Гуров обнял Борю, приподнял, опустил на место, положил ему руку на
плечо и торжественно сказал:
- Борис Давыдович, вы инспектор уголовного розыска. Если кто-нибудь в
этом усомнится, присылайте ко мне. Борька, ты умница! Отыскать на свалке
такую штуку!
- Когда штука лежала в мятой коробке, - буркнул эксперт. - Он у тебя,
Гуров, в порядке, этот парень.
Боря хотел объяснить, что нашел божка чисто случайно, его заслуги в
этом нет, глупо улыбнулся и заявил:
- А я его в руки взял!
- Вижу, я твои пальчики уже в лицо знаю. Они более четкие и поверху.
- Эксперт убрал лупу, откинулся на спинку кресла. - Что я могу сказать
сразу? - Он причмокнул, покосился на бесстрастную фигурку. - Вещица
дорогая, стоит денег немалых. Да, на коробке из-под торта имеется хороший,
годный для идентификации отпечаток второго пальца правой руки убитой.
Заключение вы получите, и то, что коробочка побывала в данной квартире,
докажете. На бронзе имеется темное пятно, уверен, что кровь, экспертиза
установит. Имеем два прилипших волоска, тут я не специалист, можно ли их
идентифицировать, мои товарищи подскажут. В отношении пальцевых отпечатков
на самом бюсте сильно сомневаюсь, займемся в лаборатории. - Эксперт
усмехнулся и добавил: - Что, мандарин, все еще убиваешься?
- Я ничего не стер? - спросил Боря.
- Кажется, нет. - Эксперт смотрел насмешливо. - Так ведь пальцы на
бюсте, который стоит в доме, ничего бы и не дали. Верно, Лева? Бывал
человек в доме, брал в руки, верно?
- Если бы обнаружить пальчик поверх кровавого пятна, - произнес Лева.
- Размечтался! - Эксперт обратился к Боре, предлагая заключить союз:
- Ты шаришь на помойке, находишь орудие убийства. Уникально. Я ищу следы,
по памяти идентифицирую отпечатки. Тоже неплохо. Лева Гуров пьет кофе,
рассуждает о нравственности, заблудился среди четырех человек, как в
глухом лесу.
- Я для парня начальник, и не подрывай мой авторитет, - ответил Лева.
- Я и кофе пью талантливо, и заблудился талантливо. Никто не может, а я
могу.
- Убийство совершила девчонка, - сказал эксперт. - Из этого кресла
видно.
- Категоричность суждений поднимает тебя до разряда наивысшего. Боря,
не зазнавайся и не слушай старого циника. На кухне сидит любопытный
экземпляр хомо сапиенс, составь ему компанию. Он занят сочинительством,
проследи, чтобы не увлекался.
Боря чуть ли не щелкнул каблуками и вышел. После обнаружения орудия
убийства настроение у Гурова значительно улучшилось, когда зазвонил
телефон, он снял трубку и бодро сказал:
- Слушаю вас внимательно, - совершенно забыв, зачем и по какому
поводу он здесь находится.
- Турилин. Рад слышать ваш голос, коллега. У меня в кабинете прокурор
и старший следователь. Прокуратура приносит свои извинения за задержку и
интересуется: приезжать к вам или вы уже возвращаетесь?
- Мы скоро будем, примерно через час, максимум - два, - ответил Лева.
- Мы приехали по заявлению о несчастном случае, иная версия станет
официальной лишь после заключения врача и эксперта. Прокуратура может не
сомневаться, что все параграфы и даже буквы закона будут соблюдены
полностью.
Константин Константинович сказал:
- Все-таки дождитесь следователя. Он был на выезде. - И положил
трубку.
- Получил, интриган? - эксперт догадался о реакции начальства на
выступление Гурова. - Конечно, наука для тебя лишь помощник, следователь -
буквоед и придира, только розыскники люди. Еще я на тебя нажалуюсь.
- Не нажалуешься, ты меня любишь. - После звонка начальства Гуров еще
больше приободрился. - Забирай своего убийцу, - он кивнул на китайского
божка, - и топай к микроскопам. Машину верни. Прощай...
Лева непроизвольно отметил, что Денис Сергачев переоделся, сменил
тренировочные штаны и кроссовки на элегантные брюки и не менее элегантные
туфли, свежая рубашка сидела ловко на мощном торсе. Бокал в руке хозяина
Леве не понравился, пить в такой момент - неуважение и вызов.
Сергачев пригласил в комнату, на столе приготовлен чай, Леву явно
ждали.
- Располагайтесь. - Хозяин указал на кресло.
Но Лева сел за стол, на мягком сейчас жарко. Сергачев, казалось,
понял инспектора, тонко улыбнулся, решая, куда сесть, помедлил, занял
место за столом напротив, наполнил чашку очень крепким, почти черным чаем,
подвинул.
- Вы из МУРа? Я встречался несколько раз, - он назвал имя, отчество
начальника управления, - умница, даже интеллигент. Извините, но мне
кажется, вы, как и врачи-психиатры, с годами заражаетесь от своих
пациентов. Нет? Не хочу вас лично обидеть, да и вам еще рано.
- Развязность и пошлость вам не идут, Сергачев.
- Спасибо. Я люблю, когда меня зовут по фамилии, привычка. - Сергачев
допил бокал. - Спрашивайте.
- Качалина к вам сегодня заходила?
- Нет. Я был у нее утром, помог внести картошку и остался пить кофе.
- Во сколько вы ушли?
- В районе половины десятого.
- Позже не заходили?
- Вы хотите спросить: убивал я Елену или нет? Нет, я Елену не убивал.
Хотя, признаюсь, два раза подумывал об этом.
- Интересно, - чистосердечно признался Лева. - Разложим выше
высказанное на составные части. Почему вы решили, что Качалина не упала, а
ее ударили?
- Если женщина - сильная и ловкая, спиртное практически не
употребляет, - Сергачев говорил о Качалиной, как о живой, - она не может
упасть плашмя.
- Когда вы пришли к такому выводу?
- До вашего приезда. Да и, в конце концов, Елену должны были убить.
- Интересно, интересно. - Лева опешил, не находил точных слов и
замолчал.
- Человека должны убить, а вам интересно. - Сергачев хмыкнул, шлепнул
широкой ладонью по столу, чай из чашки выплеснулся на блюдце. - Говорите,
не заражаетесь от своих клиентов?
- А нельзя поподробнее? Почему Елену Качалину должны были убить? -
спросил Лева.
- Кто? Вас же в основном интересует: кто?
- Давайте все расставим по местам, Денис Иванович, - сухо сказал
Лева. - Я к вам приехал не играть в вопросы и ответы...
- Ну, ладно, ладно...
- Нет, не ладно, а выслушайте меня. Вы не Качалин и тем более не
Бабенко. И то, что я им прощаю, я вам не прощу. Кому много дано, с того
много и спросится. Перестаньте говорить двусмысленности, просто и ясно
постарайтесь мне рассказать, а я постараюсь вас понять. Почему у вас
появилась мысль об убийстве Качалиной? Почему вы считаете, что Качалину
должны были убить? И, пожалуйста, прошу вас, не напоминайте мне, что вы
Денис Сергачев и лично знакомы с моим руководством.
- Обиделись? - спросил Сергачев, но Гуров на вопрос не ответил. -
Рассказать? А вы можете рассказать свою жизнь?
- А ваша жизнь так плотно переплетена с жизнью Качалиной?
Теперь Сергачев пропустил вопрос собеседника и продолжал:
- Рассказать постороннему человеку? А себе самому объяснить
собственную жизнь возможно? Вы не пробовали? Или у вас все так ясно и
просто?
- Может, я могу вам помочь? - спросил Лева.
- Что? - Сергачева задела искренность тона, от этого вопрос звучал
еще более издевательски.
- Я стану задавать вопросы. Они, как рельсы, удержат вас в конкретном
направлении.
- Спрашивайте, - вдруг совершенно равнодушно ответил Сергачев. Его
напор пропал так же быстро, как и вспыхнул.
- Вы давно знакомы?
- Около двадцати лет.
- Вы были женаты?
- На Елене или вообще? - уточнил Сергачев и, не ожидая ответа,
продолжал: - Женат был, она человек в этой истории посторонний. На Елене
женат не был. Любил ее, не любил, за двадцать лет складывалось по-разному.
- Качалина - человек хороший или плохой? - Лева жестом удержал
взорвавшегося было Сергачева. - Я не так глуп, как вы думаете. Знаю,
вопрос сложный, а вы попробуйте ответить однозначно.
- Хороший или плохой? - Сергачев не сдержался и фыркнул презрительно.
- Да, да, вот так. Хороший или плохой?
- Я с такой меркой к Елене никогда не подходил.
- А что в этой мерке необычного! - удивился Лева. - Самая простая,
проще не бывает, на мой взгляд, самая главная мерка.
- Человека можно измерять и в килограммах, и в сантиметрах, так еще
проще.
- Не передергивайте, Сергачев, вы меня отлично понимаете. Мы живем в
сложном мире, в сложное время, мы такие сложные, что забыли изначальные
критерии. Человек рождается, живет, умирает. Человек бывает хороший и
плохой, смелый и трусливый, жадный и щедрый, умный и глупый. При всей их
однозначности такие понятия никто не отменял. Или я не прав?
- Смелость и ум - понятия однозначные. - Сергачев задумался, подбирая
слова.
Гуров с первой своей задачей справился, поставил Сергачева на нужные
рельсы, теперь надо, чтобы он покатился. Подтолкнуть или не подтолкнуть?
Лева решил выждать.
- Хороший или плохой - понятия субъективные. Для вас человек хороший,
для меня плохой.
- А для большинства? - Лева не сдержался и подтолкнул: - Качалина
любила людей?
- Вы знаете, любила! - Сергачев словно сделал неожиданное для себя
открытие и обрадовался. - Только ее любовь людям не приносила счастья,
наоборот, приносила одни несчастья.
Поехали, понял Лева и приготовился слушать.
- Попробую объяснить. У кого-то из классиков научной фантастики есть
рассказ, в котором инопланетянин превращался в того человека, которого вам
больше всего хотелось видеть. В ушедшего из дома сына, в умершую рано
дочь, в разыскиваемого преступника. Инопланетянин любил людей, хотел
выполнить желание каждого, но он был один, а желаний было много,
инопланетянин погиб.
- Качалину убили, потому что она стремилась удовлетворить желания
каждого? - спросил Лева.
- Вы своим стремлением конкретизировать и упростить сведете меня с
ума. Елена - ангел-искуситель. Одновременно, понимаете? И ангел и
искуситель. Человека все время одолевают самые простые, земные желания.
Елена может помочь лишь в простом и земном, ведь на самом деле она не
ангел, а человек. Вы хотите есть - вас накормят, хотите пить - вас напоят,
вы мечтаете купить велосипед - вам дадут взаймы денег. У вас появится
привычка вкусно есть, сладко пить, иметь деньги. Привычки очень быстро
становятся сильнее вас, уже не вы руководите своими поступками и
желаниями, а они, поступки и желания, ведут вас по жизни. Но вы все время
берете в долг, занимаете, иногда рубли, иногда услуги. И в один прекрасный
день вы оказываетесь рабом, у вас нет возможности посмотреть редкую
кинокартину, полежать на мягкой тахте. Вы оказались в ловушке. Причем вас
в нее не заманили, вы сами, стараясь жить полегче, не утруждая себя,
залезли в ловушку, захлопнули наглухо. Все, все чужое, а вы голенький,
голодный, зависимый и избалованный, быстро отучившийся себя кормить,
одевать и самостоятельно удовлетворять свои житейские потребности. Как вы
относитесь к своему благодетелю? Вы его любите? Вы только и мечтаете убить
его и освободиться.
- А почему не уйти? Если получаемое в тягость, порабощает вас, легче
уйти и освободиться? - спросил Лева.
Он начинал прозревать, становилось хоть как-то понятно: веснушчатый
выхоленный муж, очень интересующий ребят из УБХСС; хорошенькая, молодая,
уже пьющая девушка, которой следует заплатить за "дела постельные";
парень, вроде бы туповатый, но наверняка в житейских вопросах сметливый,
должен быть в указанное время; в соседней квартире живет... Лева себя
остановил. С Денисом Сергачевым вопрос сложный, здесь требуется жевать
долго. Важно, что все они рабы, мечтающие восстать и освободиться.
