии.
Принеся распылитель и пакет из-под него к уличному очагу, он
поднес к ним зажигалку. Изготовленные из легкогорючего
материала, они вспыхнули и почти мгновенно исчезли. Он включил
для проверки закрепленный на шляпе электрический фонарь,
проверил ружьё, вынул тяжелый револьвер местного производства,
откинул его барабан и установил его на место. Затем он сел в
джип и поехал.
Полчаса он на большой скорости ездил по пересекающим долину
дорогам. Несколько раз он проезжал мимо ферм, и собаки,
озадаченные и рассерженные чужим запахом, исходящим от его
куртки, с любопытством лаяли ему вслед. Наконец он свернул на
проселочную дорогу, а с неё - на едва различимую тропку, по
которой когда-то возили брёвна. Дождь кончился, и он, чтобы
иметь возможность стрелять в любом направлении, откинул верх
джипа. Теперь ему приходилось пригибаться за ветровым стеклом,
чтобы избегать нависающих веток. Однажды три оленя - самец и две
самки - остановились впереди и секунду его разглядывали, а потом
бросились прочь, мелькая белыми хвостиками.
Теперь он ехал медленно, размазывая за собой вонючий след.
Пока он был на Первом уровне, зверь опять напал на скот.
Расположение места убийства подтвердило его оценку вероятных
перемещений зверя и подсказало, где он может скрываться
сегодняшней ночью. Он был уверен, что зверь где-то рядом. Рано
или поздно, но он учует запах.
Вскоре он остановился и выключил фары. Он тщательно выбрал
это место, изучив днем карты Геологической Разведки. Сейчас он
находился на старой железнодорожной насыпи. Пятьдесят лет назад
по этой дороге возили лес, но с тех пор её давно забросили, а
рельсы сняли. С одной стороны насыпи круто вздымался горный
склон, а с другой был столь же резкий обрыв. Если гончая
окажется внизу, ей придется взбираться по сорокапятиградусному
склону, и ей не удастся при этом не обрушить вниз несколько
камней или не издать какой-нибудь другой шум. И выйдет он из
машины именно с этой стороны; если гончая окажется сверху, то
между ними будет стоять джип. Он вышел, сдвинув пальцем
предохранитель ружья, и секундой позже вдруг осознал, что
совершил ошибку, от которой его не сможет спасти ни его
изощренная логика, ни гипноприобретенные знания о повадках
зверя.
Едва он захлопнул дверку, глядя в ту сторону, куда ехал, как
услышал сзади глухой вой и топот когтистых лап. Он резко
развернулся, левой рукой включая фонарь, а правой выставляя
вперёд ружьё и держа его наподобие пистолета. На долю секунды он
увидел нападающего зверя, его вытянутую ящероподобную голову,
расщепленную в зубастой улыбке, и вытянутые вперёд лапы с
когтями.
Он выстрелил и промахнулся, а в следующее мгновение зверь
вышиб у него ружьё. Он инстинктивно поднял левую руку, заслоняя
глаза. Когти пробороздили левую руку и плечо, что-то с силой
ударило его в левый бок, а шляпа с фонарём слетела, когда он
упал и закатился под джип. Он втянул под машину ноги и зашарил
под курткой, отыскивая револьвер.
Теперь он понял, где просчитался. Его план оказался чересчур
удачным. Гончая учуяла его, когда он проезжал по старой насыпи,
и помчалась следом. Её скорость как раз позволяла ей держаться в
сотне футов позади, а шум мотора заглушал топот её ног. И всего
за несколько секунд, которые ему потребовались, чтобы остановить
