очень хорошо, но вам трудно и пишите как вы справляетесь.Как
Настя собирается или нет?"
1929г. - письмо Марии Ивановны дочери Марии о родах Полины
сына Валентина
1930г. - лето - дочь Мария в письме к дочери Ольге упоминает
о том, что на даче на ст. Мариенбург вместе с дочерью Ирой
отдыхает ее мама, то есть Мария Ивановна.
Очевидно, в начале 30-х гг., когда после того как все
дети обеих семейств расселились по своим квартирам и в ква-
ртире Берггольцев остался один Федор Христофорович,то Мария
179
Ивановна с дочерью Варей переселились к нему, благо он поч-
ти все время жил в комнате при заводской амбулатории и до-
мой приходил редко. Так и шло вплоть до начала Отечественной
Войны, как написала Ольга Берггольц в "Дневных звездах":-
"...баба Маша все жила и жила и непрерывно работала по
дому, совсем став махонькой и сухонькой, еле шелестящей, но
все еще будучи подвижной, с быстрыми черными глазами.Она за-
ботливо обхаживала бывшего зятя - папу, когда он бывал дома,
и единственную оставшуюся дочь - тетю Варю (медицинскую сес-
тру Александровской больницы), непрерывно при этом ворча на
нее."
12 08 34г. В письме Ю.Н.Либединского к жене в Москву:
"Я прервал письмо, т.к. Марью Тимофеевну вызвали за зас-
таву - бабушке что-то стало плохо. Оказывается неладно с ру-
кой - началось какое-то воспаление.
Она вернулась - старуху взяли в больницу - Федор Христ-
офорович резал ей руку - операция прошла благополучно, но
принимая во внимание возраст..."
12 09 36г. В письме к дочери в Баку М.Т. пишет:
"Я не писала тебе, п.ч. болела моя мама- у нее была фле-
гмона руки. Очень опасно. И я крутилась в Ленинград (к маме)
и в Детское..."(Там жил я с домработницей-М.Л.) О регулярных
перевязках мамы, при которых она должна была присутствовать
М.Т. упоминала также в письме к дочери от 18.08.36г.
30 07 38 - Письмо к дочери Марии в Москву в сером конверте фи-
олетовыми чернилами - Заказное - марок на 80 коп.
Адрес туда - г.Москва, Сивцев-Вражек Д6 кв 1 Бергольц Марии
Тимофеевне
Адрес обратно - Ленинград 29, Палевский пр. 6/2 кв 5 Грусти-
линой М.И.
5 печатей: 4 - Ленинграда 30.7.38., 1 - Москва 31.7.38
Текст на 2 листах 11,5 х 16. 1 лист синий, 2-белый, без зна-
ков препинаний. Разделено на предолжения мною по смыслу.
"Здрастую милая и дорогая дочурка Маня. Крепко цалую и
желаю от бога доброго здравия и благополучия в делах. Милая
Маня я слава богу здарова вот только Варя очень занята по
три дня дежурит подряд и домой не приходит. Докторша отпуст-
ила 2 фельдшеров и сестру и сама уехала, и одна сестра и фе-
льдшер и те новые. Вот у них так постановлено 30 дней, а 31
первого - это лишний день. Сколько их в году они и распреде-
ляют и у Вари было одно дежурство, а июль должен был дежур-
ить новый, а он говорит: придешь, а меня нет. И ей приходит-
ся 4 сутки дежурить. Я так баюсь за нее чтобы она не заболе-
180
ла ета коклюшем. Виновата - помоги ей госпдь и матерь божия.
Дорогая Маня я письмо отдала Феди. Он взял и почитал, но мне
ничего не сказал - пошлет деньги или нет. Поля на даче в Вы-
рицах, но с несчастьем - она упала и ушибла грудь. Делали
снимок. Ренген Федя смотрел и говорили повреждений нет, но
легкие нехорошие. Она звала меня, но я никак не могла. Дверь
непочиненная и Варю оставить нельзя. Придет усталая и одна.
Ну теперя скоро кончится. Она писала мне, что сама не знаю
писала или нет, что там хорошее время провела - зубами там
питалася и осинью вставила бы и о том, Мария Ивановна, она
Юрию писала чтобы тебя задержать и ей там ближе и лучше. Она
набирала своих и они блаженствуют. Какая простофиля и глупая
до старости люди обманывают ето время. Ты бы поправила бы
здоровие. Если письмо получишь пошли открытку, как приедешь.
Буду ждать с нетерпением и адрес. Валя хотела писать тебе.
Полина крепко цалуит и Настя кланяется. Люся крепко цалует.
Крепко цалую и благословляю. Храни бог и матерь божия."
Ноябрь 1938г. - "Была у моей мамы. Шлют вам все сердечные
приветы - тоже живут как и жили. Мама так-же топчется и раб-
отает по хозяйству. Да еще сшила Полиному ребенку хорошень-
кое зимнее пальто."(из письма М.Т. к дочери и зятю от 16.11.
38 г.)
15.02.1940г. - Бабушка моя пишет мне письмо в Москву и пишет
о прабабушке моей в таких словах:
"Привет тебе от Ляли и Коли и от прабабушки. Она очень
довольна твоей картинкой. Смотрела на картиночку и говорила:
- Ах, Мишенька! Мой милый Мишенька! Потом убрала картинку в
коробочку. Миша, у прабабушки есть котик маленький, чернень-
кий с белой грудкой. Знаешь, когда она кушает или шьет, то
котик сидит у нее на плече или голове и мурлычит, мурлычит."
8 марта 1940 г. моя бабушка пишет своей дочери Марии: "А по-
следнее время все уходило как-то за Невскую. То бабушка при-
хворнула, ну я к ней ездила. Она поправилась, Варя заболела..."
Такой маленькой и еле живой очень смутно помню ее и я.
Когда зиму 1940-41 гг. я жил у бабушке и учился в Ленинграде
- мы с ней раза два были в доме за Невской заставой.
Ольга Берггольц жила в этом же городе и за текучкой дел
почти забыла о Невской заставе. Особенно в первые месяцы во-
йны и это длилось до тех пор пока 20 августа 1941 года:
"...рано утром в телефонной трубке не раздался голос тети
Вари:
- Лялечка...Приезжай проститься с бабушкой.
Я не поняла ее, изумилась, но от другого.
181
- Тетя Варя...Как же ты думаешь эвакуировать ее?
- Она не эвакуируется, Лялечка. Она умирает.
"Ну и что?" - чуть не сказала я: что-то не доходило до
меня.
- Она умирает, Лялечка, и хочет с тобой проститься....
И вдруг она предстала перед глазами такая, как в детст-
ве: маленькая, вечно и споро работающая, ласково ворчливая,
добрая-добрая...Моя бабушка! Моя добрая, старенькая, послед-
няя бабушка...
- Тетя Варя! - крикнула я.- Я сейчас приеду. Я...я успею?
- Думаю,успеешь.
- Я еду, тетя Варя!"
...и я пошла в наш дом....В той комнате, которую я пом-
нила с детства, большое трюмо в постенке между окон уже сов-
сем умерло - оно было подернуто как бы вечным туманом и нич-
его больше не отражало. В комнате было светло....Темной была
только большущая икона Николая-чудотворца в углу,....Красная
лампадка горела перед Николаем-угодником, и поэтому выступа-
ющее из сплошного черного поля коричневое надменно-строгое
лицо старца в митре, похожей на часовенку, казалось еще неу-
молимее и мертвеннее; фикусы,..., ужасно разрослись, так что
стали похожи на какие-то наглые живые существа, и в комнате
пахло одним из самых забытых запахов-грустным и чистым запа-
хом ладана. Я охватила это и восприняла в одно мгновение,
прежде чем в следующее воспринять самое поразительное: необ-
ычайное, почти торжественное спокойствие, царившее здесь, и
гордую-гордую в невероятной простоте своей умирающую бабушку.
Тетя Варя в косынке сестры милосердия с красным крестиком
посередине стояла у нее в ногах,...
Увидев меня, она спокойно подошла, поцеловала нежно и
спокойно и негромко сказала:
- Она еще в сознании.Она будет рада тебе.
Я почему-то стащила платок с головы и подошла к постели
бабушки....А бабушка лежала на подушках, по-крестьянски пов-
язанная белым платочком; ее лицо стало совсем-совсем малень-
ким и морщинистым, глаза запали очень глубоко,но смотрели из
впадин своих умно и просветленно, как-то особенно по-живому
мерцая. Но больше всего меня поразили ее сложенные на груди
руки: они казались непомерно громадными- столько узлов и мо-
золей было на пальцах, такие вздувшиеся, крупные, синие вены
увивали их. Это были руки женщины, которая из своих восмиде-
сяти семи лет работала ровно восемьдесят, руки матери, кото
рая родила, кормила, пеленала и поднимала четырнадцать чело-
век детей и множество внуков и даже правнуков, и пережила и
похоронила многих из них, и закрывала им глаза этими же рук-
ами, и бросала первую горсть земли в их могилы. Я глядела на
ее махонькое, чуть теплящееся лицо, на живо мерцающие глаза
и на ее огромные руки с небывалым трепетом, почти со страхом,
и вдруг подумала, что за всю свою жизнь я ничего-ничего хор-
182
ошего не сделала и даже не сказала бабушке - вот с этими жи-
выми глазами, с этими руками....Как я могла, чтобы так полу-
чилось? Я вспомнила вдруг также, как она водила меня в баню,
сажала в шайку с "холодненькой" водичкой, высасывала из глаз
щипучее мыло и потом покупала у ворот бани черный и дико
сладкий "рожок" или давала выпить кисленького квасу. А я?
Что я сделала хорошего ей, тете Варе, отцу? Ничего. Мне
не до них было,....
Бабушка моя находилась как бы в полузабытьи, глядя на
стену, когда я присела около.
- Мама, - окликнула ее тетя Варя,- к вам Ляля пришла про-
ститься.
Глаза ее стали живее, и огромные руки зашевелились.
- Варька, - сказала она строго,- что ж ты госпиталь в та-
кое время бросила?
- Там меня заменяют, мама, - покорно ответила тетя Варя и
повторила: - К вам Лялечка пришла, вы видите?
Бабушка повернула ко мне голову, долго молча глядела на
меня с неизъяснимой нежностью и любовью.
- Лялечка...внучка моя первая....Безбожница ты....комсом-
олка....Ну,все-таки дай я тебя благославлю. Не рассердишься?
- Нет, бабушка, - ответила я.
.....она узловатой, почти чугунной на вид,но легчайшей своей
рукой медленно благославила меня.Я прижалась губами к ее ру-
ке, уже прохладно
- Ну вот, - шелестела она еле слышно, но внятно,- ну,хоть
одну внучку повидала....А Муська-то, Муська-то где?
- Она в Москве, бабушка....
- Москву-то...тоже бомбят?
- Тоже, бабушка....
- А где она, Москва? Ну, в какой стороне?
Не совсем поняв ее вопроса, я наугад указала на стену,
возле которой она лежала.
- Вот в этой стороне, бабушка....
Она чуть-чуть повернулась к стене и вновь подняла свою
огромную, натруженную руку и небольшим крестом - на большой-
