Виктор Иванов
ВЕРНУТЬ ГЛАЗА
Повесть
Они стояли на краю клеверного поля, около оврага, и смотрели на
останки трех коров. Куски костей, клочья мяса, шкур, лужи крови. Из травы
на них таращился коровий глаз, словно спрашивал: за что? Тошнотворный
запах вперемежку с ароматами свалки, приносимыми сюда ветром через
лесополосу, мутил даже охотников, привыкших к запаху свежей звериной
крови.
- Противогазы бы сюда, - сказал один из охотников, Семен Наливайко.
- Да, запашок... - Председатель сельсовета Федорчук кивнул.
- Ничего, потерпим, - откликнулся Смирнов, ткнув носком сапога кусок
мяса с обломком кости.
- Пастухи недосмотрели, - с горечью произнес председатель сельсовета.
- Три коровы решили клевером полакомиться. Отошли от стада, вдоль кустов -
и сюда.
- Хитрые бестии, - Семен ухмыльнулся.
Федорчук серьезно посмотрел на него и сказал:
- А корова всегда считалась умным и сообразительным животным!.. Так
вот. Собаки напали из оврага. Пастухи прибежали, попробовали отогнать -
куда там! Их десятка полтора, не меньше. Некогда было считать. Они и на
пастухов набросились. Кнуты из рук повырывали, изгрызли. Хорошо, ребята
успели на деревья забраться - разорвали бы!
- А стадо? - продолжал расспрашивать Смирнов как старший команды
охотников.
- Через поле в деревню убежало... Клевер, конечно, потоптали. -
Председатель сельсовета вздохнул. - Ничего, выпрямится. Вот коров не
вернешь...
- Кто же пастухов выручил? - Петр Иванович оглянулся, прикинул
расстояние до ближайшего дерева в лесополосе.
Тревога отразилась на лицах остальных охотников.
- Трактор.
- Как - трактор? - удивился Смирнов.
- Наш тракторист ехал вдоль лесопосадки. Собаки услышали шум мотора и
разбежались.
- Странно, - Смирнов посмотрел в сторону свалки. - Но любопытно...
Вот что... - Он решительным жестом поправил на плече ружейный ремень. -
Надо вдоль оврага пройти к свалке.
- А машина? - Шофер встрепенулся.
Смирнов секунду раздумывал.
- Ладно, езжай следом. Только смотри, в овраг не свались.
- Будьте спокойны! - Шофер, забираясь в автомобиль, сразу повеселел.
- Все будет, как надо!
Охотники с завистью посмотрели на "уазик": идти пешком почему-то не
хотелось.
Первым, с ружьем наизготовку, шел Семен Наливайко. За ним, шагах в
десяти, тоже с ружьем наперевес, Петр Иванович Тихонов. Следом, на таком
же расстоянии, Смирнов с Федорчуком. Сзади пыхтел мотором "уазик".
Изредка Семен оглядывался, и Петр Иванович видел его злое,
напряженное лицо. Похоже, Наливайко злила именно неопределенность
положения. Вся его фигура выражала готовность стрелять при малейшей
опасности. Голова охотника медленно, в такт шагам, поворачивалась из
стороны в сторону. Он зорко оглядывал окрестности.
Уверенный в напарнике, Петр Иванович по сторонам не смотрел, больше
думал. Ему льстило включение в специальную группу стрелков, посланную
охотобществом, по просьбе областной ветлечебницы, для отстрела странных
псов. Слухи об этих псах уже заполонили город. Люди взахлеб говорили об их
свирепости, неустрашимости и неисчислимости. Шоферы мусоровозов
отказывались везти мусор на городскую свалку, опасаясь нападений собак.
Впрочем, то что уже знали охотники, ненамного уступало слухам. Странные
псы совсем обнаглели, действительно начали нападать на людей. Причем,
первыми жертвами оказались любители покопаться в мусорных кучах в поисках
всякой всячины.
Наверняка среди собак были и бешеные. Охота на них - всегда риск.
Петр Иванович мысленно представлял встречу с собаками, свои действия. Нет,
страха не испытывал: картечь крупного зверя валит, не то что эту одичавшую
мелочь. Но пока стреляешь в одну шавку, другая может цапнуть. А кому охота
получать тридцать болезненных уколов?
Вдруг Семен вскинул режье. Резкий звук выстрела заставил Тихонова
вздрогнуть. Сизое облачко поплыло вверх. Семен обернулся, крикнул,
показывая рукой куда-то в овраг:
- Ушла!
Петр Иванович подбежал к нему:
- Кто? Где?
- Собака, рыжая, с черными пятнами, - Семен с досады выругался, начал
перезаряжать ружье. - Черт возьми, быстро бегает!
Петр Иванович заглянул в овраг. Заметил что-то пестрое. Всмотрелся.
Небольшая черно-белая собачка бежала по дну оврага в сторону свалки.
- Что уставился? Стреляй! - закричал Семен, толкнув его в бок.
Петр Иванович поймал в прорезь прицела пестрое пятно, то и дело
заслоняемое стеблями травы. Неожиданно собачонка повернулась, посмотрела в
их сторону. Глупышка, подумал он, зачем встала? Нажал спусковой крючок.
Дым на миг закрыл собаку. Когда рассеялся, ее не было видно.
- Попал! - воскликнул возбужденный Семен. - Аж подпрыгнула. Не глаз -
алмаз!
Петр Иванович промолчал. Удачный выстрел не вызвал привычного
удовлетворения. Опустил ружье, переломил ствол, не спеша вынул и бросил в
сумку гильзу. Из патронташа достал патрон с картечью, зарядил ружье.
- Мать твою за ногу! - Семен быстро выстрелил, с раздражением
сплюнул. - Промазал!
Петр Иванович удивленно вскрикнул: его "убитая" собака не спеша
бежала по оврагу. Секунда, другая - и исчезла в траве. С недоумением
посмотрел на ружье, потом на напарника:
- Чертовщина какая-то!
- Что случилось? - спросил подошедший Смирнов.
- Петро влепил в псину картечь, а она удрала, - пояснил Семен.
- Промазал, наверное?
Петр Иванович сердито посмотрел на Смирнова, но ничего не сказал и
отвернулся.
Что такое свалка в обычном понимании слова? Место для отходов и
всякого мусора. Но городская свалка - это кое-что посложнее.
Представьте себе квадрат два на два километра. Кучи всевозможного
мусора. Клубы разноцветного дыма - все, что может гореть, сжигается. У
въезда из будки выходит сторож, отбирает у водителей приезжающих машин
талончики на право разгрузки мусора. Повсюду шныряют мириады крыс,
ссорится множество бродячих собак, суетятся стаи ворон и галок. Люди с
мешками выискивают что-то, с их точки зрения, ценное. Все это вместе
составляет сложный экосистемный комплекс, результат теневой стороны жизни
и деятельности человека.
Охотники прошли между первыми дымящимися холмами мусора.
- Дальше куда? - Семен посмотрел на обоих начальников.
Те переглянулись. Павел Николаевич Смирнов неуверенно предложил:
- По-моему, надо рассредоточиться.
Федорчук покачал головой:
- Не стоит. Лучше держаться вместе.
- Он прав, - поддержал председателя сельсовета Семен. - С этими
шавками надо быть поосторожней.
- Что вы друг друга пугаете?! - рассердился Петр Иванович. -
Подумаешь, попал в дворняжку, а она убежала! Чего в жизни не бывает?!..
Короче, я - туда!
Он махнул рукой вправо и зашагал не оглядываясь.
Охотники удивленно посмотрели вслед. Семен подумал и нерешительно
двинулся влево.
- Жди здесь, - приказал шоферу Смирнов и повернулся к председателю
сельсовета: - Тоже разбредемся?
Тот виновато улыбнулся:
- Я лучше с вами...
Петр Иванович шел и вполголоса бурчал по поводу сверхосторожных
горе-охотников. Вдруг словно на столб налетел: впереди, метрах в десяти, в
куче мусора рылась, громко чавкая, довольно крупная собака
желто-коричневой масти. Петр Иванович медленно взвел курок, осторожно
поднял ствол. Что-то учуяв, собака перестала чавкать, подняла большую
лобастую голову. Взгляды человека и зверя встретились. Поразили, ударили
волной холода глаза: темно-серые, стоячие, неживые. В них не было ни
страха, ни злобы, только равнодушие. Несколько секунд молча смотрели друг
на друга. Мощный, широкогрудый пес оскалился. Под короткой, жесткой
шерстью зашевелились тугие бугры мускулов. В открытой пасти острые зубы,
странный синеватый язык.
Человек услышал глухой низкий рык. Но выражение глаз не изменилось.
Собака зарычала громче, повернулась всем телом. Сейчас прыгнет, понял Петр
Иванович. Вскинул ружье, выстрелил. Картечь ударила собаку в лоб момент
прыжка. Упругое туловище кувыркнулось в воздухе, тяжело шлепнулось на
землю. Охотник быстро перезарядил ружье. Подошел к подстреленному псу.
Ничего сверхобычного. Продукт смеси разных пород - типичная крупная
дворняга. Только хорошо откормленная, мускулистая. Глаза открыты, но
холодный, стальной блеск потух. Теперь это были просто мутно-серые
кругляшки с черными, маленькими зрачками. На широком лбу заметны вмятины и
неглубокие дыры. Следы удара картечи? Но это противоречит всякой логике! С
такого расстояния она должна насквозь проломить черепную коробку и снести
порядочный кусок! Пораженный Петр Иванович отказывался верить своим
глазам.
И тут... Он выпрямился, сделал шаг назад, торопливо вскинул ружье. У
него на глазах собака... оживала! Она зашевелилась, глаза снова загорелись
холодным, ровным светом. Легла на грудь, подняла голову, зарычала Петр
Иванович лихорадочно целился в широкий лоб. Нет, не пробить. И грудь не
взять. Куда же?! Не бывает неуязвимых животных! Где слабинка? Уходили
драгоценные секунды. Холодный пот выступил на лбу охотника. В прорезь
попало темное пятно. Глаза! Пален плавно надавил на спусковой крючок.
Выстрел! Отдача. Тут же прыгнул в сторону. И вовремя. Что-то темное,
пестрое мелькнуло мимо, грохнулось в мусор и замерло.
Собака лежала неподвижно, вытянув вперед лапы, оскалив внушительную
пасть. Петр Иванович, не отрывая глаз от пса, лихорадочно, на ощупь,
перезаряжал ружье. Лишь зарядив, перевел дух, начал различать прочие,
посторонние звуки. Где-то рядом грохнул выстрел. Тоже картечь. Вздрогнул,
услышав собачий рык, повизгивание, чей-то крик.
Бросился в ту сторону. Обежал кучу мусора, резко остановился: прямо
на него бежало сразу три псины. Ноги сами развернули охотника и, словно
крылья, понесли в сторону "уазика". Слыша за спиной нарастающий лай,
обливался потом и бежал еще быстрее.
За спиной лай оборвался. Петр Иванович повернул голову: собаки рвали
на куски убитого им пса. Понял, что успеет добежать и... больно ударился
носом о землю, споткнувшись о какой-то пластмассовый обломок. Из глаз,
словно после удара палкой, брызнули искры. Сгоряча вскочил и побежал
дальше. А позади продолжалась кровавая трапеза.
Все пятеро сидели в закрытом "уазике". Вокруг бегало десятка полтора
псов. Они рычаги, лаяли, скалили зубы, повизгивали, припадая на передние
лапы, делали угрожающие наскоки, но вплотную к машине не подходили. За
холмами мусора явственно слышалось завывание и тявканье. Сюда спешили
другие собаки. С каждой минутой их становилось больше.
К изумлению и ужасу охотников, ожидаемая беззаботная стрельба по
"движущимся мишеням" внезапно превратилась в нечто противоположное,
лишенное всякой логики: дичь начала травлю охотников.
- Надо уезжать, - сказал Федорчук.
- Сматываться надо, пока не поздно, - поддакнул Семен, поглаживая
укушенную руку.
Петр Иванович промолчал: он еще не успел опомниться от происшедшего.
Шофер привычно смотрел на начальника: как он? А Смирнов думал о...
престиже охотобщества, которое он представлял. Отступить перед собаками?!
- Ни в коем случае! - Смирнов строго оглядел сидевших в машине. - Вы
кто - охотники или кисейные барышни?
- Что вы предлагаете? - спросил председатель сельсовета.
- Открыть форточки в дверцах и начать прицельную стрельбу по собакам.
В первую очередь по глазам.
- И в раскрытую пасть, - добавил Петр Иванович: он тоже склонялся к
