Она начала успокаиваться, но колени все еще подкашивались. Добредя до
дерева, она прислонилась к стволу и закрыла глаза, продолжая сжимать
разорванные края туники.
- У меня есть иголка с ниткой, - смягчилась Джехан.
- У меня есть свои, - ответила Эйрис. Она вспомнила, как Джехан
разбила двойную спираль, вспомнила, как блестело в лунном свете синее и
красное стекло, как катилось по земле горлышко разбитой бутылки Эмбри.
- Джехан, - спросила она, прикрыв глаза, - а если бы эти двое
оказались джелийцами, защитил бы меня твой клинок чести?
Ответа не последовало. Эйрис открыла глаза и увидела, что девушка
склонилась над телом Ралшена и стирает кровь со стрелы краем его рубашки.
- Скажи, убила бы ты легионеров Джелы, чтобы исполнить клятву чести?
- повторила Эйрис.
- Прикройся, - огрызнулась Джехан, снова ничего не ответив.
Выпрямившись, она направилась к трупу маленького человечка, который с
широко раскинутыми руками валялся на берегу реки. Одним мощным рывком
девушка выдернула стрелу. Кровь фонтаном хлынула из раны.
Эйрис наконец отыскала в своем мешке иголку с ниткой, стянула тунику
и принялась ее штопать. Размеренные движения слегка успокоили ее. Когда
она снова надела тунику, дрожь совсем прекратилась. Джехан стояла к ней
спиной, пристально вглядываясь в вельд. Эйрис подняла мешок, не в силах
отвести глаз от двух безжизненных тел, ярко освещенных солнцем.
- Спасибо, Джехан.
- Я не нуждаюсь в твоей благодарности. Она пятнает мою честь.
Эйрис промолчала. Путницы направились к холму, увенчанному Серой
Стеной.
От реки тропа вела вверх по скалам, и вскоре Эйрис потребовалось
напрячь все свои силы, чтобы поспевать за Джехан, а джелийка даже не
запыхалась. Наконец девушка остановилась и, прищурившись, посмотрела на
солнце. Эйрис показалось, что она пытается определить перешло ли уже
Первоутро в Легкий сон. Делизийка делать этого не умела. Она выросла в
городе и привыкла определять дни и ночи по звону колокола. Как бы то ни
было, спать ей пока не хотелось.
Солнце припекало. Самые нежные полевые цветы, те, что распускаются на
рассвете, уже закрывались, пряча бледные лепестки от палящего зноя. Их
сменяли другие растения: огромные зеленые зевы, впитывавшие солнечный
свет, как воду. Один зев, обведенный толстой слизистой каймой, вдоль
которой располагались листья, больше похожие на шипы, приковал внимание
Эйрис, ее просто заворожил беззвучный ритм, с которым вздымались и опадали
края зева: казалось, они подчинялись музыке самого солнца.
Дважды Эйрис и Джехан издалека видели людей. Одна группа шла по
направлению к Стене, другая - обратно. Оба раза Джехан уклонялась от
встречи. Путницы не смогли даже разглядеть их одежду и не знали, откуда
эти люди Джехан петляла, запутывая следы, что отнюдь не приближало их к
цели. Эйрис больше не протестовала. Взмокшая и страшно уставшая, она
думала только о том, чтобы не упасть. Лицо Джехан оставалось жестким,
напряженным, она то и дело нагибалась к самой земле, и ничто не могло
укрыться от ее черных глаз.
У подножия холма, на котором стояла Серая Стена, начиналась широкая
утоптанная тропинка, но вокруг не было ни души. Джехан двинулась вперед.
Дорожка плавными петлями поднималась к плоской вершине холма. Снизу
виднелся только верхний край стены - прямая, как стрела, сверкающая
серебристая линия. С минуту Джехан смотрела на нее, потом повернулась к
Эйрис и напыщенно произнесла:
- Мы стояли на одном клинке, связанные честью самой жизни. Что
свободно дано, свободно вернулось. Сила склонилась перед силой. Я
исполнила твое требование. Согласна, делизийка?
- Согласна. Меня зовут Эйрис.
- Это меня не интересует. - Джехан сплюнула, повернулась к делизийке
спиной, двинулась вверх по тропе и вскоре исчезла из вида.
Эйрис последовала за ней, с трудом карабкаясь по крутому склону.
Закинув мешок за уступ и подтянувшись, она оказалась на ровной площадке.
Джехан нигде не было видно.
Абсолютно гладкое плато простиралось гораздо дальше, чем думала
Эйрис. Его покрывала невысокая молодая трава. Других растений здесь не
было. С изумлением она подумала, что подтверждаются самые дикие слухи о
том, будто безупречно гладкую Стену и абсолютно ровную вершину создали
меньше года назад, поэтому поросль здесь была пока негустой. Эйрис
разглядела один угол Стены, с правильной и четкой, словно у разрезанного
стекла, гранью. Какая она, эта Стена? Квадратная? Какой-то зверек появился
из норки, но, увидев Эйрис, юркнул обратно. "Испугался", - решила она,
закрыла лицо ладонью и рассмеялась. Потом, подобрав мешок, направилась к
Стене.
Стена была в десять раз выше Эйрис и слабо поблескивала. Материал
чем-то напоминал отполированный металл, но оказалось, что Эйрис не может
до него дотронуться. Когда она пыталась это сделать, руке препятствовало
что-то невидимое, толщиной с детский ноготок, гладкое, как стекло, но
внутри его чувствовалась вибрация, подобная шипению некоторых напитков.
"Что же это такое?" - подумала Эйрис, прижав ладони к невидимой
поверхности. Она принюхалась, но не почувствовала никакого запаха.
И тут Стена заговорила:
- Это город Эр-Фроу. Вы хотите войти. Ворота с восточной стороны.
Идите к восточной стене. Но прежде вы подвергнетесь испытанию.
Эйрис отпрянула и затравленно оглянулась. Ни души. Она стояла, ярко
освещенная палящим солнцем. Сердце бешено стучало у нее в груди. Наконец,
женщина снова протянула руку и прикоснулась к Стене.
- Это город Эр-Фроу. Вы хотите войти. Ворота с восточной стороны.
Идите к восточной стене. Но прежде вы подвергнетесь испытанию.
"Мы испугались того, что она говорила", - вспомнила Эйрис слова
спутника Ралшена и снова дотронулась до стены. Все повторилось в третий
раз. Голос ничуть не изменился - такой же ровный и слегка приглушенный,
как будто кто-то монотонно и бесстрастно ворчал. Она еще никогда не
слышала такого странного голоса.
"Мне страшно", - отчетливо пронеслось в голове Эйрис, но она все-таки
снова приблизилась к стене и принялась разглядывать материал, из которого
была она сделана - совершенно однородный, без малейшего изъяна или
неровности. Дождь и ветер не оставили ни следа на гладкой поверхности.
Делизийка завернула за угол и замерла, изумленная размерами Стены.
Она оказалась раза в четыре или пять длиннее, чем западная часть. Город
скорее всего представлял собой вытянутый прямоугольник. Этой Стеной можно
обнести всю Делизию с прилегающими садами и виноградниками, прихватив еще
и часть прибрежного леса. Солнце освещало южную сторону Стены, и она
серебрилась, как вода, к которой нельзя прикоснуться.
В Делизии говорили, что эту Стену, которая появилась из ниоткуда
меньше года назад, перенесли сюда духи Острова Мертвых. Но все это детские
сказки. Делизия слишком практична, слишком занята металлами, стеклом и
одеждой, чтобы верить в сверхъестественное. Однако находились и такие, кто
в самый глухой час Темного дня, поплотнее завернувшись в бурнус и
уткнувшись в кружку с кафой, шептал, что вот, мол, однажды людям удалось
бежать с Острова Мертвых, иначе как объяснить появление на Коме двух
городов? У всего должны быть свои истоки. Но даже самым опытным рыбакам
никогда не удавалось достичь Острова Мертвых, в этом океане, насколько
хватает глаз, вообще нет островов, значит, этот Остров страшно далеко от
берега. Только духи способны преодолеть такие расстояния. Только духам под
силу возвести такую Стену...
Эйрис не верила в духов. Но кто же еще мог ее построить? Не Делизия -
там нет мастеров, способных создать подобный материал, не говоря уже о
размерах сооружения, и, уж конечно, не Джела - город, в котором процветали
лишь боевое искусство и знахарство, город, где хорошо делали только
оружие. Но тогда кто же? Никто из принадлежащих к этому миру!
Движимая любопытством, Эйрис опять притронулась к Стене. Невидимый
голос вновь повторил те же слова. Тут она увидела далеко впереди две
медленно бредущие на восток фигурки. Кто это? Делизийка, несмотря на
сильный страх, тоже пошла вдоль говорящей Стены по мягкой зеленой траве.
Когда Эйрис наконец достигла юго-восточного угла, она невольно замерла в
изумлении: восточная часть стены была сделана из того же материала, что и
остальные, но на сером фоне выделялись три одинаковые черные арки закрытых
ворот. В два человеческих роста каждая. Напротив северных и южных ворот
теснились какие-то строения. Грязная деревня - нет, две деревни, опаленные
полуденным солнцем. Ближний к Эйрис лагерь - второй она не сумела
рассмотреть - состоял из кое-как сооруженных навесов, заштопанных палаток
и грубых хижин, наспех построенных из глины и камней. Их не удосужились
даже побелить. Между Стеной и ближайшим к ней шатром осталось широкое
пространство, словно никому не хотелось селиться слишком близко к воротам.
В проходе между двумя лачугами появился делизийский солдат и
направился прямиком к Эйрис. Темные волосы спадали ему на плечи.
- Только что из Делизии? - спросил он.
Она молча кивнула.
- Ты оказалась возле нужного лагеря. Тебе повезло, что не вышла из-за
другого угла. - Он произнес это так, будто не ждал такой удачи. Эйрис
взглянула на солдата, но тот, отвернувшись, мрачно уставился на другую
деревню, которая находилась гораздо дальше первой.
- Джелийцы? - устало предположила она.
Солдат кивнул, не поворачивая головы.
- Стена сказала... - Эйрис задумалась над тем, что произнесла, и не
смогла удержать истерического смешка. - Стена сказала: надо пройти
испытание.
- Возьми у Брил жетон. Это там, - солдат указал на ближайшее
строение. Фасад представлял собой приплюснутый прямоугольник из камней и
глины, в котором не потрудились даже проделать окна.
- Пока не подойдет твоя очередь, можешь пожить там, в трактире, если,
конечно, у тебя есть деньги. Если нет, устроишься в этой рощице. Но от
южной стены, если рассчитываешь на защиту Делизии, не удаляйся. Караульные
охраняют только эту территорию. Нас осталось слишком мало. - Он
повернулся, чтобы уйти.
- Постой! - окликнула его женщина.
Солдат даже не остановился, только повторил на ходу:
- Возьми у Брил жетон.
Эйрис направилась к лагерю. По пути она почти никого не встретила:
большинство людей скорее всего отдыхало - наступило время Легкого сна.
Многочисленные лавки, теснившиеся на центральной площади, в основном
представляли собой навесы из вылинявших покрывал, кое-как натянутых на
связанные между собой покрасневшие от солнца жерди. Под одним из
покосившихся навесов двое мужчин играли в кости. Из глиняной хижины
доносился высокий хриплый женский голос. Неожиданно песня оборвалась. В
хижине не оказалось двери, и Эйрис ничего не удалось рассмотреть.
Мрачный солдат, выглядевший почище, чем первый, пристально
разглядывал вновь прибывшую. Может быть, думал, что она собирается стянуть
один из навесов. Обрадованная тем, что даже в этом забытом богом уголке
кто-то продолжает считать воровство преступлением, Эйрис подошла к
солдату. В отличие от первого, он не носил знака различия, без которого
левое плечо солдата казалось голым. Его волосы были даже светлее, чем
волосы делизийцев. Одна прядь, того же песочного цвета, что и щетина на
подбородке, упала ему на щеку. Светло-голубые глаза на загорелом лице
поблескивали, словно прозрачные льдинки.
