лишь печально покачивал головой, а Люси плевала в костер.
* * *
В конце концов мы добрались до нашего прииска неподалеку
от Станислауса. К хижине мы подошли уже в темноте, и Люси тут
же высказала все, что про нее думала. Я ненавязчиво
посоветовал ей провести эту ночь под светом звезд, а она столь
же ненавязчиво посоветовала мне заткнуть хлебало.
Потом добрую часть ночи она ворочалась и все жаловалась
на то, как трудно дышать в этой маленькой комнатке, как
нуждается женщина хоть в какой-нибудь уединенности, и
наверняка это последняя ночь, которую она проводит под одной
крышей с Джорджем Сойером, лжецом, чьи привычки и характер
настолько отвратительны, что они ничуть не лучше чумы или
могильных червей.
Люси не только скрежетала зубами и горько жаловалась, что
ей приходится прозябать в такой "лачуге", но к тому же
отказала Джиму в своей благосклонности. "Моя скромность этого
не позволяет, - заявила она, - когда ОН сопит у нас за
спиной".
Я принял ее слова о скромности за шутку, но ни я, ни Джим
не стали счастливее от ее решения, потому что оно прихлопнуло
все мечтания каждого из нас. Еще по дороге я стал неравнодушен
к издаваемым ею звукам, и стал дожидаться того времени, когда
мы окажемся в хижине втроем. Она была полностью права насчет
тесного помещения. Если бы они с Джимом начали заниматься
любовью, я наверняка бы услышал побольше, чем просто стоны и
вскрики. Да и увидел бы, скорее всего, побольше. По моим
прикидкам, Люси это весьма бы устроило. Чем больше ей
удавалось бы меня мучить, тем лучше бы она себя чувствовала.
Но, возможно, она решила, что я слишком разгорячусь и
пожелаю к ним присоединиться.
Может, она была и права.
В любом случае, она не стала рисковать и предоставила
Джиму провести эту ночь в одиночестве.
Пытаясь заснуть, я начал мысленно перечислять все то, что
она успела сделать со мной и Джимом.
Она украла у меня лучшего друга. Они лишила меня и Джима
удовольствия, которое мы получали от моих историй. И, наконец,
начала утаивать свои прелести, лишив Джима причины, из-за
которой он притащил ее сюда, а меня - удовольствия
понаблюдать, как ее будут трахать.
Я уже говорил, что никогда не встречал более жестокой и
хладнокровной женщины.
Поднявшись поутру, Джим прихватил топор и отправился в
лес валить деревья, намереваясь пристроить к хижине верандочку
для своей леди. Я решил предоставить ему заниматься этим в
одиночку. Сам я здесь для того, чтобы копать золото, а его
леди может спать хоть в грязи, мне на нее начихать.
Я взял кайло, пришел в забой и принялся за работу, но
чертова баба все не выходила у меня из головы. Я размышлял о
ней и гадал, чем же она может заниматься, оставшись совсем
одна. Весьма скоро я пришел к выводу, что сейчас самое время
нанести ей визит. Раз уж Джим не сможет помешать делу, может,
я смогу с ней договориться. Или, по крайней мере, высказать ей
свое мнение.
И я отправился ее разыскивать. В хижине ее не оказалось,
не было ее и возле реки. Я порыскал по окрестностям и довольно
скоро на нее наткнулся.
Люси стояла на берегу запруды Динкера и снимала с себя
одну тряпку за другой. Я юркнул за большое старое дерево и
раскрыл глаза пошире. По дороге сюда мне довелось увидеть
кое-что из ее выпуклостей, но теперь я увидел ее во весь рост
и перестал удивляться, почему Джим не смог не притащить ее
сюда. От ее вида даже у покойника перехватило бы дыхание.
Я так увлекся подглядыванием, что она успела войти в пруд
по колено. Тут я опомнился и выскочил из-за дерева.
- Эй! - заорал я. - Быстро вылезай оттуда!
Она подпрыгнула, словно я ткнул в нее палкой. Наверное,
она позабыла о своей скромности, потому что повернулась ко мне
и уперлась кулаками в бедра, даже не пытаясь прикрыться. -
Джордж Сойер! - заверещала она. - Сукин ты сын! Грязный,
прогнивший, грубый, прокаженный сын проститутки, зарящийся на
чужое!
- К твоему сведению, я никогда не зарился на чужое, -
сообщил я и начал спускаться к ней по склону.
Она протянула ко мне руку и потрясла пальцем. затрясся
при этом не только палец. - Не подходи ближе! Катись отсюда!
Ты, скотина, только попробуй спуститься вниз!
Я продолжал идти, и она начала пятиться, пока вода не
дошла ей до пояса. К этому времени она вспомнила о своей
скромности и юркнула в воду, оставив над водой только голову.
- Будь я на твоем месте, я не стал бы этого делать, -
сказал я. Потом уселся на торчащий на берегу пенек. Рядом со
мной лежала куча ее одежды, но я даже не стал класть на нее
ноги. - Послушай лучше, что я тебе расскажу, красотка, и
вылезай из воды как можно скорее.
- Черта лысого ты этого дождешься!
- Если уж ты хотела вымыться, тебе надо было пойти к
реке. Но только не входить в воду здесь.
- Куда хочу, туда и хожу. К тому же вода в реке такая
холодная, что я превратилась бы там в ледышку.
- Знай, что ты сейчас в запруде Динкера, - сообщил я.
- Ну и что? Хорошая запруда. Вернее, БЫЛА хорошая, пока
ты сюда не приперся. Так что катись, откуда пришел.
- Когда-то здесь неплохо ловилась рыба, - отозвался я. -
Но только до прошлого года. Спроси Джима, если мне не веришь.
Но с тех пор, как мы повесили Клема Динкера, вся рыба пропала.
Тут Люси прищурилась, и из воды показалась ее рука с
булыжником. Потом она на секунду высунулась из воды и бросила
камень. Должно быть, я отвлекся, заглядевшись на нее, потому
что не успел уклониться. Камень угодил мне в плечо.
Я подпрыгнул и начал потирать ушибленное место.
- Только попробуй ко мне подойти! - крикнула Люси и
выудила еще один камень.
- Только не я. Я не такой дурак, как некоторые.
- Выходит, я дура? - Она швырнула в меня камень, но я
увернулся.
- Раз не хочешь выйти из воды, значит, дура и есть.
- Вот Джим вернется, он тебя пристрелит.
- Джим будет мне благодарен за то, что я случайно
проходил мимо и предупредил тебя.
- Знаю я, зачем ты сюда пришел. - Тут она неожиданно
перестала злобно сверкать на меня глазами и даже улыбнулась. -
Ты просто воды боишься, Джордж Сойер. Ха!
- Я боюсь ЭТОЙ воды. Ты бы тоже ее боялась, знай ты то,
что знаю я.
- Ну да, еще бы. Я бы так напугалась, что тут же
выскочила из воды и сказала тебе спасибо. Ах, Джордж, ты
просто ничтожная личность. - Она легла на спину и поплыла,
улыбаясь в небо, а тело ее соблазнительно просвечивалось
из-под воды. - Таких ничтожностей, как ты, я еще не встречала.
- Знаешь, я уже почти решил уйти и предоставить тебя
судьбе, - крикнул я.
Она приподняла голову, и тело ее опустилось в воду. - Ты
что-то сказал, бедняжка Джордж?
- Наверное, я сейчас уйду и брошу тебя здесь.
- Ты не можешь уйти, Джордж. - Должно быть, она нащупала
дно, потому что немного приподнялась. Вода едва прикрывала ей
плечи. Она была слишком мутной и не позволяла увидеть ничего
стоящего, если не считать улыбки Люси. Улыбка тоже была мутной
и зловещей. - Знаешь, а ты меня еще ни капельки не испугал, -
сказала она. - Думал, едва я услышу твои вопли, так сразу
выскочу и брошусь в твои мужественные объятия?
Она думала, что я не МОГУ ее так напугать, чтобы она
выскочила из воды.
Я посчитал это за вызов.
Я снова уселся. - Никогда не слыхала о парне по имени
Клем Динкер?
- Увы, нет, Джордж. Расскажи мне про него.
- Клем был сумасшедший и жил в дупле дерева на том берегу
реки. Он был такой тощий, словно никогда не ел. Но все было
как раз наоборот. Клем был готов сожрать все, до чего мог
дотянуться зубами.
Когда дело доходило до жратвы, он становился самым
терпеливым и подлым существом. Он залезал на свое дерево и
сидел так тихо, что на него садились птицы. И как только это
случалось, он их быстро хватал и отправлял прямо в рот. И
схрупывал вместе с чириканьем, крылышками, клювами, глазками и
всем прочим. Мы всегда слышали его издалека, когда он
выплевывал перышки.
Люси потрясла головой и закатила глаза. - Знаешь, Джордж,
у меня уже начинают мурашки по телу бегать. Если ты и дальше
будешь меня так пугать, я скоро могу в обморок упасть.
- Хочешь падать - падай, дело твое. Скажи лучше, ты и
дальше хочешь меня мучить, или слушать про Клема?
- Ах, извини. Продолжай, пожалуйста.
- Так вот, этот Клем жрал все подряд. Он не разбирал
особо, и если уж запускал во что зубы, так откусывал и жевал.
Я тебе говорил, что у него были заостренные зубы?
Люси рассмеялась.
- Да, мэм. Можете мне не верить, но Клем заточил себе все
передние зубы, и они стали такими острыми, что он с трудом мог
говорить, не поранив губы зубами. начнешь с парнем
разговаривать, и не успеет он ответить, как на тебя уже капает
кровь. Он делает вид, что ничего не замечает, а ты стоишь
внизу, и на тебя кровь капает дождем. Этого вполне хватало,
чтобы спутать тебе все мысли.
- Если бы у твоей мамочки хватило ума, - сказала Люси, -
она придушила бы тебя еще в колыбельке.
- Я лишь рассказываю все так, как было. Я ничего не
выдумываю. Однажды меня разморило после разговора с Клемом, и
когда Джим наткнулся на меня спящим под деревом, я был так
покрыт кровью, что он принял меня за покойника. Когда я
проснулся, он успел уже наполовину выкопать мне могилу.
Но это к делу не относится, - быстро вставил я, не давая
Люси возможности перебить меня. - Так вот, Клем Динкер был
психом и съедал все, во что мог вонзить сои заточенные зубы. И
не только птиц. Однажды мы видели, как он доедал бобра. Был
еще один охотник, так он клялся, что Клем добрался до его
собаки. Он жрал белок, енотов, койотов, бабочек, пауков,
слизней и червей.
Люси больше не улыбалась. Она смотрела на меня с
ненавистью, а ее верхняя губа поползла вверх, обнажив десну. Я
понял, что она вот-вот завопит, и у меня не будет возможности
закончить рассказ. Поэтому я быстро перешел к сути.
- В конце концов он съел одного из наших мулов. Мы
застукали Клема как раз в тот момент, когда он жрал его
потроха, засунув голову мулу в брюхо. И мы его повесили. - Я
повернулся и показал наверх на то самое дерево, за которым
прятался, когда Люси раздевалась. - Видишь вон ту ветку? Ту,
что торчит в сторону? Вот на ней мы его и повесили.
- Да никого ты не повесил, - отозвалась Люси, но
храбрости в ее тоне поубавилось. Мне показалось, что поджилки
у нее уже трясутся.
- Я сам надел петлю на его кривую шею. Мы поставили Клема
на краю обрыва под деревом. Мы решили, что толкнем его, а он
повиснет над берегом и задохнется.
Но до сих пор нам еще никого не приходилось вешать. Наша
ошибка была в том, что нам следовало бы натянуть веревку между
шеей Клема и веткой. А вышло так, что она чересчур
растянулась. И когда мы его столкнули, он не столько повис,
сколько упал. И голова у него оторвалась.
Так вот, тело Клема мы отволокли в лес и закопали. Но
только тело, без головы. Она у него была круглая, скатилась
вниз и упала в воду. Мы ее искали, но не нашли даже волоска.
Вот с тех самых пор мы и зовем это место запрудой Динкера.
Насколько нам известно, его голова до сих пор здесь.
Глаза у Люси немного выпучились.
- А после этого здесь начала исчезать рыба. И очень скоро
ловить стало совсем нечего. Правда, клюет здесь довольно
скоро. Да только поднимешь удочку, а наживки уже нет. Но рыба
никогда не попадается. Извели мы с Джимом на этом месте ведро
