Нужно обмануть собак. Время у него есть. Они не появятся сразу в этой
части ручья. Вначале его запах уведет их от воды, вверх к руднику.
У него появилась идея. Не очень хорошая, но все же. Он быстро
вернулся к тому месту, где лежал зарывшись в грязь, там вошел в воду по
пояс и, осторожно ступая, направился по течению ручья в сторону дороги,
прикидывая по ходу, как поведут себя собаки. Они спустятся от рудника,
найдут его след от "ложа" в ручье в лес, пойдут по нему и остановятся в
растерянности, когда след вдруг оборвется посреди кустарника.
Сопровождающие собак люди не скоро поймут, что он вернулся по
собственному следу к ручью и вошел в него, а когда поймут, он будет уже
далеко. Может быть, в машине, которую украдет.
Но полиция оповестит все дорожные патрули о краденой машине.
А он ее бросит, проехав несколько миль.
И что дальше? Украсть еще одну машину, а потом и ее бросить? Оставить
машину и уходить пешком, чтобы вскоре услышать за спиной собак?
Пробираясь по ручью и обдумывая все варианты, он постепенно понял,
как это будет трудно, почти невозможно. Тисл никогда не отстанет. Тисл
не даст ему жить на свободе, даже отдохнуть не даст.
С беспокойством прислушиваясь к лаю собак, который становился все
ближе, и глядя под ноги, чтобы не запнуться о крупный камень или еще обо
что-нибудь, он шел, прижимая руку к ребрам, и не видел человека, пока не
наткнулся на него. Тот сидел на берегу, сняв носки и ботинки и опустив
ноги в воду. У этого человека были голубые глаза. Он держал винтовку
наготове, подозрительно хмурясь. Наверное, он слышал, как приближается
Рэмбо, и на всякий случай приготовился, но, очевидно, не верил, что это
действительно может быть Рэмбо, потому что когда он понял, кто перед
ним, его парализовало, а Рэмбо бросился на него. Никакого шума. Не
должно быть никакого шума. Не стрелять. Рэмбо выхватил нож, отбросил
винтовку противника в сторону, тот успел приподняться - и Рэмбо всадил
ему нож в живот и тут же провел им вверх, к ребрам.
- Иисусе, - удивленно сказал человек и умер.
- Что? - спросил кто-то.
Рэмбо невольно дернулся. У него не было возможности спрятаться.
- Я же тебе говорил, перестань жаловаться на свои ноги, - продолжал
голос. - Ну, надевай ботинки, нам... - Из-за поросшего травой холмика
вышел человек. Он оказался проворнее, чем его товарищ - сразу бросился к
своей винтовке, прислоненной к дереву, Рэмбо попытался его опередить, но
не успел, и человек выстрелил, торопливо, не целясь. Этот выстрел
покончил со всеми надеждами Рэмбо. Прострелив ему голову, Рэмбо в ужасе
подумал: Боже мой, что теперь делать? Сюда же все сбегутся...
В лесу встревоженно перекрикивались люди. Весь кустарник полнился
шорохом и треском ломающихся веток. Собаки залаяли оживленнее, повернули
в его сторону. А ему некуда бежать. Везде люди. Это конец.
Он был почти рад, что проиграл, - больше не нужно бегать, его
доставят к врачу, дадут обезболивающие, уложат в постель. Чистая одежда.
Сон.
Если его не пристрелят на месте, решив, будто он готов воевать
дальше.
Он бросит винтовку, поднимет руки и громко крикнет, что сдается.
Эта идея вызывала у него отвращение. Он не мог просто стоять и ждать.
Он никогда еще так не делал. Должно же быть что-то еще, что можно
сделать. Он вспомнил о руднике и о последнем правиле: если он
проигрывает и его должны взять, он по крайней мере сам выбирает место,
где этому произойти, а местом, дающим ему наибольшее преимущество, был
рудник. Кто знает... Вдруг там у него появится какая-то возможность
спастись?
Люди с треском пробирались через кустарник и были уже совсем близко.
Пока никого не видно, но скоро они покажутся. Значит, рудник. По телу
полыхнул боевой огонь, как всегда перед началом схватки. Он уже не
чувствовал усталости и быстро побежал прочь от ручья, в глубь леса.
Услышал шум впереди, в густом кустарнике, и повернул налево, стараясь
пригнуться как можно ниже. Далеко справа он увидел их, с криками бегущих
к ручью. Солдаты национальной гвардии. В форме и в касках. Ночью, глядя
на цепь огней, он насмешливо думал, что Тисл послал на него целую армию.
Черт возьми, это действительно была армия.
Глава 7
Тисл сидел весь обмякший на скамье и смотрел, как полицейский
отмечает крестиком место на карте, где нашли тела двух гражданских у
ручья. Ему казалось, будто он смотрит на все это издалека: восприятие
было притуплено таблетками, которых он наглотался. Он ничего не сказал
Траутмэну и Керну, но когда узнал об обнаружении двух тел - один
гражданский зарезан, один застрелен - он почувствовал резкую сжимающую
боль в сердце. Настолько сильную, что ему стало страшно. Убиты еще двое.
Сколько теперь всего? Пятнадцать? Восемнадцать?
- Наверное, он шел к дороге, когда его обнаружили эти люди, - сказал
Траутмэн. - Он знает, что мы ждем его вблизи дороги, так что ему
придется повернуть назад, в холмы. А когда решит, что это уже безопасно,
он попробует другой путь к другому отрезку дороги. Может быть, в этот
раз пойдет на восток.
- Тогда все, - сказал Керн. - Он в кольце. Линия солдат проходит
между ним и холмами, туда он не пробьется. Единственное, открытое для
него направление, это к дороге, но там ждет еще одна линия солдат.
Тисл в это время смотрел на карту. Теперь он повернулся.
- Нет. Вы что, не слышали? - сказал он Керну. - Парень почти
наверняка уже ушел наверх. На карте же все видно.
- Не понимаю. Как он мог пройти через линию войск?
- Очень легко, - сказал Траутмэн. - Когда солдаты услышали позади
себя выстрелы, одна группа отделилась от линии и вернулась выяснить, в
чем дело. Они оставили дыру в линии, достаточную, чтобы пробраться к
холмам. Скажите им, чтобы скорее шли дальше в холмы, иначе он успеет
слишком далеко уйти.
Тисл давно ожидал от Керна того, что сейчас последовало.
- Я не знаю, - помотал головой Керн. - Все становится слишком
сложным. Не знаю, как мне следует поступить. А вдруг он рассуждает не
так. Вдруг он не понял, что в линии образовался просвет, и остался на
месте, между солдатами национальной гвардии и дорогой. В таком случае,
если я прикажу им идти в холмы, я испорчу ловушку.
Траутмэн поднял руки.
- Думайте все, что вам черт на душу положит. Мне это безразлично. Я с
самого начала не хотел в этом участвовать. Но я участвую, помогаю. Это
не означает, что я должен снова и снова объяснять вам простейшие вещи.
- Нет, поймите меня правильно. Я не собираюсь оспаривать ваши
суждения. Просто я думаю, что он в его положении, может поступить
нелогично. Почувствует, что кольцо сжимается, и начнет бегать кругами,
как спугнутый кролик.
Впервые в голосе Траутмэна открыто прозвучала гордость.
- Этого не будет.
- Но если да, если это все же случится, то не вам отвечать за то, что
людей направили в неверном направлении. Отвечать мне. Я должен
рассмотреть это дело со всех сторон. Мы же сейчас рассуждаем
теоретически. Реальных фактов у нас нет.
- Тогда позвольте мне отдать приказ, - сказал Тисл, и ему показалось,
будто грузовик свалился с трехфутовой высоты: сердце сжала еще более
сильная боль. Стараясь не поддаваться ей, он продолжал: - Если приказ
окажется неправильным, я с радостью за него отвечу. - Он весь напрягся,
затаив дыхание.
- О Господи, вам плохо? - спросил Траутмэн. - Ложитесь скорее.
Тисл жестом его отстранил. Вдруг радист сказал:
- Передают сообщение.
- Ложитесь, - настаивал Траутмэн, - или я вас заставлю.
- Оставьте меня в покое! Слушайте!
- Говорит командир национальной гвардии номер тридцать пять. Я не
понимаю. Возможно, нас так много, что у собак испортился нюх. Они хотят
вести нас в холмы, а не к дороге.
- Нет, у собак ничего не испортилось, - зло проговорил Тисл. - Но мы
уже потеряли слишком много времени, пока вы раздумывали. Может быть,
сейчас наконец отдадите этот приказ?
Глава 8
Когда Рэмбо поднимался по склону к руднику, пуля ударила в скалу в
нескольких ярдах слева от него. Глядя на вход в рудник, он прибавил
скорость, закрывая лицо от осколков камня, которые выбили еще две
выпущенные в него пули. Это было уже у самого входа. Углубившись в
туннель, вне досягаемости пуль, он остановился, и привалился к стене,
переводя дыхание. Не удалось оторваться от них. Помешала боль в ребрах.
Теперь солдаты национальной гвардии всего в полумиле от него. Они так
увлечены охотой, что стреляют, не имея четкой цели. Резервисты, солдаты
по уик-эндам. Обученные, но не набравшиеся опыта, так что дисциплина у
них плохая, и от волнения они могут отмочить все, что угодно. Полезут в
туннель толпой, выпустят сюда сотни пуль. Он правильно сделал, что
вернулся. Если бы он попытался сдаться у ручья, они бы в спешке
пристрелили его. Ему нужен какой-то буфер между собой и ними, чтобы они
не стреляли, пока он будет объяснять Он вернулся ко входу в туннель, к
свету, изучил крышу. Нашел место, где она опасно потрескалась, выбрал
поддерживающие ее верхняки, давно подгнившие, и успел отбежать, прежде
чем она обвалилась. Все заволокло пылью, и Рэмбо долго кашлял. Когда
пыль осела, он увидел пространство примерно в фут между барьером из
камней и почти полностью разрушенной крышей. Потянуло воздухом, стало
холоднее. Он опустился на влажный пол, слушая, как потрескивает крыша.
Скоро донеслись голоса.
- Как ты думаешь, его убило?
- Может, залезешь и посмотришь?
- Я?
Кто-то засмеялся, и Рэмбо невольно улыбнулся.
- Пещера или рудник, - сказал другой. Голос у него был громкий, и
Рэмбо решил, что он говорит в полевую рацию. - Мы заметили как он вбежал
туда, а потом все обвалилось. Видели бы вы, сколько пыли. Теперь он наш,
это точно. Подождите минуту. - Потом, как будто кому-то рядом: - Убери
свою дурацкую задницу от входа. Если он еще жив, очень даже просто может
тебя подстрелить.
Рэмбо осторожно поднялся по барьеру из камней и выглянул наружу. В
поле зрения появился солдат, бежавший слева направо, по его бедру
хлопала фляга.
Ну, пора с этим кончать, подумал Рэмбо.
- Мне нужен, Тисл, - прокричал он в отверстие. - Я хочу сдаться.
- Что?
- Эй, ребята, слыхали?
- Приведите Тисла. Я хочу сдаться. - Его слова грохотом прокатывались
по туннелю.
- Там, внутри. Это он.
- Положите, он там живой, - проговорил человек по рации. - Он говорит
с нами. - Пауза, потом этот же человек заговорил намного ближе к входу,
хотя в поле зрения не показывался.
- Что вам нужно?
- Я устал повторять. Мне нужен Тисл. Я хочу сдаться.
Теперь они шептались между собой. Снова тот человек говорил по рации,
передавая новое сообщение, и Рэмбо очень хотелось, чтобы все это
поскорее кончилось. Он не думал, что капитуляция вызовет у него такое
чувство опустошенности. Сейчас, когда битва была окончена, ему казалось,
что он преувеличил свою усталость и боль в сломанных ребрах. Конечно же,
он мог воевать дальше. На войне приходилось. Потом он переменил
положение, и боль вспыхнула с новой силой - оказывается ничего он не
преувеличил.
- Эй, там внутри, - окликнули его. - Вы меня слышите? Тисл говорит,
что не может подняться.
- Черт возьми, он же так хотел меня взять. Пусть прыгает в вертолет и
летит сюда.
- Я ничего об этом не знаю. Мне только сказали, что он не может.
- Так вы говорили с Тислом или нет? Кто вам ответил, что он не может?
Я хочу, чтобы он был здесь. Он будет гарантией того, что никто меня не
застрелит по ошибке.
- Не беспокойтесь. Если кто-то из нас вас застрелит, то не по ошибке.
Выходите оттуда осторожно, и никаких ошибок не будет.
