нагревании с треском разрывают кристаллы соли, пламя же окрашивается в
яркий желтый цвет"?
- Что?! - неинтеллигентно закричал я. - Я ничего такого не писал.
Откуда вы это взяли?
- Э-э, не надо так огорчаться, - успокаивал меня Аркадий Борисович. -
Приезжайте в издательство и мы вместе во всем попытаемся разобраться.
Я немедленно отпросился у начальства на работе и помчался в
издательство. На столе перед Аркадием Борисовичем лежал мой рассказ. Но
это был не мой рассказ. Название было мое - "В дебрях метеорита", и начало
было мое, по крайней мере первое предложение: "Космолет с воем преодолевал
космическое пространство. Экипаж спокойно пребывал в анабиозе, и лишь один
командир задумчиво смотрел в иллюминатор на мелькающие за бортом звезды".
Дальше же следовало: "Мы не станем далее знакомиться с многоосновными
кислотами и перейдем к таким веществам, в которых одновременно находится
несколько различных радикалов...", и прочее в том же абсолютно непонятном
для меня химическом духе.
Правда, иногда на страницы врывалась нормальная человеческая речь,
упоминались приключения, полные опасностей, но перемежалось все это
длиннющими абзацами, в которых говорилось о синтезе, катализе,
всевозможных реакциях и о вовсе уже загадочных вещах.
Я вытер со лба испарину и с надеждой посмотрел на Аркадия Борисовича.
Тот наблюдал за мной с интересом.
- Что это? - слабым голосом спросил я.
- Тот же вопрос, э-э, хотелось бы задать вам и мне, - признался после
недолгого молчания редактор и поправил очки на переносице, отчего они из
левого угла перекосились в правый. - Но как у человека, имеющего некоторое
отношение к фантастике, у меня родилась одна гипотеза.
- И вы считаете, что вот это все напечатал я? Мне ведь даже в школе
тройку по химии ставили из сострадания.
- Это, э-э, ничего не доказывает. Этот текст напечатали вы. Отчасти
вы, - поправился Аркадий Борисович, заметив мой негодующий жест.
- А отчасти?
- А отчасти машинка. Вы у кого ее купили?
- У члена-корреспондента.
- Каких наук?
- Химических.
- Вот видите, - редактор удовлетворенно откинулся на спинку стула и
постучал карандашом по листку со злополучным текстом. - Вот она и
привыкла.
- Привыкла кто? - глупо спросил я.
- Машинка привыкла, - терпеливо объяснил Аркадий Борисович. - Машинка
привыкла печатать химические тексты. И вот результат.
- Так вы считаете, что это машинка тут руку, то есть, тьфу, клавиши
приложила?
- Приложила, еще как приложила, - развеселился редактор. - Поверьте
старому фантасту, дело обстоит именно так. Да вы и сами можете это легко
проверить, ведь машинка-то теперь ваша.
- Моя, - упавшим голосом подтвердил я.
- Вот и попробуйте перепечатать рассказ на ней как следует. А потом
обязательно расскажете мне о том, как у вас шло дело. И учтите, э-э, я вас
не тороплю.
Домой я приехал совершенно расстроенный, но полный решимости во что
бы то ни стало выяснить свои отношения с машинкой. Это надо же такое
придумать - вместо готового рассказа напечатать какую-то статью из
учебника химии.
Не давая времени машинке опомниться, я быстро напечатал первое
предложение. Машинка исправно отстукала текст и я, внимательно перечитав
его, не обнаружил ни одной опечатки.
- Так, хорошо все идет, - обрадовался я и стал печатать дальше.
Я очень внимательно следил за машинкой, но она вела себя
безукоризненно. Вот уже напечатана одна, потом другая страница. А на
третьей... На третьей странице, вернувшись к началу фразы, я внезапно
обнаружил, что вредная машинка опять умудрилась влепить химический текст в
середину предложения. И ведь как ловко, я даже не успел ничего заметить. И
на секундочку-то только выпусти дело из-под контроля, и вот на тебе...
Предложение выглядело так:
"Я же вам говорил, что метеорит полон загадок. У меня на это особое
чутье, основанное на долгом опыте и соединениям кислорода с родственными
элементами: серой, селеном, теллуром".
- Боже мой! - закричал я так, что из кухни прибежала жена.
- Что случилось? - испугалась она. - Что с тобой?
- Не со мной, - только и смог сказать я, указывая на коварный
механизм. - Это машинка!
- Ну и что? - возразила жена. - Обыкновенная машинка. Ты же сам ее
купил.
- И очень сожалею об этом, - вздохнул я. - Вот, посмотри, что она
вытворяет.
- Это оттого, что ты невнимательный, - укоризненно сказала жена,
прочитав неправильное предложение. - Давай теперь я попечатаю, а ты мне
диктуй.
- И у тебя получится то же самое, - продолжал упорствовать я. Но
подумал и стал диктовать.
Незаметно быстро мы отпечатали весь рассказ и ни разу машинка не
внесла никаких поправок.
- Ничего не понимаю, - бормотал я, разглядывая идеально отпечатанный
рассказ. - Машинка как машинка.
- Конечно, - согласилась со мной жена. - Вечно ты что-нибудь
выдумываешь.
На следующий день я отнес рассказ Аркадию Борисовичу.
- Неужели так быстро? - удивился редактор. - И ни одной, э-э,
опечатки?
- Ни одной! - гордо подтвердил я.
Но потом все же признался, что все было не так просто.
- Это, - сказал Аркадий Борисович, - все же подтверждает, э-э, мою
гипотезу. Так что советую вам и впредь быть с этой машинкой внимательнее.
Надо ли говорить, что я до сих пор твердо следую этому совету старого
редактора-фантаста. Да и машинка не очень-то дает мне расслабиться. Чуть
зазеваешься, она такое напечатает. Правда, с каждым годом это случается
все реже и реже, а это значит - машинка привыкает ко мне. И настанет день,
я уверен в этом, когда я на нее смогу полностью положиться, она станет
печатать только первоклассную прозу.
Недавно мне предложили купить новую машинку, электрическую. Может
быть, я бы и согласился, но тогда куда девать старую? Не продавать же?
Вдруг она снова попадет в руки какому-нибудь химику?
Владимир КЛИМЕНКО
ТОПОЛИНАЯ КОШКА
В июне расцветает тополь, кружится белый тополиный пух. Встанешь
утром, выглянешь в окно, и кажется, что началась метель. Но такая метель
только летом и случается. Полетел легкий серебристый пух - значит, жди
хорошей теплой погоды.
Многим не нравится, как тополь цветет. От этого пуха, говорят, просто
деваться некуда. И в рот попадает, и в нос, да и в глаза лезет - лишь
успевай зажмуриться. И в комнатах его полно, и на улице.
А я люблю июнь - время тополиного пуха. Начал тополь цвести -
наступило лето. Настоящее, долгожданное.
Вот именно в июне и встретился я с тополиной кошкой.
Опять скажете, что таких кошек, как и крокодилов в помидорах, не
бывает. И ошибетесь. Потому что я сам такую кошку видел и даже с ней
разговаривал. Но начну по порядку.
В июне ночи коротки. Вечер с утром встречается. Только стемнело, а
вот уже и рассвет. Чуть засидишься допоздна, как открывай занавески - зарю
встречай.
А мне как раз ночью хорошо пишется. Все спят, никто не мешает. Тихо в
доме и на улице. Так тихо, что слышно, как на перекрестке светофор
щелкает, когда цвета переключаются.
Так было и в ту ночь. Смотрю - светает уже. Ну, думаю, пора и на
боковую, как бы на работу не проспать. Но вышел перед тем на лоджию
посмотреть на высокие розовеющие облака, рассвет встретить.
Постоял около перил, на небо полюбовался, и уже совсем собрался в
комнату возвращаться, как вижу - пошевелил ветерок кучку тополиного пуха в
углу. Обычно много пуха на лоджию залетает, его и не убирает никто - все
равно это занятие бесполезное. Подует ветер и пух сам улетит, а не улетит
- так дождем смоет. А с тряпкой за ним гоняться - пустая трата времени.
Хорошо-то как, подумал я. Тополь зацвел, погода стоит ясная. Все лето
впереди.
Но тут вижу, вроде и не пух это, а сидит в уголке большущая белая
кошка и зевает лениво, будто только сейчас проснулась.
У меня кошек в жизни не было. Нет, против кошек я ничего не имею, они
мне даже нравятся. Но держать кошку в городской квартире не годится. Ни
погулять ей, ни мышей половить. У одного моего знакомого кошка от скуки
лишь за тараканами и гоняется. А разве это дело для кошки?
- Странно, - говорю я сам себе. - Откуда бы на лоджии кошке взяться?
Вчера ее тут не было, и позавчера тоже, да и месяц назад никакой кошки я у
себя в доме не видел. Не иначе она к нам от соседей по перилам перешла.
Пойду-ка я дам ей молока, а то она, наверное, здесь уже всю ночь сидит,
проголодалась.
- Кис-кис, - позвал я кошку. - Пойдем со мной, я тебе молока дам.
- Вот еще, - отвечает кошка. - Не надо мне никакого молока, а вот нет
ли у тебя одуванчиков?
Тьфу ты, подумал я, какая привередливая кошка попалась. Ведь та
кошка, что у моего знакомого за тараканами гоняется, наоборот, очень
молоко любит.
А сам, между тем, говорю:
- Что ты, откуда взяться в холодильнике одуванчикам? Одуванчики на
газоне растут. Вон, прямо у дома.
Кошка на перила вскочила и с перил вниз на газон прыгнула. Я только
крикнуть и успел:
- Куда ты, сумасшедшая? Разобьешься!
Ведь хотя и известно, что кошки отлично прыгают, но не с восьмого же
этажа.
А кошка легко так, как воздушный шарик, слетела вниз, и я даже на
восьмом этаже услышал, как она замурлыкала от удовольствия. На газоне
много одуванчиков росло.
Вот тут я и сказал себе:
- Нет, это не обыкновенная кошка. Обыкновенные кошки за тараканами
гоняются и одуванчики не едят. А это, скорее всего, редкая порода. Может,
такая кошка всего одна и осталась на белом свете. Где это видано, чтобы
кошки, как самолеты летали, если у них ни крыльев, ни пропеллера.
Стоял я так на лоджии и смотрел, как кошка одуванчики ест. А она на
меня снизу посматривала. За время, что я с ней разговаривал да о
случившемся размышлял, совсем светло стало. Наконец мне надоело наблюдать
за кошкой.
- Эй! - крикнул я вниз. - Может быть, ты обратно ко мне прыгнешь?
- С удовольствием, - ответила кошка и прыгнула опять на лоджию. На
восьмой этаж!
- Вот что, - сказал тогда я. - Давай, рассказывай. Кто ты и откуда? А
то у меня даже голова разболелась от того, что я долго думаю, что ты за
зверь.
- Удивительные вы существа - люди, - сказала кошка и облизала
мордочку языком. Я заметил, что язычок у нее тоже белый-белый. - Разве не
видишь, что я - кошка. Только тополиная.
- Как тополиная? Тополиная только моль бывает.
- Разве я похожа на моль? - оскорбилась кошка. - Что же, по мне не
видно, кто я такая? Я - кошка и появляюсь в городе тогда, когда летает
тополиный пух. Я и сама из тополиного пуха. Погладь меня, если хочешь.
Я дотронулся до кошачьей спинки и мне показалось, что рука погладила
теплый воздух, а вверх взвилось несколько тополиных пушинок.
- Я люблю гулять по городу, когда все спят. Хожу по тротуарам, прыгаю
по крышам, лечу, куда вздумается.
- Мне тоже нравится гулять по пустому городу, - признался я. - Я тоже
люблю идти, куда вздумается.
- Так за чем дело встало? - сказала кошка. - Давай гулять вместе.
- Эх! - махнул я рукой. - Какой теперь сон, все равно скоро на
работу. Пойдем и вправду гулять.
Осторожно, чтобы никого не разбудить, я вышел через дверь, а кошка
легким облачком слетела вниз и встретила меня у подъезда.
- Ты куда гулять любишь? - спросила она. - Налево или направо?
- Мне больше нравится гулять куда глаза глядят, - признался я.
И мы пошли куда глаза глядят. Сначала - налево, потом - направо, а
