Мне было так больно, что не было сил говорить. Они начали пытать меня
электротоком, поднося провода к груди, бедрам и подмышкам. При этом не
переставали допрашивать. Затем начали вводить провода во влагалище, а
чтобы не было слышно моего крика, зажали рот подушкой. Кто-то громко
позвал полковника. Тот пришел и велел увеличивать напряжение, пока я не
заговорю, но я даже не знала, о чем я должна была говорить. Они продол-
жали поливать меня водой и мучить электротоком. Через два дня у меня
случился выкидыш".
Офицерам хунты повсюду мерещились враги. Эта подозрительность прини-
мала форму паранойи, что явственно прослеживается в комментарии команди-
ра пятого армейского корпуса генерала Аделя Виласа, высказанном через
несколько месяцев после начала "процесса": "До сих пор наша борьба с
подрывными элементами повлияла только на верхушку айсберга... Необходимо
уничтожить источники, питающие и формирующие подрывную идеологию, а та-
кими источниками являются прежде всего университеты и средние школы".
Хунта преследовала детей, студентов, профсоюзных деятелей, журналис-
тов, учителей - все попали в водоворот террора. "Подозрительных" хватали
наугад. Когда их заталкивали в машины, они выкрикивали свои имена и ад-
реса прохожим, которые потом сообщали семьям, что их родственники схва-
чены прямо на улице.
Военные часто избавлялись от свидетелей своих преступлений, выбрасы-
вая людей из вертолетов. Считается, что около пяти тысяч безымянных
жертв погибли именно так. Других тайно хоронили в пампасах, на сельских
кладбищах, в укромных уголках страны, в общих безымянных могилах.
Астиз и его подручные в стенах военно-морского училища прибегали к са-
мым изощренным пыткам, которым подвергались мужчины, женщины и дети.
Многие из тех, кто встречался с Астизом, сравнивали его с доктором
Иозефом Менгеле из нацистского лагеря смерти Освенцим. Светловолосый го-
лубоглазый Астиз, прозванный "ангелом смерти", упивался своей садистской
работой. С самого начала "процесса реформ" Астиз брался за самые гнусные
и грязные задания, от которых отказывались даже многие из его сослужив-
цев.
Рауль Виларано, который впоследствии сознался во многих кровавых зло-
деяниях, совершенных им вместе с Астизом, рассказывал, как он и его люди
выискивали жертвы. Они просто бродили по улицам и набрасывались на пер-
вых встречных, давая волю любым низменным желаниям. Одной из таких слу-
чайных жертв оказалась Дагмар Хагелин.
Дагмар была арестована 27 января 1977 года. Она была шведкой, но вы-
росла в Аргентине. Девушке едва исполнилось восемнадцать лет. Одаренная
студентка, она увлекалась классической музыкой и интересовалась идеями
социализма, но была далека от подпольной деятельности. Однажды она поз-
вонила в дверь к своему другу, и тут появились двое незнакомцев в воен-
но-морской форме. Дагмар бросилась бежать, но ее настигла пуля. Как по-
том выяснилось, стрелял Астиз. Тело девушки погрузили в багажник "фор-
да-фалькона" и увезли в неизвестном направлении.
В отличие от других "без вести пропавших", Дагмар была из семьи бога-
той и достаточно близкой к власть имущим. Ее отец, преуспевающий бизнес-
мен, дружил со шведским послом. Но, несмотря на все усилия, он так и не
смог отыскать свою дочь. Дагмар - одна из тысяч невинных жертв террора,
развязанного военной хунтой против собственного народа. Тело девушки так
и не было найдено. Когда шведский посол получил новое назначение, он от-
казался от общепринятого дипломатического протокола, предписывающего це-
ремонию прощания с руководителями страны пребывания. Это было сделано в
знак протеста против кровавого режима генерала Виделы.
Редактор еврейской газеты Джакобо Тимерман, которого заподозрили в
симпатиях к "врагам государства", был подвергнут изуверским пыткам. Но
ему удалось выжить. Тимерман опубликовал книгу "Узник без имени, камера
без номера", в которой описывает свои страдания: "Во время пытки элект-
ротоком испытываешь такое ощущение, как будто тебя рвут на части. После
этого уже не чувствуешь ударов. Дни и ночи, проведенные в темной камере
без окон, заставляют вас потерять ощущение времени. Целыми месяцами уз-
нику не дают умыться, почти не кормят. Иногда по двое суток держат в
крошечной камере-одиночке с завязанными глазами, связанными за спиной
руками. Естественные потребности приходится справлять прямо под себя..."
Вершины своей карьеры Астиз достиг, когда под личиной простого
крестьянского паренька Густаве Ниньо, потерявшего родственников в зас-
тенках хунты, проник в ряды женской организации под названием "Матери
Плаза де Майо".
Активистки этой организации пикетировали президентский дворец с таб-
личками в руках, на которых были написаны имена их пропавших детей и
родственников. Презрев дубинки и слезоточивый газ, они неделями не поки-
дали площадь, привлекая внимание к массовым убийствам в стране, которую
мировое общественное мнение считало наиболее цивилизованной в Южной Аме-
рике. И даже тогда, когда ряды демонстранток заметно поредели в ре-
зультате арестов, а их дома подверглись разорению и стали пропадать чле-
ны их семей, Густаве Ниньо всегда был рядом. Он лицемерно утешал и под-
держивал своих "подопечных", одновременно собирая "компромат" на их
родственников и поставляя в застенки все новые и новые жертвы.
Некоторое время Астиз работал в военно-морском представительстве Ар-
гентины в Париже, где шпионил за группой аргентинских эмигрантов-право-
защитников. После громкого скандала его откомандировали в Южную Африку.
Но вездесущие журналисты, знавшие о неблаговидной деятельности
Альфреде Астиза на родине, в 1981 году вышли на его след. Тогда хунта
решила спрятать своего подручного подальше; и в 1982 году он отправился
в южную часть Атлантического океана - на Фолклендские острова, где шла
война с Великобританией.
Палач на свободе
Астиза захватили в плен британские морские пехотинцы, и когда в анг-
лийских газетах запестрело его имя, в столицах мира забили колокола тре-
воги.
Тысячи родственников погибших и замученных требовали предать суду и
казнить убийцу.
Но согласно Женевской конвенции Астиз считался военнопленным и его
нельзя было передать иностранным государствам за преступления, совершен-
ные в своей стране.
После окончания военного конфликта в Южной Атлантике лейтенант-палач
вернулся домой.
В следующем году в Аргентине был приведен к присяге Рауль Альфонсин,
сорок первый президент в истории страны. Волею народа он должен был не
только повести Аргентину путем демократических реформ, но и искоренить
черное наследие хунты.
Несколько человек было привлечено к суду, среди них и садист Астиз.
Но он так и не был наказан, не провел ни одного дня в тюрьме.
На предварительном следствии сам Астиз отказался признать, что он по-
хитил и убил Дагмар, а его адвокат в порыве красноречия завил, что если
он и сделал это, то действовал в обстановке "военного времени"...
Теперь этот средних лет человек с кровавым прошлым, но спокойной со-
вестью живет в Аргентине. Как ни странно, на свободе...
После прихода к власти Альфонсина правительство страны по требованию
широкой общественности учредило комиссию по расследованию террора, учи-
ненного в Аргентине военной хунтой.
Комиссия установила, что излюбленным приемом палачей было уничтожение
арестованных с последующим обезображиванием трупов, чтобы их невозможно
было опознать.
Почти девять тысяч "исчезнувших" так и не нашлись, несмотря на то что
шестьдесят процентов арестованных были схвачены при свидетелях в общест-
венных местах. Было обнаружено триста сорок центров пыток, но хунта от-
казалась признать, что в них зверски мучили и убивали людей.
Комиссия подготовила доклад на пять тысяч страниц, однако прави-
тельство так и не смогло - или не пожелало - привлечь убийц к ответу.
Черные дни "реформации" миновали, о временах правления кровавой хунты
в Аргентине остались лишь мрачные воспоминания. Но люди в защитной форме
и черных очках затаились в ожидании нового шанса.
Однако Эва Бонафини, женщина, потерявшая двоих сыновей и невестку во
время разгула террора, надеется, что их время никогда не настанет.
Она свидетельствует: "Хунта развязала войну против собственного наро-
да. Погибли тысячи невинных людей, не представлявшие для властей никакой
опасности То, что случилось с нами, должно служить суровым предостереже-
нием всем, кто в периоды острых социальных потрясений испытывает тоску
по "сильной руке", по диктатуре. Потому что очень часто она оказывается
кровавой".
ИОАХИМ ПАЙПЕР: Преступление в Арденнах
Адольф Гитлер попирал все законы и традиции ведения войны, если тако-
вые существуют. "Убивайте! - приказывал своим солдатам фюрер. Ответствен-
ность я беру на себя!"
Неисчислимы кровавые преступления нацистов. Одно из таких злодеяний
было совершено ими в заснеженных Арденнах.
К декабрю 1944 года война в Европе была безнадежно проиграна Германи-
ей. Советские войска надвигались на немцев с востока, полные решимости
довести наступление до победного конца и покарать врага за его злодеяния
против человечества. Фюрер лихорадочно разрабатывал планы действий, ко-
торые могли бы предотвратить поражение. Он явно недооценил своих против-
ников и теперь сосредоточил особое внимание на Западном фронте. Гитлер
был убежден, что еще можно изменить ход войны, сорвав наступление амери-
канцев и англичан. Руководя своими армиями из бункера "Волчье логово" в
Восточной Пруссии, он пытался лишить армии союзников, наступавших в
Бельгии и во Франции, их крупнейшего и наиболее важного для снабжения
войск порта Антверпен.
Фюрер надеялся, что сможет остановить продвижение противника, выса-
дившегося в Нормандии, а затем обратить все сипы против угрозы с восто-
ка.
Генералы из высшего командования вермахта пытались отговорить Гитлера
от реализации этого замысла. В трудное время, когда следовало жестко
экономить людские и материальные ресурсы, фюрер был намерен бросить их
на авантюру, заранее обреченную на провал.
Чуда не произошло: операция в Арденнах закончилась не только прова-
лом, но и бесчестьем. Эсэсовцы еще раз запятнали себя несмываемым позо-
ром, хладнокровно уничтожив сотню попавших в плен американских солдат.
Они были расстреляны из пулеметов подразделением под командованием Иоа-
хима Пайпера. Тела жертв очередного нацистского злодеяния остались на
месте кровавого побоища, засыпанные обильным снегопадом.
Американцам, уже успевшим получить представление о зверствах СС в ос-
вобожденных французских городах и нацистских концлагерях, эта бесчело-
вечная акция лишь придала упорства и решимости поскорее завершить войну
и окончательно расквитаться с Гитлером. Кровавая расправа над сотней
солдат у бельгийского города Мальмеди подхлестнула американские войска
куда эффективнее, чем вдохновенные речи генералов. Битва в Арденнах,
частью которой была трагедия у Мальмеди, ускорила крах Адольфа Гитлера.
Последняя надежда
Под покровом густого тумана в обстановке чрезвычайной секретности 16
декабря 1944 года началось немецкое наступление в горно-лесном массиве
Арденн в Бельгии. Генерал Герд фон Рундштедт, действуя по приказу Гитле-
ра, сосредоточил большое количество танков, тяжелой артиллерии, горючего
и боеприпасов и создал мощную группировку войск, на которую возлагалась
последняя надежда гибнувшего рейха. Переброшенные с Восточного фронта
элитные эсэсовские части по-прежнему отличались железной дисциплиной и
свойственным немцам педантизмом в выполнении приказов. Они оставались
такими до конца. Но солдаты были измотаны, и их боевой дух был уже не
тот.
Гитлер уповал на плохую погоду, которая была обычным явлением для
