- Понятно, - ответил он. - Тут у нас новости. К театру приближается
демонстрация противников ислама. Боюсь, что скоро начнут пошумливать...
- Что же, как мы и ожидали, верно? Поэтому немедленно реализуйте
третью программу. "Петра Петровича" с шумом. Все остальное - тихо.
- Вас поняли. Фауст!
- Слушаю.
- Можете принять текст?
- Сейчас?
- Торопят. Сказали - очень срочно. Текста там не очень много.
Я оглядел балкон еще раз. Было вроде бы спокойно.
- Ладно, - сказал я. - Давайте - на скорости. Я готов.
- Пошел текст.
В наушнике просвистело. Я глянул на индикатор.
Записалось.
- Порядок, - сказал я. - Итак, жду событий.
- "Петр Петрович" в пути. Но... Ага, новое сообщение. К сожалению, не
из ободряющих.
- Давайте.
- Задержанный сбежал.
- Тот, взятый в Чистом переулке?
- Так точно.
- Каким же образом...
- Его грузили в машину. Он был, казалось, в отключке. И вдруг словно
взорвался...
Действительно, скользкий мальчик. Это значит, что теперь нужно ждать
его здесь.
- Понял. Конец связи.
- Ко...
Грохот взрыва перед театром заглушил последнее слово.
Как написано в суре тридцать восьмой "Сад": "Вот что вам обещано для
расчета".
Взрыв, против моих ожиданий, не привел к панике в зале. Сухов на
мгновение умолк, поднял взгляд от трибуны; видимо, кто-то просигналил ему
нечто успокоительное, он кивнул и громко скомандовал:
- Все остаются на местах! Продолжаем работать. Мы находимся в полной
безопасности!
И продолжил свой доклад. Начавшие было вставать люди послушно
уселись.
Моим же первым движением было - рвануться к выходу, на бегу доставая
из кейса "узи". На улице могла возникнуть перестрелка. Если среди
демонстрантов есть вооруженные, только что прогремевший взрыв должен был
послужить для них сигналом. После него, означавшего, что Искандер
уничтожен, сброду осталось бы только разметать, а по возможности и
совершенно выключить из игры незадачливых сторонников несостоявшегося
государя. И трудно сказать, на чьей стороне оказалась бы тут милиция.
Однако я вовремя остановился. Мои предположения скорее всего были
неверными. Я неторопливо спустился с балкона в фойе и подошел к стеклянной
двери театра.
Взорванная машина горела, но не тем высоким и буйным пламенем, какое
бывает, когда взлетает на воздух автомобиль с полными баками; у этого
комфортабельного лимузина представительского класса горючего было ровно
столько, чтобы добраться до того места, где его обломки сейчас и
находились. Машину было жаль, как и любое другое произведение рук
человеческих, но она была обречена заранее, по плану. В машине никто не
пострадал, потому что людей там не было. Она управлялась по радио из
автомобиля сопровождения, сохранявшего необходимую дистанцию. Никого из
толпившихся перед театром также не задело - милиция позаботилась.
Конечно, пострадал находившийся в лимузине Петр Петрович, как и
несколько его спутников; однако они были всего лишь куклами, достаточно
грубо сделанными, поскольку лимузин был, понятно, оснащен тонированными
стеклами. И вся простенькая операция эта была чистой воды провокацией -
для того и осуществленной, чтобы заставить противников новой партии раньше
времени выдать себя или вовсе отказаться от своих намерений. Но
бдительности терять было нельзя. Мы все, участники игры, понимали, что наш
враг не лыком шит и может не поддаться на такую провокацию.
Вскоре мне доложили, что демонстрация была невооруженной и довольно
быстро рассеяна милицией особого назначения, которой не полагалось быть
пристрастной к тому или иному соискателю власти, но всего лишь сохранять
установленный порядок - чем она и занималась сейчас с полным знанием
своего дела.
Среди публики, вышедшей посмотреть, что случилось, и заполнившей
фойе, видимо, прошел слух о том, что все в порядке, и помещение стало
стремительно пустеть - словно кто-то начал нагнетать в него сжатый воздух,
выдавливавший людей в открытые двери зрительного зала. Движение это
сопровождалось заметно усилившейся толкотней, гулом, какой возникает,
когда внимание людей привлекается к чему-то важному.
Так оно на самом деле и было. Даже ни у кого не спрашивая, я знал,
что пару минут назад у служебного входа остановились две неприметные
машины, несколько человек высадились сразу изо всех дверец и мгновенно
оказались внутри, где их уже ждали. Это означало, что блуждавшие весь день
слухи о приезде и выступлении претендента наконец-то оправдались:
престолонаследник Александр прибыл на встречу со своими будущими
подданными.
Я стоял, провожая взглядом последних ускользавших из фойе участников
съезда, и не спешил последовать за ними. У меня еще оставались важные
дела.
Ко мне подошел человек - серенький, неприметный, в мешковатом
костюме, под которым при нужде можно было бы спрятать хотя бы и
противотанковый гранатомет. Я вопросительно взглянул на него. Он кивнул:
- Подтверждается.
Я сказал:
- Не думаю, чтобы он предпринял что-то немедленно. Он постарается в
назначенный миг быть у всех на глазах, чтобы ясно было - он тут совершенно
ни при чем. Думаю, он вообще и не собирался действовать сам.
Долинский - организатор, а не исполнитель. Его делом было техническое
обеспечение, это ему удалось. Теперь он должен лишь дождаться результатов.
Однако если он поймет, что операция срывается, - может, конечно, и
пуститься во все тяжкие. Так что присмотр за ним нужен неослабный.
- А кто исполнитель - известно? - спросил мой собеседник.
- Они поблизости от театра, мы их пасем. Плохо только, что мы не
знаем, как именно они собираются действовать.
- Не беспокойтесь. Здесь мы начеку.
Я, собственно, и не беспокоился. Человек повернулся - и через секунду
растворился, перестал существовать в поле видимости. Исчезнуть намного
труднее, чем внезапно появиться. Хорошая школа.
В зале все еще стоял ровный гул, что означало - Искандер пока не
вышел к народу. Меня не отпускало тревожное чувство, что вот-вот придет
очередное экстренное сообщение. Но пока его не было, я вошел в зал. Мне
повезло найти Наташу довольно скоро. Она и мне заняла место. Она
посмотрела на меня - в ее взгляде читался испуг. Я попытался улыбнуться,
но получилось это, по-моему, не очень убедительно.
А зал словно взорвался. На сцену вышел Искандер, будущий император
Александр IV. В этот исторический момент я захотел сказать Наташе
несколько нежных слов - пока еще можно было. Сейчас мы с нею балансировали
на лезвии самурайского меча. Долго на нем не протанцуешь.
И нужно было сделать что-то, чтобы мы спрыгнули не по разные стороны
клинка.
- Наташа... - начал я.
Но писк связи прервал меня.
- Экстренно, - раздался в наушнике голос Иванова. - Только что
зафиксировали: в наблюдаемую машину сел знакомый. Тот, кого упустили в
Чистом.
Упорный, однако, парень. Не думал я, что на наших врагов работают
такие фанатики.
- Может, двойник какой-нибудь? - попытался я уточнить.
- Не знаю, но вроде бы тот же. Выглядит он нормально, хотя
передвигается, похоже, с некоторыми затруднениями. Пожалуй, стоило бы вам
самому взглянуть.
- Иду, - ответил я.
Наташа посмотрела на меня так, словно видела последний раз в жизни.
Она боялась за меня и, похоже, даже устала от этого. Я наклонился к ней. И
сказал самым нежным тоном, на какой только был способен:
- Пожалуйста. Дождись меня. Она подняла брови и хотела что-то
спросить, но я замахал на нее руками и заспешил к выходу.
По дороге оглянулся на камеры. Все были устремлены на Искандера. И
та, автоматическая "Президентского телеканала", тоже. Я бросился бежать.
Счет пошел уже на секунды.
В вестибюле снова маячил неприметный мужчина, с которым я недавно
разговаривал. Я пробормотал ему на ходу:
- Срочно передайте - государю покинуть сцену и не выходить, пока не
получите по связи добро от Иванова. И второе: там камера "Президентского
телеканала" - без оператора, но под охраной.
Немедленно и без суеты охрану нейтрализовать и все кабели ее
отключить. Хотя бы топором, понятно?
- Если не удастся?
- Развернуть куда-нибудь - пусть глядит хотя бы в потолок. Но ни в
коем случае - не на сцену! Исполняйте.
Он опять так же мгновенно, как в прошлый раз, исчез.
Я выскочил на улицу, локтем прижимая к боку прикрытый пиджаком
подарок Изи.
Похоже, Липсис был связан с этим подарком незримыми нитями: через
десять секунд я услышал над ухом его знакомое сопение. На бегу он спросил:
- Как ты решил брать их?
- Думал было подорвать, - ответил я, - но тут это никак не получится:
дома, люди...
- Мой снайпер сидит вон там, - Изя кивнул куда-то вверх, но я даже не
поглядел. Снайпер явно был ни к чему - при тонированных-то стеклах.
- Оставь, - сказал я. - Мой способ надежнее. Из кейса, моего
неотвязного спутника, я извлек три баллончика.
- Дезодоранты? - поинтересовался Изя не без иронии.
- Ага, - согласился я. - Два - чтобы поплакать, третий усыпляет в
секунды. Немецкое качество!
- Дверцы наверняка изнутри заблокированы.
- Учтено. Видишь - вентиляционные жабры за последним окошком? Баллоны
только внешне стандартные, внутри же - повышенное давление. Пустим слезу
сразу с обеих сторон - и, думаю, оттуда вылезет кто-нибудь. Тут его
усыпляющим. Возьмем одного, дальше видно будет. Твоих здесь много?
Он пожал плечами:
- Чтобы съесть одну курицу - даже слишком. Но обезвредить нескольких
человек смогут. Так что я готов.
- Пусть прикрывают на всякий случай. Сейчас кто-нибудь непременно
покажется. - Я снял с баллончиков защитные колпачки. - Ну, дрогнули и
пошли.
- А ведь нет гарантии, что и у них не припасена какая-нибудь гадость
для защиты и подстраховки, - вдруг притормозил Изя.
- Ты прав, - согласился я, вспомнив, что главный-то их человек
по-прежнему находился в зале - и, возможно, при крушении всех надежд
пойдет на крайность, не жалея себя. - Что же ты предлагаешь?
- Ничего. Жмем на газ, и как только откроется дверца - полный вперед.
- С риском все же нарваться на пулю?
Он улыбнулся.
- Риск, безусловно, есть. Нас мало, конечно, но недаром же мы в
тельняшках. Тут возразить было нечего.
В приоткрывшуюся дверцу надсадно кашлявший, со слезящимися глазами
мужик не успел даже вылезти. Изя вырвал его, ухватив за руку, а я фукнул
ему в лицо "Спящей красавицей", спустил на лицо рыльце приготовленного
заранее противогаза и вскочил в микроавтобус.
Там было всего двое. Я едва успел уклониться от свободно падавшего в
открытую дверь первого из них, напрочь отрубившегося. Второй же был в
сознании и быстро ударил меня головой в грудь. Я не устоял на ногах, и он,
прижимая ладони к лицу, выскочил в дверь. Я вывалился вслед за ним.
Изя надевал на "операторов" наручники и не успел ничего предпринять.
Мой обидчик прыжками, зигзагом мчался к подворотне, из которой
навстречу ему выходили люди. Никто не стрелял.
Да это было и ни к чему. Моего зелья он все-таки успел вдохнуть.
Действовало оно безотказно. Беглец был в двух шагах от подворотни,
когда ноги его заплелись, он взмахнул руками и упал, как бежал - лицом
вниз, во весь рост. Изя вскочил.
- Не спеши, - успокоил я. - больше он не уйдет. Отбегался.
Один из подарков, сделанных мне Изей - индикатор, - надрывно пищал у
меня в кармане. Да, это был действительно "меченый официант", так я
