же продолжал:
- Чтобы придумать и начать производить эту ерунду, десятки людей
годами возились с микросхемами, изобретали рисунки, движущиеся на обычной
бумаге...
- Это жидкокристаллический рисунок, - вставил Рыжик. - Я читал...
- Я тоже. Ты бы хотел два или три года просидеть в лаборатории, уча
Дональда раскрывать нарисованный клюв и ронять нарисованный шоколад?
- Нет.
- И я не хочу. И Мишка. Потому мы здесь, в степи. Потому мы роддэры,
люди дороги, бродяги и путешественники! Мы не занимаемся бесцельной
работой, не делаем вид, что нужны этому миру. Мы просто живем!
Игорь завелся, я это почувствовал. Сумрак, легкий ветерок, треплющий
его семицветные волосы, новый, ошеломленно внимающий слушатель...
- Потому люди снова и снова бросают дома и выходят на дорогу. А все
дороги сливаются в одну, имя которой - жизнь. Потому...
- Потому мы будем ночевать под открытым небом, - вставил я. Игорь
обиженно замолчал.
- И, кажется, под дождем, - уточнил Рыжик.
Обычно мы берем с собой палатку и еще что-нибудь из туристского
снаряжения. Но на этот раз оказались в дороге слишком неожиданно. Я
глядел, как Игорь пытается соорудить шалаш из ни в чем не повинных
кустиков. Потом взглянул на Рыжика. Разрекламированный Дональдом шоколад
его не утешил. А с севера и впрямь наступали тучи. Где-то далеко,
километров за пятьдесят от нас, дождь уже шел.
Я вздохнул.
- Игорь, в получасе ходьбы от нас чей-то дом.
- А?
- Там сейчас ужинают.
Игорь пнул ногой свое сооружение, и сплетенные верхушками кустики
распрямились.
- Так чего валял дурака? Большой Змей... Змея ты, а не Чингачгук. Еще
мой шоколад лопал...
Оправдываться я не стал. Даже сейчас мне не хотелось идти в этот дом.
К ужину мы опоздали. Окруженный маленьким садом каменный двухэтажный
дом возникал в степи как мираж. Среди деревьев тускло светилась короткая
сигара флаера. Несущие плоскости подрагивали, на бортах мигали сигнальные
огни, но в кабине никого не было. Наверное, компьютер проводил
тест-проверку машины.
На лужайке перед домом сгребал в кучу сухие листья рослый загорелый
мужчина в закатанных до колен джинсах. Игорь опасливо посмотрел на меня, и
я успокоенно улыбнулся: запах горящих листьев меня не раздражал. Мужчина
повернулся в нашу сторону, и на его лице появилось нечто вроде
удовлетворения. Он оперся на длинные пластиковые грабли и молча ждал, пока
мы приблизимся.
- Здравствуйте, - вежливо произнес Игорь. - У вас не найдется старой
палатки и пары банок консервов?
Мужчина улыбнулся.
- Нам можно говорить по-русски? - чуть смутился Игорь. - Или...
- Почему же нет, можно и по-русски, - очень чисто, но явно не на
родном языке, выговорил мужчина. - Палатки и консервов нет, но найдутся
три пустые кровати и не успевший остыть ужин.
- Что ж, спасибо и на этом, - вздохнул Игорь. - Хотя дырявая
палатка... - он взглянул на хмурящееся небо, - этой ночью была бы
романтичнее.
Мужчина продолжал улыбаться:
- Я рад, что вы все-таки зашли ко мне. Тимми!
Из окна на втором этаже появилась мальчишеская голова. Еще через две
секунды Тим скатился по лестнице и остановился перед нами. Вид у него был
самый обычный: растрепанный, в шортах и футболке, не старше нас с Игорем.
Но что-то непонятное кольнуло меня. Я посмотрел на Игоря - глаза у него
сузились, словно он целился в кого-то... Черт, что он опять задумал?
- Тим, проводи ребят в столовую, - обыденным голосом сказал мужчина.
Можно подумать, что к ним ежедневно заходят роддэры!
- Пойдемте, - мотнул головой Тим. - Что вначале: ужин или душ?
- Ужин, - усмехнулся Игорь. - Веди нас, Кожаный Чулок.
- Тогда уж лучше Следопыт.
Мы с Игорем удивленно посмотрели друг на друга. Мало кто сейчас
помнит героев Купера. А Тимми уже вел нас по широкому, застланному
мохнатым синтетическим ковром коридору. Внутри дом казался гораздо больше,
чем снаружи. Мне нравятся такие дома, немножко под старину, ничем не
напоминающие "экологические дома" - эти уродливые полурастительные
монстры, или не менее мерзкие "модульные дома" - нелепые нагромождения
пластиковых пузырей.
Тим открыл тяжелую деревянную дверь. Именно открыл, потянув за
массивную бронзовую ручку, а не надавил кнопку встроенного в стену мотора.
Похоже, этой кнопки вообще тут не было.
Нас окатило волной запахов. Даже Игорь с Рыжиком потянули носами. А я
на секунду отключился.
Ваниль, сдобное тесто, шоколадный крем, цукаты... Жареная индейка,
фаршированная яблоками. Лимонное желе, апельсиновый мусс и мороженое с
орехами... Старые фильтры в кухонном кондиционере, впитавшие в себя аромат
пищи за несколько последних месяцев...
- Что с тобой, Миша? - Игорь схватил меня за плечи. Я покачал
головой.
- Все... Все хорошо, даже слишком.
- Чинга... Все правда в порядке?
- Да.
Тим с недоумением смотрел на меня. Разглядывая кухню, я ощущал на
себе его растерянный взгляд.
Это была именно кухня - а я-то был уверен, что нас ведут в столовую,
где уже суетятся роботостюарды, а из стенного подъемника лифт выплевывает
подносы с пищей. Неяркий свет лился из притушенных светильников,
потемневшие окна закрывали оранжевые шторы. Темно-коричневые панели, такие
же шкафы и столики. Один стол побольше, возле него три стула с высокими
спинками. Лишь электронная плита сияла своей подчеркнутой белизной. Перед
ней стояла молодая женщина в длинном платье. "Сестра", - автоматически
отметил я.
- Мам, ты нас накормишь? Это те самые роддэры!
"Мам..." Ладно. Но почему те самые?
- Тимми, не роддэры, а роуддэры. - Женщина улыбнулась. - Ведь так,
ребята?
- Ваше обращение "ребята" мы принимаем по отношению к своему
биовозрасту, - с достоинством ответил Игорь. Женщина снова заулыбалась. -
Правильнее называть нас все-таки роддэрами - это название сложилось
исторически в начале века. Похоже, вы нас ждали?
- Нас вызвал по фону пилот стратолайнера, - с готовностью ответил
Тим. - Сказал, что трое упрямых роддэров решили высадиться в пустынном
районе, где ближайший дом - наш.
Тим выпалил это с явным восторгом. Даже наше упрямство прозвучало у
него как неслыханное достоинство. У Игоря опять недобро блеснули глаза.
- Тимми, принеси себе стул, - скомандовала женщина. И снова
обратилась к нам: - Вы можете звать меня миссис Эванс. Или, как это
по-русски... тетя Ли. Меня зовут Линда.
- Вы очень хорошо говорите по-русски, - быстро вставил я, увидев, что
Игорь уже собирается съязвить. - Вы жили в России?
- О нет. Я большая домоседка. Это... как произнести... увлечение
моего мужа. Он лингвист, работает по программе "конвергенция". Немножко
учит нас...
- Папа знает восемнадцать языков, - заявил Тим. Он притащил еще один
стул, держа его обеими руками перед собой. - А я - шесть.
Игорь усмехнулся. Для роддэра шесть языков - не повод для
хвастовства.
- Вы начнете с пирога или подогреть что-нибудь посущественнее? -
осведомилась миссис Эванс.
- Сладкое мы сегодня уже ели, - садясь за стол, ответил Игорь.
Я проснулся резко, словно от толчка. Обычно такое случалось со мной в
минуты опасности. Сейчас опасностью и не пахло. Я улыбнулся понятному лишь
мне каламбуру, стараясь по-настоящему вслушаться в запах этого дома. Он не
был ни злым, ни жестоким, в нем не чувствовалось ни скрытой враждебности,
ни затаенной тревоги. Почему же я ощущаю какой-то холодок? Почему со
вчерашнего дня меня не оставляет беспокойство?
Повернувшись, я посмотрел на соседнюю кровать, где безмятежно спал
Тимми. Хороший мальчишка. Хоть и не роддэр, но явно не дурак, похоже, ему
немного осталось до знака самостоятельности... А у меня не проходит к нему
настороженность.
Вчера вечером, когда родители Тимми уже легли, а мы еще досматривали
развлекательную программу по молодежному каналу, Игорь поинтересовался:
- А где мы будем спать?
Не отрываясь от экрана, где герой в сверкающем белом плаще крошил
неизменным лазерным мечом исполинских тараканов, напевая при этом о цветах
для своей любимой, Тимми сказал:
- Кто-нибудь со мной, а двое - в соседней комнате.
Я поймал его взгляд.
- Отлично, - бодро воскликнул Игорь. - Поболтаем перед сном.
Я поймал его взгляд и сжал губы. Моему другу явно попала вожжа под
хвост.
- Да, - подчеркивая каждое слово, произнес я. - Ты же собирался
рассказать Дэви про роддэрские обычаи...
Мы с Игорем напряженно посмотрели друг на друга. Это было ничем не
хуже разговора.
"Ты против, Чинга?"
"Конечно. Нечего дурить мальчишке голову".
"Ерунда. Он будет наш".
Обычно, если Игорь решал обратить кого-нибудь в нашу веру, это не
занимало много времени.
- Тимми, покажи, куда идти. Спать хочется... - Я зевнул.
- Тогда я тоже ложусь, - выбираясь из кресла, произнес Тим.
А Игорь усмехнулся и слышимым лишь мне шепотом сказал:
- Он станет роддэром.
Не знаю, почему я восстал против этого. Никогда раньше мне в голову
не приходило мешать Игорю вербовать новеньких. Может быть, опять вмешалось
ощущение непонятной опасности?
- Тимми... - тихонько позвал я.
Откуда-то из глубины набросанных на соседнюю кровать пледов
(кондиционер работал на полную мощность) вынырнула тонкая рука. Затем
темноволосая голова.
- Я ждал, пока ты проснешься, - с готовностью объявил Тим. - Вы же
вчера здорово устали.
Я усмехнулся. Спросил:
- Что, подъем?
Тимми поморщился.
- Холодно... Кто только придумал эту гадость - кондиционеры.
- Кто только включает их в дождь... - в тон ему ответил я.
Тимми заерзал в постели.
- Знать бы, что на завтрак. Решили бы, стоит ли вставать.
Я втянул в себя прохладный, профильтрованный кондиционером воздух.
Еще, еще... Мокрая трава и веточки мяты под окном, комочек клубничной
жвачки на тумбочке Тима... Подтекшие и плохо замытые следы вишневого
варенья на подоконнике... Сластена... Да куда этому малышу в роддэры?! Еще
один вдох... И слабая разноцветная струйка запахов из дверной щели.
- Оладьи. С апельсиновым джемом, - задумчиво сказал я. - И горячий
шоколад. Вставать будем?
Тимми взглянул на меня веселыми и удивленными глазами.
- Ты откуда знаешь?
- Запах, - откровенно ответил я. - У меня хорошее обоняние, не зря
прозвали Чингачгуком.
Спорить Тим не стал. Вряд ли он подумал о том, какое обоняние
способно различить запах пищи через два этажа и пять плотно закрытых
дверей, в вылизанной кондиционером комнате.
- А может, ты еще знаешь, сколько сейчас времени? - протянул он. Я
неопределенно кивнул головой на стол, где поблескивали экранчиком мои
часы.
Вставать Тимми явно не хотелось. Он покосился на стол, потом медленно
вытянул к нему руку...
Часы с шуршанием поползли по стеклу. На секунду замерли у края,
словно набираясь сил, крутанулись и тускло-серой молнией прыгнули в
Тиммину ладошку.
- Полдевятого. Точно, пора вставать, - со вздохом признал Тим.
Через секунду, сбросив одеяла, я уже стоял у его постели.
- Тимми! Ты... психокинетик?
Он кивнул, похоже, даже смущенный произведенным эффектом. А впрочем,
стоит ли мне так удивляться? Да, психокинетиков во всем мире не более
двухсот. Но я, например, вообще единственный в своем роде.
- Пошли лопать оладьи, чудотворец. - Я со смехом взял его за руку. И
быстро глянул на ладошку.
Все верно, психокинетик. Трюк исключался начисто - кожу покрывала
