с ядом. Капитан улыбнулся и сказал:
-- Меня зовут Сафаров. Санитарно-политическая служба КГБ.
Так вот, Ниночка... Поскольку вы лесбиянка с садистскими
наклонностями, то есть ведьма, то в доброе старое время, при
Сталине, мы таких ведьм загоняли в Сибирь, в концлагеря. Но
теперь у нас гнилой либерализм. Поэтому, поскольку ваш отец
еврей, то все ваше ведьмачье хозяйство высылается в Израиль. В
порядке санитарно-политической профилактики.
Доктор взял со стола папку:
-- Чтобы не было всяких фиглей-мнглей и шахер-махе-ров,
вот вам ваше личное дело. А теперь пройдите в соседнюю комнату
и ознакомьтесь с этим делом.
В современной авангардной литературе есть так называемые
антироманы и антигерои. Нечто вроде такого антиромана
представляло из себя и личное дело Нины фон Миллер. В папке
были фотокопии документов, протоколы допросов свидетелей,
медицинские формуляры. Сверху лежала родословная Нины,
составленная на основании этих материалов.
Мама Милиция Ивановна любила рассказывать, что их бабушка
Ираида Феодоровна когда-то была богатой помещицей, ходила в лес
по грибы да по малину, вечерами дворовые девки пели да плясали
хороводы, бабушка попивала чай из самовара, а галантные
кавалеры целовали ей ручку. Все как в красивом романе.
Но в папке, как в антиромане, было совсем другое.
Бабушка Ираида Феодоровна до революции была не помещицей,
а содержательницей публичного дома, бандершей. Вокруг нее пели
да плясали проститутки, бабушка хлестала водку, а воры да
сутенеры целовали ей ручку.
Дальше шли технические детали. Бабушка была родом из
семьи, принадлежавшей к секте молокан. А название этой секты
берет свое начало вовсе не от слова "молоко", как думают
некоторые, а от греческого слова "malakoi", которое, со слов
самого апостола Павла, означает гомосексуальность.
Мама рассказывала, что ее отец был из духовного сословия.
А в папке, как в антиромане, стояло: исключен из духовного
сословия за связь с сектой голиков-адамитов. Через этих голиков
дедушка-расстрига познакомился с бабушкой-бандершей и стал ее
мужем и компаньоном в публичном доме. У дедушки была
болезненная потребность наблюдать то, что делает его голая
клиентура. В медицине это называется эксгибиционизм и войеризм.
Несмотря на такое обилие соблазнов, у бабушки была полная
гарантия, что дедушка ей не изменяет. Просто потому, что сам-то
он был импотентом, и ему не оставалось ничего другого, как
подсматривать то, что делают другие. Кстати, все дети бабушки
были не от дедушки, а от пьяных клиентов.
Итак, мама Милиция Ивановна была сделана по формуле -- на
чужом х... в рай проехать. Но Бога не обманешь, и мама выросла
лесбиянкой. Активного, то есть мужского типа. Поэтому она и
ведет себя как милиционер. Поэтому ее и называют не Милица, а
Милиция Ивановна.
Дедушка по отцу был из евреев-выкрестов, купил себе
поместье и таким образом стал помещиком и дворянином. Выдавал
себя за немца -- Миллер. От рождения хромал на левую ногу.
Невротик, эксцентрик, игрок и спекулянт. Интересовался
психиатрией Ломброзо. Сочувствовал народникам-террористам, а
потом -- скопцам и толстовцам. Часть завещания оставил
сионистам, а другую часть -- коммунистам.
Бабушка по отцу была из правоверной еврейской семьи, но
убежала из дома и стала суфражисткой, то есть борцом за
эмансипацию женщины. Курила, пила, наркоманила и лес-биянила.
Страдала психическими расстройствами, писала футуристические
стихи, интересовалась теософией мадам Блаватской и
антропософией еврея Штейнера.
От таких дедушки и бабушки папа Миллер родился
хорошеньким, как херувимчик. Но в его душе сидел бес сук-куб,
который превращает мужчин в женщин. Папа Миллер был гомо
пассивного типа, то есть по виду мужчиной, а в душе женщиной.
Поэтому-то он такой пассивный, ленивый и вечно сонный. ;
В семье Миллеров все было наоборот. Обычно говорят о
красоте жены. А здесь папа как теософский херувимчик, а мама
как жаба. Обычно муж старше жены. А здесь жена на десять лет
старше мужа. Обычно муж выбирает себе жену. А здесь "активная"
старая жаба женила на себе "пассивного" молоденького
херувимчика. И потом всю жизнь попрекала его, что он такой
дохлый, что он импотент, педераст и ми-нетчик. Хотя она и сама
была нисколько не лучше. Потому бедного папу и прозвали Гоняло
Мученик.
Сбоку приписка красным карандашом:
"Потому и говорят, что дьявол делает все наоборот".
Почерк показался Нине знакомым. Ей даже почудилось, что
это почерк Бориса Руднева.
Затем шли всякие мелочи из семейной жизни Миллеров. И все
в стиле антиромана. В монну Нину влюбился соседский мальчик
пятнадцати лет и такой же хорошенький, как ее папа в молодости.
Этот мальчик был подрастающим мн-нетчиком и мазохистом, он
душой чувствовал, что Нипа его дополняющая половина, и безумно
страдал за ней. А Нина над ним только насмехалась. *
Зато в этого мальчика столь же безумно влюбился
престарелый папа Миллер. А Нина уверяла всех, что ее папа
втрескался в блудницу Магдалину, с которой Нина рисовала
рубенсовских женщин и одновременно крутила лесбийский романчик.
Но маму, конечно, не обманешь, и из-за этого получился семейный
скандальчик. Мама на старости лет приревновала папу к глупому
мальчику, а бедный папа заболел черной меланхолией и глотал
всякие таблетки.
Внизу примечание красным карандашом:
"Положение более безвыходное, чем в романе Сартра "Без
выхода". Характерно, как в семье повторяется тот же самый цикл
-- как карма".
И опять почерк показался Нине до странности знакомым.
Затем шли всякие данные о странной дружбе между семейством
Миллеров и семейством князя Шаховского. Как в молодости Милиция
Ивановна была близка, очень близка с княжной Зинаидой
Гершелевной Шаховской. Кукушкины яйца князя Шаховского:
кисейная барышня и криптоеврей-ка, лесбиянка и садистка,
зачитывавшаяся романами Чар-ской, воспитанница института
благородных девиц, которая пошла работать в ЧК и стреляла там
людей, а потом попала в Сибирь и стала княжной Сибирской. А
теперь просто полусумасшедшая старая дура, живущая на чердаке в
Березов-ке.
Пока мама Миллер лесбиянила с княжной Шаховской, папа
Миллер педерастил с колченогим князем Шаховским. Тоже
криптоеврей. Этот вундеркинд с трудом окончил школу для
дефективных, потом выдавал себя за героя Перекопа, пока не
попал в Сибирь и стал князем Сибирским. Вот этот французский
четырехугольник очень легко маскировался просто дружбой между
двумя семьями. Правда, все это было в молодости. А теперь князь
Шаховский-Сибирский просто колченогий старый придурок.
Внизу приписка красным карандашом:
"Вот цена того успеха, который обещает князь мира сего,
имя которому легион, и который есть лжец и отец лжи".
В папке лежала также серия фотографий, снятых секретной
камерой, где Нина была сфотографирована со всеми своими
лесбийскими подругами в самых интимных позах. Тут и Лиза
Шварц-Чернова, теперь княгиня Горемыкина-Оболенская. И Фуфочка
из дома чудес. И даже блудница Магдалина. А позы такие, что
похлеще, чем в самых лучших ] порнографических журналах.
Когда Нина закончила листать свой антироман, она
чувствовала себя так, словно ее раздели догола. На папке стоял
штемпель "13-й отдел КГБ". И она понимала, что возражать и
сопротивляться бесполезно: в 13-м отделе, который занимается
санитарно-политической профилактикой, ее раздавят как тифозную
вошь.
Затем ее отправили на медицинскую комиссию, где ее
действительно раздели догола. Врачи в белых халатах, из-под
которых выглядывала форма КГБ, делали пробу крови, пробу
эпидермиса кожи, каковым путем теперь проверяют на
гомосексуальность, и еще целую кучу проб и анализов, включая и
подробнейший гинекологический осмотр. Потом ее фотографировали
анфас и в профиль, как для криминального альбома, и даже сняли
отпечатки пальцев.
После всех этих процедур ведьму Нину посадили в лифт к
отвезли на верхний этаж. Большая комната, где до самого потолка
идут панели из какого-то редкого дерева. Вместо обычных
портретов вождей по стенам висят картины древних храмов майя и
ацтеков, ритуальные маски индейцев, чучела диковинных
тропических животных. Полки с книгами и мягкие кожаные кресла.
Комната походила на уютный кабинет профессора антропологии.
А за большим письменным столом человек в генеральской
форме КГБ. Когда Нина посмотрела в лицо генерала, ей
показалось, как в тумане, что он похож на Бориса Руднева. Но
это был совсем другой человек. Форменная серо-голубая рубашка с
черным галстуком. Вокруг рта залегли тяжелые складки. На плечах
генеральские погоны со скрещенными топориками техслужбы КГБ. А
на столе личное дело Нины. И холодное отвращение в глазах.
-- Что ты стоишь, как соляной столб? -- сказал генерал.--
Садись.
Не ожидая ничего хорошего, Нина осторожно присела в
кресло. Генерал постучал карандашом по папке с ее личным делом:
-- Итак, ведьму Нину поймали с поличным. И высылают за
границу. А я человек сентиментальный. Вот я и решил
попрощаться.
-- Борис, ведь я говорила тебе, что я большая дрянь. Но
всего этого,-- она кивнула на серую папку,-- этого я и сама не
знала...
-- Итак, Нине фон Миллер не нравится ее родословная? Но я
могу это переменить. Как прощальный подарок.
-- Ты переменишь мне документы?
-- Нет, дело немножко сложней.-- Генерал играл пальцами по
столу.- Когда-то ты рекомендовала мне послушать оперу Галеви
"Жидовка". Ты помнишь, в чем там дело?
-- Да, немножко... У какого-то средневекового графа цыгане
украли ребенка. Потом, когда граф уже состарился, ему говорят,
что местный раввин знает, где его ребенок. Но раввин молчит.
Тогда граф приказывает инквизиции арестовать единственную и
любимую дочь раввина. Но раввин молчит. Тогда эту дочь сжигают
на костре. Граф говорит: "Ну а теперь ты скажешь, где мой
ребенок?" Раввин показывает на догорающий костер и говорит:
"Вот она -- твоя дочь!"
-- Да, поскольку Галеви сам еврей, то он это дело знает. А
дело это заключается в том, что евреи, будучи самым
дегенеративным народом на земле, частенько берут приемных детей
-- и потом выдают их за своих. И эта опера "Жидовка" навела
меня на мысль...
Генерал сидел и задумчиво листал личное дело Нины.
-- Одна сестра твоей матери, Агнесса Ивановна, родилась
калекой с искривленным позвоночником. Замужем не была. Ребенок
сделан путем непорочного зачатия, но дочка Катя, твоя кузина,
родилась косоглазая. Вторая сестра твоей матери, Диана
Ивановна, замужем, но брак бездетный. А твоя мать вышла замуж
за беглого еврея-выкреста. У твоего отца-еврея есть еще брат,
который женат, но брак бездетный. Характерная картина
засыхающего семейного дерева.
Нина судорожно сдвинула брови. Генерал откинулся в кресле,
закурил трубку и тяжело вздохнул.
-- Чтобы вьшравить твою родословную, мне придется
воскресить мертвых. Помнишь кукушкины яйца князя Шаховского?
Ведь и в этой семье тоже один из вариантов оперы "Жидовка". Но
дело вот в чем: ты говорила, что у колченогого князя
Шаховского-Сибирского когда-то был романчик с женой одного
офицера НКВД. Когда офицер это узнал, то жену он застрелил, а
этого хромого идиотика и его сестрицу Зи1 ntipy
Гершелевну загнал в Сибирь. Помнишь?
