любого геда; ему пришлось пригнуться. Из-за своей абсолютно бесцветной
кожи, на которой даже палящему солнцу Кома не удалось оставить своего
следа, он казался смертельно бледным; белые, словно покрытые инеем,
волосы, заплетенные в десять одинаковых косиц, ниспадали на широкие плечи.
В белоснежной одежде без всяких украшений, с глазами, лишенными обычного
для людей темного пигмента, и которые благодаря тончайшим кровяным сосудам
отливали розовым, он добрался до Стены в темноте и до сих пор не издал ни
звука.
- Родственный вид? - поинтересовался гед, используя конструкцию
сомнительного утверждения. Никто из них прежде не встречал подобных
особей.
- Возможно. Гармония поет с нами.
- Гармония поет с нами.
- И пусть это длится вечно.
- Это продлится вечно.
Геды встали рядом, опустив руки друг другу на плечи, на спины, на
ноги. К их феромонам примешивался элемент нерешительности.
Белый гигант прижал огневик к квадратной выемке. По полу покатились
цилиндрики.
- Стоит принять его, или отправить прямо в Биолабораторию? Я не
уверен.
- Гармония поет с нами, - пробормотали двое других.
Энциклопедист мягко зажужжал:
- Примем его в Эр-Фроу, хотя этот экземпляр, похоже, труден для
лингвистического анализа. Общение только на примитивном уровне. Влияние на
Ключевой парадокс непредсказуемо.
Ответ никого не удивил; каждый уже пришел к такому же решению.
Энциклопедиста геды создали по своему образу и подобию.
Огромный альбинос не обратил внимания на цилиндрики, но поднял нож.
Провел пальцем по лезвию. Капля крови на его обесцвеченной коже выглядела
неестественно.
Геды бесстрастно наблюдали за его поведением.
7
Едва открыв глаза, Джехан тотчас схватилась за пояс. Чудесный клинок
чужаков был при ней. Здесь же оказалось ее собственное оружие - нож и
маленькая черная дубинка. Может, и не следовало брать дубинку, вряд ли она
могла на что-нибудь сгодиться - слишком короткая, да и захват неудобный.
Наверное, мастера-воины Эр-Фроу очень малы, если пользуются такими
дубинками. Но нож-то обычного размера, так что предположение, что все
оружейники - коротышки, - просто глупость. До чего же глупый тест - любой
дурак без труда выберет лучшее оружие из того жалкого набора, который ей
предложили. Эти мысли, ощущения, воспоминания вихрем пронеслись у нее в
голове. Окончательно проснувшись, девушка открыла глаза.
Она лежала в узкой камере, открытой с одного конца. Выглянув наружу,
Джехан скользнула в отверстие и легко приземлилась на свои длинные ноги,
тут же приняв боевую стойку. Даже при таком скудном освещении ей удалось
разглядеть, что все, кто появлялся из других люков, - джелийцы. Но не все
были легионерами.
Как же так? Мастера-воины никогда не связывались с горожанами, тем
более что некоторые из них недостойны даже защиты. Она заметила гончара -
судя по тунике, он не принадлежал ни к одному из легионов, был здесь
узкоплечий мальчишка с тощими голенями и... проститутка! В Городе за Серой
Стеной - проститутка! Невероятно! Если, конечно, они за Стеной.
Джехан почувствовала приступ страха. Единственное, чего она боялась -
провалиться, не выполнить свою задачу, оказаться недостойной Маяка.
Неужели Стена ее не приняла? Но стены комнаты походили на наружную. Пустая
камера без окон. А джелийцы, которые спускались с полок, - они что, спали?
Почему? Но все-таки по крайней мере половина из них - легионеры. Конечно,
они находятся за Стеной.
- Джелийцы, - проскрежетало сзади.
Джехан обернулась. Говорила немолодая сестра-легионер - ее волосы уже
тронула седина, лицо было опалено солнцем, на плече вышиты три солнца.
- Так точно, командующая, - Джехан вскинула в приветствии кулак.
- Но не все, - добавила воительница и вперила взгляд в проститутку,
которая тотчас же опустила голову и, в соответствии с традициями, не смела
поднять глаз. Командующая рассеянно отвернулась. Джехан последовала ее
примеру - если подумать, то проститутки необходимы, ведь здесь и
братья-легионеры. Краем глаза она, однако, успела заметить движение
проститутки. Как только командующая отвернулась, девица подняла голову,
посмотрела на серые стены и снова уставилась на сестру-легионера. Взгляд
ее глубоко посаженных темных глаза, все еще ярко подкрашенных, казался
испуганным и в то же время вызывающим. Вне всяких сомнений, она намеренно
нанесла оскорбление. Взбешенная Джехан схватилась за нож и шагнула вперед.
Старшая жестом остановила ее. Опытным движением командующая мгновенно
выхватила свой кинжал, и Джехан стала озираться, пытаясь понять, в чем
дело. У противоположной стены, на платформе, которой еще минуту назад не
было, стояли три неподвижные фигуры, освещенные оранжевым светом, который
лился неизвестно откуда.
Воины привычно заняли оборонительную позицию. Им даже не пришлось
приказывать. Джехан встала там, где ей полагалось по рангу - в редкой
цепочке, прикрывающей левый фланг. Весь боевой порядок возглавляла
седовласая командующая. Имея самый высокий ранг, она автоматически
становилась главнокомандующей. Воительница возвышалась над толпой
гражданских - она была почти одного роста с двумя братьями-легионерами,
стоявшими рядом с нею, - а над этой тройкой нависла платформа с тремя
неподвижными фигурами.
Фигуры казались металлическими. Или нет, не металлическими - просто
они были одеты в какую-то легкую металлическую броню, которая покрывала их
от шеи до пят и слегка поблескивала. Такое же мерцание окружало их головы.
Маленькие, слишком малорослые для воинов, лысые, с безобразными плоскими
серыми лицами, с... тремя глазами. Все детские сказки об Острове Мертвых
мгновенно всплыли в памяти Джехан. Один горожанин завопил от страха,
Джехан пришла в себя и мигом наставила на него нож. Командующая жестом
велела Соблюдать тишину. Горожанин встретился взглядом с Джехан, опустил
глаза и закусил губу.
- Мы - геды, - произнес стоявший слева. - Мы построили Эр-Фроу. - Гед
сделал паузу, словно чего-то ожидая.
"Оценивает нас, - подумала Джехан, - прикидывает, насколько мы
сильны. Так же поступил бы и мастер-воин. Это чудище, кажется, сильно,
несмотря на свой малый рост: широкая грудь, крепкие ноги". Он говорил
голосом Стены, низким и рокочущим, на его жутком лице не было ни тени
страха перед превосходящими силами противника. Похоже, они опытные воины.
- Вы решили остаться в Эр-Фроу, - продолжала фигура. - Вы предпочли
драгоценным камням то, что может дать вам Эр-Фроу. Вы пришли учиться,
чтобы добыть богатство и оружие. Вы получите их. Эр-Фроу - наш город,
город гедов. Пока вы здесь, вы будете делать то, что скажем мы.
Джехан напряженно слушала. Клятва чести? Чудовище хочет встать с
джелийцами на один клинок чести? Им обещают дать новое оружие, а взамен
просят подчиняться законам гедов в течение года. Суровое требование.
Превосходный нож и эта дубинка, пусть даже замечательно отцентрированная,
едва ли стоят свободы. Если только... Если только гед не подразумевает,
что позже им дадут другое, лучшее оружие. Но это начинало попахивать
сделкой, а не возвратом свободно данной силы... С другой стороны, если это
оружие действительно непревзойденное, то разумнее выдавать его и обучать
им пользоваться постепенно, как поступали мастера-воины, когда тело
ученику становилось достаточно натренированным. Лишь тогда новое оружие в
его руках смогло стать воистину смертоносным... Джехан раздраженно
нахмурилась. Она находится за Стеной меньше часа, а уже начались эти
бессмысленные препирательства! Но слава Богу, пререкаться с чужаками - не
ее забота. Для этого есть главнокомандующая. Джехан глядела на прямую
спину старой сестры-легионера и гадала, что же та предпримет.
- Вы будете жить в Эр-Фроу, как пожелаете, - снова заговорил гед, -
по своим обычаям и правилам. - Джехан не сразу сообразила, что чужак
говорил о законах. - Но есть два условия, которые вы обязаны выполнять.
Одно - все люди обязаны ежедневно проводить по шесть часов в Доме
Обучения, где геды будут вас учить. Второе - никто из вас не должен
убивать или калечить другого. Все должны жить, чтобы учиться, учиться и
еще раз учиться.
Горожане зашептались. Джехан напряглась. "Все люди обязаны проводить
по шесть часов в Доме Обучения" - похоже, геды собираются тренировать не
только легионеров? Это предательство, нет, это просто глупость! Легионеры
- это легионеры, а горожане с дряблыми мышцами, пусть и полезны иногда, но
быть легионерами не способны. А запрет на убийство? Означает ли он и
запрет на наказание провинившихся? Ни один мастер-воин не согласится на
такое!
Проститутка взглянула на нее. В ответ глаза Джехан угрожающе
вспыхнули. Наглая девчонка напомнила ей делизийскую мокрицу, которую ей
пришлось тащить за собой через вельд. Но поведение проститутки куда хуже -
своим взглядом она нанесла Джехан глубочайшее оскорбление. Делизийка была
чужой, да к тому же и сумасшедшей, а эта - джелийка и знает, что к чему.
Джехан снова схватилась за нож. Проститутка отвела глаза и вдруг пропала в
толпе. Но Джехан отыскала взглядом нахалку и даже удивилась: оказывается,
та стояла на большом узле, теперь же, оказавшись на полу, едва доставала
до плеча Джехан. Но ее фигура уже отнюдь не фигура ребенка.
Под сверлящим взглядом Джехан проститутка опустила голову. "Ничего
хорошего, - подумала Джехан, - совершенно ничего хорошего".
После очередной паузы гед заговорил снова:
- Мы многому можем научить людей Кома, но вы должны принять эти
условия. Каждый из вас, пройдя через ворота Эр-Фроу, таким образом выразил
свое согласие подчиняться нашим требованиям.
Ярость охватила Джехан. Требовать клятвы чести! И от кого - от
горожан, от проституток!
- Я буду говорить от имени Джелы, - громко произнесла командующая.
Она вскочила на платформу и с достоинством вложила нож в ножны.
Джехан наблюдала за ней с восхищением. Даже стоя так близко к чудовищам,
командующая не проявляла страха. Геды же были настолько глупы, что не
отпрянули, а спокойно стояли рядом с ней. Они внимательно смотрели на
командующую, наконец один из них почти не отличимый от остальных, спросил:
- Ты утверждаешь, что живешь в гармонии с этими людьми?
Смертельное оскорбление - сомневаться во власти высшего командующего.
Джехан почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Потребует ли
командующая извинений? Она ничем не показала, что оскорблена, но Джехан
знала, что это так. Хотя командующая ушла за Стену раньше, чем Джехан
появилась в лагере, девушка слышала, как та обошлась с поваром, который
вообразил, что, раз он не в Джеле, то может забыть о джелийской
дисциплине. Он посмел коснуться груди сестры-легионера, и вскоре его тело
оттащили за лагерь, в канаву поджидать кридогов.
- Я буду говорить от имени Джелы, - холодно повторила командующая.
Геды переглянулись. Оранжевый свет отразился от их стеклянных шлемов.
Что за глупость - делать шлемы из стекла? Такой одним ударом разнесет
вдребезги.
Теперь заговорил третий - непонятно даже, кто у них главный. Глупо!
- Твоя речь принята. Ты...
- Нет, я еще, не сказала, - перебила его главнокомандующая, не
заботясь о том, каким тоном говорит с чужаками. Она торжественно вынула
нож. - "Мы стоим на одном клинке, связанные честью самой жизни. Что
свободно дано, пусть свободно вернется. Только ребенок имеет право принять
