- Ладно, мерзавец! Стань сюда... сюда, к стене! Живее!
Охотник указал место, откуда видна была часть патио -
внутреннего двора. Комендант тотчас повиновался, понимая, что
иначе его ждет верная смерть.
- Прикажи, чтобы ее привели сюда. Ты знаешь, кто ее
стережет. Веди себя смирно, слышишь? Попробуй только подать
знак своим холопам! Одно слово, одно движение - и я проткну
тебя ножом! Ну?!
- О Господи, Господи!.. Это погубит меня... Все узнают...
Я погиб, погиб!.. Умоляю вас, сжальтесь, подождите немного! Она
вернется к вам, клянусь! Сегодня же ночью!..
- Сейчас же, негодяй! Живо, действуй! Зови того, кто
знает, где она. Пусть ее приведут! Быстрее, не испытывай мое
терпение! Еще минута...
- Боже правый! Не убивайте меня!.. Одну минуту...
постойте... Ага!
Последний возглас прозвучал совсем по-другому. Это был
крик радости, торжества.
Комендант все еще стоял лицом к лестнице, по которой
поднялся Карлос, сам же охотник не смотрел в ту сторону, а
потому не заметил, что еще один человек поднялся на асотею... И
вдруг чья-то сильная рука стиснула его угрожающе поднятую руку.
Он вырвал руку, круто повернулся - перед ним стоял офицер. Он
узнал лейтенанта Гарсию.
- С вами я не в ссоре! - крикнул охотник. - Не
вмешивайтесь!
Лейтенант, не отвечая, выхватил пистолет и хотел
выстрелить ему в лицо. Карлос кинулся на него.
Грянул выстрел, на секунду дым окутал и Гарсию и охотника.
И Вискарра услышал, как кто-то тяжело упал на асотею. Еще миг -
и среди дыма появился второй, тот, кто остался невредим.
Это был охотник на бизонов, и с ножа, который он сжимал в
руке, капала кровь.
Он кинулся к тому месту, где прежде стоял комендант, но
никого там не нашел: Вискарра уже бежал по асотее ко второй
лестнице.
Карлос тотчас же увидел, что здесь, на асотее, не догонит
его - Вискарра успеет спуститься по лестнице. А бежать за ним
вниз - безумие: ведь выстрел, конечно, уже переполошил всех.
Отчаяние охватило Карлоса, но лишь на миг. Сейчас же его
осенила блестящая мысль - он вспомнил о своем ружье. Пожалуй,
комендант еще не ушел от него!
Он схватил ружье и, отскочив в сторону, чтобы не мешал еще
не рассеявшийся дым, прицелился.
Вискарра уже добежал до лестницы и начал спускаться.
Только голова и плечи его виднелись над краем стены, когда
что-то заставило его остановиться и оглянуться. Трус почти
оправился от испуга - ведь помощь была уже совсем близко, - и
он оглянулся из любопытства, чтобы посмотреть, чем закончилась
схватка между охотником и Гарсией. Он хотел остановиться лишь
на мгновение, но едва он повернул голову, раздался выстрел -
меткая пуля настигла его, и он покатился вниз по ступеням.
Охотник видел, что пуля попала в цель, он видел к тому же,
что и другой офицер мертв, слышал яростные крики внизу, и
понял, что, если не убежит, не медля ни секунды, его окружат и
пронзят сотней пик.
Первая его мысль была - спуститься по той лестнице, по
которой он сюда пришел. Вторая ведет во внутренний двор, а там
уже полно солдат.
Он перескочил через тело лейтенанта и кинулся к лестнице.
По ней уже поднимались вооруженные люди. Путь был отрезан!
Опять он перешагнул через убитого, побежал по асотее,
вскочил на парапет наружной стены и заглянул вниз.
Страшно было прыгнуть с такой высоты, но на что еще мог он
надеяться? Несколько улан уже выбежали на крышу и кинулись к
нему, наставив пики, другие стреляли из карабинов; пули
засвистели вокруг. Раздумывать было некогда. Взгляд Карлоса
упал на вороного; славный конь стоял, гордо изогнув шею,
покусывая удила. "Слава Богу, он еще жив! "
Вид четвероногого друга придал Карлосу силы. Прыжок - и
вот он уже на земле, у подножия стены, целый и невредимый.
Пронзительным свистом он подозвал коня, вскочил в седло и
через минуту уже скакал по долине.
Пули засвистели вслед, уланы торопились в погоню. Но
прежде чем они сели на коней и выехали за ворота, Карлос достиг
опушки зарослей и скрылся из глаз; густая листва кустарника
сомкнулась позади него.
Отряд улан под предводительством Робладо и Гомеса скакал
следом за Карлосом. Но когда они приблизились к зарослям, к
величайшему их изумлению, над кустами появилось десятка два
голов, и дикий воинственный клич раздался им навстречу.
- Индейцы! Дикари! - закричали уланы, сдерживая коней,
которые в панике поворачивали назад.
Приказано было остановиться и ждать подкрепления. Весь
гарнизон подняли на ноги, чащу окружили и наконец решились
войти в нее. Но индейцев обнаружить не удалось, хотя следы их
лошадей и разбегались по чаще во всех направлениях.
Потратив несколько часов на не слишком решительные поиски,
Робладо с уланами вернулся в крепость.
Глава XXXV
Гарсия был мертв. Вискарра не умер, хотя, когда его
подобрали, могло показаться, будто ему недолго осталось жить, и
по всему было видно, что он безмерно боится умереть. Лицо его
было залито кровью, и на щеке остался кровавый след пули. Но он
был жив и все время стонал и бормотал что-то. Внятно говорить
он не мог - пуля, пронзившая щеку, выбила у него несколько
зубов.
Он был ранен в лицо, и только. Ни малейшая опасность не
грозила ему. Однако городской врач, молодой и не слишком
опытный, не сразу мог успокоить своего пациента, и несколько
часов кряду Вискарра оставался отнюдь не в блаженном неведении
насчет своей судьбы. Военный доктор умер незадолго перед тем, и
на смену ему в гарнизон еще не прислали другого.
Величайшее волнение царило весь этот день в крепости, да и
в городе, конечно, тоже. Весь Сан-Ильдефонсо всколыхнули
поразительные вести; точно степной пожар, пронеслись они по
всей долине.
Рассказывали о случившемся по-разному. Одни говорили, что
все поселение окружили дикари, которых ведет Карлос, охотник на
бизонов; что дикарей, должно быть, видимоневидимо - ведь они
открыто напали на крепость, - но все же после ожесточенной
схватки, в которой было немало убитых с обеих сторон, храбрые
солдаты отразили нападение; офицеры все перебиты, в том числе и
комендант, и в эту ночь надо ждать нового нападения - скорее
всего, на город. Так говорили одни.
Но распространился и другой слух: будто восстали мирные
индейцы, и это их, а не диких воинов, ведет Карлос, охотник на
бизонов. Это они безуспешно пытались напасть на крепость, но
опять-таки храбрые солдаты отогнали их, причем обе стороны
понесли большой урон, и в том числе погибли комендант и его
офицеры; и все это лишь первая вспышка грандиозного заговора, в
котором принимают участие все тагносы СанИльдефонсо, и, вне
всякого сомнения, сегодня ночью они снова нападут!
Тем, кто задумывался на этими слухами, они казались
непонятными. Чего ради воинственные индейцы атаковали крепость,
вместо того, чтобы двинуться на почти беззащитный город или на
богатые асиенды? И почему вдруг их предводителем оказался
охотник Карлос? Почему именно он - он, которому дикари принесли
столько несчастий? Кто же в Сан-Ильдефонсо не знал, что они
похитили сестру Карлоса! Чтобы он возглавил нашествие индейцев
- нет, это казалось слишком невероятным!
Ну, а заговор, восстание? Но ведь мирные индейцы повсюду
спокойно работают на полях, и те, что служат в миссии, тоже
заняты своими обычными делами. И если судить по вестям из
рудников, там тоже не заметно никаких признаков заговора. Из
двух распространившихся в долине слухов слух о восстании
тагносов с охотником во главе казался наиболее правдоподобным.
Все знали, что тагносы отнюдь не были довольны своей судьбой.
Но сейчас ничто не указывало на такое восстание. Все тагносы
заняты были своей повседневной работой. Кто же тогда мятежники?
Итак, слухи казались совершенно невероятными.
Вскоре добрая половина горожан собралась перед крепостью;
и после того, как из уст в уста были переданы самые разнородные
версии, стало наконец известно, что же произошло на самом деле.
Но и подлинные события были не менее загадочны и
непонятны, чем слухи. Какая у охотника могла быть причина
напасть на офицеров гарнизона? Кто были индейцы, его спутники?
Воинственные или мирные? Дикари или повстанцы?
Всего любопытнее, что и сами солдаты, принимавшие участие
в воображаемой "битве", не могли ответить на эти вопросы. Одни
говорили одно, другие - другое.
Многие слышали разговор Карлоса с офицерами, но, сам по
себе вполне естественный, в сочетании со всеми последующими
событиями этот разговор лишь окончательно запутывал и без того
загадочное дело. Солдаты ничего не могли объяснить, и горожане,
отправившись по домам, продолжали спорить и обсуждать эту
таинственную историю. Высказывались самые разнообразные
догадки. Некоторые думали, что охотник здесь только затем,
чтобы от чистого сердца просить о помощи против индейцев, а с
ними были просто несколько тагносов, которых он тоже звал в
погоню. Комендант же сперва пообещал помочь ему, а потом
отказался от своих слов, и этим вызвано было странное поведение
охотника.
Было и другое предположение, собравшее больше сторонников:
что охотник наметил своей жертвой капитана Робладо. Всему
причиной ревность. Ведь все знали, как под конец повел себя
Карлос в день праздника, и немало смеялись над ним. Ну, а когда
ему не удалось напасть на Робладо, он поспорил с комендантом...
и так далее.
Эта догадка, хоть и не слишком похожая на правду, была
подхвачена многими, так как неизвестно было, чем же на самом
деле объяснялось поведение охотника. Только четыре человека в
стенах крепости да трое вне ее знали настоящую причину. Все
остальные о ней и не подозревали.
И все сходились в одном - единодушно осуждали Карлоса.
Петля еще слишком хороша для него, и уж когда его схватят, он
получит по заслугам! Всех возмущала его безграничная
неблагодарность. Ведь только днем раньше эти самые офицеры со
своими храбрыми солдатами оказали ему такую услугу, погнавшись
за индейцами! Должно быть, он просто сошел с ума. Наверно,
старуха-мать околдовала его.
Убить лейтенанта Гарсию! Всеобщего любимца! Проклятие!
Это была правда: лейтенанта любили все жители долины, быть
может, не за какие-либо добродетели, а просто за то, что он
совсем не походил на других офицеров. Он был приветлив, никому
не приносил вреда, и все уважали его.
В этот вечер во всем Сан-Ильдефонсо у охотника не было ни
единого друга. Впрочем, нет. Один друг у него был. Одно сердце
было полно такой же любви к нему, как и прежде, - сердце
Каталины, но и она не понимала, почему он вел себя так странно.
Но каковы бы ни были причины, она знала: Карлос не может
быть неправ. Что ей вся клевета, все насмешки, которыми его
осыпают! Что ей за дело, если он и убил человека! Он не сделал
бы этого без серьезных оснований. Должно быть, ему нанесли
какое-нибудь ужасное оскорбление. Каталина глубоко верила в
это. Зная благородную душу Карлоса, она не могла думать иначе.
Он - господин и повелитель ее сердца - не мог совершить ничего
дурного.
Весть о случившемся едва не разбила сердце Каталины. Она
означала разлуку - надолго, быть может, навсегда! Теперь Карлос
не осмелится больше показаться в городе и вообще в
Сан-Ильдефонсо. Его изгонят в прерии, будут преследовать, точно
волка или свирепого бизона, быть может, схватят и убьют!..
Горьки были ее мысли. Когда теперь она увидит его? Быть может,
никогда!
Глава XXXVI
