Через пару минут все они уже собрались за этой уникальной дверью в
кабинете Тада. Витрина была повернута внутрь, разделяя вход в кабинет Тада
на две части за счет созданной ею перегородки, равной толщине витрины. В
маленьком кабинете не было окон; "если мне дадут окно с видом на озеро, -
объяснил Тад однажды в разговоре с Лиз, - все что я смогу написать, -
будет пара слов, а затем я буду глазеть не менее той же пары часов на
лодки на озере - и все из-за этого треклятого окна".
Настольная лампа с гибкой, как гусиная шея, подвеской и сильной
кварц-галогенной лампочкой отбрасывала яркий свет на стол. За ним стояли
строгое конторское кресло и складной стул, бок о бок. На столе лежали два
разграфленных блокнота для записей, оба освещенные лампой. Поверх каждого
из них лежали отточенные черные карандаши "Бэрол блэк бьюти".
Электрическая пишущая машинка IВМ, которой Тад обычно пользовался, на этот
раз была снята со стола и убрана в угол кабинета.
Тад сам принес складной туристский стул из чулана в холле, и кабинет
приобрел ту двойственность, которая удивила и неприятно поразила Лиз. Это
была все та же сцена зеркального отражения, которую ей уже пришлось
наблюдать в момент приезда Тада. Перед ней стояли два стула вместо
привычного одного, два маленьких рабочих места вместо одного, и все это
находилось бок о бок. К тому же то, привычное место в кресле, занимаемое
при работе над рукописью Тадом
(наилучшее)
и столь привычное и ему, и ей, на этот раз оказалось занятым Старком,
а сам Тад разместился в складном стуле, словно для того, чтобы еще более
дезориентировать Лиз. Она ощутила нечто похожее на приступ морской
болезни.
У каждого из них на коленях сидело по близнецу.
- Сколько нам может быть отпущено времени, пока кто-то не решит
проверить это местечко? - спросил Алана Тад, обращаясь и к нему, и к
стоявшей в дверном проеме Лиз. - Будьте честны и точны, насколько это
возможно. Вы должны поверить мне, когда я говорю, что это - единственный
наш шанс.
- Тад, взгляни на него! - громко выкрикнула Лиз. - Разве ты не
видишь, что происходит с ним? Он же не хочет просто написать книгу! Он же
хочет украсть твою жизнь! Разве ты этого не понимаешь?
- Тсс... - ответил Бомонт. - Я знаю, чего он хочет. И думаю, что с
самого начала. Это единственный путь. Я знаю, что делаю. Так сколько
времени у нас, Алан?
Шериф тщательно все взвесил. Он предупредил Шейлу, что собирается
здесь все осмотреть, еще в офисе, а потом позвонил и отсюда. Поэтому нужно
какое-то еще время до тех пор, когда она начнет беспокоиться. События
могут ускориться, если появится НоррисРицжуик.
- Может быть, до тех пор, пока моя жена не позвонит мне на работу,
чтобы выяснить, где я. Может быть, и не очень скоро. Она уже давно замужем
за полицейским. Она привыкла долго ждать и не спать по ночам. - Ему самому
не понравились свои слова. Это не соответствовало сценарию, это было прямо
противоположно тому, что намечал шериф исполнить в этой пьесе.
Глаза Тада принудили Алана сделать это Старк, казалось, и не слушал
их вовсе, он взял папье-маше, которым была прижата сверху какая-то старая
рукопись в углу стола и играл с ним.
- Я думаю, что не менее четырех часов. - А затем неохотно добавил: -
Может, и вся ночь. Я оставил подежурить в своем кабинете Энди Клаттербука,
а Клат - далеко не самый догадливый парень. Если кто и может заставить его
встрепенуться, так это, возможно, тот парень Харрисон - один из
охранников, от которых ты удрал, Тад - или еще один человек, мой приятель
из полицейского управления в Оксфорде. Его зовут Генри Пейтон.
Тад посмотрел на Старка. - Этого нам хватит?
Глаза Старка, горевшие, как яркие камни на развалинах его лица, были
далеки и безучастны. Его забинтованная рука продолжала машинально
перекатывать папье-маше. Он положил в конце концов свою игрушку на место и
улыбнулся Таду. - А что ты думаешь? Ты же знаешь об этом ровно столько,
сколько и я.
Тад обдумал ситуацию. Мы оба понимаем, о чем идет речь, но я не
думаю, что кто-либо из нас сможет это выразить словами. Мы ведь собираемся
здесь заниматься не писаниной, на самом деле. Писанина - это лишь ритуал.
Мы говорим о своего рода передаче эстафетной палочки. Обмене силами. Или,
точнее, о сделке... жизнь Лиз и близнецов в обмен на... что? Что именно?
Но он и это знал, конечно. Было бы странно, если бы он не знал,
затратив столько времени за последние дни на все размышления именно по
этому поводу. Старк хотел получить его глаз - нет, не хотел, а требовал.
Тот странный третий глаз, запрятанный в мозг Тада, который мог видеть
только внутрь, а не наружу.
Тад вдруг снова ощутил тот знакомый зуд - и сбросил его. Нечестно
заниматься подглядыванием, Джордж. Ты раздобыл огнемет, а у меня всего
лишь кучка мелких пташек. Так что не надо.
- Я думаю, что, вероятно, хватит, - сказал Тад. - Мы ведь узнаем,
когда это произойдет?
- Да.
- Как качели, когда один конец доски идет вверх... то другой идет
вниз.
- Тад, что ты скрываешь? Что ты скрываешь от меня?
В кабинете на секунду воцарилась напряженная тишина, а сама комната
показалась слишком маленькой, чтобы вместить все те эмоции, которые в ней
бушевали сейчас.
- Я могу задать тебе тот же вопрос, - заявил, наконец, Тад.
- Нет, - возразил Старк медленным голосом. - Все мои карты на столе.
Скажи мне, Тад. - Его холодный, липкая рука схватила запястье Тада и сжала
его с неожиданной силой, словно наручники. - Что ты скрываешь?
Тад заставил себя повернуться к Старку и взглянуть прямо ему в глаза.
То зудящее ощущение теперь разлилось по всему его телу, но оно было
сконцентрировано в ране на руке.
- Ты хочешь работать над книгой или нет? - спросил Бомонт.
Впервые Лиз увидела выражение подчиненности на лице Старка - не на
нем, но в нем произошла перемена. Вдруг промелькнула какая-то
неуверенность. И страх? Может быть. Может быть, и нет. Но даже если и нет,
то что-то очень близкое к нему, а страх обязательно тоже должен прийти.
- Я не приехал сюда, чтобы кормиться кашкой, Тад.
- Тогда ты выброси все свои подозрения, - Тад заявил это уверенным
тоном. Лиз услышала прерывистый вздох и только потом осознала, что
вздохнула она.
Старк мельком глянул на нее, а затем снова повернулся к Таду. - Не
пытайся меня одурачить, Тад, - мягко сказал он. - Ты же не хочешь
одурачить меня, дружище.
Тад рассмеялся. Смех был холодным и отчаянным, но не без доли юмора.
И это было самым худшим. Смех не без веселья, и Лиз услышала Джорджа
Старка в этом смехе, точно так же, как вдруг увидела Тада Бомонта в облике
Старка, когда тот играл с близнецами.
- Почему бы и нет, Джордж? Я знаю, что я должен потерять. Оно тоже на
столе. А теперь ты хочешь продолжать болтовню или мы будем работать?
Старк оценивающе посмотрел на Тада, и довольно долго его
безжизненные, но пристальные глаза ощупывали лицо Тада. Наконец он
ответил: - Ах, черт с ним. Давай начнем.
Тад улыбнулся. - Почему бы и нет.
- Ты и коп уйдите. - обратился Старк к Лиз. - Здесь остаются только
мальчики. Мы приступаем.
- Я заберу детей, - сказала Лиз, а Старк рассмеялся.
- Это просто забавно, Бет. У-гу. Дети - наша страховка. Как защита
записи на дискете, ведь так, Тад?
- Но... - начала было Лиз.
- Все о'кей, - перебил ее Тад. - Все с ними будет в порядке. Джордж
присмотрит за ними, когда я отвлекусь работой. Они его любят. Ты разве не
заметила?
- Конечно, я заметила, - сказала Лиз тихим и наполненным ненавистью
голосом.
- Только не забывайте, что они здесь с нами, - сказал Старк, глядя
уже на Алана. - Держи это у себя в башке, шериф. Не занимайся всякими
изобретениями. Если ты попытаешься здесь что-нибудь выкинуть, то это
приведет к большой беде. Ты меня понимаешь?
- Понимаю, - ответил Пэнборн.
- И закройте дверь, когда уйдете отсюда. - Старк повернулся к Таду. -
Пора.
- Правильно, - ответил Бомонт и взялся за карандаш. Он тоже
повернулся на секунду к Лиз и Алану, и те увидели, что на них смотрят
глаза Джорджа Старка с лица Тада Бомонта. - Идите. Выметайтесь.
8
Лиз остановилась на половине лестницы. Алан почти наткнулся на нее.
Она пристально к чему-то присматривалась через стеклянную стену гостиной.
Весь мир вокруг дома был заполнен птицами. Лоджия была просто забита
воробьями, уклон к озеру почернел от них, а небо над озером было покрыто
тучами птиц, летящих с запада к дому Бомонтов.
- О, мой Бог, - только и произнесла Лиз.
Алан схватил ее за руку.
- Будь потише. Не дай ему услышать тебя.
- Но что...
Шериф повел ее вниз по лестнице, по-прежнему крепко держа за руку.
Когда они оказались в кухне, Алан рассказал Лиз остальную часть переданной
ему сегодня утром информации от доктора Притчарда. Тот разговор сейчас
казался ему столь давним, словно тысячу лет назад.
- Что же это означает? - прошептала Лиз. Ее бледное лицо стало серым.
- Алан, я так боюсь.
Он взял ее за руки, будучи уверенным, что если он сам не менее сильно
испуган, этот жест все же должен успокаивающе действовать на абсолютное
большинство женщин.
- Я не знаю, - сказал шериф, - но уверен, что воробьи здесь, потому
что либо Тад, либо Старк призвали их. Я почти уверен, что это Тад. Потому
что он должен был их видеть, когда приехал. Он их видел, но не упомянул об
этом.
- Алан, он уже не прежний Тад.
- Я знаю.
- Часть его любит Старка. Часть его любит Старка... его темная часть.
- Я знаю.
Они подошли к окну холла около телефонного столика и выглянули
наружу. Подъездная дорожка была усеяна воробьями, и все деревья, и та
тропинка, которая окружала сарай, где по-прежнему лежал револьвер.
"Фольксваген" Роули попросту исчез под живым ковром из воробьев.
Но на "Торнадо" Джорджа Старка воробьев совсем не было видно. И даже
на ближайшей к машине части дорожки их тоже не было. Словно кто-то провел
круглую границу запретной зоны, которая защищала это место от вторжения
птиц.
Птица ударилась о стекло с мягким и глухим стуком. Лиз издала легкий
крик. Другие воробьи неустанно прибывали и прибывали - огромная их волна
словно захлестнула холм - и их число все увеличивалось.
- Даже если они пришли на помощь к Таду, - сказала Лиз, - он не
сможет их применить против Старка. Часть Тада безумна, Алан. Она всегда
была безумной. Он... он любит ее.
Алан ничего не сказал, но он это тоже понимал. Он это чувствовал.
Все это подобно кошмарному сну, - сказала Лиз. - Я бы желала
проснуться. Я бы желала проснуться и увидеть, что все идет, как и прежде,
давно. Не так, как это было перед появлением Клоусона, а так, как это было
до Старка.
Алан кивнул.
Она взглянула на него. - Так что мы должны сейчас делать?
- Мы будем заниматься тяжелым делом, - ответил Пэнборн. - Мы будем
ждать.
9
Вечер, казалось, неотвратимо наступал, последние солнечные лучи еле
мерцали на небе, солнце скрылось за горами на западной стороне озера, а
сами эти горы словно расступились, чтобы обеспечить проезд президентскому
кортежу в избирательный округ НьюГемпшира.
Оттуда прилетали последние отряды воробьев, спешивших присоединиться
к огромной армии своих пернатых собратьев. Алан и Лиз могли почувствовать
их огромное скопление на крыше дома, но все птицы молчали. Они тоже ждали.
Когда Лиз и Алан двинулись по комнате, их головы непроизвольно
