к тому, что вы мне не поверите.
- А вот и напрасно. Я думаю, результаты этих кропотливых исследований
облегчат нашу задачу. Дайте мне чистый лист бумаги и перо.
"Все внешние работы на базе "Кларион-Меркьюри" прекратить впредь до
особого распоряжения. Всех пловцов, без исключения, отозвать из воды в
срочном порядке. Врач базы "Кларион-Меркьюри" Гэн Хасимото. Генеральный
инспектор КЛОРО Николай Агуров".
- Подпишитесь. - Агуров передал перо Хасимото. - И расскажите мне,
как найти рубку телефонной и акустической связи, иначе я рискую здесь
заблудиться.
Рядом с узкой овальной дверью светилась табличка: "Соблюдай тишину.
Идет передача". Агуров потянул на себя дверную ручку и, пригнувшись, боком
шагнул в полумрак.
Перед глазами мерцали большие зеленоватые пятна. "Экраны, - догадался
Агуров. - Я, очевидно, не туда попал". Он стоял на площадке, огражденной
перильцами. Справа виднелась металлическая спираль винтовой лестницы.
Постепенно глаза привыкли к полумраку, и Агуров стал свидетелем
любопытного зрелища. В глубине круглого зала тихо копошились человеческие
фигуры. Вся одежда здоровенных, мускулистых парней состояла из узеньких
плавок. Их обнаженные тела, подсвеченные сиянием экранов, бесшумно
корчились, опутанные великим множеством длинных и тонких змей. "Жертвы"
этого странного на первый взгляд "обряда", получившего в технике название
"телефаз", даже не взглянули на постороннего наблюдателя. Им некогда, они
работают. Благодаря большим экранам было отлично видно, что любое движение
операторов телефаза послушно повторялось подводными роботами.
Вот двое парней одновременно присели и стали медленно поднимать
кверху опутанные проводами руки, словно выжимая двухпудовые гири.
Датчики-присоски мгновенно уловили слабые биотоки сокращающихся мышц,
передали их в блок усилителя. Промелькнув на сетках осциллографов,
электрические импульсы по кабелю ушли туда, где на трехкилометровой
глубине сооружают шахту роботы. И тотчас два из них под номерами "9" и "7"
комично присели и разом подняли над "головами" тяжелый тюбинг. Между
командой и исполнением - интервал в микроскопические доли секунды.
Другие роботы тоже заняты делом. Один ворочает громадный хобот
гидромонитора, другой режет базальт энергетическим лучом, третий
самозабвенно орудует рукавом отсасывающей установки. Остальные
прокладывают кабель, транспортируют крепежные тюбинги, железобетонные
блоки и какие-то большие амфороподобные баллоны. На полированных боках
механических тружеников то и дело вспыхивают лучистые отражения света
прожекторов.
- Эй, Зденек, - нарушил тишину один из операторов. - На кабеле твоей
"четверки" перехлест. Давай рукав.
Робот того, кого назвали Зденеком, передал ближайшему соседу рукав,
извивающийся словно анаконда.
- Алло, Джеки, - тихо сказал Зденек кому-то из операторов. - Наш
перехлест. Давай-ка выпутываться.
- Мы-то с тобой выпутаемся... а вот как насчет Роджерса - не знаю, -
весело ответил Джеки. - Говорят, генеральный инспектор пожаловал. Чуть ли
не сам Архангел.
Роботы на экранах замерли, как по команде. Кто-то из операторов
многозначительно присвистнул. Люди не двигались, застыв в самых живописных
позах.
- И еще говорят, что на базе Неистовый.
- Эй там, прекратить болтовню! - оглушительно рявкнул динамик.
- Не открывай так широко пасть, простудишься, - последовал ответ. -
Это Крафт, ребята, я узнаю его женственный голос.
- В таком случае пятиминутный перекур, - сказал Зденек. - За это
время я успею отправить Крафта в больницу.
- Дело, - одобрил Джеки. - Финал, ребята!
Операторы зашевелились. Роботы на экранах оставили тюбинги и баллоны,
бросили кабель. Чудовищный рукав перестал извиваться и дергаться, погасли
тонкие лучи резаков.
- Зденек Незвал и Жак Коппе, - снова заорал динамик, - администрация
вынуждена будет отнести все убытки за ваш счет.
Экраны осциллографов погасли.
- Забавно, - сказал Джеки, похлопывая себя по голым бедрам, - никак
не могу припомнить, куда я подевал свой кошелек. Алло, Крафт, сколько там
с меня причитается?
- Не беспокойся, Джеки, - сказал Зденек, срывая присоски. - Расчет с
Крафтом я беру на себя. - Он в два прыжка оказался на лестнице, загромыхал
по ступенькам.
Агуров принял его в свои объятия. Атлет толкнул Агурова в грудь и
сделал попытку провести крюк справа. Агуров расчетливым, скупым движением
ушел от удара и для начала сделал легкий, почти миролюбивый перехват руки
противника. Но Зденек оказался опытным бойцом: Агуров чуть не прозевал
молниеносный скетч. Придется с ним построже... Захват, бросок,
стремительный каскад отлично отработанных приемов.
- Это называется БТО, юноша, - бестравматическая оборона, - пояснил
Агуров противнику, еще не пришедшему в себя после ошеломительной
гимнастики. - Советую изучить, пригодится.
Высоко над сводами зала вспыхнули матовые шары светильников. Голые
операторы, облепленные присосками датчиков, задрав головы, молча смотрели
на площадку. Агуров спустился вниз. Следом за ним приплелся сконфуженный
Зденек.
- Теперь я понимаю, почему представители инспекционных комиссий КЛОРО
предпочитают не показываться на вашей базе, - сказал Агуров, скрывая
усмешку.
Вокруг зашумели. Агуров сделал предостерегающий жест:
- Поговорим в моей каюте. Но прежде я попросил бы кого-нибудь из вас
доставить в рубку связи эту бумагу. Она содержит распоряжение о временном
прекращении всех внешних работ. Таким образом, инженер Крафт де-юре
обретает право на полную неприкосновенность, равно как и кошельки
глубокоуважаемых забастовщиков.
Ив влетел в каюту как метеор, подсел к столу и закурил сигарету.
- Я задержался, Николай, - сказал он, - прости, но это по делу.
- Как там Менар? - спросил Агуров. - Что говорят врачи на "Тарпоне"?
- Поблагодарили за оперативность. Обещали сделать все, что возможно.
В Сан-Франциско ждут пострадавшего.
Ив развернул карту той части желоба Кларион, где красным кружком была
отмечена база.
- После "Тарпона" я направил "Афалину" прямо в район подводных работ.
Смотри, вот терраса на северном склоне, где покоится бомба. Неподалеку,
всего в километре от этого места, начинается боковой каньон - расселина
глубиной что-то около трех тысяч метров. Я заглянул туда на всякий случай,
хотя хорошо знал, что никаких строительных объектов там не
запроектировано. Ведь шахта заложена в другой стороне, восточнее по
склону.
- Короче, - посоветовал Агуров.
- Ты уже знаешь? - удивился Пле.
- Да. Но продолжай. Хочу услышать это от тебя.
- На дне северного каньона я обнаружил почти законченный бункер для
атомного реактора, подстанцию, кабели и все такое. Рядом возводится другое
сооружение. Я затрудняюсь определить его назначение. Ясно, что все это
выстроено на средства комитета. Роджерс правильно рассчитал, что
экономический сектор КЛОРО будет вынужден утвердить дутые сметы.
- Само собой разумеется, - перебил Агуров. - Роджерс вовсю трубит об
опасностях, преувеличивает сложность работ, а между тем вопреки здравому
смыслу экономит даже на медиках. Сдается мне, что он просто-напросто
спекулирует жизнью пловцов... Чем больше несчастных случаев на базе, тем
большую дотацию он требует от комитета. Прости, я перебил. У тебя все?
- Нет... не совсем, - менее уверенно произнес Пле. - Послушай-ка,
Николай... На обратном пути я случайно включил ультразвуковой приемник и
стал свидетелем двустороннего разговора между базой и каким-то загадочным
объектом с позывными "Икс-2". Честно говоря, я почти ничего не понял.
Очевидно, разговор вели специалисты по ядерной или химической физике.
Причем был вскользь упомянут биологический объект, эксперимент над которым
дал ожидаемый результат, но закончился для него трагически. Быть может, я
ошибаюсь в своих подозрениях, но в ту минуту мне было не по себе. Ведь я
только что отвез на "Тарпон" Менара...
Агуров резко выпрямился. Отодвинул кресло и зашагал по каюте.
- В каком направлении искать этот "Икс-2"?
- Скорее всего в районе северного каньона, - ответил Пле.
Агуров кивнул.
- Я тут без тебя тоже кое-что разузнал. Говорил с операторами
телефаза, с пловцами. Жаловались на потогонную систему труда, на произвол
администрации, на бесконечные штрафы. Роджерса ненавидят. Люди запуганы,
даже в помещениях не расстаются с радиометрами. О причинах лучевого
поражения среди пловцов ходят дикие слухи. Некоторые прямо говорят, что
это дело рук врача базы Хасимото и его лаборантов. Другие обвиняют
каких-то неизвестных лиц, изредка появляющихся на базе. Называют даже имя
одного из них: Эрхард Тамблинг. Не понимаю, почему предыдущие эксперты
КЛОРО ничего этого не замечали?.. Вероятно, мешало слепое доверие
Роджерсу.
- А можно ли вообще доверять здесь хоть кому-нибудь? - спросил Пле.
- Можно. Если не считать хэндс-апов* Роджерса, народ в основном не
плохой. На меня хорошее впечатление произвел Хасимото. Ему здесь
дьявольски трудно работать, но он делает все, что в его силах. Кстати, он
тщательно изучил личные дела пострадавших, собрал о них массу всевозможной
информации.
_______________
* От английского выражения "хэндс ап!" - "руки вверх!"
- Ну и что?
- А то, что он пришел к любопытному выводу. Пострадавшие относятся к
числу людей, любящих и тонко понимающих искусство, склонных к
романтическому восприятию окружающего мира, то есть радиоактивная зараза
почему-то прилипает к людям особо впечатлительным.
Пле недоверчиво хмыкнул.
- Хасимото находит этому только одно объяснение, - продолжал Агуров.
- Такие люди любознательны. И любознательность эта направлена в сторону
чего-то опасного, на что пловцы с более практическим складом ума попросту
не обращают внимания.
- Хм... Пожалуй, в этом что-то есть... - Ив призадумался. - Но что?
- Это я выясню сам.
- Ты?
- А почему бы и нет? Я тоже с удовольствием читаю стихи и, смею
думать, неплохо разбираюсь в искусстве.
- Не пущу, - заявил Пле. - В воду одного не пущу.
- Ты останешься здесь и присмотришь за Роджерсом. Иного выхода нет.
- К черту! - выкрикнул Пле. - Все и так перепуталось! А тут еще и
генеральный инспектор спятил: решил зондировать воду собственной персоной.
Брось, Николай, это не входит в твои обязанности.
Агуров нажал кнопку телефонного вызова:
- Дайте рубку дистанционного наблюдения. - В динамике щелкнуло. -
Алло, дежурный, опасную зону на экран в каюту номер сорок четыре. Ив,
пожалуйста, выключи свет.
В темноте замерцал экран.
Агуров и Пле молча разглядывали боевую ракету - огромный цилиндр,
полузарывшийся в ил. В корпусе атомного чудовища зиял темный разлом -
корпус лопнул, когда ракета ударилась о поверхность воды.
Три года пролежало на дне это страшное наследие прошлого, тая в себе
заряд, эквивалентный доброй сотне мегатонн тротила. И сейчас, равнодушно
поблескивая полированными боками, чудовище все еще точит в воду
стронциевый яд, предназначавшийся для отравления при взрыве целого
континента. Агуров хорошо знает, какого... Вслед за падением в океан
ядовитой бомбы произошел более мощный взрыв - взрыв возмущения народов
планеты.
Опасная зона ограждена цепочкой шаровидных светящихся бакенов. Где-то
здесь разбросаны тысячи килограммов стронциевого порошка... Неужели
доверчивая любознательность вела свои жертвы сюда, на этот невидимый, но
