- Об этом мы поговорим в последнюю очередь, - сказал он. - Главное,
что нас интересует, - люди. Почему гибнут люди, Роджерс?
Магнитовидеофон докручивал последние витки огненного танца. Менар
снял диск магнитного фильма и, что-то мурлыкая себе под нос, развернул
конический сверток. Зашипела дверная пневматика. Менар обернулся.
- Ты, Чак? Салют! Что-то поздно сегодня?..
Паэр поздоровался усталым взмахом руки, сбросил халат, сорвал с лица
кислородную маску. Подошел к шкафчику, вынул черное трико с буквами "КМ",
не спеша переоделся.
- Устал как собака... - сказал он, опускаясь на койку. Пружины
отчаянно заскрипели. - Отбарабанил две смены, двадцать два часа без
жратвы... Акулы обглодали весь кабель. Новая изоляция, как видно, пришлась
им по вкусу.
- Я заправил твой термос. Держи!..
Паэр на лету поймал термос, отвинтил крышку и потянул через трубочку
крепкий бульон. Потом сердито проворчал, явно кого-то копируя:
- В жидкой среде - жидкая пища!
- Кроме пива, конечно, - в тон ему добавил Менар, пальцами растягивая
глаза к вискам - "по-японски".
Паэр тянул бульон, пристально разглядывая друга. Ему не нравилась
бледность его лица. Увидев в ладонях Менара трепещущий, словно огромная
бабочка, красно-желтый цветок, хмуро спросил:
- Откуда у тебя орхидея?
Менар бережно поднес цветок к бледным губам, ответил:
- Получил сегодняшней почтой. Могу я себе позволить маленькую
роскошь?
- Сколько стоила тебе эта ароматная безделушка?
- Девяносто монет. Я давно заметил, что ты болезненно неравнодушен к
цифрам.
- А я все более склоняюсь к мысли, что тебе нужно было родиться
девчонкой. Брось-ка мне газету.
- Ты славный парень, Чак, но дурак. Цветы рассказывают больше, чем
газеты. Держи свой "Нью-Таймс"!..
- Благодарю. - Паэр включил настольную лампу. - Я слышал о почтовых
голубях, - сказал он, разворачивая газету, - но мне в первый раз доводится
видеть почтовую орхидею. Ну и что сообщил тебе твой красно-желтый
корреспондент?
- Многое... Сообщил, что над землей по-прежнему светит солнце, бегут
облака, веют ветры. На изумрудных лугах пасутся антилопы, в горных реках
играет форель. Люди дарят друг другу цветы и улыбки... Разве этого мало?
- Не знаю, в таких делах я пас. - Паэр уткнулся в газету. Не поднимая
головы, заговорил: - Да, видел сегодня "поющих" медуз. Два раза обошел на
скутере вокруг колонии. Их там фланировало более десятка. И вовсе они не
пурпурные, а скорее бордовые. Мешки с бордовой слизью... Тэдди Грек
подстрелил большого кальмара, отрубил клюв, обещал наделать нам сувениров.
Я тоже стрелял, но промазал: не повезло.
Менар поставил орхидею в стакан, подлил воды из сифона. Наконец
ответил:
- Вы с Тэдди ни разу не упускали случая доказать здешним обитателям,
что человек во многих отношениях хуже акул.
- Чудак! - Паэр перевернул страницу. - О нас пишут, - сказал он
вдруг. - Послушай, Вен: "Три года покоится на дне океана атомное
чудовище..."
- Это о нашей тыкве, которую мы должны "надежно захоронить", - кивнул
Менар. - Модная тема. Надоело...
Пожав плечами, Паэр углубился в чтение.
"Ни для кого не секрет, что именно эта ситуация, представленная в
мировой прессе как "тихоокеанский вариант печально известного Паломареса",
привела к оздоровлению политической обстановки. Парадоксально, но факт:
ошибке операторов военной базы, упустивших со стартовой площадки ракету
военно-стратегического назначения, мы обязаны тем, что переговоры в Женеве
глав правительств великих держав неожиданно быстро привели к соглашению о
всеобщем и полном разоружении. Воистину, рука всевышнего вела
неуправляемую ракету в самую пустынную часть океана! Уже сейчас
"тихоокеанскую проблему" в принципе можно считать решенной.
Однако мировая общественность требует ускорить работы по
осуществлению проекта "Кларион-Меркьюри". Раздражение, недовольство
практической деятельностью Комитета ЛОРО растут с каждым днем..."
Паэр швырнул газету.
- Ничего нового, Вен, ты прав.
Он закашлял, сплюнул в платок остатки легочного наполнителя,
потянулся за кислородной маской, лег на койку.
- Положим, кое-что новое есть, - возразил Менар. - Сегодня прибыл
генеральный инспектор КЛОРО в сопровождении технического эксперта. Мы
прокатились на их глигере от второго участка до самой базы.
- Много их здесь перебывало, - промычал под маской Паэр. - Роджерсу
ничего не стоит обвести вокруг пальца и этих.
Менар улыбнулся.
- Ребята говорят, что Роджерс основательно взбешен. Держу пари, ты
сам подпрыгнешь, когда узнаешь, кто прибыл.
- Ну?..
- Архангел Агуров и Неистовый Пле.
Паэр сорвал с лица маску, сел.
- Вот как! Честно говоря, не ожидал...
В дверь постучали.
- Войдите! - крикнули в один голос хозяева.
В каюту вошел Гэн Хасимото - сухощавый японец, врач базы. Руки
спрятаны в карманах белого халата, на носу - огромные старомодные очки.
Менар и Паэр незаметно подмигнули друг другу.
- Здравствуйте, - сказал Хасимото, пристально разглядывая Менара.
- Здравствуйте, док.
- Вы по-прежнему не выполняете моих распоряжений, Венсан, -
укоризненно проговорил Хасимото. Паэра он, казалось, не замечал.
- В последнее время вы ко мне слишком внимательны, док, - с грустной
улыбкой сказал Менар, ежась под взглядом японца.
- Для этого у меня есть причины.
- Но я абсолютно здоров.
- Уем лучше для вас. - Хасимото быстрым жестом поправил очки и опять
спрятал руки в карманах. - Однако слишком не доверяйте своему
самочувствию. Вы трижды пропустили очередной медосмотр.
- Неправда, - возразил Менар. - Я был у вас полмесяца назад.
- Вы теперь должны проходить медосмотр каждый день. Вы и еще трое
моих подопечных. Не вынуждайте меня применять административные меры,
Венсан. Жду вас к себе через час. - Хасимото придирчиво оглядел каюту,
перевел глаза на Паэра. - А вы все так же злоупотребляете кислородом?
Напрасно, это может вам повредить. - Он резко повернулся и вышел.
- Чего он к тебе прицепился? - задумчиво спросил Паэр.
- Не имею понятия. Погоди, он и до тебя доберется.
- Не успеет. Агуров и Пле наведут здесь порядок. Роджерсу тоже,
надеюсь, не поздоровится... - Паэр лег опять и спрятал лицо под маской.
Менар протянул руку к своей орхидее и... покачнулся от внезапного
головокружения. В глазах темнота... Под ногами жалобно зазвенели осколки.
Паэр вскочил. Секунду ошалело смотрел на бледный запрокинутый
подбородок друга. Бросился к телефону.
- Алло! В каюту номер семнадцать срочно врача!
"Еще один, и в день моего приезда... - подумал Агуров. -
Четырнадцатый случай заболевания лучевой болезнью в тяжелой форме. Не
слишком ли много для двухлетнего срока подводных работ? И не слишком ли
много для того, чтобы это можно было объяснить малой эффективностью
защитных мероприятий или неосторожностью пловцов? В прошлом году
зарегистрировано четыре случая лучевого поражения людей, в этом - уже
десятый. За последнее время сменилось несколько инженеров, ответственных
за безопасность работ, но положение не улучшается. Напротив, один из них,
Ион Бельский, будучи опытным, знающим специалистом, сам подвергся
смертоносному облучению. Откуда такая напасть?.."
Агуров взглянул на часы. При максимальной скорости "Афалины", думал
он, Иву понадобится сорок минут, чтобы выйти к месту дрейфа "Тарпона". Еще
полчаса на то, чтобы передать Менара в руки врачей и вызвать экранолет из
Сан-Франциско. Обратная дорога - час. Итого два часа с небольшим. Прошло
уже три, а Ива все нет. Впрочем, он никогда не отличался пунктуальностью.
Мысли переключились на Роджерса. Роджерс... Скользкий и гибкий, как
мурена. И такой же опасный. Здесь он в своей стихии, чувствует себя как
рыба в воде. Темная лошадка... Кто на него поставил? И сколько? Пока
трудно сказать... Естественней всего предположить, что все "поводья"
находятся в руках совета директоров компании "Меркьюри". Их расчет прост:
Роджерс - крупный пайщик компании, следовательно, интересы компании - его
интересы. По контракту все подводные сооружения после окончания работ
переходят в полную собственность "Меркьюри". И Роджерс, понятно, лезет из
шкуры, чтобы строить здесь как можно больше и лучше, пользуясь
головотяпством, если не сказать прямым соучастием, некоторых членов КЛОРО.
И надо отдать ему должное, строит быстро, добротно и комфортабельно.
За два года на полуторакилометровой глубине вырос целый город.
Бункеры подводного города "Кларион" могли бы быть использованы в качестве
базы для океанологических научных исследований. Конечно, толстосумов мало
интересует наука, но если она обещает скорую прибыль... Любой
научно-исследовательский институт, работающий над решением проблем
практического использования богатств океана, не пожалеет средств, чтобы
купить себе право аренды этих циклопических сооружений с уникальнейшим
оборудованием.
Роджерс явно обеспокоен. Учуял неладное. Надо думать, он постарается
принять ответные меры. С ним будет трудно сладить, если не заручиться
поддержкой кого-нибудь из здешних специалистов. В конце концов должны же
быть здесь честные люди!.. Гэн Хасимото, например...
Агуров встал, сложил бумаги, вышел из каюты и закодировал дверной
замок словом "тайфун".
Гэн Хасимото сидел в кресле прямо, как статуя. Его спокойный, тихий
голос был приятен для слуха. Безукоризненный английский язык, никакого
акцента. Хасимото откровенно рассказывал о недостатках медицинского
обслуживания на базе. Тридцать девять пловцов, не считая подопечных из
технического персонала. Один врач и двое лаборантов по существу не в
состоянии справиться со своими обязанностями. Да, он работает здесь только
два месяца и за два месяца - три случая лучевого поражения пловцов.
"Убийственная статистика, не правда ли?" Его удивляет странное равнодушие
администрации: все его попытки выявить какую-то закономерность в этом
клубке несчастий, к сожалению, не встретили здесь понимания.
- Но я продолжаю эту работу, - сообщил Хасимото. Он секунду
колебался, затем добавил: - Пожалуй, я мог бы уже сейчас назвать имена
наиболее вероятных кандидатов в смертники. Будь. у меня в руках более
веские факты...
- Послушайте, Гэн, - обратился Агуров к Хасимото просто по имени. - С
самого начала мне казалось, что вы кое-что знаете.
- Если под словом "знать" подразумевается прямой ответ на эту
проклятую загадку... - Врач отрицательно покачал головой. - Но я
располагаю такими данными, которые уже сейчас позволяют мне обратиться к
некоторым пловцам со словами: "Будьте бдительны! Вас ожидает смерть!" -
Хасимото выдвинул ящик стола, выложил перед Агуровым объемистую кипу
бумаг. - Не имеет смысла читать все. Достаточно ознакомиться с выводами и
сопоставить результат моих кабинетных исследований с историей болезни
пловца, известного вам под именем Венсан Менар. То, что с ним случилось,
не было для меня неожиданностью. Читайте, и вы поймете почему.
Агуров углубился в чтение. С каждой страницей лицо его становилось
все суровее и все внимательнее. Он не мог не удивляться четкому и
разностороннему анализу отобранных фактов. Да, врач проделал работу
огромной важности. Цепь его умозаключений выглядела логически безупречной.
- Ну как? - спросил Хасимото, едва Агуров отодвинул бумаги. - Я готов
