Днем, когда угрюмые воины привели к его шатру дальнерожденног, за которым бежали малыши, с хохотом выкрикивая обидные насмешки, Вольд вспомнил, как девушка сказала со смехом: "Твой племянник, мой двоюродный брат". А потому он тяжело поднялся с сиденья и приветствовал дальнерожденного стоя, как равного - отвратив лицо и протянув руку ладонью вверх.
И дальнерожденный без колебаний ответил на его приветствие как равный. Они всегда держались с такой вот надменностью, будто считали себя ничуть не хуже людей, даже если сами этому и не верили. Это был высок, хорошо сложен, еще молод и походка у него, точно у главы Рода. Если бы не темная кожа и не темные неземные глаза, его можно было бы принять за человека.
- Старейший, я Джекоб Агат.
- Будь гостем в моем шатре и шатрах моего Рода, альтерран.
- Я слушаю сердцем, - ответил дальнерожденный, и Вольд сдержал усмешку: это был вежливый ответ в дни его отца, но кто говорит так теперь? Странно, как дальнерожденные всегда помнят старинные обычаи и раскапывают то, что осталось во временах минувших. Откуда такому молодому знать выражение, которое из всех людей в Теваре помнит только он, Вольд, да, может быть, двое-трое самых древних стариков? Еще одна их странность - часть того, что люди называют чародейством, из-за чего они бояться темнокожих. Но Вольд их никогда не боялся.
- Благородная женщина из твоего Рода жила в моих шатрах, и я много раз ходил по улицам вашего города, когда была Весна. Я не забыл этого. И потому говорю, что ни один воин Тевара не нарушит мира между нами, пока я жив.
- Ни один воин Комопорта не нарушит его, пока я жив.
Произнося свою речь, старый вождь так растрогался, что у него на глазах выступили слезы, и он, смигивая их и откашливаясь, опустился на свой ларец, покрытый ярко раскрашенной шкурой. Агат стоял перед ним выпрямившись . черный плащ, темные глаза на темном лице. Молодые воины, которые привели его, переминались с ноги на ногу, ребятишки, столпившиеся у откинутой полости шатра, подталкивали друг друга локтями и перешептывались. Вольд поднял руку, и всех как ветром сдуло. Полость опустилась, старая Керли развела огонь в очаге и выскользнула наружу. Вольд остался наедине с дальнерожденным.
- Садись, - сказал он.
Но Агат не сел.
- Я слушаю, сказал он, продолжая стоять.
Раз Вольд не предложил ему сесть в присутствии других людей, он не сядет, когда некому видеть, как вождь приглашает его садиться. Все это Вольду сказало чутье, необычайно обострившееся за долгую жизнь, большую часть которой ему приходилось руководить людьми и их поступками. Он вздохнул и позвал надтреснутым басом:
- Жена!
Старая Керли вернулась и с удивлением посмотрела на него.
- Садись! - сказал Вольд, и Агат сел у очага, скрестив ноги. - Ступай!
. буркнул Вольд жене. Она тотчас исчезла.
Молчание. Неторопливо и тщательно Вольд развязал кожаный мешочек, висевший на поясе его туники, вынул маленький кусок затвердевшего гезинового сока, отломил крошку, завязал мешочек и положил крошку на раскаленный угль с краю очага. Поднялась струйка едкого зеленоватого дыма. Вольд и дальнерожденный глубоко вдохнули дымок и закрыли глаза. Потом Вольд откинулся на обмазанный смолой плетеный горшок, заменяющий отхожее место, и произнес:
- Я слушаю.
- Старейший, мы получили вести с севера.
- Мы тоже. Вчера прибежал вестник.
.Но вчера ли это было?)
- Он говорил про Зимний Город в Тлокне?
Старик некоторое время смотрел на огонь, глубоко дыша, словно гезин еще курился, и пожевывая нижнюю губу изнутри. Его лицо .и он это отлично знал) было тупым, как деревянная чурка, неподвижным, дряхлым.
- Я сожалею, что принес дурные вести, - сказал дальнерожденный своим негромким спокойным голосом.
- Не ты. Мы их уже слышали. Очень трудно, альтерран, распознать правду в известиях, которые доходят к нам издалека, от других племен в других Пределах. От Тлокны до Тевара даже вестник бежит восемь дней, а чтобы пройти этот путь с шатрами и стадами, нужен срок вдвое больше. Кто знает? Когда Откочевка достигнет этих мест, ворота Тевара будут готовы и замкнуты. А вы свой город никогда не покидаете, и, уж конечно, его ворота чинить не нужно?
- Старейший, на этот раз потребуются небывало крепкие ворота. У Тлокны были стены, и ворота, и воины. Теперь там нет ничего. И это не слухи. Люди Космопорта были там десять дне назад. Они ждали на отдаленных рубежах прихода первых гаалей, но гаали идут все вместе.
- Альтерран, я слушал, теперь слушай ты. Люди иногда пугаются и убегаются и убегают еще до того, как появится враг. Мы слышим то одну новость, то другую. Но я стар. Я дважды видел Осень, я видел приход Зимы, я видел, как идет на юг гааль. И скажу тебе привду.
- Я слушаю, - сказал дальнерожденный.
Гааль обитает на севере, вдали от самых дальних Пределов, где живут люди, говорящие одним с нами языком. Придание гласит, сто их летние угодья так обширны, покрыты травой и простираются у подножия гор с реками льда на вершинах. Едва минует первая половина Осени, в их земли с самого дальнего севера, где всегда Зима, приходит холод и снежные звери, и, подобно нашим зверям, гаали откочевывают на юг. Они несут свои шатры с собой, но не строят городов и не запасают зерна. Они проходят Предел Тевара в те дни, когда звезды Дерева восходят на закате, до того, как впервые взойдет Снежная звезда и возвестит, что Осень кончилась и началась Зима. Если гаали натыкаются на семьи, кочующие без защиты, на охотничьи пастбища, на оставленные без присмотра стада и поля, они убивают и грабят. Если они видят крепкий Зимний Город с воинами на стенах, они проходят мимо, а мы пускаем два-три дротика в спины последних. Они идут все дальше и дальше на юг. Пока не остановятся где-то далеко отсюда. Люди говорят, что там Зима теплее, чем тут. Кто знает? Так откочевывают гаали. Я знаю. Я видел Откочевку, альтерран, я видел, как гаали возвращаются на север в дни таяния, когда растут молодые леса. Они не нападают на каменные города. Они подобны воде . текучей воде. Шумящей между камнями. Но камни разделяют воду и остаются недвижимы. Тевар - такой камень.
Молодой дальнерожденный сидел, склонив голову, и размышлял - так долго, что Вольд позволил себе посмотреть прямо на его лицо.
- Все, что ты сказал, Старейший, правда, полная правда, и было неизменной правдой в былые Годы. Но теперь. теперь новое время. Я - один из первых моих людей, как ты - первый среди своих. Я прихожу как один вождь к другому, ища помощи. Поверь мне, выслушай меня: наши люди должны помочь друг другу. Среди гаалей появился большой человек, глава всех племен. Они называют его не то Куббан, не то Коббан. Он объединил все племена и создал из них войско. Теперь гаали по пути на юг не крадут отбившихся ханн, они осаждают и захватывают Зимние Города во всех Пределах побережья, убивают весеннерожденных мужчин, а женщин обращают в рабство и оставляют в каждом городе своих воинов, чтобы держать его в повиновении всю Зиму. А когда придет Весна и гаали вернуться с юга, ониостануться здесь. Эти земли будут их землями - эти леса, и поля, и летние угодья, и города, и все люди тут. те, кого они оставят в живых.
Старик некоторое время смотрел в сторону, а потом произнес сурово, еле сдерживая гнев:
- Ты говоришь, я не слушаю. Ты говоришь, что моих людей победят, убьют, обратят в рабство. Мои люди - истинные мужчины, а ты - дальнерожденный. Побереги свои черные слова для собственной черной судьбы!
- Если вам грозит опасность, то наше положение еще хуже. Знаешь ли ты, сколько нас живет сейчас в Космопорте? Меньше двух тысяч. Старейший.
- Так мало? А в других городах? Когда я был молод, ваше племя жило на побережье и дальше к северу.
- Их больше нет. Те, кто остался жив, пришли к нам.
- Война? Моровая язва? Но ведь вы никогда не болеете, вы, дальнерожденные.
- Трудно выжить в мире, для которого ты не создан. - угрюмо ответил Агат. - Но как бы то ни было, нас мало, мы слабы числом и просим принять нас в союзники Тевара, когда придут гаали. А они придут не позже чем через тридцать дней.
- Раньше, если гааль уже в Тлокне. Они итак задержались, ведь в любой день может выпасть снег. Они поспешат!
- Они не будут спешить, Старейший. Они движутся медленно, потому что идут все вместе - все пятьдесят, шестьдесят, семьдесят тысяч! Внезапно Вольд увидел то, о чем говорил дальнерожденный, увидел неисчислимую орду, катящуюся плотными рядами через перевалы за своим высоким плосколицым вождем, увидел воинов Тлокны - а может быть, Тевара? - мертвых, под обломками стен их города, и кристаллы льда, застывающие в лужах крови. Он тряхнул головой, отгоняя страшное видение. Что это на него нашло? Он некоторое время сидел и молчал, пожевывая нижнюю губу изнутри.
