мир. В лесу Тирус ощутил присутствие каких-то существ, скорее зверей, чем
людей, и какие-то злые магические силы, которые заставили бы его
остановиться, если бы он шел по земле. Но он был в воздухе, он летел и
смог пересечь этот барьер без затруднения. Его мозг мог свободно
перемещаться там, где его тело не смогло бы пройти без оружия и без
сильных защитных заклинаний. За лесом вся страна была покрыта льдом и
снегом. Низко нависало темное небо. Там был холод независимо от времени
года. Это была страна, принадлежащая Богу Смерти, и звери, давно вымершие
на остальной земле, здесь были возвращены к жизни и скрывались в мрачных
скалистых ущельях. Колдовство Тируса перенесло его над этой проклятой,
замороженной, ледяной, обдуваемой ветрами равниной и понесло его по
направлению к угрюмой цитадели. Огромная крепость вырисовывалась в темноте
ужасного района Вечной Ночи. Следуя по следу своего волшебного стекла,
Тирус проник сквозь толстые стены, мимо ужасных монстров, охраняющих вход,
и попал в убежище в самом центре этого мрачного сооружения.
- Я вижу его! - воскликнул Тирус. - Я вижу его! Я знаю, где он сейчас
и как к нему добраться, мой друг! На север! Туда, где в бухте прячется его
корабль и откуда все время грозит опасность. За Ледяной Лес в запретную
страну и...
Эрейзан громко вздохнул.
- Ледяной Лес? Запретная страна? Тирус, но это территория Бога
Смерти.
Тирус приник к волшебному стеклу.
- А! Здесь цитадель, дворец или крепость. Это творение людей, а не
богов! Как мог Врадуир сделать это? Рабы! Это единственное объяснение!
Какой там холод! Я моту его ощущать даже на таком расстоянии через стекло.
Внезапно он замолчал. Его охватила паника. Тирус увидел Врадуира,
который медленно шел по мраморным плитам холла. Его голова была гордо
поднята, глаза сверкали, как ясное безоблачное небо, роскошный плащ из
драгоценного меха грира величественно спускался с плеч на бесценный
мраморный пол. Его шаги гулко отдавались эхом. Звук был холоден. Тирус не
мог подобрать другого названия для этого ощущения. Все в холле было
холодным, кроме Врадуира. Он один был полон жизни и теплой крови в этом
ледяном убежище. По углам обширного зала смутно виднелись какие то вещи.
Тирус не мог приблизиться и рассмотреть их, зная, что может разрушить
заклинание, оберегающее его, если он будет неосторожен. Эрейзан собрал все
свое мужество и склонился над плечом Тируса, чтобы заглянуть в стекло. Он
был охвачен тем же ужасом, что и Тирус.
- Что это? - спросил Эрейзан. Его голос дрожал.
Они застыли, глядя, как нечто поднимается и заполняет всю центральную
часть зала в цитадели. Был ли это зверь, птица или человек? Это было все
вместе и ничего в отдельности. Врадуир обратился к колеблющемуся
расплывчатому существу, кланяясь ему, его манеры разительно отличались от
тех, с которыми он глумился над Джателлой и Илиссой. Он был знаком с
этим... существом и тем не менее он пресмыкался перед ним, вся его
гордость испарилась и перешла в угодничество, низкопоклонство.
Существо было все время в движении, оно непрерывно меняло форму. И
все время оно излучало проникающие сквозь пространство, через волшебное
стекло холодное сияние, которое охватывало ледяными пальцами Тируса и
Эрейзана. Оно было всемогущим, оно находилось вне человеческого понимания,
человек не мог постичь его.
Душа Тируса дрожала, разум трепетал от благоговения, вызванного
присутствием божества. Он не мог совладать с собой. Ничего не сознавая, он
увидел, как Врадуир повернулся и посмотрел прямо на него, как будто он
следовал по пути этих ледяных пальцев, протянувшихся на огромное
расстояние, разделявшее цитадель от Куреда, где Тирус смотрел в свое
волшебное стекло.
- Он почувствовал, что мы смотрим на него, - закричал Эрейзан. -
Сейчас он увидит нас!
Этот крик вывел Тируса из состояния прострации. Автоматически он
прервал связь, создал могучий экран множестве помех, которые должны были
сбить Врадуира с пути. Сцена в стекле растаяла, и его поверхность снова
стала черной, блестящей и пустой. Эрейзан сжался в комочек, обхватил
руками голову, ожидая удара колдовства, смертельного удара, ожидая
неминуемой и мучительной смерти.
Тирус остался спокойным, решительным и действовал с безумной
скоростью. Он продолжал разбрасывать фальшивые следы и помехи, создавать
дополнительный непроницаемый, как он надеялся, барьер, усиливая тот, что
он создал ранее. Тирус использовал почти все свои резервы. После этого он
сидел, затаив дыхание, готовый к отражению атаки Врадуира.
Шло время. Тирус проверил внутреннюю часть защитного экрана, готовый
отразить любой удар враждебного колдовства. Но все было в порядке. Все еще
не веря тому, что все обошлось, он держал свои чувства на максимуме еще в
течение длительного промежутка времени. Наконец, совершенно ослабев и
обливаясь потом, он убрал наиболее тяжелую часть экрана, оставив только
его ядро для защиты. Дождь на улице почти прекратился. Птицы и насекомые
возобновили свой вечный шум. Тирус ничего, кроме этого, не слышал и, что
более существенно, не ощущал никакого прикосновения колдовства, ничего!
- Мы... спасены, - сказал он, отдуваясь с облегчением.
Эрейзан сказал виновато:
- Мне нужно было что-нибудь сделать, чтобы помочь тебе.
- Ты ничего не мог сделать. Все это дело колдунов. Ты хорошо сыграл
свою роль раньше, и тебе еще предстоят трудные дела, - сказал Тирус и
признался: - Опасность была совсем близка.
Теперь, когда опасность была позади, Эрейзан поинтересовался:
- Но если боги выбрали нас своим оружием, то они не дадут нам
погибнуть, пока дело не будет сделано.
- Не обольщайся, мой друг. Если то, что было там, союзник Врадуира...
- Нидил, Бог Смерти, - прошептал Эрейзан. Его ужас был таким же, как
и ужас Тируса. - Неужели он опять собирается богохульствовать с помощью
своего колдовства?
- Боюсь, что да.
Теперь его подозрения, ужасные подозрения, которые у него были во
время поисков врага, и которые непрерывно усиливались по мере того, как
обнаруживались пропажи бесценных предметов и людей во всей Кларике,
подтвердились.
- Все люди и животные, которых он заколдовал в Камате, должны служить
дьяволу. Теперь он заключил сделку с еще более ужасной силой. Мы должны
остановить его теперь, прежде, чем он приведет в действие свой план, пока
не поздно.
- Принцесса Илисса и королева, - сказал Эрейзан, облекая их взаимную
тревогу в слова. - Можешь ли ты своим искусством защитить их?
- Не отсюда. У меня нет в услужении бога, который обеспечил бы
передачу моего поля на такое расстояние.
Тирус был взбешен тем, что его силы не беспредельны. Он гордился
своим искусством магии и волшебства, таким же сильным, как и у Врадуира,
но Врадуир мог теперь использовать те силы, которые недоступны смертным.
- Я могу только чувствовать наличие заговора против Джателлы и ее
сестры. Он хочет ударить, не я не могу сказать, где и когда. И теперь я не
могу использовать волшебное стекло, чтобы следить за ним. Он будет теперь
охранять себя и, заметив что-либо, он поразит нас.
- А скоро он приведет в действие свой план насчет сестер? Ты смог это
прочесть у него в мозгу?
- Очень скоро. Как только наступит рассвет, - сказал Тирус, не желая
этого, но зная, что это правда.
Почти беззвучно Эрейзан сказал:
- Соколиная... охота...
- Эрейзан, я думаю, что ты все понял. Его слежка за сестрами,
нетерпение - все указывает на это. Я хочу это предотвратить, но как? Это
безнадежно, - в отчаянии воскликнул Тирус.
Эрейзан сжал его руку и заставил взглянуть ему в глаза. Он вперил
свои немигающие глаза в лицо Тирусу и сказал:
- Мы не отступим. Пусть даже он заключил сделку с Богом Смерти! Мы
должны попытаться и добьемся успеха. Грос-Донак дал нам силу своих бурь и
мы выиграем!
Какая-то искра проскочила между ними и они снова обрели дух мужества
и стойкости. Постепенно Тирус оправился и даже изобразил слабую улыбку на
лице.
- Да. Ты прав. Мы победим.
- Ну вот. Ты говорил мне, что я ослаб от изменения облика, а ты устал
от своего колдовства. Оно действует на твой мозг, как вино. Утром ты
будешь все видеть и ощущать в другом свете. Разве не так? Мы отыщем
разумный путь. А кроме того, после столь долгих поисков мы наконец нашли
его, узнали, где находится его берлога. Мы теперь можем настичь его.
Энтузиазм Эрейзана был заразительным. В мозгу Тируса еще теснились
изображения жуткой ледяной страны и ужасного существа в цитадели. Но он
отбросил эти мысли в сторону, боязнью ничего не сделаешь.
- Утром... утром, мой друг, нам надо вернуться в город. Я откроюсь
перед королевой и постараюсь убедить ее, чтобы она использовала меня, как
личного колдуна. Если я буду рядом с ними, то мне будет легче защищать ее
и сестру от Врадуира. На острова мы уже опоздали, его корабль немного
обогнал нас. Теперь я постараюсь поставить свое искусство между ним и его
жертвами. Здесь все кончится, Эрейзан.
Приняв решение, они легли спать. Эрейзан, завернувшись в плащ,
свернулся клубочком, и вскоре его ровное дыхание говорило, что он крепко
уснул. Тирус знал, что Эрейзан - надежная защита от вторжения смертных:
его острые чувства мгновенно разбудят его при любом шуме или запахе. Тирус
проверил другие опасности, но ощутил только спокойную равнину и мирно
спящих крестьян. Тогда он тоже закрыл глаза.
Качаться на воде... волны перекатываются через него и несут к
покрытому деревьями зеленому берегу. Вода в королевской бухте мягкая,
нежная, теплая. Тирус плывет, глядя на дворец, возвышающийся над белыми
песками. Замок выстроен из черного вулканического камня. В цветном сне
Тируса появилось небольшое облачко из конуса горы и поплыло над морем в
южном кларическом небе.
...Он идет по песку. Слуга, принесший ему одеяние принца, вытирает
мокрое тело. По пути его приветствуют рыбаки, лодочники, крестьяне. Тирус
видит страх в их глазах, страх, который портит его хорошее настроение.
Страх... страх, причина которому он сам, его искусство колдовства, его
гордость.
...прыгает... прыгает по выбитым в лаве ступеням, Тирус не
удивляется, то он так быстро приблизился ко дворцу. Во сне человек
поджидал его у ворот и упал перед ним на колени с мольбой. Тирус снова
пережил удивление, когда узнал отца Эрейзана, напуганного тем, что
недовольство среди жителей быстро достигло угрожающих размеров. Эрейзан,
хранитель лесов и зверей Врадуира, Эрейзан - компаньон Тируса по лесным
забавам и детским шалостям, а впоследствии по охоте. Эрейзан, всегда
горячий и легко возбуждающийся, несдержанный на язык. Он возмущался тем,
что в своих последних экспериментах Врадуир вселил демонов и другие
создания из черных глубин царства дьявола в безвредных животных в лесах
Эрейзана. Магия и колдовство пробудили зло и стали угрожать людям.
С тем же мучением и страданием, с каким он впервые его услышал, Тирус
слышал разрывающую сердце мольбу:
- Принц! Принц! Спаси моего сына, умоляю тебя. Спаси его от гнева
короля Врадуира! Мой сын заколдован, превращен в зверя, посажен в клетку!
Восстание! Восстание, в котором он, Тирус, должен был участвовать.
Как он мог не видеть правду, как он мог не видеть перемен во Врадуире, как
он мог не хотеть поверить, что его обожаемый отец и учитель может делать
подобные вещи. И теперь - теперь он уже не может не верить, отвернуться от
