Мои Арабские Эмираты, я буду твоим нефтяником.
Мое Эльдорадо, я буду твоим старателем.
Моя рабыня, я буду твоим эмиром.
Моя царица, я буду твоим привратником.
Моя девственница, я буду твоим девственником.
Моя распутница, я буду твоим развратником.
Моя девочка, я буду твоим мальчиком.
Мой мальчик, я буду твоей девочкой.
Моя чернильница, я буду твоим перышком.
Моя звездочка, я буду твоим астрономом.
Моя Троя, я буду твоим Александром.
Моя волшебная лампа, я буду твоим Алладином.
Моя боль, я буду твоим лекарством.
Моя фантазия, я буду твоим фантазером.
Моя пропасть, я буду твоим падением.
Моя долина, я буду твоим взгорьем.
Мое ущелье, я буду твоим эхом.
Мое теорема, я буду твоим решением.
Мой шедевр, я буду твоим гением.
Моя Галгофа, я буду твоим распятием.
Моя темница, я буду твоим узником.
Моя свобода, я буду твоим сумасшедшим.
Мое видение, я буду твоим опиумом.
Мое наслаждение, я буду твоей вершиной.
Моя смерть, я буду твоей жизнью.
Мое время, я буду твоим течением.
Пусть наше мгновение будет нашей вечностью...
- ... Ты обещала рассказать, чем ты была занята всю эту неделю.
- Я должна тебе в чем-то признаться. Обещай, что воспримешь это
известие спокойно, и не будешь обижаться, что я не сказала тебе раньше? Я
боялась, что ты начнешь меня упрашивать, и я не смогу принять это решение.
- Значит я правильно угадал. Я давно начал подозревать, что все идет к
этому.
- Ты уже все знаешь? Тебе рассказала по телефону моя мать?
- Нет. Но я давно ждал, что ты готовишься это сказать, еще с того
момента, когда ты забрала документы из института.
- Я забыла, что ты обладаешь даром предвидения.
- Здесь не нужен никакой дар. Если девушка что-то скрывает - ничего
хорошего ждать не приходится. И когда это должно произойти?
- Через три дня. Все уже готово: документы, вещи, билеты. И отец уже
ждет, чтобы встретить меня там.
- И правильно. Чего тебе здесь делать?
- Ты правда не обижаешься?
- Правда. А наверно смешно я сегодня выглядел, когда предлагал выйти
за меня замуж?
- Совсем не смешно. У меня все разрывалось в груди, но я не хотела
портить нашу последнюю встречу. Ты не представляешь, как мне тяжело
расставаться с тобой.
- Я все понимаю. И давай больше не будем об этом. Лучше выпьем
шампанского, чтобы у тебя в новой жизни все было хорошо.
- Давай. Если честно, я думала, что ты воспримешь это по-другому.
- Как?
- Как-то иначе.
- Ты думала, я брошусь на колени и буду молить, чтобы ты не уезжала,
или, в крайнем случае, взяла меня с собой, как устройство для
перетаскивания чемоданов?
- Гад ты!
- Прости меня.
- Несмотря на все твои заскоки, я буду отчаяно скучать по тебе.
- Вздор. Ты забудешь обо мне на другой день, после того как попадешь в
новую жизнь.
- Нет, я тебя уже никогда не забуду.
- Иллюзия. Тебе это только кажется. Мне самому иногда невозможно
представить, как я буду жить без человека, к которому привык. А как только
он уходит из моей жизни, как-то даже неприятно от того, как быстро его
забываешь.
- Я буду тебе писать.
- Не будешь.
- Буду.
- Не будем спорить, сама убедишься.
- Мне все время кажется, что ты прав, хотя мне трудно с этим
согласиться. Скажи, почему в жизни все так происходит.
- Не знаю, но лучше об этом не задумываться. Пусть все идет так, как
идет. Пусть у нас друг о друге останутся хорошие воспоминания. Разве этого мало?
- Мне мало. Ты испортил мне жизнь. Я теперь буду сравнивать всех
мужчин с тобой.
- Ничего. Найдешь себе какого-нибудь богатого Мойшу, он будет
обеспечивать тебя, а ты будешь изменять ему направо и налево.
- Какого еще Мойшу?
- Ну не Мойшу, какая разница. Все равно будешь изменять.
- Нет. Ты все же испортил мне жизнь. Я тебя прошу только об одном, мне
больше от тебя ничего не надо.
- Ты о чем?
- Подари мне это.
- Что?
- Подари мне губы, язык и эту вещь, что находится внизу. Я уже не
смогу без них.
- Ты с ума сошла. Но даже если я и сделаю это, тебя просто не
пропустит таможня, найдя тысячу причин.
- И главной будет нелегальный вывоз национальных сокровищ.
- Ну ты и сказанула!
- Хорошо, если ты не можешь отдать мне это, тогда не женись. Не женись
хотя бы лет до тридцати.
- Странные эти женщины - ни себе ни людям. Ничего, к сожалению,
обещать не могу.
Про себя, по крайней мере. А то, что случится с тобой, уже ясно.
- Что тебе ясно?
- Вспомни мое предсказание? Все случилось, как я тебе и обещал тогда.
Помнишь, мы сидели с тобой в кафе, и я рассказывал тебе про твою будущую
жизнь.
- Нет, я уже все позабыла.
- Я говорил, что институт ты бросишь на втором курсе. Потом уедешь.
Осталось сбыться последнему предсказанию.
- Какому?
- Выйти замуж.
- А за кого? Предскажи мне мужа получше.
- К получше я буду ревновать. Я предскажу тебе среднего.
- Если ты меня любишь, сделай, как я прошу. Ты же меня еще любишь?
- Я тебя ревную, в том числе и к твоему будущему мужу. Ладно,
предсказываю тебе хорошего человека.
- И главное, закажи там, чтобы в постели был как ты.
- Это невозможно.
- Я прошу.
- Хорошо, но предсказание сбудется только в том случае, если ты не
будешь слишком разборчивой, и выйдешь замуж за первого понравившегося тебе
парня, даже если тебе будет казаться, что где-то совсем рядом ждет более
удачная партия.
Обещаешь?
- Обещаю...
Они сидят на заднем сидении такси, которое покачиваясь мчится по
ночным улицам.
Ее голова лежит у него на плече, и он иногда целует ее висок и волосы.
Почему они расстаются? Этого никто сказать не сможет. Она не можешь
жить здесь.
Ее гонит страх перед будущем в этой стране. Ее зовет отец и призрак
новой жизни.
Или, быть может, это говорит пресловутый голос крови? Может быть, ему
бросить все и уехать с ней? Нет. Невозможно. Он не может жить там. Да и в
качестве кого?
Сейчас они бегут за чем-то без оглядки, страшась привязаться друг к
другу по-настоящему. Они хотят быть свободными от всего и боятся глубоких и
искренних чувств. А потом, на вершине своего успеха или в тупике неудачи,
оглянутся назад в поиске того настоящего и живого, чем когда-то так легко,
без сожаления пренебрегли, и окажется, что в жизни ничего, кроме памяти их
чувств, не существует. Все остальное: деньги, вещи, приятная и
ненапряженная жизнь существует вне людей и в силу своей самодавлеющей
ценности готово предать их бренное тело в любую минуту.
Ушедшая молодость окажеться счасливым временем, когда они жили
волшебной мечтой о вечном празнике в освещенном яркими витринами и
красочной рекламой вечернем городе. Где на улицах встречаешь загадочно
красивых мужчин и женщин. Где каждая дверь таит в себе вход во влекущий мир
вечного праздника, неожиданных встреч, мимолетных поцелуев и неумерающей
музыки.
Сейчас им кажется, что все еще впереди. И чувства, переживаемые сейчас
- это лишь подготовка к другим настоящим чувствам, которые ждут где-то там,
в другой полной счасливыми событиями жизни.
Таксист время от времени весело поглядывает на них в зеркальце заднего
обзора.
Что он думает об этих двух прижавшихся друг к другу молодых людях? На
вид ему лет сорок. Его молодость давно позади. Был ли в его жизни такой
вечер?
- Завидую я вам, молодым. - вдруг произносит таксист сожалеющим о
чем-то голосом.
- Чему же вы завидуете? - спрашивает он.
- Всему: молодости, красоте, беззаботности. Тому, что вы можете вот
так ехать обнявшись, и целоваться в такси, и вообще, где угодно...
- Вот здесь направо, и остановите возле того подъезда. - говорит он и
достает деньги.
- Помотри на часы, мы стоим уже скоро как час.
- Что ты все время поглядываешь на эти проклятые часы, как-будто
боишься, что я их украду?
- Я беспокоюсь о тебе. Как ты будешь возвращаться домой?
- Это мои проблемы. Но может быть ты уже торопишься на самолет?
- Ты должен понять, я не могу не ехать. Если бы это было в моих силах,
я бы не расставалась с тобой никогда.
- Возможно, это к лучшему. Каждый ищет в жизни свою дорогу.
- Я больше не могу. Еще минута, я разревусь и никуда не поеду. Поцелуй
меня на прощанье. И не вздумай приехать в аэропорт. Это будет слишком
тяжело для меня.
Все эти плачушие родственники, дурацкое оформление, таможня. Ты же
знаешь, как у нас это все происходит. Я просто не выдержу. Хорошо?
- Хорошо.
- Обещаешь?
- Обещаю.
- Давай прощаться.
- Я тебя прощаю.
- И я тебя. Пока!
- Пока!..
Эротические миниатюры современных авторов
Неизвестный автор - Старая знакомая
Яне видел Жану целых три года, но она совсем не изменилась. Она уехала из
Нью-Йорка в Филадельфию. До этого Жана была моей соседкой и мы часто
встречались. И вдруг на улице Манхеттена, через три года, она кидается на
меня, целует и обнимает.
- Давай увидимся сегодня вечером на пляже, - неожиданно заявила она
после десяти минут обычной болтовни, которая случается после долгой
разлуки.
Мы стояли посредине раскаленной улицы. Наступающий вечер не принес
облегчения от июльской жары. Я понимал, что тысячи людей сегодня будут
искать расслабления на пляже. Но у меня было одно укромное местечко у
океана под пирсом, где, я был уверен, никто не сможет помешать нам.
Жана пришла туда ровно в десять. На ней был открытый купальник, тот
же, в который она была одета последний раз, когда мы виделись. - На этот
раз тебе не придется воевать, чтобы снять его с меня, - с ходу проговорила
она, выглядя очень возбужденной.
- Я мечтал об этом, и хотел этого со времени последней встречи.
Жана легла на спину, отодвинувшись подальше, в темноту, под защиту
пирса. Мы оба хотели, чтобы ни одна живая душа не смогла нас увидеть. Она
оперлась о какую-то деревянную штуку и начала двигать попкой из стороны в
сторону. Она подогревала мое возбуждение.
Я не мог избывиться от мысли, как шикарно она выглядит. Годы пошли ей
только на пользу. Талия так и осталась тоненькой, а вот бедра немного
расширились. Но это ей очень шло. А вот груди! Господи! Они просто не
умешались под купальным лифчиком!
- Подойди же, Паша! Раздень меня. Я так хочу, чтобы ты сделал все сам.
У меня голова пошла кругом. Вот оно, мое прошлое, которое просит меня
вернуться!
Я встал на колени и снял ее трусики. Как только Жана осталась голой,
она раздвинула ноги, приподняла живот и показала мне свою писю с золотыми,
сильно завивающимися волосиками. Вокруг клитора она побрызгала духами и
волшебный запах достиг моего обоняния.
Мой язык немедленно оказался в заветном месте. Жана сразу начала
подавать признаки удовольствия. Я исползовал и пальцы, чтобы больше
возбудить ее, а язык и губы целовали клитор. Ее стоны становились все
громче и громче, заглушая звуки ударяющихся о берег волн.
Она была такой вкусной и так приятно пахла! Я зарылся в нее всем
лицом, а мой язык уже проник в глубину ее тела. Ее соки оказались
необыкновенно вкусными.
Когда я принялся ласкать ее груди, Жана была готова кончить. Ее руки
зарылись в мои вьющиеся волосы, она просила не отрываться от клитора, давая
ей возможность кончить.
Одну руку я все же оставил на ее груди играться с соском. Другой рукой
я взял ее попу, приподняв ближе к своему лицу, чтобы проникнуть языком как
можно глубже.
Жана принялась бить ногами по песку, я с трудом удерживал ее, чтобы
