Евстифреев. Неизвестный в капроновым чулке с криком: "Где ты шатался,
скотина? Тебе наплевать, что я волнуюсь?" - ударил его тупым предметом и
отобрал оставшиеся от получки 200 рублей.
Техника поцелуя
Как известно, поцелуй относится к разряду так называемых
орально-оральных контактов, носит кратковременный характер, протекая
практически без нежелательных последствий. Вот несколько маленьких советов
начинающих мужчинам:
Установите партнершу на ровную горизонтальную поверхность. Отсчитайте
шестой позвонок снизу. Бережно обнимите девушку за талию. Нажатием на
указанный позвонок, приведите спину партнерши в удобное для вас положение.
Поцелуи наносите плавно, без рывков. Во избежание недоразумений, не
стесняйтесь предварять контакт указанием предполагаемого места, например,
просьбой "поцелуй меня в..." и дальше указанием нужного места.
Приятного времяпровождения тебе, читатель!
Сила есть!
Болью и радостью закончились для Сергея Бубки соревнования по прыжкам
с шестом. Радостью из-за взятой высоты и болью из-за положенных не туда
матов.
* * *
На международных соревнованиях по мотокроссу победил российский
спортсмен Сидоров Б.З. Он первым додумался отстегнуть коляску с напарником.
* * *
На соревнованиях в Изере прославленный горнолыжник А.Томба сбился со
счета, пропустил ворота и еще долго вертел задом после финиша.
-------------------------------------------------
Герман ДРОБИЗ
ИСТОРИЧЕСКАЯ РОДИНА
из цикла "Входят трое"
---------------------------
Снится Сергею Ивановичу, что раздается звонок в дверь и входят трое:
один - смущенный, другой - улыбчивый, а третий - строгий.
- Извините за беспокойство, - говорит смущенный. - Позволь- те, Сергей
Иванович, я встану на колени и поцелую родную землю, по которой годами
тосковал на чужбине. - И с этими словами вста- ет на колени и целует сильно
потертый синтетический палас. - Прости столь долгое отсутствие,
родина-мать! Прими в свои объ- ятия блудного сына!
- Вернулся я на родину, хожу, жую смородину, - говорит, а скорее,
напевает улыбчивый. - Ходили мы, Серега, походами в да- лекие края, но
лучше нету краешка, чем родина моя!
- Ближе к делу, - говорит строгий. - Вышло постановление: всем и
каждому немедленно вернуться на свою историческую родину. Так что, собирай
манатки, жилец, и вали, откуда прибыл.
- Но это недоразумение, господа! Ниоткуда я сюда не прибыл. Разве что
из роддома. Эту квартиру еще мои родители получили. И я тут с малых лет. С
чего вы взяли, что это ваша историческая родина? Это моя!
- Дом когда построен? - спрашивает строгий. И сам отвечает. - После
войны. А до войны на его месте стоял барак, где без вся- ких удобств, но
душой прикипев к этой местности, жили мои папаня и маманя. Так чья же это
историческая родина? Твоя или все же моя?
- Извините, конечно, но она моя, - говорит смущенный. - Мои права еще
стариннее. На месте этого барака до революции была де- ревенька
Просвистень, где в жуткой бедности, но с большой привя- занностью к родной
земле проживали мои дед да бабка. Тут вся почва пропитана их трудовым
потом. Где же моя родина, если не здесь?
- Не слушай их, Серега, - говорит улыбчивый. - Приперлись на халяву.
Историю надо знать, мужики. На месте этой деревни в семнадцатом веке наше
стойбище было. Рыбку ловили, зверя били, в бубен стучали, шайтан отгонять.
На глазки мои узкие глянь, Сере- га, на скулы мои широкие: еще спорить
будешь? Моя это кровная земля!
- Ну, вот что, - говорит строгий. - Межсобой мы как нибудь разберемся.
Главное, чтобы этот чужеземец отвалил.
- Позвольте надеяться, - говорит смущенный, что мы сумеем убедить его
принять единственно верное решение, не прибегая к насилию. А только
конструктивными средствами.
- Только ими, а какими же еще, - говорит улыбчивый. - Уби- райся
по-хорошему, не втягивай нас в зону конфликта. Ох, не до- води меня до
горячей точки, Сергей!
- Нет! - закричал Сергей Иваныч. - Сами убирайтесь! Это моя земля! Я
среди этих стульев вырос! Под этот стол пешком ходил! Я эти шкафы молодыми
помню! Мне тут каждый таракан в лицо знаком! И я, между прочим, тут
прописан! Ордер - вот он!
- Вот ведь, - говорит смущенный, - и у инородцев бывают чувства. Даже
жалко. Но надо.
- Прописан, говоришь? - усмехается строгий. - А мы тебя вы- пишем. - И
тут же у него в руках оказывается паспорт Сергея Ива- ныча, и он из него
выдирает страничку. - Ордер? - И тут же рвет в клочья драгоценный документ.
- Где ордер?
- Ну, хватит, - говорит улыбчивый. - Попили нашей кровушки.
Поизгалялись над нашими корнями. Попоганили древнюю нашу земли- цу. Долой
оккупантов!
И хватают все торе Сергея Иваныча за руки, за ноги, выносят его,
брыкающегося, на балкон и, раскачав, швыряют вниз.
Страшным криком кричит на неведомом самому себе языке чуже- земец,
инородец и оккупант! И перед самым ударом об асфальтовую дорожку...
господи!... просыпается.
Просыпается, утирает холодный пот, озирает родные края. Бе- гом к
ящичку с документами. Ордер? Вот он. Паспорт? Здесь!
И такое горячее, нежное, глубокое чувство любви к своей исторической
родине охватило Сергея Иваныча, что в ранний час, не заботясь о покое
соседних народов и государств за панельными стенами, запел он известную в
свое время песню, легко складывая собственные слова, уступающие, конечно,
грамотной работе профес- сионалов-песенников, но по-своему задушевные и
большие:
С чего начинается родина?
С прописки в квартире родной.
Она начинается с ордера,
который навеки со мной.
А может, она начинается
с квартплаты в родимый ЖЕУ,
и снова и вновь подтверждается
что здесь я законно живу!
С чего начинается родина?..
И не переставая напевать эту чудесную строчку, он от избыт- ка чувств
схватил веник, потом сменил его на лентяйку и сначала вымел сор из всех
уголков родной земли, а затем чисто-начисто вымыл и до блеска протер
необъятные просторы своей исторической родины, любимой отчизны.
-------------------------------------------------
Герман Дробиз
Мой президент
Говорят, предстоящие выборы в Думу - только прелюдия к
выборам президента. И что пора начать разбираться, какой
президент нам нужен. Какой нужен другим, не знаю. Скажу, какой
нужен мне.
Первое. Лично мне хотелось бы, чтобы президент был молодым,
красивым, стройным. Чтобы умел играть в футбол и на баяне. Чтобы
нам с ним нравились одни и те же команды и одни и те же симфонии.
В частности, чтобы он знал мою любимую песню: "Вот умру я, умру
я. похоронют меня, и никто не узнает, где могилка моя..." И чтобы
соглашался петь ее всякий раз, как я попрошу. И чтобы пел ее с
небывалой душевностью, всегда доводя меня до слез, до полного
раскаяния во всех моих гадких поступках. Ох, как выразительно он
должен петь, чтобы я раскаялся во всех них, а не в какой-то
части! Вот так чтоб сидели мы, пригорюнясь, и пели, и плакали, и
горько раскаивались в ужасном прошлом, я в своем, а он в своем.
Душу ему придется выложить, чтобы так спеть! Но, если хочет
получить на выборах мой голос, пусть постарается. Я на его месте
начал бы тренироваться прямо сегодня. Дальше. Хочу, чтобы он умел
красиво врать. Некоторые говорят: мы проголосуем только за
честного. Не надо этой мистики, ребята. Вы же не способны прожить
и трехсот лет. А до ближайшего честного, как предполагает наука -
около семисот. И это еще без учета неостановимого поворота земной
оси, накреняющего в сторону вранья все прогрессивное
человечество. Нет, пусть врет, но красиво. не умеет - пусть
поучится у предыдущих. Иначе я голосую не за него. Еще мне надо,
чтобы мой президент был сугубо миролюбивым. Допустим, отделилась
Зачухновская губерния. От них этого можно ожидать. Горная
местность провоцирует стремление возвыситься, отдалиться,
отвалить. Итак, допустим. Никакой войны, мой президент! Только
блокада. Ставим отборные части по всей границе. Ни одного
зачухоновца к себе не пускаем. Исключительные случаи? Ну, не
знаю. Разве что: на похороны любовницы. Это святое. Больше -
ни-ни. Что у них там имеется из природных богатств и индустрии?
Нестроевой лес на труднодоступных кручах и горные речки с
нефтебазами по берегам. Вот - пусть пилят дрова и кушают форель в
мазуте. Плюс отключаем от нашего ТВ. Месяц без "Поля чудес" - и
зачухоновцы сами приползут на коленях. А мой президент еще
покочевряжится. Еще обложит их крепким словом и крепким штрафом
за временное отпадение от державы А главного зачухоновского
смутьяна, объявляющего отделение, сажаем в клетку и возим по всем
субъектам федерации. Но речи не может идти об издевательствах!
Наоборот, исключительное гостеприимство. В каждой федеративной
единице кормим его национальными кушаниями доотвала, показываем
достопримечательности, поем и танцуем лучшее из местного
фольклора. Не выпуская из клетки, возим его по могучим
предприятиям, показываем космические запуски, строительство
отдаленных метрополитенов. И, повторяю, никаких издевательств.
Только мягкий укор. Только добродушные толпы, окружающие клетку,
только сочувственные взгляды, только выкрики типа: "Дурачок ты,
дурачок! Ну, посмотри, от какой чудесной державы вздумал
отделяться. Из какого чарующего многообразия уволокся в свои
дикие леса. Не стыдно. дядя?" Вот так, не погубив ни единого
солдатика, должен восстанавливать наше единство наш президент.
Теперь насчет манеры ходить. Мой президент должен вести нас
к процветанию уверенным шагом. Но не слишком быстрым. А то он уже
придет к процветанию, а мы отстанем. Он уже процветает, а мы еще
будем черт знает где. Это не годится. У моего президента должна
быть спокойная неторопливая походка. Чтобы, либо вместе прийти и
процвести, либо, если шли не туда - чтоб не успел слишком далеко
завести. Еще я хочу, чтобы мой президент ходил без охраны. В
бронежилете, каске, с автоматом наперевес, с гранатой на поясе.
но один. Доступный для непосредственного контакта. Чтобы я мог
подойти и сказать: "Нормально работаешь, президент!" А он бы
ответил:"Рад стараться, ваше превосходительство, господин
избиратель!" Или я ему: "Хреновато работаешь, президент. Глупости
какие-то творишь. Смотри у меня!" А он: "Извини, старик. Это ты
про мой вчерашний указ о налоге на незастегнутую ширинку? Ну, с
похмелюги принял, сегодня же отменю. Клянусь. Век воли не
видать!" А я ему: "Верю. верю. В целом ты парень хороший. Иди
работай".
Еще мне надо, чтобы он был жутко богатый. Ну. нечем
подкупить. Приходят к нему: "Дайте нам лицензию на квоту, а мы
вам остров купим в Эгейском море". А он: "Спасибо, ребята. Остров
в этом море у меня уже есть. И даже мост с него на материк
построен. В любое время могу съездить на велосипеде по местам
боевой славы Спартака или трудовой славы Сизифа. И во всех других
морях тоже имею острова. А в Северном Ледовитом океане у меня
вообще целый архипелаг.Не успеваю бывать. А у меня там сто тысяч
тюленей. Скучаю по ним, откровенно говоря. Расстроили вы меня,
ребята. Идите с богом..."
Еще мне надо, чтобы мой президент умел строить. Что - на его
усмотрение. Но если социализм - то с человеческим лицом. А если
капитализм - хотя бы с человеческим задом. Рожа, конечно, будет
звериная, другой у капитализмов не бывает. Лапы загребущие -
скорее всего, от снегоочистительного агрегата. Но хотя бы
человеческий зад. Чтоб, кто устал строить, мог бы отойти в
сторонку и немного посидеть по-человечески, на своем заду. И,
наконец, мне надо. чтобы мой президент не боялся делать прямые
политические заявления. Приехал в Киев - не верти вола, скажи
прямо: "Крымский портвейн - родной брат русской водки. И я твердо
стою за воссоединение семей!" Приехал в Японию - не коси глаза,
скажи прямо: "Канава - не яма, Курилы - не Фудзияма. Вопросы
есть?" Приехал в Европу, спой открытым текстом: "НАТО! Братцы!
НАТО! Надо, братцы, жить! С нашим атаманом, со мной, то есть,
