а караванные пути. Реки синим помечены, а караванные дороги -- коричневым.
Ну, кони да верблюды отмечают каштанами да лепешками... Если на такую
карту, скажем, дунуть, то там поднимается ветер. Если дуть сильно, скажем,
вот в ту пустыню, там такой песчаный вихрь поднимется, что и верблюдов
позасыпает!..
Мрак смотрел с опаской:
-- Ого! Выходит, горами можно двигать и так?
-- Можно, но не нужно, -- ответил Олег, трезвея.
Он повернулся к оборотню спиной, тот некоторое время с опаской
посматривал на книгу и карту, но Олег ими вроде бы не занимался, карту так
вовсе с предосторожностями отнес в самый дальний угол, и успокоенный Мрак
пошел шарить по сундукам, скрыням, примериваясь к тому, что считал
оружием, а в оружие сгодится все, отыскал балку с одежкой, брезгливо
перебрал халаты, простые и роскошные, колпаки, портки из странной гладкой
материи, в задумчивости повертел в руках, а, отыскав целую вереницу сапог,
одни даже примерил. Свои же, стоптанные и с налипшей грязью на каблуках,
зашвырнул на другой конец пещеры, прямо в угол с умными книжками и
картами.
Олег оглянулся на грохот затуманенными глазами, Мрак видел в зеленых
глазах досаду и смутную тревогу, но в следующее мгновение кукла в руках
волхва задергалась и попыталась вырваться. Ученый волхв в рассеянности
свернул ей голову, отбросил и потянулся к полке с бутылочками из цветного
стекла.
Мрак усмехнулся, прошелся по пещере в новых сапогах. Его старые,
стоптанные и с наполовину оторванной подошвой, лежали в углу среди вороха
умных книг, свитков и прочего умного, прямо на старой карте, но нужен ли
этот хлам людям?
-- Олег, -- крикнул он, -- мы уходим! А ты как хошь.
Гулкое эхо ответило страшным голосом из темноты под сводом, там
захлопали крылья, посыпалась мелкая шерсть и крупный сухой помет.
Таргитай послушно пытался идти следом за Мраком, натыкался, цеплялся
за его плечи, едва не обдирая шкуру. Мрак отпихивался, глаза зорко
осматривали пещеру, дальние стены открывались не раньше, чем когда
подходил на пару шагов.
Эта часть пещеры, где он добыл Книгу, уже не пещера, а отделанная
драгоценностями палата. На миг показалось, что уже был в такой, что все
это уже происходило, вот так стоял даже, Олег это называет ложными
воспоминаниями, но трезво напомнил себе, что во все времена строили
одинаково, а в пещерах вовсе не разойдешься: камень и есть камень, разве
что раздолбишь во все стороны, как свинья чужой хлев, а золото везде
золото, чем больше натыкаешь во все углы и на стены, тем зауважают шибче.
Таргитай сопел и топал сзади молча. Не понять было, то ли подавлен
величием и великолепием, не иначе как боги поработали, то ли уже
насмотрелся, обвыкся, теперь к солнечному свету бы, и пусть там их ждут
те, что камни на них рушили, все же лучше, чем здесь, как кроты...
Свет постепенно мерк. Противоположная стена была в полумраке, Мрак
принялся ощупывать камни, нюхал застоявшийся воздух, слюнявил палец и
поднимал кверху, Таргитай стоял столбом, ждал, а Олег вовсе все еще не мог
расстаться с книгами, кармами, что-то ронял там, слышался треск, хлопки,
донесся мерзостный запах.
Они все еще щупали стену, когда послышались шаги. Олег вынырнул из
темноты, глаза безумные, на лице страх:
-- Фу, я уж боялся, что меня бросили...
-- Если бы, -- ответил Мрак невесело. -- Но отсюда, похоже, выхода
нет. Ты что-то можешь со своей волшбой?
Олег покачал головой:
-- Нет. Здесь живет та древняя мощь, что не позволяет родиться
молодой магии.
И тут же в темноте послышался треск, шорохи. Острые глаза Мрака
первыми вычленили смутные силуэты двух человечков, ростом не выше сапога,
но толстых, мускулистых, волосы до плеч, лохматые, как и он сам, одеты в
шкуры, но подпоясаны железом, на голых руках железные браслеты, а сапожки
при каждом движении роняют искры.
-- Мрак, -- тревожно сказал Таргитай. -- Что там?
-- Горные рудокопы, -- ответил Мрак вполголоса, он не шевелился,
чтобы не спугнуть маленьких людей. -- Хозяева этих мест...
Первый из гномов неспешно вышел в полосу слабого света, прижмурился,
борода его воинственно поднялась кверху. Голос неожиданно оказался густым
и сильным:
-- Ты верно рек, лохматый. Мы -- хозяева здешних гор, что бы там ни
думали колдуны, верхние люди или нижние звери. И как хозяевам, нам
желательно знать, откуда вы взялись в наших владениях?
Олег сказал торопливо:
-- Мрак, дай я отвечу. Они ж мудрые...
-- Потому что книжек не читают, -- оборвал Мрак. -- Здравствуйте,
ребята!.. Как хорошо, что наткнулись на вас в ваших хоромищах!.. Ни один
царь, ни один каган столько богатств и не видывал. И дождя у вас нет, и
зимы... и снега.
Голос его чуть сел, в нем появилась странная нотка, понятная только
изгоям, но горные рудокопы переглянулись, тоже уловили глубокую печаль,
только поняли по-своему.
-- Не стыдись своей зависти, -- сказал один с горделивой
надменностью.
Он подбоченился, выставил одно плечо вперед, даже ногой притопывал,
из-под сапога выскакивали крохотные искорки. А второй, хмурый и одетый не
так нарядно, поинтересовался совсем другим тоном:
-- Это ради вас трясли горы?
-- Правда, дураки? -- удивился Мрак. -- Ребята, нам бы выбраться.
Получается, что мы без спросу топчем ваши камни, а нам такое совестно. Да
и за топтание чужих камней платить надобно, мы ж понимаем, хоть и явились
сверху! И вообще такие здоровые. Наверху же мы найдем, как обломать рогам
этим, что в вашем хозяйстве непотребство творят. Как посмели, а? У вас же
тут все золото осыпется.
Первый гном, глядя исподлобья, пробасил:
-- Здесь не осыпется. Но нельзя, чтобы и там, наверху, наши тропы
рушили. Дорога наверх вам будет показана. Но выбираться будете сами.
-- Умный волхв только губами шевели, -- сказал Мрак бодро, -- а уж мы
что и как догадаемся.
Глава 36
Не было ни волшбы, ни чародейства: горные рудокопы с натугой
отодвинули каменную плиту, пахнуло холодом. Темный ход был Мраку до пояса,
но оборотень даже не поморщился. Можно идти как человеку, а можно и как
гордому льву -- на четвереньках. Ничего обидного. К тому же он в волчьей
личине совсем не на задних лапках ходит...
Горные рудокопы шли впереди, мирно беседовали, а изгои пыхтели где-то
за Мраком. Проводники ухитрялись даже двигаться рядышком, лишь совсем
изредка им приходилось идти по одному, но ход оставался с запасом. Явно не
столько для себя, родимых, но и тачки с рудой таскают, вот даже выбоины от
колес... Правда, старые.
Наконец оба лохматых остановились. Один сказал неохотно:
-- Дальше сами. Вот по этому ходу. Там будет еще один, но идите
прямо.
Олег открыл рот, намереваясь поблагодарить вежливо и витиевато, так
принято у горных народов, но оба как растаяли, войдя в стену. Мрак даже
пощупал камень, поскреб ногтем, только что не бухнул секирой.
-- Да, с такими не хотелось бы драться...
Ход поднимался иногда так круто, что почти лезли по стене. Однажды
разветвился, долго гадали, который из них прямой. Спросили Таргитая,
выбрали другой, и через десяток шагов усмотрели впереди сперва слабую
полоску света, а еще через полсотни шагов наткнулись на массивные камни.
Сверху пробивалась полоска света.
Мрак нажал, Олег и Таргитай навалились сзади. Камни затрещали, снизу
чавкнуло, отклеиваясь от днища, навстречу хлынул свежий воздух. Вслед за
камнем они выкатились на каменную площадку, ровную, но шагов за пять
впереди угадывался обрыв.
Мрак поднялся, оглядывался зорко и настороженно. Горы утром черные и
угрюмые, но с блистающими главами, а если там снег, то вершины блистают
так, что глазам больно, потом блеск расползается книзу, делая расщелины
еще глубже и чернее. В полдень горы выглядят странно темными, лишь выступы
горят оранжевым светом, а долины между горами залиты растопленным золотом.
Но сейчас день шел к закату, горы торчали, как окровавленная плоть,
багровые и залитые кровью. Он чувствовал на лице теплые лучи, руки были
темно-красные, даже черные волосы на руках стали багровыми.
Он шагнул к краю, а Олег и Таргитай подползли почти на животах. За
острым каменным гребнем открылась огромная долина, лишь на самом виднокрае
закрытая с той стороны такими же непроходимыми горами, высокими и плотно
прижатыми одна к другой. Вершинки искрились на солнце снежными шапками,
дальше было черным-черно, и только сама долина была светом, но казалась
коричневой от облака пыли.
Отвесные стены источены черными норами, великаны живут как ласточки в
обрывах, как Змеи Горынычи в горных расщелинах и пещерах, но посреди
долины Мрак различил исполинскую плиту, пятна крови, а ноздри уловили
запах несвежей, уже разлагающейся крови.
Те из великанов, что покинули норы, либо сидели и лежали в лучах
солнца, шумно чесались, либо тупо бродили по долине, затевали драки.
Воздух гудел от злого рева, а когда исполин падал, сраженный могучими
кулаками, а то и дубиной, земля под ногами невров пугливо вздрагивала.
Олег смотрел с великим отвращением:
-- Черт бы их всех побрал...
-- Что тебе не так? -- спросил Мрак насмешливо.
-- А то, что эти животные... ну, почти животные!.. тоже считают себя
лучше других. И всего лишь почему?
-- Почему? -- спросил Таргитай, а Мрак едва удержался от такого же
вопроса.
-- Баба Рюха?.. Гм... О бабе-Ляхе слыхал, с бабой-Ягой общался, бабу
на Мрака, что как грозный великан нависал над ними тяжелыми плечами. --
Вон смотри еще один вышел... Вообще как скала, как только и помещается.
Они просто крупнее нас, как крупнее быки или медведи. Но хотят ни много,
ни мало, а быть владыками мира!
-- Да, -- согласился Мрак, -- если Род отдаст им Перо, то нам надо
наперегонки бежать тесать гробы.
-- Зачем? -- спросил любознательный Таргитай.
-- Чтобы успеть быть похороненными! Эти живые горы потопчут людские
села, как ты топтал муравейник!
-- Когда это я топтал? Меня бы закусали!
-- А кто палку совал?
Олег кусал губы. Красные волосы слиплись от пота, висели жалкими
сосульками. Щеки впали, скулы торчали остро, упрямо. Добрый Таргитай
смотрел-смотрел и предложил ласково:
-- Олежка... да ты не мучайся! Просто тряхни эти скалы. То есть,
горы. Вон их сколько, не жалко. Этих здоровых задавит, вот и все.
-- Что все? -- не понял Олег.
-- Да все, -- удивился Таргитай. -- Всех! Останутся тут. Под камнями,
внизу. А люди -- там. В долинах.
Олег отшатнулся, смотрел с ужасом на доброго дударя, который даже
убегая от погони, мух спасал из паутины, бабочек на водопое распугивал,
чтобы не раздавить. Мрак поглядел на обоих, зевнул чуточку нарочито,
сказал задумчиво:
-- А что? Зато о горных великанах добрая слава пойдет... Старое
забудется, а старики любят вспоминать хорошее, начнут баить простакам,
какие эти великаны были красивые да мудрые...
Олег огрызнулся:
-- Да их тут и костей не найдут!
-- Найдут, -- утешил Мрак. -- Народ такие норы копает! А пустить
слух, что тут великаны сокровища запрятали, то знаешь сколько набежит на
готовенькое? Как раз кости и найдут. Будут дивиться: вон какие были
здоровые, а силой не бахвалились, скалы не двигали... как некоторые, а все
по книжкам, видать, мудрость искали!
Олег издевки не ощутил, уже с сомнением смотрел на вытоптанную
долину. Воздух там казался желтоватым, настолько запахи были плотные и
тягучие.
Мрак, наконец, удивился:
-- Олег, тебе что, их жалко?
Олег вздрогнул:
