В эту ночь, как и семьдесят пять лет назад во время катастрофы "Тита-
ника", море угрожало смертью от переохлаждения даже искусным пловцам.
Молодая девушка из Хертфордшира Никол Симпсон, после того как ее вы-
тащил из воды бельгийский ныряльщик Пит Лагаст, находилась в состоянии
клинической смерти. Температура ее тела была значительно ниже нор-
мальной. Девушку доставили в бельгийский госпиталь. Благодаря стараниям
врачей и медсестер, которые не отходили от нее всю ночь, Никол Симпсон
выжила.
Никол и шесть ее спутников оказались в западне, отделенные от выхода
толстым дверным стеклом. Лагаст разбил его своим ножом, сильно порезав
при этом руки. Он также получил медаль за храбрость.
Корпус поверженного корабля освещался светом дуговых натриевых ламп.
Слухи о происшествии тут же разнеслись по всем газетам и телекомпани-
ям мира. В порту отплытия разъяренные родственники осадили офис компании
"Таунсенд Торесен".
Сотрудников компании атаковали газетчики, которые слетелись сюда,
чтобы получить информацию о самой ужасной трагедии в истории британского
мореплавания за последние десятилетия.
Командование королевского военно-морского флота немедленно направило к
месту катастрофы с военно-морской базы в Калдроузе корабли "Глазго" и
"Диомед" в сопровождении вертолетов.
Позже пилот одного вертолета, кружившего над морем, в котором плавали
и живые, и мертвые, сказал: "Я видел застывшие на воде черные тела. Они
раскинули руки, подобно щупальцам медузы. Я знал, что они уже мертвы".
С открытыми шлюзами
Уже назавтра буксиры и мощные плавучие краны выпрямили неповоротливое
тело парома.
Он стоял на песчаной косе, и морская вода достигала всего лишь до се-
редины его бортов. В носовой части корабля виднелись открытые шлюзы, ве-
дущие на грузовые палубы, - явная причина катастрофы.
В конечном счете всю вину за нее взял на себя капитан Дэвид Льюри как
хозяин корабля.
Но последовавшее затем общественное расследование доказало, что в ги-
бели парома повинен не один человек, а вся команда и руководство компа-
нии.
Расследование выявило, что система управления графиком ежедневного
движения судов часто давала сбои, а команда небрежно выполняла свои обя-
занности.
В июле 1987 года, после нескольких месяцев расследования, глава ко-
миссии судья Шин заявил: "Корабль от киля до верхушки был пронизан "бо-
лезнью разгильдяйства".
Четыре человека, включая капитана Льюри, могли совершить фатальные
ошибки, которые привели к трагедии. Это старший механик Джон Керби, боц-
ман Марк Стэнли и старший помощник капитана Лесли Сэйбел.
Судья Шин точно указал на причину аварии: "Геральд" затонул потому,
что вышел в море с открытыми внешними и внутренними носовыми шлюзами.
Полное исследование обстоятельств трагедии неизбежно ведет к заключению,
что основная вина возлагается на компанию".
Известно, что Марк Стэнли, в обязанности которого входило закрывать
шлюзы перед выходом в море, в это время спал. Он проснулся лишь тогда,
когда корабль лег на бок и боцмана выбросило из кровати.
Лесли Сэйбела критиковали за то, что не проверил, закрыты ли шлюзы.
Оказалось, что многие капитаны уже выражали озабоченность практикой ком-
пании "Таунсенд", разрешавшей выход в море с открытыми носовыми шлюзами.
Существовало мнение, что капитанский мостик должен быть оборудован
сигнальными огнями, свидетельствующими о закрытых или открытых носовых
шлюзах. Комиссия заявила, что эта мысль заслуживала "самого серьезного
рассмотрения", но разумное предложение было проигнорировано.
Судья возложил тяжкое бремя ответственности за потерю корабля и чело-
веческие жертвы на капитана Льюри. Смягчающими вину обстоятельствами он
счел то, что шкипер работал в системе, которая существовала и на других
кораблях компании: приказов-инструкций закрывать носовые и кормовые шлю-
зы не было.
Судья подверг владельцев парома уничтожающей критике за "благодушие",
которое привело к "болезни разгильдяйства".
После изучения всех обстоятельств трагедии следствие вынесло решение,
что все погибшие пассажиры стали жертвами неумышленного убийства.
Позже такие же обвинения были предъявлены команде и управленцам, но
затем они были сняты. Судьи сочли, что воспоминания о трагедии, которую
можно было предотвратить, - достаточно серьезное наказание.
Горькие воспоминания
Катастрофа "Геральда" привела к кардинальному пересмотру оперативных
инструкций по вождению кораблей.
В соответствии с законом о мореплавании сейчас считается преступлени-
ем, если корабль выйдет в море с открытыми шлюзами.
Спасенные пассажиры до сих пор хранят горькие воспоминания о потерян-
ных близких и любимых людях.
Помнит о своей утонувшей матери и Никол Симпсон. Скорбит о своих две-
надцати погибших товарищах команда затонувшего корабля.
Капитан Льюри сразу же после катастрофы пытался покончить с собой.
Искореженный корпус корабля впоследствии был порезан на металлолом в
разделочном доке на Тайване.
Косвенная вина за трагедию возлагалась на небрежное управление паро-
мом.
ШКОЛА В АБЕРФАНЕ: Жертвы-дети.
Люди в угледобывающих районах привыкли к трагедиям. Но то, что случи-
лось в маленькой деревеньке Аберфан в Южном Уэльсе, потрясло даже самых
стойких и закаленных. Гигантский оползень из угольного шлака поглотил
школу вместе с детьми.
История Уэльса - это история человеческих трагедий. Покрытые угольной
пылью унылые долины населяли люди, обреченные на тяжкий труд, бедность,
из которой не могли вырваться целые поколения, на ежедневную опасность,
увечья и смерть.
Но несмотря на сложности жизни, шахтеры заботливо хранили доставшееся
от предков наследие: трудолюбие, мужество, верность в дружбе.
Спускаясь в забой, шахтеры были готовы и к внезапным обвалам, и к
взрывам метана, уносившим человеческие жизни. Но никто не был готов к
тому, что трагедия может случиться на поверхности земли. И когда в дере-
вушке Аберфан обвалилась гора и погребла под собой свыше ста детей, все
содрогнулись от ужаса. Гора была рукотворной, ее образовала порода, ко-
торую многие десятилетия шахтеры извлекали из-под земли, чтобы зарабо-
тать на жизнь.
В конечном итоге детей убили шахты, как до этого они убивали их от-
цов, дедов и прадедов...
Следы этой трагедии видны в Аберфане и по сей день. Теперь это уже не
та деревня, в которой люди чувствовали себя спокойно и уверенно.
Бедствие случилось, когда его никто не ждал.
Уже несколько недель шли проливные дожди. Водные потоки неустанно
размывали, подтачивали свалку №7 - так по терминологии Национального
угольного совета именовалась гора отработанной породы. Словно черная ра-
ковая опухоль, она прилепилась к склону горы Мертир, вершина которой не-
ясно вырисовывалась сквозь туманную сеть дождя.
Вода сделала свое дело: в 7 часов 30 минут утра черная раскисшая
грязь начала движение. Огромная гора - 100 тысяч тонн камней и земли -
внезапно начала безжалостное наступление на ничего не подозревающих лю-
дей.
Маленький Пол Дэйвис, один из юных жителей Аберфана, был в это утро в
начальной школе, расположенной у подножия горы. Рядом находились нес-
колько коттеджей и ферма. Пятилетний Пол любил рисовать и даже набросал
карандашом на листе бумаги, как тестообразная грязь, набирая скорость,
ползет с горы. На другом рисунке мальчик изобразил гору грязи, стекавшую
на его школу, и самолет с надписью "Национальный угольный совет", бро-
савший на гору бомбы.
А затем настоящая движущаяся гора накрыла начальную школу.
Позже, когда люди извлекли раздавленное тело маленького Пола из-под
рукотворного оползня, стрелки остановившихся школьных часов показывали 9
часов 35 минут.
Поток грязи обрушился на деревню, ломая и круша все на своем пути.
Выжившие вспоминают, что они слышали скрип перемещающегося гравия и
удары камней.
Гора словно предупреждала людей, что вот-вот обрушится на деревню.
Девятый вал
Священник Кеннет Хейс вспоминает короткие секунды катастрофы с ужа-
сающей отчетливостью, ее мельчайшие подробности будут жить в нем до кон-
ца дней. Он повернул за угол и увидел, как вал грязи поднимается по
тыльной стене школы, подталкиваемый сзади огромной массой оползня. Его
девятилетний сын Дайфиг в это время находился там, среди обреченных.
"Грязь у меня на глазах накрыла школу, - сказал он. - Я видел последних
живых, вынесенных наружу, и первых мертвых.
Я знал, что потерял своего мальчика, хотя его тело нашли только на-
завтра. Смертельная тяжесть оползня раздавила всех нас. Были уничтожены
целые семьи. В четверг я похоронил пять человек из одного дома".
Филипп Томас вспоминает, как он кричал, когда камни дробили его руки,
и безнадежно звал маму. Буквально за мгновение до того, как стена грязи
поглотила школьное здание, он вышел со своим другом на крыльцо.
Филипп говорил: "Меня сразу же накрыла грязь, и я закричал. Затем
пришел в себя уже тогда, когда люди выкапывали меня, а грязная вода все
лилась и лилась. Роберт, который вышел со мной, был найден мертвым через
два дня. Моя правая рука была сломана, и я потерял три пальца. Камни
повредили ногу, раздробили таз, содрали волосы. Я истекал кровью, и вра-
чи сказали, что я умер бы от потери крови, но грязь покрыла мое тело
коркой и заменила кожу. Грязь наступала с такой силой, что раздавила мне
селезенку, и ее должны удалить, оторвала одно ухо - надеюсь, что его
пришьют на место".
Восьмилетняя Сьюзен Мэйбанк сидела в классе. Учитель случайно глянул
в окно и увидел надвигающуюся черную гору, готовую поглотить школу. Он
закричал, чтобы дети скорее спрятались под партами.
Дети подумали, что учитель предложил им поиграть в какую-то новую ин-
тересную игру, и быстро опустились на пол. Через несколько секунд грязь
смяла стены, словно они были сделаны из бумаги. Учитель погиб мгновенно.
Сьюзен помнит, как ее накрыл холодный мрак.
Она не представляет, как долго пролежала погребенной под черной мас-
сой. Помнит только, что старалась пальцами проткнуть отверстие для воз-
духа и разгребала грязь в стороны.
Небольшая группа людей: пенсионеры, свободные от работы шахтеры, по-
лицейские, пожарные, строители, врачи, адвокаты, хлебопеки и повара -
все, кто мог, примчались на место бедствия и голыми руками начали отка-
пывать детей. Они-то и спасли Сьюзен, но многие ее подружки ушли навсег-
да.
Свидетели трагедии никогда не забудут мужчин, плачущих на раскопках.
Их руки кровоточили, но они продолжали работать, чтобы спасти всех, кого
еще можно было спасти.
Элизабет Джоунс находилась в западне несколько часов, прижатая к по-
гибшему мальчику. Она уцелела лишь потому, что за мгновение до трагедии
взяла из сумки деньги и вышла из класса, чтобы позавтракать.
"Я помню только, как меня завалило грязью, - вспоминает Элизабет, уже
взрослая женщина. - Меня поглотила грязь в школьном коридоре вместе с ма-
леньким мальчиком, который оказался подо мной. Когда меня освободили, я
держала в руке шиллинг. Я уверена, что это он спас меня, и теперь храню
его как талисман. Другой талисман - это гипсовая повязка, которую я нес-
колько месяцев носила на ноге. Воспоминания, к счастью, все меньше тер-
зают меня, они уходят, когда начинаешь думать о других делах. Но я полу-
чила серьезные внутренние повреждения, и в результате у меня никогда не
будет детей".
Отчаянная борьба за спасение детей не прекращалась ни днем ни ночью.
Но чем больше проходило времени, тем меньше оставалось надежды: спа-
сатели вынимали из моря черной грязи в основном уже трупы школьников.
Даже привыкшие ко всему журналисты не скрывали слез, когда тела по-
гибших детей были перенесены в часовню, для того чтобы их могли опознать
убитые горем родители.
В этот день в небо над Аберфаном поднимался один мучительный стон: "О
