кончаясь у обросшего мохом входа в пещерку на склоне холма.
Вход был достаточно высок, чтобы человек среднего роста мог
войти, не нагибаясь. Было тихо, не пели птицы, и даже слабый
ветерок не морщил гладь пруда.
Я остановилась на краю пруда и развязала мешок, вынула и
отложила в сторону коробочку с трутом, запасную юбку и бриджи,
а потом достала то, что искала: маленькую глиняную чашку и
кувшин. Все ненужное переместилось обратно в мешок, а затем я
ухватилась за низкую ветку росшего возле пруда молодого дерева
и осторожно провела ею по поврехности воды, обмакнув пальцы в
чернильную влажность. Я как раз доставала до середины пруда, и
погрузила туда кувшин, чтобы набрать самой чистой и холодной
воды.
Я медленно встала, чтобы не расплескать воду, и осторожно
подошла ко входу в пещеру с кувшином и чашкой. Сердце
заколотилось, когла я встала на колени. Забулькала наливаемая
в чашку вода. Я поставила кувшин в стороне, крепко зажмурилась
и позвала:
- Услышь меня, Недра, Владычица Лесов.
Три жабы и четыре гадюки, вызванные силой проклятия
Недры, вырвались из моего горла и с отвратительными шлепками
упали изо рта на мои колени. От ощущения проползающих по губам
шевелящихся лапок и хвостов меня едва не вырвало, и я с трудом
подавила слабость. Змеи с шипением распрямились и соскользнули
с колен на землю. Жабы остались на месте и сидели, подрагивая,
пока я не стряхнула их в сторону свободной рукой.
Я услышала мягкие шаги и открыла глаза. Во входе в пещеру
стояла Недра, одетая не как гордая знатная женщина, какой я ее
видела, и не как бедная нищенка, которую встретила Розалинда.
На ней сейчас было серое поатье и стянутая поясом накидка,
простая, как у любой жены фермера. Но я, однако, уже научилась
не доверять первому впечатлению. Бросив взгляд на ее
выразительное гладкое лицо и проницательные глаза, я, дрожа,
склонилась над чашкой. Рядом со мной раздувались жабы и шипели
змеи.
- Зачем ты пришла, осквернив этими существами пой порог?
- спросила она. Ее негромкий плавный голос был леденяще мягок.
Я протянула к ней чашку. - Великая Госпожа, я пришла
просить твоего прощения и дать тебе воды напиться. - Новые
жабы и змеи соскользнули с моих губ, по одной после каждого
слова. Они вырывались и падали на землю, запачкав подбородок
струйкой скользкой слюны. Я содрогнулась от прикосновений
липкой кожи и шершавой чешуи.
Недра негромко рассмеялась мелодичным презрительным
смехом. - Однажды я попросила тебя набрать для меня воды, и ты
ответила, что не станешь этого делать лишь оттого, что я тебя
попросила. Сейчас твои слова вежливы, но не отравлена ли вода?
Или, - резко добавила она, - не осквернена ли она жабьей
мочой?
Я твердо выдержала ее взгляд, хотя ее слова ранили меня
глубоко, и не стала умолять или плакать. Разве не геворила она
сама, что у меня сердце из камня?
- Нет, Леди, - просто ответила я. - Я искренне прошу
вашего прощения. Я не хотела вас обидеть, и не произнесла бы
тех слов, если... если бы ваши слова не напомнили мне о чем-то
другой. - Я скомкала фоазу, но голос мой лишь немного дрогнул.
Во рту был отвратительный вкус, словно я напилась гнилой
стоячей воды. Жабы одна за другой шлепались мне на колени и
подпрыгивали на грудь, но я не обращала на них внимания и
продолжала держать чашку подальше от них.
Я поняла, что мои слова озадачили ее, но она оборвала то,
что уже собиралась произнести, и резким движением взяла чашку
из моих рук. Я затаила дыхание, она поднесла ее к губам и
выпила воду.
Наконец она опустила чашку и посмотрела на меня. Губы у
нее были влажные. Внезапно она снова стала смеяться, все
громче и громче. Смех этом пронесся по всей поляне и заглушил
кваканье и шипение копошащихся вокруг меня существ.
- А теперь, наверное, ты захочешь, чтобы я сняла
наложенное на тебя проклятие! - презрительно усмехнулась она.
- Нет, Леди, - спокойно ответила я. - Сама я пришла лишь
попросить прощения. Я не прошу освободить меня от чар.
Понимаете, это будет невозможно, потому что в некотором смысле
зло, обрекшее меня на этих жаб и змей, обрушилось на меня
задолго до того, как я вас встретила. - И я снова едва не
поперхнулась, когда куча только что выскочивших жаб
встревоженно заквакала.
Она смотрела на меня с изумлением в глазах, пока длинная
черная гадюка не подползла к ней и не начала обвиваться вокруг
лодыжки. Она отдернула ногу и нетерпеливо взмахнула рукой.
Жабы и змеи исчезли.
- Ладно, я попридержу его ненадолго. Но не навсегда,
учти, - добавила она мрачно. - Просто я хочу поговорить с
тобой внутри и не желаю потом выгонять это дрянь из кастрюли и
горшков. - Недра взяла меня за руку и поставила на ноги. -
Пойдем.
Она провела меня по коридорчику, который свернул вправо и
вывел нас в главную часть пещеры. Едва она пересекла порог
комнаты, вспыхнул золотистый шар магического света, засиявший
под самым потолком, как миниатюрное солнце. Я осторожно
огляделась. Пещера была похожа на дом лекаря или
женщины-целительницы. С шестов свисали пучки сушеных растений
и трав, вырубленные в стенке полки заполнены книгами. Недра
указала мне на стул.
- Скажи мне, - сказала она теперь уже с любопытством, -
что это было за зло?
Я напряглась. - Я... я не буду о нем говорить. Вернее, не
могу, - торопливо поправилась я. - Пожалуйста, не...
заставляйте меня. - Меня внезапно потрясло, насколько
непривычно говорить безо всяких жаб и змей.
Она подошла ко мне, наложила на лоб прохладные пальцы и
простояла так неподвижно несколько секунд с закрытыми глазами.
- Ты можешь не хотеть об этом говорить, - заматила она,
снимая руки, и шагнула в сторону, чтобы налить мне чашку вина.
- Но забыть тв его не можешь, чем бы оно ни было.
- Нет. - Я посмотрела на свои руки, которые сжимала и
разжимала на коленях. Она коснулась моего плеча чашкой, я
взяла ее и жадно выпила вино.
Она села рядом со мной и смотрела, как я пью.
- Ты стараешься загнать его внутрь, но оно всплывает во
сне, верно?
Я кивнула и глотнула воздуха. Вино оказалось
необыкновенно крепким и немедленно бросилось мне в голову.
- Ну, хорошо, - прошептала она, и мне показалось, что ее
голос доносится откуда-то издалека. - Покажи мне свои сны...
Тут я смутно поняла, какой была дурой. В вино было что-то
подмешано.
Я откинулась на спинку, и чашка выскользнула у меня из
пальцев. Пещера перед моими глазами померкла, и ее смыли волны
мрака. Появился лучик света, поколебался и окреп, освещая
комнату вокруг меня - и я оказалась дома! Дома! Я сидела в
передней, чесала шерсть, рядом на стуле сидела мать и
вышивала. Я услышала топот бегущих ног, потом дверь
распахнулась. Вбежала задыхающаяся от бега Розалинда, прижимая
к груди кувшин для воды. Платье ее спереди было мокрое и
измятое.
- Мама! Грета! О, вы не поверите, что со мной случилось!
Мы уставились на нее, раскрыв от изумления рты, потому
что после каждого ее слова изо рта у нее падали драгоценные
камни. Они соскальзывали с губ и водопадом стекали вниз,
радужно сверкая в льющемся из окна свете: рубины, топазы,
бриллианты, изумруды, сапфиры и аметисты. Когда они падали на
пол, слышался легкий музыкальный звон.
- Я встретила в долине возле колодца старую нищенку, -
сказала она, переведя дыхание и бросив на пол кувшин. - Она
попросила воды, и когда я согласилась и дала ей напиться, она
поцеловала меня в лоб и сказала, что за мою доброту слова мои
станут драгоценными камнями, а слезы - жемчужинами! И, мама,
когда я спросила, о чем это она говорит, я увидела, что стало
так, как она мне предстказала!
Потом она исчезла, и я поняла, что это была Недра,
Владычица Лесов!
Как можно было такому поверить. Но вот они - камни, и...
да, вот и поцелуй, сияющий на лбу, как серебряная звезда.
Мать схватила другой кувшин, сунула его мне в руки и
подтолкнула к двери. - Скорее, Грета, отнеси его к колодцу. А
когда придет нищенка, получи и ты от нее благословение!
- Но, мама... - начала я, но она захлопнула дверь у меня
перед носом. Как могла я ей объяснить, что слышала разные
истории о Недре и что боюсь ее?
Я медленно пошла к колодцу с пересохшим ртом. Добравшись,
я наполнила кувшин и стала ждать, усевшись на край колодца.
Я подумала о Розалинде, о падающих к ее ногам
драгоценностях. Что, если Влабычица не придет снова? Тогда
Розалинда останется единственной, получившщей благословение,
Розалинда, которой всегда везло, любимица, его любимица - и
тут я почувствовала, что ветерок
внезапно стих, а птицы перестали петь. За спиной послышались
шаги, и чей-то голос произнес: - Набери мне немного воды
напиться, девочка.
Как это могло случиться? Была ли тому виной витающая
вокруг нее магия, что изменила мои чувства настолько, что
вместо пугливой приязни я ощутила ужас? Или то была память
слов? Услышав их, я с обессиливающей уверенностью безымянного
страха поняла, что обернувшись, я увижу его. "Набери мне
немного воды напиться, девочка, - сказал он, лежа в постели
той далекой зимой. Я вспомнила, каким одутловатым и бледным
было его лицо: накануне вечером он поздно вернулся домой из
таверны и был сильно пьян. - Неужели ты такая бессердечная
дочь, что дашь мне умереть от жажады? - воскликнул он. Я робко
поднеса ему воды, потому что боялась заглянуть в его глаза, но
он схватил меня, швырнул на кровать и тут же навалился сверху.
Он него несло застарелым потом и пивным перегаром, и когла он
раздирал мою одежду, его горячее дыхание обжигало мне щеку. -
Ни слова, - прошипел он мне в ухо. - Попробуй только пикнуть.
- Он царапающих прикосновений его рук я погрузилась в топкую
трясину боли, отвращения к себе и слепого ужаса, внутри меня
шевелились гадюки, и его змея проникла внутрь. Я ощутила, как
брызнул яд, распространяясь по всему телу, отравляя все, к
чему прикасался, пока не достиг сердца и не превратил его в
ледяной булыжник.
- Нет! - завопила я. И в отличие от Розалинды - в отличие
от Розалинды я вырвалась, сопротивляясь и царапая его лицо. -
Нет! Я не сделаю это только потому, что ты мне велел!
Мой крик пронзил мрак, когда я отчаянно выбиралась из
трясины. Вспыхнули и погасли огни.
Я снова пришла в себя в пещере Недры. И ощутила сильную
усталость. Ее руки стерли пот с моего лба и поднесли к губам
другую чашку. - Вот. Выпей это. - Я слабо улыбнулась. Недра
дала мне чашку с водой.
Когда я напилась, она поставила чашку и хмуро посмотрела
на меня.
- Он умер всего за месяц до того, как Розалинда увидела
тебя в долине, - сказала я. Внезапно я поняла, что могу
рассказать все. - Я рассказала обо всем матери, но она лишь
избила меня, решив, что я лгу. - Я вспомнила обо всем, думая,
что испытаю печаль или злость, но почувствовала лишь тупую
боль. - Я очень любила Розалинду. Но знала, даже еще до твоего
проклятия, что никогда не смогу перенести прикосновение
мужчины, никогда не смогу никому поверить настолько, чтобы
полюбить.
- А Розалинда?
Я вздохнула.
- Она тоже не избежала этого. И смолчала. - Недра издала
негромкий звук, и я горько рассмеялась. - Ты полюбила
Розалинду и благословила ее, потому что она была нежной и
