карликовыми деревцами, когда-то был очень похож на Майка, думал, как он. А
они вскрыли его череп и вырезали сердцевину его мужества, как он сам мог
обрезать лишний росток у дерева.
- И вы могли позволить им схватить Майка, зная, что его ждет? -
сказал Роб.
- Он бы остался прежним, каким мы любим его. И он бы не бегал, как
дикий зверь от погони, а жил спокойно и счастливо...
- Майк знает - об отце?
Она покачала головой:
- Об этом не принято говорить.
И все тщательно продуманная и выверенная система дала трещину. Чудом
уцелевшее бунтарское зерно проросло в следующем поколении, если Майк помог
незнакомому беглому мальчишке-урбиту, если понял, что в мире табу живут
такие же люди, как он сам. Если смог под изысканной оболочкой привычной и
такой удобной жизни увидеть отвратительную беспощадную силу, которая
управляет людьми, словно марионетками, и бессловесную покорность
марионеток своим элегантным шелковым оковам.
Думая об этом, Роб вздрогнул от омерзения. Майк был прав, прав во
всем. А он едва не проглотил лакомую приманку, сулящую силу и могущество,
которая на поверку оказалась не менее губительной: быть не куклой в этой
страшной игре, а кукловодом.
- Ты молод, Роб, слишком молод, чтобы понять, - услышал он, словно
издалека, голос миссис Гиффорд. - Но его скоро найдут. В Графстве
невозможно долго прятаться. Я сказала им, во что он был одет, а они
обещали не причинять ему боль.
Роб встал.
- Пойдешь спать?
- Да, - он поклонился, не глядя на нее. - Спокойной ночи, мэм.
Ночь была теплая. Вдалеке лунными бликами посверкивала изгородь,
граница, неприступная лишь в воображении.
С тех пор, как Роб принял решение, многое прояснилось, даже на свою
жизнь в Урбансе он теперь смотрел иначе. Вспомнилась та ночь, в доме
Кеннели и нечаянно подслушанный разговор. "Опасное дело, - говорил
незнакомый мужчина. - Да, приходится рисковать, и нам всем лучше
хорошенько это усвоить". Роб тогда уже знал - они говорили о несчастном
случае с его отцом, но не сомневался, что риск связан с профессией
электрика. А если - нет? Отец был превосходным специалистом и вряд ли мог
допустить такую губительную оплошность. А если отец участвовал в тайном
заговоре? Вот почему мистер Кеннели отказался помочь Робу. "Там ты будешь
в безопасности, - сказал он и тут же, спохватившись: - То есть, там о тебе
лучше позаботятся". Тогда, ослепленный обидой, Роб не понял, да и не мог
понять, странный смысл этих слов. "Просто сорвалось с языка"... Мистер
Кеннели знал, что сын бунтовщика, убитого тайной полицией, не сможет быть
в безопасности в доме другого бунтовщика, пусть даже друга его отца.
Роб окинул взглядом изгородь. Он возвращался в Урбанс: к тесноте и
удушливым запахам, к искусственной пище и оглушающему грохоту улиц, к
безмозглой толпе, горланящей последний шлягер или обсуждающей, кто кого
побил на Играх накануне. Он найдет Майка. Остальное было туманно. Они
снова попытаются начать революцию, что так печально окончилась здесь. Даже
если придется рассчитывать на помощь горстки верных людей, как мистер
Кеннели. Самое главное, смотреть на мир без розовых очков.
Неожиданно вспомнилась одна давняя история. Робу было лет пять или
шесть. Отец пообещал пойти с ним гулять, но в последнюю минуту передумал -
ему нужно было срочно повидаться с мистером Кеннели. Роб расплакался, но
отец все-таки ушел, а вернувшись, принес ему шоколадку в знак примирения.
Роб не хотел брать лакомство, дулся. "Это действительно было очень важно,
Роб. Поверь мне. Иначе я никогда бы не обманул тебя".
У него было странное чувство, будто, в конце концов, все стало на
свои места. Он шел за отцом. Пусть спустя много лет, но шел.
Песенка терпеливо стояла рядом. Роб легонько шлепнул ее и сказал
ласково:
- Домой, девочка. Иди домой.
Потом он встал на колени и начал копать.
