чужому дыханию. Эти превращения Юрг каждый раз воспринимал как болезненный
удар и привыкнуть к ним не мог, да и не хотел. Была какая-то чудовищная
несправедливость в этом наказании без вины...
- И верно, постарайся поспать, - проговорил он, поднимая ее на руки и
перенося за импровизированную перегородку, возведенную сервами. - А я
схожу на разведку.
- Без тебя управимся, - донесся из-за ящиков голос Юхана. - А ты, в
случае чего, держи оборону. Гэль, пошли!
Глухо брякнул золотой щит, в подземном капище стало темно и тихо.
Сэниа мгновенно уснула, уткнувшись ему в сгиб локтя. Немудрено - такого
дня, как сегодня, не было еще с той поры, как они ступили на зеленый
Джаспер. Не успела скатиться за меловой хребет утренняя луна, как на замок
навалилась орда вооруженных всадников. Теперь они уже не ограничивались
копьями и дротиками, срывающими ставни и решетки, - драконоподобные
жеребцы, сверкая топорщащейся чешуей, грудью и копытами пробивали себе
дорогу в самых уязвимых местах - на висячих мостках, лоджиях и балконах. К
счастью, бронированные плиты внутренних ставен выдержали этот штурм, но
было ясно, что это - только начало. Землянам терять было нечего; не
подвластные законам Джаспера, они взялись за десинторы.
Правда, били они только по животным. С десяток коней рухнуло на
известняковые плиты двора - уже без всадников, которые успели улетучиться
привычным для них способом. Принцесса из сострадания велела сервам
прекратить мучения благородных животных, бивших переломанными крыльями по
залитому кровью камню, и тут в замковой трапезной раздались боевые крики.
Гаррэль, набивавший свой колчан короткими арбалетными стрелами, едва-едва
успел опустить бронированную перегородку перед разъяренным отрядом,
которым командовал Иссабаст.
С этой минут четверо в осажденном замке были обречены. До тех пор,
пока нападавшие не знали расположения комнат, можно было надеяться
переждать здесь хоть год; но теперь Иссабаст появлялся то тут, то там,
используя каждое помещение, которое он знал и помнил. Он распахивал окна,
и его сторонники, на лету соскакивая с коней, врывались в коридоры и
галереи. Осажденный замок кое-где горел, сервы путались под ногами,
одинаково мешая обеим сторонам, и хозяева замка шаг за шагом отступали,
пока не оказались прижатыми к двери, ведущей на малый двор.
Выйти наружу значило оказаться погребенными под живой массой
нападающих; защищать просторный холл и витую лесенку, ведущую в вечерние
покои, уже захваченные нападающими, было безнадежно - продержаться в таких
условиях удалось бы час-другой.
А потом?
И вот тогда Юрг вспомнил о странных словах короля Джаспера, которым
даже мона Сэниа не придала значения: "Если у тебя не останется никакого
выхода - сожги мостки!" Срезанные лучом десинтора, ступени вспыхнули,
открыв под собой вход в загадочное подземелье.
Туда затолкали десяток сервов и спустили ящики с продовольствием,
запасенные на случай осады и, так и не убранные нерадивыми сервами от
входной двери. Юрг спустился первым. Сэниа, не колеблясь ступила за ним.
Гаррэль колебался секунду - по-видимому, искал глазами, не нужно ли еще
что-нибудь прихватить с собой для принцессы. Юхан спустился последним и
задвинул тяжелые створки люка. Сэниа заметила, что это лишнее - ни один
джасперианин не решился бы преследовать их, переступив порог подземелья.
Тогда Юрг даже не подумал - а почему бы?..
А вот сейчас, сидя на полу возле самодельного ложа жены, он над этим
задумался. Может быть пребывание здесь смертельно для людей? А может...
Послышался дробный стук сапог, гулко отдающийся под сводами пещерного
лабиринта. Шумно встряхнулся лиловоперый крэг, сидевший в углу. Юрг
выпростал руку из-под головы жены и метнулся навстречу.
- Командор! - возбужденно зашептал Гаррэль в приоткрывшуюся щель. - В
конце соседней пещеры - люк! Выход в ущелье, что за башней, которую вы
зовете "Супер..."
- Суперэйфелем.
- Да, да! Человеку не спуститься - это пропасть, но крэг вылететь
может.
- Его же засекут, Гэль!
- Сейчас уже ночь, а в это время все джаспериане слепы: их крэги
улетают, чтобы размять крылья и выкупаться в лунном свете. Мы не можем
держать наших крэгов взаперти, высокородный эрл! Мы должны о них
заботиться...
- Позаботьтесь, позаботьтесь, - буркнул Юрг. - Как только вы
отпустите крэгов и сами ослепнете, нас возьмут голыми руками. Наощупь.
И тут случилось непредвиденное: Кукушонок приподнял крыло и отчетливо
показал коготь. Как человек показал бы один палец.
- Выпускать будем по-одному! - молниеносно решил Юрг. - Эй,
Сэнни-крэг, приглашаю вас на прогулку!
Крылатое существо распахнуло крылья и бесшумно, как сова,
перекочевало на левую руку Юрга. Когти жестко окольцевали запястье -
наручники, да и только. Юрг переступил через порог и побежал вперед, где в
дальнем конце пещеры маячил факел Юхана. Странное впечатление производила
эта пещера; первобытное пристанище, кое-где сколотый камень, условный
рисунок, допотопный божок в нише - тоже из полунасекомых. И над всем этим
золотой свод.
Люк, открытый разведчиками, мог бы пропустить и человека, но внизу
зияла провалам ночная пропасть.
- Слушай, аметист, а ты вернешься? - опасливо проговорил Юрг. - А то
без тебя...
- Дурак! - коротко ответствовал Сэниа-крэг.
- Ну, знаешь, если ты решил переквалифицироваться в попугая, то
научись произносить это по-русски. Эффектнее будет.
- А я еще уувеличу свой лексикон, - мрачно пообещал Юхан. - Меня
этому прежде всего науучили...
Сегодня в драке ему досталось по голове. Это чувствовалось.
Юрг снял со своей руки крэга и осторожно просунул его в отверстие
люка. Фламинговые перья сверкнули в свете белесой луны и исчезли из виду.
Юрг притворил дверцу.
- Он вернется, - проговорил приглушенный, по-детски слегка картавящий
голос.
Юхан, Юрг и Гаррэль разом вздрогнули.
- Кукушонок, ты?
- У меня... мало... времени... - продолжал пестрый крэг, старательно
выговаривая слова. - Он вернется... потому что должен следить за вами. Для
крэга прежде всего - долг перед всеми крэгами.
- А ты? - ошеломленно спросил Гаррэль у собственного поводыря.
- Я... я пария, пестрый крэг. И вы первые, кто приласкал меня. Я ведь
не виноват, что родился... пестрым. - Чувствовалось, что это слово он
выговаривал с наибольшим трудом.
- Значит, Сэниа-крэг шпионит за нами?
- Да. Сейчас он выдаст своим собратьям все тайны вашего убежища.
- И они передадут Иссабасту.
- Нет. Крэги слишком презирают людей.
- Ну, об этом я догадывался... - пробормотал Юрг. - А почему же мы не
слышим, чтобы крэги пели или щебетали?
- Мы не говорим. Мы думаем. Но то, что видит или слышит один, видят и
слышат все.
- Телепатия, черт бы ее подрал! - пробормотал Юрг.
- Я... не знаю этого слова, - смущенно признался крэг.
- Так тебя и сейчас слышат? - спросил Юхан.
- Нет, нет, - торопливо забормотал Кукушонок. - Вы искали тайну
подземелья, а она вот в чем: крэги не слышат того, что происходит в нем.
Потому-то они о наложили на него строжайший запрет и смертное заклятье.
Это - единственное место, где можно составить заговор против крэгов.
- Знать бы раньше, - вздохнул Юрг, глядя в золотой потолок. - Но
послушай, Кукушонок, ведь ты вылетишь отсюда - твои мысли будут прочтены?
- Пока я постараюсь тихонечко петь про себя, чтобы заглушить свои
мысли, даже невольные. А потом... Говорите почаще на своем языке, я его
уже немного изучил, но будет безопаснее, если я вообще буду думать на нем.
- Да ты просто гений, Кукушонок!
Снаружи послышался легкий скрежет по дверце - аметистовый крэг,
похоже, опасался надолго оставлять людей без своего присмотра. Юрг принял
его на руку и понес обратно в свои подземные апартаменты. Юхан и Гэль
остались, чтобы дождаться Кукушонка, выскользнувшего наружу.
Осторожно ступая, Юрг вошел в их новое жилище. Прислушался. Мертвая
тишина. Ни шороха, ни дыхания. Смертельный ужас нахлынул на него, и он
бросился за перегородку, стряхнув с руки пернатое созданье.
Сэниа тихо спала, сжавшись в зябкий комочек. Господи, да что он
сделал с ней? Пришел с далекой звезды - и зачем? Чтобы замуровать ее в
этом подземелье?
- Прости меня, - невольно вырвалось у него, - прости...
Легкие пальцы привычно коснулись его лица:
- Глупый, - прошептала она, - глупый ты мой... Я ведь только сейчас и
начала жить по-настоящему...
- Какая же это жизнь! Вот раньше ты была предводителем звездной
дружины, а еще раньше - юной принцессой, которую любило первый рыцарь
королевства.
- Ах, вот что тебя тревожит... - тихий смех поднялся из темноты,
словно пузырьки серебряного воздуха со дна ручья. - Нет, милый, все
гораздо печальнее. Это я любила его, любила всю жизнь, - боготворила,
мечтала, тосковала... Пока не поняла, что он просто не умеет любить. Для
него было по-настоящему дорого только одно - одиночество. Может быть, его
самого мучило то, что он холоден, как статуя - не знаю. Но даже в
последний свой миг он не нашел для меня ни единого слова любви. Знаешь,
какие слова он послал мне через все дали космоса?
- Не надо, Сэнни...
- Он сказал: "Ты свободна, принцесса Сэниа". И тогда я поняла, что и
во мне давно уже больше горечи и отчаянья, чем любви.
- А вот у нас, на Земле, могут оживать даже статуи, если полюбить их
больше жизни, - сказал он. - Во всяком случае, в легендах.
- У нас, на Джаспере, так не бывает.
- Значит, на Земле умеют любить сильнее, - улыбнулся он.
- Может быть, у вас просто дороже ценят свою жизнь. Ты не думал,
зачем я ринулась в созвездие Костлявого Кентавра? Чтобы никогда больше не
вернуться на Джаспер. Я поняла, что мне просто незачем жить. И не
вернулась бы, если...
- Сэнни, скажи мне, дураку непонятливому, как это приключилось, что
ты смогла полюбить меня?
- Я и сама не знаю... Наверное, это пришло тогда, когда я в самый
первый миг почувствовала твои руки, твое дыхание... Разве у вас, на Земле,
не достаточно одного прикосновения, чтобы полюбить?
Он счастливо засмеялся:
- Если честно, то у нас для этого требуется как минимум один взгляд.
- Значит, все-таки на Джаспере умеют любить сильнее...
За золотой дверью послышались гулкие шаги и голоса, оттененные
пещерным резонансом.
- О, дьявол, - вырвалось у Юрга; - может, тебе эта жизнь и кажется
настоящей, но вот мне - нет. Столько ночей не раздеваясь, с оружием в
руках, все вместе...
- Мой звездный, мое нетерпеливый эрл, - проговорила она скорее
печально, чем радостно, - скоро нас станет еще больше...
- Что?!..
- Глупый, мой отец догадался об этом с первого взгляда.
Дверь хлопнула и отсвет факела, как зарница, беззвучно метнулся по
золотому потолку. Юрг, не способный придти в себя от неожиданности,
продолжал прижимать к себе жену, тихонечко покачивая ее, как младенца.
Счастье? - Да, само собой; но это подземелье, темнота, опасность... И то,
что его крошечный, беззащитный малыш будет обречен на пожизненную
слепоту...
- Это еще что? - раздался из-за перегородки бас Юхана.
Безошибочное предчувствие беды коснулось Юрга, и он, прижимая к себе
жену одной рукой, а другой выхватывая из-за пояса десинтор, с которым
никогда не расставался, бросился на голос друга.
Юхан и Гаррэль недоуменно стояли перед кучей сваленных в углу
