Морозы все не кончались. Еще ни разу, с тех пор как Йосс поселилась на болотах, не было такой холодной зимы. Оказалось, что в дощатых стенах лачуги полным-полно щелей, и Йосс замучилась, забивая их чем попало, но так и не добилась почти никакого эффекта - по дому все равно раз гуливали сквознячки, и от стен тянуло холодом. Если очаг хоть на час потухал, в доме становилось не теплее, чем на улице, - даже вода в чашке подергивалась ледком. По ночам Йосс оставляла тлеть в очаге торф, но днем обязательно подкидывала хоть одно поленце, чтобы как-то осветить свою безрадостную жизнь. Она любила огонь, как доброго друга: когда в очаге плясало пламя, она чувствовала себя не так одиноко.
Продукты кончались, и пора было идти в деревню, однако Йосс день за днем оттягивала поход, надеясь, что морозы прекратятся, но становилось все холоднее. Торф промерз настолько, что теперь не столько горел, сколько чадил, и в очаг приходилось все время подкладывать поленья, чтобы в доме сохранилось хоть какое-то тепло. Но однажды, поняв, что откладывать больше нельзя, Йосс напялила на себя все теплые вещи, которые имела, закуталась двумя шалями и взяла продуктовую сумку. Губу сонно посмотрел на нее.
- Лентяй, деревенщина, - сказала Йосс, - мудрое животное.
Мороз был жутким. Она с ужасом представила себе, как, поскользнувшись, падает, ломает ногу и лежит беспомощная на обледеневших мостках. И замерзает, потому что никто из деревни не придет ее спасать. Стоит всего пару часов полежать так, и все будет кончено. "Ну и пусть - я в руках Камье великодушного, и смерть все равно уже близко. Так не все ли равно, сейчас или через пару лет! Только позволь мне, милостивый Владыка, добраться до деревни и хоть чуть-чуть согреться".
И она добралась и долго с наслаждением отсиживалась в кондитерской лавке, жадно слушая местные сплетни, а потом прочитала старую газету - всю, до последнего словечка. В передовице говорилось о новом восстании, вспыхнувшем в одной из провинций на востоке. Опять война! Тетки Эйд и родители Вады расспрашивали Йосс о самочувствии Вождя. И все по очереди говорили, что ей нужно зайти к хозяину ее домика Кеби, потому как он кое-что припас для своей постоялицы. Оказалось, пачку дешевого скверного чая. Йосс все же поблагодарила Кеби, чтобы тот почувствовал себя благодетелем и душа его стала богаче. Он тоже забросал ее вопросами об Абберкаме. "Вождь серьезно болел? А сейчас ему лучше?" "Как они мне все надоели, - думала Йосс, скупо и без всякой охоты удовлетворяя его любопытство. - Век бы не слышала их противных голосов. Одной жить лучше". Она и продолжала-то беседовать с хозяином лишь потому, что очень не хотела выходить из жарко натопленной комнаты на трескучий мороз. Но отправляться лучше было сейчас, пока светло. Сумка оказалась тяжелее, чем обычно (Йосс отоварилась с запасом), и приходилось очень осторожно выбирать дорогу на покрытой замерзшими лужицами тропке к мосткам. И все же она припозднилась, заболтавшись, и не заметила, как прошло время. Солнце опустилось почти к самому горизонту и спряталось за одну-единственную тучку на тусклом пустынном небе, словно не желало отдавать даже те крохи дневного тепла и света, на которые было так скупо нынешней зимой. Чтобы поскорее добраться до дому и сесть у очага, Йосс решила сократить путь и зашагала напрямую по промерзшей трясине. Она глядела прямо под ноги, чтобы не поскользнуться, и поэтому сначала услышала крик Абберкама и только потом увидела его самого, бегущего прямо на нее с выпученными глазами. Ну, точно, снова с ума сошел!
- Йосс! Йосс! Все в порядке!
Вождь подбежал уже так близко, что Йосс разглядела в его волосах клочья сажи и льдинки, да и сам он был покрыт копотью и грязью с головы до ног. Огромный свихнувшийся дикарь!
- Идите домой! Не подходите ко мне! Назад! Домой! - закричала она.
- Все в порядке, - задыхаясь от бега, повторил он. - Все в порядке.
Вот только дом...
- Какой дом?
- Ваш дом. Он сгорел. Я пошел в деревню и увидел дым... Он что-то еще говорил, но Йосс уже не слушала, застыв, словно в столбняке. Сегодня она заперла дверь. Машинально опустила щеколду. Раньше она никогда так не делала, а вот сегодня заперла дверь на щеколду! Губу остался в доме и не мог выбраться. Он был заперт, метался с ошалевшими глазами, истошно вопя... Она бросилась к дому, но Абберкам встал на пути.
- Пустите меня! - закричала она. - Мне нужно туда!
Бросив сумку, она обогнула гиганта и побежала, не глядя под ноги. Но Абберкам схватил ее за руку и дернул с такой силой, что ее крутануло, словно в водовороте. Его огромное тело было сейчас совсем-совсем близко, а звучный голос над самым ухом сказал:
- Я же сказал: все в порядке. Ваш любимец жив. И сейчас у меня дома.
Да выслушайте же меня, Йосс. Ваш дом сгорел. Но зверек не пострадал.
- Что? Что случилось? - яростно забилась она, пытаясь вырваться. - Пустите меня! Я ничего не понимаю! Что случилось?
- Сначала успокойтесь, - сказал он, отпуская ее руку. - Мы пойдем туда вместе. Вы сами все увидите. Хотя теперь там почти не на что смотреть. Трясясь в ознобе, Йосс покорно двинулась за ним. Вождь стал рассказывать все по порядку, но смысл слов еще не доходил до нее.
- Но как это могло случиться? - вдруг спросила она. - Как же так?
- Думаю, случайная искра. Вы ведь не погасили очаг перед уходом? Ну да, конечно, ведь стоят такие морозы. А когда горит дерево, то всегда летят искры, и одна могла попасть на половицу или в тростник на крыше. А в такую сушь, как сейчас, все загорается, как порох. О Владыка милостивый! Я же думал, что вы там, внутри! Я шел в деревню и вдруг почувствовал запах дыма, оглянулся - огонь, и сразу оказался у ваших дверей, не знаю уж как - летать я не умею. Короче, я вмиг очутился там; толкнул дверь, а она на щеколде, тогда я толкнул сильнее, и она распахнулась, а внутри уже все пылает - пол, потолок - все. И повсюду дым, так что я не видел, там вы или нет. Тогда я вошел и в углу, куда огонь еще не добрался, обнаружил перепуганного кота. Я вспомнил, как вы страдали, когда умерла ваша собака, и попытался его поймать, но он пулей выскочил за дверь, а я глянул, нет ли в доме еще кого, и поспешил следом. И тут рухнула крыша. - Абберкам гордо расхохотался. - Свалилась прямо мне на голову! Вот, смотрите! - Он остановился, но Йосс была слишком мала ростом и не увидела, что у него там, на макушке. - Я вылил пару ведер воды из вашей бочки на наружную стену, чтобы хоть что-то спасти, но понял, что это глупо: весь дом пылал, как коробка спичек. Тогда я пошел искать вас и встретил у мостков вашего любимца: его так и трясло. Он сразу дался мне в руки, и я бегом отнес его к себе, оставил у очага, а дверь запер. Так что сейчас с ним все в порядке. А потом пошел искать вас в деревню, потому что где же вам еще быть? Они подошли к развилке, и Йосс нерешительно ступила на свою дорожку.
Над грудой обгоревших бревен вились серые клочья дыма. Черные доски. Лед. Ноги у нее подкосились, и она, сглатывая холодную слюну, опустилась прямо на обледеневшую землю. Небо и тростник поплыли перед глазами в плавном хороводе и, как Йосс ни просила их остановиться, вертелись все быстрее и быстрее.
- Ну хватит, пойдемте, все нормально. Пойдемте со мной.
Этот уверенный голос, эти сильные руки, помогающие подняться на ноги, и тепло этого огромного тела вернули Йосс к жизни. Она позволила вести себя, зажмурившись из страха перед головокружением. Но, постепенно, приходя в себя, она решилась открыть глаза и посмотреть под ноги.
- Ой, моя сумка... Я ее бросила где-то... А в ней теперь все, что у меня осталось. - У нее вырвался нервный истерический смешок. Она попыталась повернуться, чтобы пойти и взять сумку, но голова снова закружилась, и Йосс еле устояла на ногах.
- Да я несу ее. Пойдемте, нам уже близко.
Да, все это время сумка висела у Абберкама на локте. И как она не заметила! А вторая рука, оказывается, бережно поддерживала Йосс за талию. Они шли к мрачному полуразвалившемуся дому Вождя, за которым полыхал оранжево-желтый закат с тонкими розовыми прожилками облачков. "Когда-то мы называли эти перистые облачка волосами солнца. Это было давно, в детстве". Но они не остановились, чтобы полюбоваться на заходящее солнце, а вошли в темноту прихожей.
- Губу! - позвала Йосс.
Тот не отозвался, и пришлось его искать. Наконец Йосс обнаружила кота под кроватью и попыталась вытащить его оттуда, но животное упиралось всеми четырьмя лапами и злобно шипело. Тогда Йосс погладила его, и Губу неожиданно вылез сам. Она взяла его на руки - жалкий, перемазанный сажей, кот трясся всем телом. Йосс уселась на пол и принялась гладить пятнистую спинку, бока, грязно-белое брюшко; она ласкала его, чесала за ушами, но кот не переставал дрожать и, едва хозяйка сменила позу, вырвался и вновь сбежал под кровать.
- Прости меня, прости меня, прости меня. Губу, - как заклинание, произнесла Йосс.
Услышав ее голос, Вождь, чем-то занимавшийся на кухне, вошел в комнату, держа на весу мокрые руки.
- Как он? В порядке? - спросил Абберкам.
- Ему надо прийти в себя. Пожар. Теперь вот незнакомый дом. Кошки... они собственники. Им хорошо только на своей территории. Не любят чужих домов. Йосс все еще не оправилась от потрясения, и слова, чтобы составить фразу, приходилось подбирать по одному.
- Так, значит, это кот?
- Да, пятнистый кот.
- Раньше такие домашние любимцы были только у боссов. Мы их никогда не держали и даже не знали, как они выглядят, - тихо сказал Абберкам, но для Йосс эти слова прозвучали почти как обвинение.
- Да, боссы привезли их сюда с Уэрела. Как и нас. - Только сейчас до нее дошло, что Вождь, может, вовсе не собирался ни в чем ее обвинять, а наоборот - пытался объяснить свое невежество.
Он стоял в дверях, по-прежнему держа руки навесу.
- Извините, но, похоже, мне нужно наложить повязку.
Йосс наконец пригляделась к его рукам.
- Да они же у вас обгорели!
-Да, чуть-чуть. Сам не знаю, как это случилось.
- Давайте посмотрю. - Йосс поднялась, подошла к Абберкаму и развернула огромные лапищи Вождя ладонями кверху. На одной руке между пальцами блестел лопнувший глянцевито-алый волдырь, а на второй, у основания большого пальца, красовалась довольно глубокая кровоточащая ссадина.
- Я не заметил их, пока не начал мыть руки. Мне совсем не больно.
- А теперь покажите голову! - приказала Йосс, вспомнив рассказ Вождя.
Тот опустился на колени, и на самой макушке она увидела ярко-красную рану в обрамлении седых, покрытых сажей волос. - О мой Господин! Внезапно огромное лицо со спутанной челкой оказалось совсем близко.
- Так на меня же крыша упала.
На Йосс вдруг напал приступ хохота.
- А вы едва заметили, верно? - давясь от смеха, еле выговорила она.
- Нужно что-то посерьезнее, чтобы вы хоть внимание обратили! У вас есть... какие-нибудь чистые тряпки? Ах да, я же сама... оставляла в буфете полотенца... А что-нибудь дезинфицирующее?... - Справившись наконец со смехом, Йосс принялась обрабатывать раны. - Я в ожогах не разбираюсь, знаю лишь, что надо промыть их и оставить подсыхать. Придется снова звать врача из Вео. Завтра я могу сходить в деревню.
