имеешь о чем болтаешь! Иди домой.
Мы не будем находиться здесь одновременно. Ты станешь работать с
половины десятого до половины пятого, как теперь, а я потом, до половины
десятого вечера. Я же знаю, тебя часто просят встретиться вечером. Откуда
ты знаешь?
Фыркнула она. Мне сказал Жирный Сэм. Когда? Я же была здесь. Я ничего
не слышала.
На прошлой неделе. Он сказал, вечерами здесь больше работы, чем днем.
А когда тебе будет шестнадцать? Спросил Карл.
Нет! Почти взвизгнула Карен. Почему же? Удивилась я. Разве ты
стыдишься того, чем занимаешься? "Моя сестра проститутка! Тебе стыдно об
этом сказать?
Она беспомощно уставилась на Карла, словно ожидая от него ответа. Я
видела ненависть в ее глазах, и вместе с тем беспомощность.
Так когда тебе сравняется шестнадцать? Спросил Карл.
Через две недели, ответила я. Как раз перед началом каникул.
Он повернулся к Карен, усмехаясь, словно говоря: "Ну что? Кто оказался
прав?
Иди ты... Выпалила она. Он рассмеялся.
Сейчас, подожди минуту, а меня спросил: Как ты собираешься работать в
первый день? Какую цену назначишь за право первым попробовать тебя? Думаю,
за день ты можешь рассчитывать на пару тысяч. Мы с Карен переглянулись. Об
этом я не подумала, произнесла она, вспоминая собственный дебют.
Потому что в то время рядом с тобой не было Карла Великолепного,
самодовольно объяснил он. В его словах была лишь доля шутки. Затем, уже
серьезно, он добавил: А я готов отвалить кругленькую сумму за ночь до того
первого дня работы или за две ночи, чтобы ты успела отдохнуть и прийти в
себя: поверь, после ночи с этим приятелем это тебе понадобится!
Он расстегнул ширинку и извлек безупречную черную колонну, которую
описывала Карен.
Ну ладно! Зло выпалила Карен, сбрасывая халат и толкая Карла к краю
постели.
В конце концов это не мое дело, и добавила, обращаясь ко мне: И я
вовсе не стыжусь. Но ты пообещала, что не будешь подглядывать за мной и
Карлом!
Катись домой! У Карла блеснули глаза.
Ого! Значит, она подсматривала за твоей работой? Жаль, если сегодня ей
не удастся увидеть лучший секс. Плачу еще сорок фунтов, если она останется,
он выхватил из кармана бумажник такой же толстый, как у Марка, и отсчитал
девяносто фунтов.
Карен еще раз беспомощно пожала плечами и взяла деньги. Коснись его,
велел мне Карл. Нет, прервала Карен. Она будет только смотреть. Если она
коснется тебя хоть пальцем, нас обвинят в содержании борделя.
Я дотронулась до него всей пятерней. Меня и прежде лапали мальчишки,
но гораздо чаще я их отталкивала. А однажды мальчик поводил по моей
расщелине членом вот и все. До сих пор я ни разу не видела орудие взрослого
мужчины, к тому же такое гладкое и идеальное, как у Карла. А уж
прикоснуться в нему!
Представьте себе, что вы гладите гранитный или стальной стержень,
обернутый в тонкий слой чего-то мягкого и гладкого, теплый, полный жизни, и
вы поймете, какие ощущения я испытала.
Я думала: "Наверное, я не дождусь, когда мне стукнет шестнадцать! Моя
киска увлажнилась, набухла, мне хотелось стащить одежду, встать над ним,
раздвинуть губки и сесть на него, позволив растянуть стенки вагины.
Он все понял, ублюдок! Он поднял мою юбку и погладил мою устрицу,
ощущая влагу.
Прибереги это для меня, куколка, произнес он. Так будет лучше.
Господи, как я возненавидела его! Этого он и добивался, покоряя
девушек своим сексуальным волшебством, заставляя их желать его и кончать
вопреки ненависти. Деньги не играли никакой роли. Карл знал, что, если
захочет, может трахать Карен бесплатно, пусть даже она будет ненавидеть
его. Но он этого не хотел. Отдавая деньги, говорил: "Теперь ты тем более не
сможешь отказаться или "Ты шлюха, но я смогу заставить тебя кончить в любой
момент!
Я не сразу все поняла, но что-то почувствовала и уяснила, чем вызвана
неприязнь Карен к нему, пока следила, как она готовится устроить ему еще
одни краткие каникулы в раю.
Она стянула с него ковбойские сапоги и джинсы, а он сбросил рубашку.
Трусы он снял вместе с джинсами, а носки с сапогами, и вскоре разлегся
перед нами, молодой черный бык, блестящий и нагой, усмехающийся, излучающий
жар и сексуальное притяжение, порабощающее нас. Карен оттолкнула меня,
заявив:
Отойди подальше и не мешай. Распростершись на постели, она начала
покрывать поцелуями его бедра от коленей вверх. Карл закрыл глаза и
испустил вздох удовольствия.
Я смотрела как завороженная, отмечая, как подскакивает его член при
каждом прикосновении. Затем он раздвинул бедра широко как только мог. Его
яйца вдруг стали огромными, словно потоки черной лавы, застывшей
выпуклостями.
Карен подмигнула мне и провела ноготком вверх и вниз по внутренней
поверхности бедра, и его яйца вдруг поджались в своих мешочках и тут же расслабились, слегка отвиснув.
Проложив поцелуями путь к основанию его пениса, она подхватила его
левой рукой снизу и притянула к себе, а затем принялась томно и неторопливо
лизать от основания до головки. Там она медлила, нанося быстрые удары
языком, лаская впадинку между колонной и ее темно-красной головкой, которая
всегда напоминала мне голову большой рыбины, если смотреть на нее снизу.
Карл издал низкий стон и потянулся обеими руками к ее соскам.
Что-то коснулось моей руки. Одно из павлиньих перьев в вазе. Я
вытащила его и на цыпочках подступила к постели. Карен была слишком
поглощена работой и не заметила, что я стала дразнить его соски легчайшими
прикосновениями пера.
Карл удивленно открыл глаза, увидел меня, усмехнулся, показав полный
рот зубов, заложил ладони за голову и вздохнул:
Молодец, куколка, соображаешь! Карен перестала отгонять меня. Она
продолжала лизать и сосать его член, пока я ласкала пером грудь Карла, его
подмышки, руки и снова возвращалась к соскам. Он извивался, умирая от
удовольствия и безостановочно шепча: "Да... Да...
Его возбуждение нарастало. Волны дрожи прошли по всему телу, он
приподнимался, изгибаясь дугой от пяток до затылка. Карен приходилось
отстраняться на время этих рывков, иначе он сбросил бы ее на пол.
Внезапно все его тело застыло. Он дико уставился на меня, схватил за
левую руку и потянул ее к разгоряченному влажному члену, который резко
выдернул изо рта Карен, и обхватил его моими пальцами, оставив головку на
свободе.
Его пенис прижался к животу. Я успела как раз вовремя, чтобы
почувствовать, как первая мощная струя рванулась изнутри, Она расплескалась
по его животу, достигнув груди.
Хихикнув, я сильнее сжала пальцы, гадая, будет ли следующий залп еще
сильнее. Карен изумленно уставилась на меня. Почувствовав новый прилив, я
разжала пальцы он был еще сильнее, но дальше не долетел, а угодил в ту же
мутную лужицу на животе.
Да! Выдохнул Карл, побуждая меня продолжать сжимать и отпускать его в
такт с выбросами так я и сделала. Так прошел десяток спазмов, хотя только в
первых шести струя вылетела из него, а не повисла на головке. Сперма текла
по моим пальцам, быстро остывая.
"Два миллиона маленьких копий Карла остывают и умирают, думала я. Или
двести миллионов? Во всяком случае я впервые видела, сколько жидкости
попадает в матку, из которой со временем может вырасти еще один такой же
мужчина а он тоже будет лить озера такого же сока в матку другой женщины...
И так без конца.
На первый взгляд все очень просто. Отчаянное желание мужчины
выплеснуть этот сок и получить наслаждение, связанное с этим процессом,
единственное основание нашей обширной индустрии. Вы знали, что сейчас в
мире насчитывается более двадцати миллионов проституток? И посещают их
более пятидесяти миллионов мужчин? А то, что каждую минуту семьсот тысяч
мужчин наслаждаются с проституткой представляете себе? И тридцать пять
тысяч выплескивают свой сок за одну минуту, это значит, каждую секунду люди
испытывают шестьсот оргазмов! А проповедники хотят, чтобы мир прекратил
заниматься этим!
Для меня все началось с уютных владений сестры, при виде этого озера
холодного, студенистого сока на тугом и гладком животе Карла. Если бы он
приказал мне слизнуть его, я бы послушалась. Он был великолепной
секс-машиной большой игрушкой для одержимых сексом и изголодавшихся
девчонок вроде меня. Мне не нравился этот мужчина, но я восхищалась его
способностями.
Карен вытерла засыхающую сперму бумажным полотенцем, затем губкой, и
еще одним полотенцем. Он просто лежал, широко раздвинув бедра, закрыв глаза
и отдуваясь. Его член немного поник, но не стал короче, просто утратил
стальную твердость и перестал производить впечатление, что он готов лопнуть
от сока.
Но едва Карен принялась укладывать подушки на постели, член вспомнил
свою жизненную задачу и пробудился. Должно быть, Карен часто делала это и
знала точно, где должны лежать подушки. Как только она разложила их на
места и застелила двумя бумажными полотенцами ту, которая должна была
приподнимать ее попку, Карен легла на них лицом вниз, подложив руки под
голову, и соблазнительно вздохнула. Одновременно она медленно подрагивала
попкой, вращала бедрами и слегка вжималась в подушку. Она старалась дать
понять Карлу, что секс не производит на нее никакого впечатления, но
препятствовать ему она не станет. Он тут же решил это проверить. Карен
выдало то, что на этот раз ей не пришлось увлажнять свою щелку гелем. Она
была как следует смазана и готова к приему гостя, Вздохи были чистейшим
притворством. Карл встал за ней на четвереньки, свирепо покачивая стальным
жезлом, вытаращив глаза; он напоминал вороного жеребца над кобылой. Карен
приподняла "хвост и выгнула спину, готовясь к приему. Я увидела, как легкая
дрожь пробежала по ее телу, когда он начал опускаться, заполняя ее
расщелину своим рогом, когда нашел вход, и аккуратно пристроился к нему,
погрузил внутрь самый кончик.
К тому времени моя киска уже неудержимо текла. Я чувствовала себя на
месте Карен, слышала, как в меня вонзается орудие Карла, ощущала, как она
желает принять в себя всю его длину. Мне хотелось увидеть, как эти упругие
ягодицы сожмутся, когда он всадит свой таран в нее до последнего
миллиметра.
Но, чтобы распалить ее, усилить желание, он не входил дальше, лишь
слегка дразнил ее кончиком члена. Карен снова застонала, но не могла скрыть
разочарования.
Карл дразнил ее, с каждым разом продвигаясь все глубже. Карен виляла
бедрами, оттопыривала попку, стараясь надвинуться на него. Наконец он
отстранился и вместо того, чтобы вновь пощекотать ее губки, как прежде,
вонзил свое копье до самой рукоятки и напряг ягодицы.
С этой минуты он задвигался в четком ритме: четыре секунды чтобы
отстраниться, и доля секунды чтобы войти обратно, урча как зверь при каждом
ударе. Карен еще пыталась притворяться, но я видела, как вспыхнула ее кожа,
и поняла, что она возбуждается. Член Карла издавал негромкое хлюпанье
каждый раз, выдвигаясь из нее, и это был еще один признак того, что Карен
истекает соком.
Он слегка передвинулся и теперь стоял по диагонали, прижимая член к
правой стенке ее вагины. Ритм движения члена изменился. Я по-прежнему
стояла у постели, на уровне талии Карен, старалась увидеть, как его член
погружается в нее. Я встала на колени, и теперь мои глаза оказались на
расстоянии шести дюймов от поднимающихся и опадающих ягодиц.
Карл заметил мое движение, но не удивился, смещаясь еще сильнее влево
словно для того, чтобы мне было лучше видно. С такого близкого расстояния
его орудие казалось громадным, черным как смоль, влажным и блестящим. Я не
верила своим глазам, видя, как легко оно входит в мою сестру. Уставясь на
этот длинный и твердый жезл плоти, наполняющий живот Карен, я была уверена,
что он врывается туда, где ему не положено быть.
Но Карен лежала, задыхаясь и, несомненно, проклиная себя за попытку
