вместо них к черному небу поднимались прямоугольные коробки цехов какого-то
автоматического завода. Серая броня повсюду, лишь россыпи габаритных огней
разнообразили краски ландшафта, а впереди неумолимо надвигался сверкающий
купол силового поля, накрывавшего гигантский супермегаполис.
- Ты хотела бы остаться и жить тут? - Голос Семена прозвучал глухо.
Яна ответила не сразу. Перед мысленным взором теплые равнины Рори
наслаивались на серый монолит ледяной брони, и сверкающие вьюны, нежные
листья которых она целовала еще вчера, упиваясь этим счастьем прикосновения
к живому, карабкались в вакууме по башням противокосмических батарей, словно
ее сознание рисовало противоестественный коллаж под названием
"Безысходность".
- Почему? - вырвалось у нее вместо ответа.
Семен горько усмехнулся.
- Мы покинули сфероид в поисках счастья. Мне казалось, нет места более
противоестественного, чем Остров... потому что он создан несправедливостью и
безумием. Так внушал мне отец. Но там был наш дом, понимаешь?
Обзорные экраны лизнуло пламя. Корабль заходил на посадку, и впереди уже
вспыхнули две цепочки голубых солнц, обозначившие открытый проход в силовом
куполе города.
Семен повернулся. В его глазах нежность смешивалась с яростью. Он вовсе
не собирался отдавать этому монстру их жизни. Он совершенно не боялся машин,
да и люди не внушали ему страха.
- Реальность Острова подчинялась законам. Мы привыкли играть по правилам
и думали, что так будет всегда. - Он коснулся ладонью ее щеки. - Мы с тобой
были и хотели остаться детьми. - Он улыбнулся. - Все разделялось, как линия
терминатора - по одну сторону свет, по другую тьма.
- Нет... - Яна схватила его за руку. - Зачем ты порочишь людей, ведь мы
столько мечтали о них! Подумай, может быть, не все так страшно?
Корабль несколько раз ощутимо дернулся, вплывая в створы огромного
ангара. Семену казалось, что время вновь вернулось назад. Когда-то он
заставил ее надеть скафандр, чтобы вывести в жуткую реальность сфероида.
Теперь все было сложнее и больней...
Семен был устроен немного иначе, чем обыкновенные люди. Слова Джедиана
явились для него лишь подтверждением горьких выводов, и ему не нужны были в
качестве щита ни наивные надежды, ни утопические мечты. Боевые машины
сфероида, воспитавшие его, не различали подобных уловок человеческого
сознания.
За тридцать дней он прожил целую человеческую жизнь.
Учиться полутонам и получувствам, раболепствовать и лгать,
приспосабливаясь то к толпе безликих, уставших от жизни трудяг, то к сильным
мира сего, было для Семена равносильно смерти. Он привык к чистым, сильным и
честным чувствам...
- Мы не можем тут жить, - произнес он. - И лучше признать это сразу, чем
прикрываться мечтами и надеждами...
Яна понимала, что он прав, но ей трудно было смириться. Признать
реальность такой, как описал ее Семен, означало умереть. Внезапно до нее
дошел весь ужас их положения.
- Мы обречены? - с тоской спросила она.
Семен стиснул зубы.
- Есть два пути, - проговорил он. - Но в конце концов нам уготована
моральная смерть. Все, чем мы дышали до сих пор, будет выкинуто вон. Жизнь
обяжет нас приспособиться к "цивилизации", - произнес он с горькой иронией.
Лицо Яны дрогнуло. Она не верила, что это говорит он!
- Есть другие планеты! - почти крикнула она.
- Нет. Мы с тобой выродки, - отрезал Семен.
- Ты предлагаешь изменить мир?
Семен посмотрел на нее с искренним удивлением.
- Изменить мир? - переспросил он. - Зачем?
- Он станет лучше!
Семен сокрушенно покачал головой.
- Сто семьдесят обитаемых планет... Две галактические войны... -
Казалось, он размышляет вслух, обращаясь в никуда. - Родовые муки
цивилизации. Потерянные поколения. Мы с тобой верили в утопию, а ее не
существует! И никогда не будет существовать... Людям плевать на нас. Мы для
них лишь эпизод, несчастный случай.
Он понимал, что говорит жестоко, но иначе было нельзя...
Несколько секунд они молчали.
- Ты прав... - По щеке Яны скатилась слеза. - Ну неужели тут нет никого,
кто мог бы помочь?
Ей показалось, что почва уходит из-под ног...
На самом деле это корабль вошел наконец в захваты причальных штанг.
Они прибыли на Стеллар.
Глава 14
На вилле Джедиана, в прохладной тиши библиотеки трижды звякнул зуммер
электронной почты. Андор повернул голову. Сообщение предназначалось ему.
От библиотечного процессора к вскрытой черепной коробке андроида тянулся
кабель интерфейса. Он взглянул на монитор, пробежав визуальными сканерами по
скупым строчкам кодированного сообщения.
Губы Андора тронуло подобие улыбки.
Один из охранников, заглянувший в этот момент в окно, непроизвольно
отшатнулся. "Господи, - подумал он, - что за привычки у хозяина
коллекционировать всякую дрянь! То мутанты с заброшенной орбитальной
станции, теперь этот робот с кабелем в башке сидит и корчит рожи!.."
Охранник сплюнул и пошел дальше. Через час, делая очередной обход, он
вновь заглянул в окно.
Андроида не было.
Охранник вошел в библиотеку и тщательно осмотрел все углы, но робот
словно испарился. Кабели были аккуратно уложены в нишу. Процессор отключен,
лишь на панели спутниковой связи горел сигнал, свидетельствуя о работе
факса. Охранник проверил код и непроизвольно присвистнул - информация была
передана непосредственно адмиралу.
Он еще немного потоптался на месте, мысленно выругался и пошел прочь. В
конце концов Джедиан не оставлял никаких инструкций относительно робота. За
периметр виллы ему не выйти, а остальное никого не волнует.
На взлетную полосу выруливал рейсовый шатгл.
Машина медленно вползла в арку сканирующего устройства. Через секунду
загорелся зеленый сигнал, означавший что груз полностью декларирован.
Никаких посторонних предметов, полный автоматический режим.
Взяв короткий разбег, машина оторвалась от бетонной ленты и начала
медленно набирать высоту.
В тесной кабине управления Андор наблюдал, как уменьшается фигурка
охранника на краю взлетно-посадочной полосы. В электронной декларации он
числился как дополнительный блок навигационного контроля.
Пальцы андроида вошли в контактный разъем.
Через несколько секунд компьютер шаттла изменил курс; на мониторе вместо
привычных навигационных данных мелькнули помехи, сменившиеся грифом
"Абсолютно секретно". Затем появилось графическое изображение громадного
боевого корабля.
"Крейсер дальнего радиуса действия "ГЕНЕЗИС", - высветил монитор в
командной строке. - Прошу код доступа".
Губы Андора вновь тронула улыбка.
С балкона банкетного зала открывался вид на Форт Стеллар.
Семен стоял, облокотившись о мраморные перила, задумчиво вертя в пальцах
пустой бокал из-под шампанского. Резные двери за его спиной жалобно
звякнули. Он повернулся.
- Адмирал?
Воронцов, в черном мундире космического флота, скрывающем детали
спецкорсета, подошел к перилам. Титановый кортик адмирала глухо стукнул о
мрамор.
- Хандришь?
Семен пожал плечами.
- Тебя трудно понять, - упрекнул адмирал. - Покидая свалку кораблей, ты
мечтал о людях. И вот ты вернулся. Чему же ты не рад?
Семен пристально посмотрел в его лицо. Мелкая сеть морщин, как паутина,
пролегла от глаз к вискам. Этого человека любил его отец... Как ирреально
порой переплетаются судьбы...
- Я рад... - ответил он.
Воронцов не отвел взгляда. В желтоватых глазах адмирала таилась тщательно
обуздываемая ярость. Он привык повелевать.
- Не лги мне! Я вижу - ты умен, но твоя голова повернута не в ту сторону!
Не понимаю твоего циничного фатализма. Устроен прием в твою честь, а ты
бродишь по залам с мрачной независимостью... От твоего вида бросает в дрожь.
Ну прямо архангел смерти, получивший откровение о дне Страшного Суда!..
Семен улыбнулся краешком губ.
- Bellum omnium contra omnes... - процитировал он, глядя в глаза деда.
Воронцов вопросительно поднял брови.
- Война всех против всех... - перевел Семен. -
Я изучал латынь на той "свалке", которая была моим домом... Глядя на
трупы, плавающие в вакууме, я думал о выживших. Я представлял, как они
мучаются тем, что совершили. Я оказался наивным глупцом.
- Не ты первый, - ухмыльнулся адмирал. - Реальность, мой мальчик, порой
действительно - грязь, но от нее не скроешься за иллюзиями. - Мы живем в
жестоком мире. Приходится считаться с реальностью. Человек - это животное,
едва приподнявшееся над уровнем инстинктов...
- Я не животное, - резко оборвал его Семен. -
Я - человек. Я вырос среди смерти и холода. Я знаю, что мог оказаться
нищим, попади на другую планету, ходить не в этом, - он отогнул лацкан
черного фрака, - а в лохмотьях, но я человек, и остался бы им!
Старый адмирал хмуро смотрел вдаль.
- Я могу многое для тебя сделать, - после затянувшейся паузы проговорил
он. - Только не надо капать мне на мозги, понял, внук? - озлобился старик. -
Это, - он махнул рукой в сторону диких скал Стеллара, меж которых вздымались
купола лазерных батарей, - это моя реальность. Может быть, через миллион лет
люди перестанут грызть друг другу глотки, в чем я, честно говоря,
сомневаюсь, но для этого нужно взять новое поколение и вырастить его за
тысячу парсек от этих башен! - гневно выдохнул он.
Семен непроизвольно вздрогнул.
- Это здравая мысль.
Воронцов почувствовал, как механическое сердце гулко бьется в его груди.
Ярость, сожаление, запоздалое раскаяние - все смешалось в его душе. "Нервы
ни к черту, - подумал он. - Зачем мне все это?" Теперь он понял, что
отчаянно хочет лишь одного - забыть!
- Я сделаю для тебя все, что смогу, - глухо повторил он. - Но только не
думай, что перевернешь мир. Он крепко стоит на ногах.
- Мне нужен корабль, - внезапно проговорил Семен.
Адмирал не смог скрыть удивления.
- Что это значит? Зачем?!
- Какая разница? - устало спросил Семен. - Зачем громоздить одну ложь на
другую, адмирал? Вы всегда знали, чего хотите, так почему сейчас пытаетесь
обмануть себя? Вам не нужны тени из прошлого! Приступ человеческого
сострадания был и прошел, и теперь все вокруг отчаянно хотят, чтобы мы
оказались дурным сном и все вернулось на круги своя!
- Ты... Ты не смеешь! - прохрипел Воронцов. Он вцепился в мраморные
перила побелевшими пальцами. Казалось, силы вот-вот покинут его.
Семен повернулся к Форту Стеллар.
- Адмирал, это ваш мир. И я не собираюсь оспаривать это. Пусть каждый
получит свое. Мое место не здесь. Мне претит каждый дюйм этой поверхности.
Воронцов боялся отпустить перила. Далекие огни кружились перед глазами в
бешеном хороводе. Кровь буквально ломилась в виски, раздирая их болью. Никто
и никогда, по крайней мере за последнюю сотню лет, не разговаривал с ним с
подобной беспощадной ясностью. Читать приговоры и вершить судьбы было его
неотъемлемым правом... Щенок! Он предлагает ему сделку. Воронцов чувствовал,
что бессилен возразить против голой правды. Внук не пытался шантажировать
его, а просто облек в слова затаенные, порочные чувства...
- Хорошо... - взяв себя в руки, ответил он. - Ты имеешь право. Какой
корабль?
- "Генезис".
- Это невозможно! Он стоит в сухом доке. Принято решение о его
консервации.
- Но ведь он полностью готов лететь, в любую секунду! - возразил Семен.
- Там нет экипажа, - пояснил адмирал. - Он расформирован. Чтобы управлять
таким кораблем, нужно как минимум тридцать человек!
- Не имеет значения. Мы с Яной справимся.
Воронцов ухмыльнулся. Вот, значит, как... Самонадеянный мальчик! Он
