потомства, однако означенная потенция должна была проявляться, сообразно
принятой во всей Федерации инженерной этике, в виде сингулярного
почкования, без использования для этой цели программ с противоположными
знаками, что, к сожалению, как раз и произошло. Такая полярность программ
привела к нарастанию любострастных антагонизмов в главных энергетических
блоках Фомальгаута, что, в свою очередь, стало причиной оскорбляющих
общественную нравственность сцен и крупных материальных убытков.
Изготовленные поставщиком агрегаты, вместо того чтобы целиком отдаваться
труду, для которого они предназначены, часть рабочего времени отводили на
процедуры размножения, причем их неустанная беготня со штепселями, имеющая
целью акт воспроизводства, повлекла за собой нарушение Панундских Статутов
и вызвала к жизни феномен машинографического пика, причем вина за оба эти
достойных сожаления факта лежит на ответчике. В силу вышеизложенного
настоящим постановлением задолженность Фомальгаута аннулируется.
Я снял наушники - голова разболелась вконец. Черт бы побрал машинное
оскорбление общественной нравственности, Альтаир, Фомальгаут и все
остальное! Я был по горло сыт ООП, еще не став ее членом. Мне сделалось
нехорошо. Зачем я послушался профессора Тарантогу? Зачем я принял эту
ужасную должность, вынуждающую меня сгорать со стыда за чужие грехи? Не
лучше ли было бы...
Меня как будто прошило током - на огромном табло загорелись цифры 83,
и тут же я почувствовал энергичный рывок. Это мой тарраканин, вскочив на
присоски, а может, щупальца, потянул меня за собой. Юпитеры, плавающие под
сводами зала, обрушили на нас поток голубого света, лучистое сияние,
казалось, просвечивало меня насквозь. Я машинально сжимал в руке уже
совершенно размякший рулон верительных грамот; чуть ли не в самом ухе
раздавался мощный бас тарраканина, гремевшего с воодушевлением и
непринужденностью на весь амфитеатр, но слова доходили до меня урывками,
как брюзги шторма до смельчака, склонившегося над волнорезом.
- ...Изумительная Зимья (он даже не мог как следует выговорить
название моей родины!)... великолепное человечество... прибывший сюда его
выдающийся представитель... изящные, миловидные млекопитающие... атомная
энергия, с редкостной виртуозностью освобожденная их верхними лапками...
молодая, динамичная, одухотворенная культура... глубокая вера в
плюцимолию, хотя и не лишенная амфибрунтов (он явно путал нас с кем-то)...
преданные делу единства космонаций... в надежде, что принятие их в ряды...
завершая период эмбрионального социального прозябания... одинокие,
затерянные на своей галактической периферии... выросли смело и
самостоятельно, и достойны...
"Пока что, несмотря ни на что, неплохо, - подумал я. - Он нас хвалит,
все как будто в порядке... но что это?"
- Конечно, их парность... их жесткий каркас... следует, однако,
понять... в этом Высоком Собрании имеют право на представительство даже
отклонения от нормы... никакая аберрация не позорна... тяжелые условия,
сформировавшие их... водянистость, даже соленая, не может, не должна стать
помехой... с нашей помощью они когда-нибудь изживут свой кошма... свой
нынешний облик, который это Высокое Собрание, со свойственным ему
великодушием, оставит без внимания... поэтому от имени тарраканской
делегации и Союза Звезд Бетельгейзе вношу предложение о принятии
человечества с планеты Зумья в ряды ООП и предоставлении присутствующему
здесь благородному зумьянину полных прав делегата, аккредитованного при
Организации Объединенных Планет. Я кончил.
Раздался оглушительный шум, прерываемый загадочными посвистываниями;
рукоплесканий не было, да и не могло быть за отсутствием рук; удар гонга
оборвал этот гомон, и я услышал голос председателя:
- Желает ли какая-либо из высоких делегаций выступить по вопросу о
кандидатуре человечества с планеты Зимья?
Тарраканин, сияющий и, как видно, весьма довольный собой, увлек меня
на скамью. Я сел, глухо бормоча слова благодарности, и тут же два бледно-
зеленых луча выстрелили из разных точек амфитеатра.
- Слово имеет представитель Тубана! - произнес председатель. Что-то
встало.
- Высокий Совет! - услышал я далекий, пронзительный голос, похожий на
скрежет разрезаемой жести; но вскоре я перестал замечать его тембр. - Из
уст пульпитора Воретекса мы услышали теплый отзыв о доселе неизвестном
Собранию племени с далекой планеты. Весьма сожалею, что внезапный отъезд
сульпитора Экстревора не позволил нам полней ознакомиться с историей,
обычаями и природой этого племени, в судьбе которого Тарракания принимает
столь живое участие. Не будучи специалистом по космической монстрологии, я
все же в меру своих скромных сил попытаюсь дополнить то, что мы имели
удовольствие услышать. Прежде всего отмечу, просто ради порядка, что
родная планета так называемого человечества зовется не Зимьей, Зумьей или
Зымьей, как - разумеется, не по незнанию, а лишь в ораторском задоре и
угаре,- говорил мой почтенный коллега. Это, конечно, малосущественная
подробность. Однако и термин "человечество", принятый им, взят из языка
племени Земли (именно так звучит настоящее название этой заброшенной,
провинциальной планеты), тогда как наша наука определяет землян несколько
по-иному. Надеюсь, что не утомлю это Высокое Собрание, зачитав полное
наименование и классификацию вида, членство которого в ООП мы
рассматриваем; я воспользуюсь трудом выдающихся специалистов, а именно:
"Галактической монстрологией" Граммплюсса и Гзеемса.
Он раскрыл перед собой огромную книжищу там, где была закладка.
- "В соответствий с общепринятой систематикой, встречающиеся в нашей
Галактике аномальные формы составляют тип Aberrantia (извращенцы), который
делится на подтипы: Debilitales (кретиноиды) и Antisapientinales
(противоразумники). К этому последнему подтипу относятся классы
Canaliacaea (мерзантропы) и Necroludentia (трупоглумы). Среди трупоглумов,
в свою очередь, различается отряд Patricidiaceae (отцегубы),
Matriphagideae (мамоеды) и Lasciviaceae (омерзенцы, или блуднецы).
Омерзенцы, формы уже крайне выродившиеся, подразделяются на Cretininae
(тупонцы, в частности, Cadaverium Mordans, или трупогрыз-межеумок) и
Horrorissimae (квазиморды, классическим представителем которых может
служить обалдон-выпрямленец, Idiontus Erectus Gzeemsi). Некоторые из
квазиморд образуют собственные квазикультуры; сюда относятся, в частности,
такие виды, как Anophilus Belligerens, или задолюб-кромешник, именующий
себя Genius Pulcherrimus Mundanus - красивец-гениалец вселенчатый, а также
редкостный экземпляр с почти лысым телом, наблюдавшийся Граммплюссом в
самом темном закоулке нашей Галактики, - Monstroteratum Furiosum (тошняк-
полоумник), называющий себя Homo Sapiens.
Зал загудел. Председатель привел в действие молоточную машину.
- Ну, держитесь! - прошипел мне тарраканин. Я не видел его, то ли из-
за блеска юпитеров, то ли из-за пота, застившего глаза. Слабая надежда
затеплилась во мне, когда кто-то потребовал слова для справки
представившись членом делегации Водолея, астрозоологом, оратор принялся
возражать тубанцу - увы, лишь постольку, поскольку, будучи сторонником
школы профессора Гагранапса, считал предложенную классификацию неточной;
он, вслед за своим учителем, выделял особый отряд Degeneratores, к
которому принадлежат пережраки, недожраки, трупощипы и мертвомилы;
определение "Monstroteratus" применительно к человеку он считал неверным;
дескать, следовало предпочесть терминологию водолейской школы, которая
последовательно использует термин суррогад чудоюдный (Artefactum
Abhorrens). После краткого обмена мнениями тубанец продолжил:
- Многоуважаемый представитель Тарракании, рекомендуя нам кандидатуру
так называемого человека разумного, или, если быть точным, полоумника
чудоюдного, типичного представителя трупомилов, не решился употребить
слово "белок", как видно, считая его непристойным. Бесспорно, оно
пробуждает ассоциации, распространяться о которых не позволяет приличие.
Правда, ДАЖЕ такой телесный материал - факт сам по себе не позорный.
(Возгласы: "Слушайте! Слушайте!") Не в белке дело! И не в назывании себя
человеком разумным, пусть даже в действительности ты всего лишь трупомил-
недоумок. Это, в конце концов, слабость, которую можно объяснить - хотя и
не извинить - самолюбием. Не в этом, однако, дело, Высокий Совет!
Мое сознание отключалось, словно у обморочного, выхватывая лишь
обрывки речи.
- Даже плотоядность не может вменяться в вину, раз уж она возникла в
ходе естественной эволюции! Но различия между так называемым человеком и
его сородичами-животными почти совершенно отсутствуют! И подобно тому как
БОЛЕЕ ВЫСОКИЙ рост еще не дает права пожирать тех, кто ростом ПОНИЖЕ, так
и несколько БОЛЕЕ ВЫСОКИЙ разум отнюдь не дает права ни убивать, ни
пожирать тех, кто ЧУТЬ НИЖЕ умственно, а если уж кто-то иначе не может
(возгласы: "Может! Может! Пускай ест шпинат!"), если он, повторяю, НЕ
МОЖЕТ иначе, по причине трагического наследственного увечья, то пусть бы
уж поглощал свои окровавленные жертвы в тревоге и в тайне, забившись
подальше в норы и самые темные закоулки пещер, терзаясь угрызениями
совести и надеясь когда-нибудь избавиться от бремени непрестанных убийств.
Увы, не так поступает тошняк-полоумник! Он над бренными останками
глумится, он их режет, кромсает, полосует, поджаривает и лишь потом
поглощает в публичных кормилищах и пожиральнях, глядя на пляски обнаженных
самок своего вида и тем самым разжигая в себе аппетит на мертвечину; а
мысль о том, чтобы покончить с этим галактически нестерпимым положением
дел, даже не приходит в его полужидкую голову! Напротив, он насочинял для
себя множество высших резонов, которые, размещаясь между его желудком,
этой гробницей бесчисленных жертв, и бесконечностью, позволяют ему убивать
с высоко поднятой головой. Больше я не буду говорить о занятиях и нравах
так называемого человека разумного, дабы не отнимать у Высокого Собрания
драгоценное время. Среди его предков один подавал кое-какие надежды. Я
говорю о homo neanderthalensis, человеке неандертальском. От человека
теперешнего он отличался большим объемом черепа, а значит, и большим
мозгом, то есть разумом. Собиратель грибов, склонный к медитации, любитель
искусств, добродушный, спокойный, он, несомненно, заслуживал бы того,
чтобы его членство сегодня рассматривалось в этой Высокой Организации.
Увы, его уже нет в живых. Может быть, делегат Земли будет столь любезен и
скажет нам, что случилось с неандертальцем, таким культурным и
симпатичным? Он молчит... Что ж, я скажу за него: неандерталец был начисто
истреблен, стерт с лица Земли так называемым homo sapiens. А земные
ученые, как будто им мало было позора братоубийства, принялись очернять
убиенного, объявив носителями высшего разума себя, а не его,
большемозгого! И вот среди нас, в этом почтенном зале, в этих
величественных стенах, мы видим представителя трупоедов, искусного в
изобретении кровавых забав, многоопытного конструктора средств
истребления, вид которого вызывает смех и ужас, которые мы едва способны
сдержать; там, на девственно белой доселе скамье, мы видим существо, не
обладающее даже отвагой обычного уголовника, ибо свою карьеру, отмеченную
следами убийств, он маскирует все новыми красивыми наименованиями,
