- Понятно. Но ты же спасся?
- Подожди, отец. Нас было четверо: я, Динк из оранжевых, и двое
стражников.
- Стражники были из красной полосы?
- Конечно.
- Стражникам бог велел оставаться, да и этот оранжевый Динк... Но
ты-то чего полез? Твой цвет зеленый, ты не воин! Ты целитель, ты мог
отказаться оставаться в заграждении...
- Отец!
Дэктор замолчал.
- Дело не в этом. Перед схваткой у нас была минута затишья, и мы
поклялись в братстве до смерти. Потом был бой. Стражники погибли, а Динка
утащили в плен. Я спасся чудом, сам не пойму, как...
- Братство по смерти... - Дэктор быстро подошел к люку, заглянул
вниз. Стражники дремали возле клетки подъемника, никто не подслушивал. - И
ты считаешь себя обязанным идти выручать этого Динка? Которого знаешь пару
часов?
- Да, - Родэк теперь смотрел так же твердо, как и его отец. - Я
сделаю это, пускай мой цвет и зеленый.
2. ЛЕТУЧИЙ НАРОД
Он шел по узким улочкам, мимо полуразрушенных домов - центр города,
где стояла главная дозорная башня, давно был заброшен - и пытался сдержать
слезы. В клети подъемника Родэк, кажется, все-таки заплакал, но набегающий
ветер высушил слезы. Мимо дежуривших внизу стражников он прошел со
спокойным лицом, как и полагается курсанту Стражи, сыну их командира,
только что вернувшемуся из вылазки за стены Крепости. Но сейчас
самообладание вновь оставляло его. Никогда, даже в самых фантастических
снах, Родэк не мог представить такого разговора, который произошел у него
с отцом на второй обзорной площадке...
Но скоро отчаяние и боль стали исчезать, уступая свое место злости.
Родэк остановился у какого-то дома, пострадавшего от времени меньше
других, посмотрел вверх. На фоне неба плыл коричнево-красный силуэт
главной дозорной башни. На отполированных гранитных блоках, из которых
была сложена башня, дрожали блики клонящегося к закату солнца. Несколько
минут Родэк разглядывал вершину башни, потом шепотом произнес формулу
Отражения. Теперь он был недоступен для слежки, даже если отец и решится
воспользоваться сверхзрением. Простые, заученные действия к тому же
помогли собраться с мыслями. В конце-концов, какое значение имеет для него
ссора с отцом? Запретить ему что-либо отец уже не вправе, даже у его
могущества есть границы. В своей правоте Родэк был абсолютно уверен, а с
завтрашнего утра его не будут волновать никакие события прошлого.
Он уже собирался идти дальше, когда до сознания дошел какой-то звук.
То ли шаги, то ли тихая возня, когда человек пытается не шуметь, и от
этого все начинает валиться у него из рук. У Родэка даже мелькнула
сумасшедшая мысль, что за ним кто-то следит. Но звук шел из дома, возле
которого он стоял.
Это был самый обычный дом, давно заброшенный, но неплохо
сохранившийся. В узких высоких окнах остались цветные стекла витражей,
толстая дубовая дверь не была сорвана с петель, а лишь тихонько
покачивалась от ветра. Над входом выгибалась дуга из оранжевого
полупрозрачного камня - когда-то здесь жили правители. Но эти следы
недавнего прошлого не могли скрыть ни сор, скопившийся возле порога, ни
холодную темноту, проглядывающую сквозь уцелевшие окна.
Все, что случилось с Родэком, и все, что должно было случиться,
отошло в сторону. Он подошел к двери, вслушался. Звук повторился. Там, в
глубине дома, что-то упало, раздался звон бьющегося стекла. Родэк вытащил
кинжал, покрепче стиснул ребристую костяную рукоятку. Никто из жителей
Крепости не стал бы входить в заброшенный дом, да еще и хозяйничать там.
Значит, в доме - чужой. Мягкими движениями, не касаясь двери, Родэк
скользнул в узкую щель. Он оказался в просторной полутемной комнате, из
распахнутых шкафов свешивалась забытая одежда. Пол покрывал толстый слой
наметаемого сюда годами мусора. И по этому ковру из ломких желтых листьев,
дремавших здесь с прошлой или позапрошлой осени, истлевшей ткани и
рассыпающихся бумаг, сброшенного со стен оружия и осыпавшихся с потолка
фресок шли четкие и явно свежие следы.
Из-за одной из дверей послышался неразборчивый голос. Родэк бесшумно
подкрался к двери, выждал секунду и сильным ударом распахнул ее. Едва
державшаяся дверь с грохотом упала на пол.
Это была маленькая круглая комната, освещенная потолочным окном, с
завешенными темными коврами стенами. Посредине комнаты, на мраморном
постаменте, стоял знак Радуги - семь цветных полос из стекла и прозрачного
камня. Оранжевая полоса слабо светилась. За постаментом виднелась
скорчившаяся фигура в странном серебристом одеянии. Такую цельнокроенную
одежду из тончайших металлических нитей носили люди Летучего Народа.
Сдерживая ярость, Родэк шагнул вперед. В какой-то мере это было нарушением
неписаных законов Крепости - в комнату Уединения запрещалось входить сразу
двоим, но Родэка оправдывал поступок чужака. А тот, видя, что спрятаться
не удастся, выпрямился и медленно вытянул правую руку к юноше...
Родэка швырнуло на пол. Словно подножку дали... Но он не успел
испугаться - из руки чужака вдруг с тихим щелчком вырвалось белое сияние.
Воздух над Родэком прошила светящаяся игла, спину обдало жаром. Там, где
игла коснулась стены, мрамор с густым звоном покрылся трещинами. Игла
чиркнула по стене, на пол осела половина ковра, перерезанного или
пережженного ею. Видимо, пережженного: по комнате поплыл запах горелой
шерсти.
Игла погасла, и Родэк вскочил, занося кинжал для броска. Ослепленные
глаза еще хранили отпечаток темного силуэта с бьющим из руки пламенем...
- Родэк!
Раньше здесь добывали камень для постройки города. Целая гора была
срыта до основания, прежде чем поднялись стены и башни Крепости, дома и
дворцы, все то, что составляло замкнутый мирок, не нуждающийся почти ни в
чем извне...
Почти.
Стоя у окна караулки, Дэктор хмуро смотрел на суетящихся внизу людей.
Бывшая каменоломня, а ныне Каменная Плешь, жила своей повседневной жизнью.
Рабочие в фиолетовых робах разгружали турбокондеры, направляли нежить,
перетаскивающую груз в подземные склады. Летучий Народ не выносил
обезьяноподобных существ, покрытых густой, аспидно-черной шерстью, с их
застывшей на лицах улыбкой и раздутыми от мускулов руками. Рабочим
приходилось самим вытаскивать груз из широких люков турбокондеров,
перекладывая на плечи нежити на порядочном расстоянии от машин. А груз был
тяжелым - огромные мешки с зерном из серой парусины, обмякшие туши горных
быков, с неестественно задранными головами и побуревшей от крови шкурой.
Крепость могла производить почти все. Но снабдить продовольствием
полмиллиона человек она была не в силах. И если бы не Летучий Народ,
который так кстати захотел торговать с ней...
Дэктор побарабанил пальцами по рукояти меча. Задумчиво оглядел все
пространство Плеши. То здесь, то там мелькала багровая форма стражников.
Большинство носило поверх формы алые плащи, заговоренные от огня и стали.
Летучий Народ не из драчливых, в этом лейтенант был прав, но недоверие к
нему в Крепости оставалось всегда. И восемь лет осады и торговли лишь
поколебали застарелую неприязнь.
За спиной вежливо кашлянули, и Дэктор неохотно повернулся. Лейтенант
Арт и капитан стражи Ивьен. В отличие от лейтенанта, Ивьен был не молод -
чуть ли не ровесник начальника стражи. Дальше коменданта Каменной Плеши он
не пошел, но Дэктор знал его не первый год и успел убедиться в преданности
и толковости капитана.
- Арт, я не вижу внизу никого из Летучего Народа.
- Шестеро ушли в город. Семеро отдыхают в гостинице. Восемь человек
собралось в одном из турбокондеров, там что-то сломалось. И четверо
охраняют остальные машины.
Он явно гордился своей прекрасной осведомленностью, Арт из красной
полосы, воин и защитник Крепости. Но Дэктор знал многих, не менее
толковых, которые так и не смогли занять подобающее им место в иерархии
Крепости, а иногда не смогли даже просто выжить.
- Арт, узнайте у них, не нужна ли Летучему Народу наша помощь.
Кивнув, лейтенант вышел. Дэктор быстро повернулся к Ивьену.
- Капитан, тебе приходилось видеть Летучий Народ в деле?
- В бою?
Начальник стражи кивнул, и Ивьен быстро, не раздумывая, словно давно
уже ждал этого вопроса, ответил:
- У них страшное оружие. Но бойцы они плохие.
- Как они ведут себя в Крепости? Осторожничают?
Их глаза встретились, и капитан вздрогнул.
- Нет. Они беспечны.
Дэктор прошелся по комнате.
- У меня освобождается пост заместителя по вооружению. Я давно уже
хотел предложить тебе...
- Благодарю.
Начальник стражи внезапно метнулся через всю комнату, схватил
капитана за лацканы куртки. Прошептал:
- Благодарю, да, или благодарю, нет?
- Да.
- Ты знаешь, - все так же торопливо, словно бы не слыша своих слов,
продолжал Дэктор, - наверху быть очень сложно. Иногда приходится принимать
решения, не советуясь ни с кем, даже с Рыцарем своей полосы...
- Я понимаю.
Дэктор расслабился, улыбнулся:
- Хорошо. У меня очень сложный день, и если бы сейчас еще и ты... Я
рад, что мы вместе, Ивьен.
Капитан кивнул, но ничего не ответил.
- Ты уверен в своих людях?
Ивьен пожал плечами:
- За последний месяц состав сильно изменился. По-моему, сейчас это в
большей степени _т_в_о_и_ люди.
Начальник стражи не пытался ни возражать, ни соглашаться. Он только
произнес:
- Ты можешь идти. Пусть _н_а_ш_и_ люди отдохнут сегодня вечером.
Уже взявшись за массивную бронзовую дверную ручку, Ивьен повернулся к
начальнику стражи:
- Скажи, ты знаешь, что бывает с теми, кто пошел против Летучего
Народа?
- Знаю.
Дэктор вздрогнул, но голос его оставался твердым. Он повернулся к
окну и добавил, уже тише:
- Но и мы не бессильны.
Его рука описала в воздухе какую-то странную фигуру, и в то же
мгновение высоко в небе над Каменной Плешью вспыхнул и гулко разорвался
многометровый огненный шар.
- Вот так.
Люди на Каменной Плеши замерли, вглядываясь в небо.
Хосе Альмейдо, второй пилот "ТК-4", с невольным страхом отступил к
борту машины.
- Пресвятая дева...
В небе, среди тонких, как спицы, башен и циклопических крепостных
стен, кружился, исчезая, оранжево-черный огненный вихрь. Подул сухой,
жаркий ветер.
Из кабины выглянул Энди. Задрал голову, прицокнул языком. Подчеркнуто
вежливо сказал:
- Чико, ты не мог бы смерить уровень радиации? Турбокондер подпирать
не надо, он стоит крепко, а вот пара-другая лишних рентгенов...
Хосе торопливо отцепил от пояса индикатор. Поводил им в воздухе,
целясь в небо затянутым фольгой окошечком. Индикатор лениво мигнул
зеленым.
- Чисто, Энди. А что, бывает, что такие штуки... излучают?
- А бог его знает, дружок. Я лично такого фейерверка здесь еще не
видел. Но если ты хочешь вернуться в свою Перепили, то не ленись иногда и
перестраховаться.
- Я очень хочу вернуться, - серьезно сказал Хосе. - Но только мой
город называется Пирипири, и ты это знаешь.
Энди рассмеялся:
- Ну не кипятись. Я же просто немного картавлю... Черт, какая жара.
Тебе дать бутылочку "пепси"? А то мы пили-пили, но так и недопили...
Он с гоготом исчез в глубине люка.
Момент был упущен. Растерявшись, Родэк опустил кинжал. Но и чужак не
пытался нападать. Он был, пожалуй, растерян еще больше, чем Родэк. И тот
понял это первым.
- Чего стоишь? Давай, как вы это называете... стреляй снова.
Чужак поколебался секунду, потом отбросил металлический предмет,
