Мы отходим от толпы и Максимов предлагает.
- Если мы здесь застрянем, то тоже выпьем свою воду и будем зависеть от
продажной администрации, поэтому выход только один, вперед до Чарджоу.
- А как же уголь? Людям варить пищу, подогревать еду не на чем.
- Придется перейти на сухие пайки. Я все объясню людям. А пока, ты у
нас являешься специалистом по переговорам, иди поторгуйся с мафией, пусть
дают тепловоз сегодня. Деньги еще есть. Давай иди.
- А где они хоть находятся?
- Парни с соседнего эшелона говорили, улица Ленина 4.
Я возвращаюсь к своему вагону и запрыгиваю внутрь.
- Ну что? - тревожно спрашивает Ольга.
- Возьми мое оружие, - я вытаскиваю пистолет, - я иду на переговоры.
Если на тебя нападут- стреляй.
- Откуда у тебя оружие?
- Это именное. Ты стрелять-то умеешь?
- Умею.
- Тогда сиди здесь.
У входа в одноэтажный домик стоял полураздетый амбал.
- Оружие есть? - спросил он по-туркменски.
- Нет.
- Проходи.
В комнате пять человек. Развалившийся молодой в кресле, видно главарь,
и четверо в разнообразных позах на полу.
- Зачем пришел? - по русски спросил молодой.
- Нам нужно выехать до Чарджоу, - сказал я по-туркменски.
- Скажи пожалуйста, им нужно выехать, а платить кто будет?
- Нам нужно выехать сегодня и ты должен помочь достать тепловоз.
От этого нахальства молодой подпрыгнул.
- Я должен?
- Ты знаешь от куда мы? Мы из Сандыкачи. Может ты не слыхал о событиях
в Сандыкачи?
- Слыхал. Ну и что?
- То что люди доведены до предела и если тепловоза не будет, мы с
оружием выйдем в город и устроим то, что сделали у себя. Это обстрелянные
русские с ранеными и озверевшие окончательно.
Один из туркмен, что валялся на полу, вдруг сказал.
- Я его знаю, это бывший русский офицер ОМОНовец, который пристрелил
Ибрагима. Помнишь малого, который был здесь и договаривался о своем пироге
добычи и устроил всю бузу. Его и вот этого еще по телеку показывали.
- Так вот какой подарочек к нам пришел.
Молодой вытащил пистолет и упер его мне в шею.
- Не балуй.
Я резко вильнул головой и перехватил руку.
- Мы за проезд заплатим пять миллионов и тихо уезжаем, а ты сейчас же
позвонишь и поможешь с тепловозом.
Молодой злобно смотрел на меня.
- Да я тебя...
- Дай ему тепловоз, - раздался голос сбоку.
Одна из фигур зашевелилась и из угла поднялся бритый амбал. Он небрежно
сбросил молодого с кресла и сел в него.
- Хотите кровавых событий, - бросил он фразу молодому. - Я знаю, что
произошло в Сандыкачи и знаю, какой неспокойный эшелон к нам прибыл. Пусть
отваливают. Пять миллионов мы возьмем. Согласен? - теперь он обратился ко
мне.
- Нет.
- Что еще?
Бритоголовый с недоумением смотрел на меня.
- У нас раненые (я все чаще стал напирать на это слово, хотя в эшелоне
их было семь человек), дети и нам нужна вода и уголь.
- Ну я вам здесь ни чем помочь не могу. Это не в моей компетенции.
Он сказал последнее слово по русски и хмыкнул при этом.
- Я не хочу гоняться по начальникам, которые ничего не решают. Мне
нужно убраться от сюда, к чертовой матери и знаю одно, раз ты обладаешь
правом отпускать эшелоны, то ты можешь и все...
Он с усмешкой смотрит на меня.
- Представь, - продолжаю я, - что у тебя в доме ни капли воды, да ты
головы оторвешь домочадцам и всем друзьям, но воду получишь. Ведь так?
- До чего ты нудный. Но я не кровожадный и за то что ты со мной
говоришь смело и по-туркменски, две цистерны тебе привезут и катись.
При этом он почему-то захохотал.
- Деньги у тебя будут через полчаса.
Я грохнул со злостью ногой по двери.
Максимов опять схватился за голову.
- Коля, но зачем пугать их. У нас нет оружия, ни отрядов и мы привязаны
к своему эшелону.
- Зато за нами движется слава Сандыкачи. Давайте деньги, я пошел. Если
придут цистерны, сначала проверьте, что за вода, потом раздавайте.
Парни ждали меня. Они пересчитали деньги.
- Давай, ОМОНовец, дуй на станцию, принимай тепловоз. Он уже на
подходе. Там наши и все начальство уже в курсе дела.
- А цистерны?
- До чего ты нудный. Сейчас подойдут.
Я поплелся на станцию.
Тепловоз действительно стоял во главе состава. Максимов встретил меня
расстроенный.
- Коля цистерны пришли, только бензиновые.
- Они что, бензин привезли?
- Нет. Они в бензиновые цистерны воду привезли.
- Вот сволочи. Что же делать?
- Едем. Здесь сидеть больше нельзя. Может в Байрам- Али что-нибудь
достанем.
- Поехали. Черт с ними.
Под завистливые взгляды и прощальные окрики соседей мы тронулись в
путь.
В Байрам- Али дикая жара. Мы на перегоне под палящим солнцем. Людей
никого не видно. Несколько человек соскочив с вагонов понеслись к колонкам и
вскоре кличь "вода", пронесся по эшелону. Воду заливали куда могли, в бачки,
миски, бутылки... Я заполнил тоже бачки и притащил Ольге. Только присел
отдохнуть, как перед дверями возник Максимов.
- Коля, этот гад, требует пол миллиона...
- Кто?
- Начальник станции. Он говорит воду взяли, а кто платить будет. Пока
не расплатимся, он эшелон не пропустит.
На меня напала дикая тоска. Да когда же это кончиться.
- Слушай, Максимов, мое терпенье лопнуло. С ними надо говорить только
кулаком.. Ружья еще у мужиков есть?
Максимов всплеснул руками.
- Так нельзя.
- А им можно? - слышу голос сверху.
Ольга стояла на площадке вагона и с яростью говорила.
- Мы не доедем до России пока они нас не разорят и не разденут
полностью. Здесь дай, там дай. У вас что бездонная касса?
- Нет.
- А раз нет, то Коля прав, нужен отпор. Еще один раз дать по морде и
будет спокойнее.
- Еще один отпор и опять кровь...
- Тогда сдохнем без крови здесь.
Максимов обижен.
- Делай, Коля, как хочешь.
- Так оружие есть?
- Должны быть еще с того раза. Комиссия разрешила оставить охотничьи
ружья.
- Тогда мне нужны эти ребята.
- Ладно. Я пойду поговорю с ними и постараюсь, что бы они были у тебя
через пол часа.
Это были серьезные мужики. Они угрюмо смотрели на меня.
- Ребята, обстановка такова, что либо мы сдохнем здесь в пустыне, либо
пробьемся к своим. Туркмены зарвались, они берут за все и теперь мы
потратившись, до России точно не доедем. Выход один, еще раз дать им по
морде.
Один из парней возразил мне.
- Как бы они нам не дали. У нас семьи. Ради жизни наших детей мы не
можем осложнять обстановку.
- Вы тупые, или нет, кажется я ясно сказал, что мы здесь сдохнем: и
дети сдохнут и вы сдохните.
Мужики молчат.
- Хорошо. Отдайте мне ваши ружья с патронами. Я организую отряд и буду
защищать эшелон с ним. Когда приедем в Россию, ружья отдам.
Ружья отдать никто не хотел и все согласились, что эшелон надо
охранять, они теперь будут наготове и по моей команде будем отбиваться.
После этого, я пошел к начальнику станции. Ну почему, все начальники
такие толстые и пухлые. Этот тоже, развалился голышом у стола, включил
вентилятор и кайфует со стаканом холодного чая. Я приветствую его
по-туркменски, он чуть не давиться чаем от неожиданности.
- Чего надобно?
- Нужно срочно отправить эшелон в Чарджоу.
- Я уже говорил вашему начальнику, что надо делать.
- Теперь я начальник и послушай меня. Там в эшелоне умирают от жары
раненые и дети и если ты сейчас не отправишь эшелон я затолкаю тебя в один
из вагонов, привяжу и не дам воды до русской границы.
- Да кто ты такой? Я...
Тут он увидел пистолет и замолчал.
- Мы только что вырвались из кровавой драки в своем городе и теперь нам
все равно...
- Хорошо, хорошо. Я отправлю эшелон.
- Пошли.
Начальник торопливо одевает китель, фуражку и под моим конвоем идем к
тепловозу.
- Все в порядке, - кричит начальник, высунувшемуся машинисту. - Трогай,
37 БИС я придержу на двадцать минут.
Тот кивает и противный сигнал отправки пронесся над вагонами.
- Прощай, начальник.
- Шайтан, тебя еще прикончат...
Я добегаю до своего вагона и вскакиваю в него. Мы тронулись.
Бесконечные пески окружают нас. Я решил посмотреть, что у меня в
чемоданчике, который прислал в дорогу "друг" Максимова. Сверху лежит
огромная пачка документов. Здесь таможенные декларации и сопровождающие
документы, для границ трех государств. Что мы только не везем: картины,
посуду, хрусталь...
Ольга сидит напротив и тоже рассматривает бумаги, потом начинает
ругаться.
- Они же, мерзавцы, меня подставили.
- Ты мне можешь сказать в чем дело?
- В декларации указано имущество музеев, но они по мимо этого еще мне
подсунули добро хранилищ банков и ни одного акта о наличии...
- Что же мы еще везем?
- Полторы тонны золота в слитках и наличности на несколько миллиардов
рублей.
Я обалдело уставился на нее.
- Неужели это все здесь?
- Все под нарами, вон там в конце вагона под барахлом.
- Кто же тогда ты? С кем я еду?
- Я служащая банка в Кушке и действительно послана сопровождать груз.
- А где же сопроводительные документы на золото и деньги? Даже если мы
провезем это все, у нас ни один банк в России не сможет без них все принять.
Это же не частная лавочка.
- Откуда я знаю. Мне сказали все будет, все в чемоданчике.
- Ничего не понимаю. Как ты с таким грузом оказалась в Сандыкачи?
- Очень просто, вагон под охраной довезли до Сандыкачи, а потом поняли,
что через Туркмению и несколько границ такой груз легально не провезти. Для
безопасности решили подсоединить его к эшелону беженцев. Так я и ты стали
беженцами.
- Теперь понятно почему он не вписан в декларацию. По-моему, в нашем
эшелоне такой груз провезти через столько границ невозможно...
- После раздела Союза, - перебила меня Ольга, - Туркмены, наверняка
считают золото своим и не позволили бы его увезти. Вот наши и пошли на такую
крайность. Золото всех банков юга и денежный резерв решили отправить
поездом. Они считают сейчас это самым безопасным путем.
Вот это да и какой идиот это только придумал. Посчитал, что если будут
грабить, то вот оно музейное имущество, а то что под нарами лежит... авось
не тронут.
- Здесь еще указаны столы, шкафы, диваны..., какая-то одежда...
- Это все наше имущество с мамой.
Я скидываю документы и вижу на дне чемоданчика, уложенные пачки денег.
- Боже мой. Сколько здесь?
- Не считай. Здесь сто миллионов. Сама укладывала. Это специально
выделено банком, чтобы откупиться.
Ну и попал я в переделку. Поезд стал замедлять ход, загудел и вдруг
донесся звук выстрела.
- Ложись.
Я швырнул Ольгу и чемоданчик от двери, выхватил пистолет и выглянул
наружу. Несколько автомобилей стояли у переезда. Толпа вооруженных молодцов
полукругом охватила приближающийся эшелон. Я выпрыгиваю из медленно
движущегося поезда и машу руками. Для того, что бы привлечь внимание-
стреляю в воздух. Меня поняли и еще десять фигур с ружьями высыпали на
насыпь. Со мной оказался парень с дробовиком.
- Что делать?
- Бери человек пять и на крыши вагонов, от туда бей на поражение.
- Ага.
Несколько человек заскакивают на буфера вагонов и ползут на крышу.
Поезд встал. Я собираю остатки команды.
- Вы не давайте им приблизиться к вагонам, сверху нас прикроют. Быстро
рассредоточились.
Люди повалились в песок.
- Огонь!
Начинается беспорядочная стрельба. Бандиты тоже рассредоточились и
