бы колбаски для моей верной дружинушки купить.- пустила его
вперед Аграфена. Да, и как старого знакомого-то не пустить?
Колбаски много, всем хватит. Купил Игорь полтонны, ушел. Потом
Юлий Цезарь без очереди пролез. Мужик здоровый и крикливый.
Народ в очереди не очень шумел. А тут заходит сам Хеопс -
Аграфена и его помнила, но очень смутно.
- Аграфенушка, внученька моя,-говорит Хеопс,- Замыслил я тут
одно предприятие - пирамиду буду себе строить. А колбасы
красноряжской нет у меня. А рабы, сама ведь знаешь, не будут
работать без колбасы.- пустила его вперед Аграфена. А тут пальба
из пистолетов, крики, карета резко дернулась и остановилась.
Аграфена проснулась и раздраженно пробурчала:
- Что за люди?! Колбасы купить не дают! Разбойники!!
- Не бойтесь, миледи, не разбойники! Это я, граф Рошфор!
- Ах, граф, вы стали совсем несносны!
- Простите, графиня, но я уж совсем заждался вас и решил выехать
вам настречу.
- Ах, оставьте, Рошфор! Я вам не верю!- кокетливо отозвалась из
кареты Аграфена,- Я просто немного задержалась в Кряжске. Что ж
делать? Дела, граф!
- О!- Рошфор был немного удивлен. Он знал наперечет названия
всех близлежащих городов, замков и харчевен, но о Кряжске слыхал
впервые.- Скорее всего,- решил он,- Это название нового
трактира, где я еще не обедал, а трактирщик еще не является
тайным осведомителем кардинала Ришелье,- и вы слух добавил,-
Теперь о деле, графиня. Одно известное вам лицо велело мне
поблагодарить вас за алмазные подвески и передать двести
пистолей.- Рошфор просунул руку в карету и положил на сиденье
мешочек с деньгами.
- Что я должна еще сделать? Чего ждет от меня его
преосвященство?!
- Вот вам пистолеты, миледи...
- Можете меня звать просто Аграфена, Рошфор! Я вам это разрешаю!
- Вот вам, миледи Аграфена, пистолеты,- с заметным удивлением в
голосе произнес Рошфор,- Вы убьете д'Артаньяна именно из этих
пистолетов и оставите их рядом с убитым. А мы потом арестуем
хозяина этих пистолетов. Д'Артаньян сейчас сидит с друзьями вот
в том лесочке. Вы проедете мимо, пальнете из пистолетов и его
преосвященство будет вам безгранично признателен.- Рошфор подал
Аграфене пистолеты.
- Да,- негромко пробурчала Аграфена,- Много чего я делала на
своем веку - и коров доила, и науку двигала,- а вот таким
грязным делом заниматься еще не приходилось.- И, что-то решив
про себя, громко ответила Рошфору,- Ах, граф, только ради вас!-
и крикнула кучеру,- Пшел! Пшел!!
Кучер снова хлестанул лошадей и те неохотно потащили карету
дальше. Рошфор поехал рядом.
- Миледи,- Рошфор долго и неуверенно мычал, не решаясь
спросить,- Миледи, а Аграфеной давно ли вас зовут?
- Ах, оставьте, Рошфор! Как мне надоели ваши ухаживания!
Аграфеной меня зовут с самого детства!
- Вот бы никогда не подумал,- тихо проговорил Рошфор и удивленно
пожал плечами,- Неужто и тут двоечники? Хуже лесных разбойников!
Неужели и миледи подменили? Посмотрим...- и, пришпорив коня,
Рошфор ускакал вперед.
x x x
Когда за Цеппелином закрылась дверь, Шалфей Горюныч радостно
улыбнулся и нежно проворковал:
- Талантливейший мой ученик! Это ведь именно он придумал
переодеть всех наших лаборанток в добреньких старушек. Да, вы же
их сами видали! У котлована, не так ли? Хотя они в сущности
совсем не то, что вы видели!- Шалфей Горюныч внимательно следил
за выражением лица учителя, стараясь понять, пришел ли он в себя
окончательно или же нет,- Так вот, переодеть в старушек, дать им
в руки цветочки, чтобы они их раздали двоечникам-троечникам. А
цветочки-то с секретом. Сорвешь листок, прочитаешь стих - и
фьюить! Попал в ситуацию, связанную с этими стихами. Или
где-нибудь в Мрачных Средних веках, или Угрюмом Древнем мире. А
там - вы ведь как историк должны знать, Сергей Иванович - моря
чистейшей глупости, океаны звериной злобы. А мракобесия
сколько?! Гималаи мракобесия! Ни в чем не повинных людей сжигают
на кострах, рубят мечами и топорами, бр-р-р-р-р какая прелесть!
Бескрайние поля жестокости, которые не перейти и не переехать.
Ах, какие времена! Двоечники поездят по этим временам и души их
наполнятся тем, что так нам необходимо для экспериментов.
- Это чем же?- не понял его Сергей Иванович.
- Как это чем?- в свою очередь переспросил его Шалфей Горюныч,-
Ах, простите, простите... Конечно же, злобой, недоверием,
жестокостью и прочим. Душа двоечника и пространство вокруг него
будто нарочно для этого приспособлены. И наполняются быстро и
хранят долго. Чудесно! Нет, дорогой Сергей Иванович! Не надо
думать, что если двоечник, так обязательно злее отличника!
Совсем нет. Просто вокруг всех двоечников гораздо больше злобы,
чем вокруг отличников. Двоечников и троечников ругают и в школе
и дома. И ремня-то им, труженикам нашим, достается изрядно, и
относятся-то к ним совсем не так, как к нормальным детям. Вот и
получается, что хороший двоечник - это хороший источник злобы!
Направь источник в накопитель реактора и проводи эксперименты на
здоровье! Но чтобы источник не иссяк, двоечникам-трудягам и
троечникам, этим потенциальным двоечникам, нужны новые, свежие
впечатления. Как художникам. Помните, Сергей Иванович, раньше
художников в Италию посылали за впечатлениями? А чем же наши
двоечники хуже?
- А что вы дальше собираетесь делать с этой злобой?- Сергей
Иванович тяжело дышал.
- А дальше,- Шалфей Горюныч мечтательно улыбнулся,- А дальше
будет то, что называется цепной реакцией. Ведь злоба порождает
только злобу, жестокость - жестокость, и всего этого становится
все больше и больше. Часть мы забираем себе для опытов, чтобы
отсеять все слабое и ненужное, выделить злобу самого высокого
качества и приступить к ее изготовлению уже без двоечников и
троечников.- Шалфей Горюныч замолчал и с минуту только хмыкал и
качал головой.- Вам, Сергей Иванович, конечно же неизвестно, что
результатов нашей работы уже давно ждут там,- Шалфей Горюныч
показал пальцем вниз и многозначительно кивнул головой,-
Спроектирован даже целый завод под Кряжском для производства
злобы высшего качества. Потом мы затопим всю эту кряжскую
котловину злобой, она начнет здесь пухнуть, расти, выливаться в
окрестные леса и реки и все снова утонет во мраке злобы и
страха! Как это было когда-то давно, когда пылали костры, когда
свист пули обрывал стон, когда...у-у-у!!
- Зачем все это?- Сергей Иванович не столько осознал, сколько
всем своим нутром почувствовал сильнейшую опасность. Не смотря
на незатихающую боль в голове, он весь внутренне собрался. В
голове нервно пульсировала только одна мысль:
- Надо что-то делать! Что-то делать!
- Зачем?- Шалфей Горюныч задумался,- Зачем? Мы просто хотим,
чтобы снова на земле появился океан злобы, чтобы каждый желающий
мог зачерпнуть в этом океане злобы полное ведро и нести его, не
боясь пролить или расплескать. Чтобы теплый летний дождичек
вызывал раздражение, чтобы веселый смех всегда обрывался злобным
окриком, короче, чтобы все стало как раньше. Как при злых и
свирепых царях. Чтобы стреляли в безоружных людей, чтобы по
городам и селам бродили толпы нищих и голодных людей и сотнями,
нет, тысячами умирали от голода и холода! Чтобы люди боялись
животным страхом протянуть умирающим руку с куском хлеба! Нет,
вы только представьте себе,- Шалфей Горюныч отчаянно замахал
руками,- Злоба в чистом виде напоминает самую обычную воду с
голубоватым отливом. Вышел человек из дома в прекраснейшем
настроении, ты незаметно плеснул на него этой водичкой - и
готово! Настроение у него испортилось, злоба душит, кулаки
чешутся! Улыбка встречного человека вызывает у него чувство
отвращения, бешеной ненависти! И как маленький горный ручей,
который, сбегая с гор, превращается в могучий водопад, так и
злоба от нескольких капель становится бурным мутным потоком,
который все смывает на своем пути,- Шалфей Горюныч уже не
замечал сидевшего перед ним учителя. Глаза его горели, руки
тряслись, щеки покрылись яркими пунцовыми пятнами. Он вытянул
дрожжащие руки вперед:
- Вы, вы, вы... видели океан?! Сергей Иванович, океан? Настоящий
океан с его безбрежной ширью, с его волнами-горами, багровыми
закатами и жуткой черной глубиной? Нет? Жаль...Но все это не
идет ни в какое сравнение с океаном злобы, когда тот катит свои
волны из края в край, от человека к человеку и так по всему
свету! По всему свету!!
Сергей Иванович устало мотал головой. Все ему стало казаться
каким-то кошмарным бредом, наваждением, которое должно вот-вот
кончиться, но неизвестно почему все не кончается. Потом это
стало казаться ему палатой в сумасшедшем доме, хотя Сергей
Иванович твердо знал, что в таких домах только врачи ходят в
белых халатах, а не больные. А тут - все наоборот.
- Да,- продолжал Шалфей Горюныч,- Вот, я вижу, поднялась крутая
океанская волна и католики темной Варфоломеевской ночью режут
гугенотов. Мелкая рябь на воде - это сжигают на кострах ведьм и
обезумевшая толпа ревет и беснуется при виде яркого пламени! А
вот и черные глубины океана - это лагеря смерти.- Шалфей Горюныч
замолчал. Глаза его расширились и остекленели, нижняя губа
тряслась и с нее на пол стекала желтая тягучая слюна.
Он несколько секунд стоял неподвижно, будто оцепенел от ужаса
черных глубин. Но потом тряхнул головой и весело глянул на
Сергея Ивановича:
- Не утомил ли я вас? Нет?- он хотел еще что-то добавить, но тут
резко, истошно завыла сирена и над пультом замигала
огненно-желтая надпись "Авария с цветком!" Шалфей Горюныч
подбежал к пульту, стал лихорадочно нажимать на все кнопки
подряд, стараясь ликвидировать аварию, но все усилия были
тщетны. Надпись над пультом становилась все ярче и ярче, а
сирена завыла так, что у Сергея Ивановича все внутри похолодело.
- Горит! Горит цветок!! У-у-у!!- Шалфей Горюныч заскрипел от
злобы зубами и несколько раз стукнул кулаком по пульту,- Это же
катастрофа!! Пожар можно потушить лишь имея полный ускоритель
злобы, а он совершенно пуст!!!- он так взглянул на Сергея
Ивановича, что, казалось, этим взглядом он хочет испепелить
учителя. Резко, неожиданно распахнулась дверь и на пороге
ускорителя показался бледный и трясущийся Цеппелин:
- Шеф! Злоумышленники повредили внутренний аварийный пульт.
Накопитель пуст. А все, что в него попадает, моментально
испаряется!
- Знаю!- сквозь зубы процедил Шалфей Горюныч,- Сейчас будет
взрыв! Горит цветок. Мы сможем еще некоторое время продержаться,
если прокачаем ускоритель! Вытолкай быстро этого учителя -
недотепу в ускоритель!
Цеппелин схватил учителя в охапку и быстро вытолкал его в тот
самый подвал, из которого Сергей Иванович совсем недавно
выбрался. Дверь за ним моментально захлопнулась.
- Прокачать ускоритель!- Цеппелин повернул аварийный рубильник и
в комнате сразу же поднялся легкий ветерок. Он быстро
усиливался, а в самом ускорителе быстро превратился в самый
настоящий ураган.
- Хорошо!- Шалфей Горюныч криво усмехнулся,- Продержимся! Время
есть! Еще не все цветки горят! Вызывай всех сюда, пока не
поздно!! Все должны вернуться до взрыва!
x x x
Варежкин пришел в себя и долго не мог сообразить, где же это
он находится. В голове все гудело, в желудке все урчало от
голода и почему-то сильно болели кисти рук. Он осторожно
